Она считала, что помнит все детали их совместной жизни, но забыла о том, что стоило Моргану обнять ее, и она лишалась способности рационально мыслить. Она собиралась управлять событиями сегодняшнего дня, но, когда Морган ее поцеловал, она словно лишилась рассудка, превратившись в существо, которое жаждало ласк, поцелуев, жара страсти…
Морган в конце концов прервал поцелуй и отстранился от нее, чтобы подбросить в огонь еще одно полено.
– Пошел дождь, – сказал он. – Наверное, нам пора возвращаться домой. Полагаю, тебе не хотелось бы застрять здесь на всю ночь из-за того, что на дорогах гололедица.
Брук даже не стала смотреть в окно. Только теперь, когда Морган упомянул об этом, она поняла, что яркое солнце, светившее утром, исчезло. В комнате стало темно от низких туч и стены серого дождя.
– С чего ты так решил? – спросила она, прикрывая глаза вуалью ресниц. – Почему ты так уверен в том, что я хочу сегодня обязательно вернуться в Кент-Хауз?
Лицо и голос Моргана ничего не выражали, когда он произнес:
– Потому что если мы здесь еще хоть немного задержимся, я уложу тебя в постель и буду тебя любить. И ничто меня тогда не остановит. Разве ты хочешь, чтобы это произошло?
– Да, – прошептала она. – Пожалуйста. Морган, ну пожалуйста, люби меня!
Он молча смотрел на нее долгие напряженные секунды, а потом подхватил на руки и, не сказав больше ни слова, отнес На двуспальную кровать, стоявшую у стены. Там бережно уложил ее на пуховое одеяло, и не успела Брук почувствовать холод, как его теплое тело уже прижималось к ней.
Его руки с дразнящей нежностью прикасались к ее лицу и плечам. Хотя они оба еще были одеты, Брук уже дрожала от страсти. Ощутив, что тело Моргана ответно содрогается, она прижалась к его губам, стараясь передать в поцелуе силу охватившей ее страсти. Когда ей начало казаться, что она не выдержит больше ни секунды этой дивной муки – быть так близко от него и все же далеко, – его руки проскользнули под ее блузку, отведя в сторону кружевной лифчик и обхватив ее полные груди. Потом его пальцы сдвинулись к талии, как бы пробуя на ощупь нежность ее кожи, но вскоре руки вернулись обратно к ее обнаженным грудям.
Оторвавшись от ее рта, его губы начали медленное движение вдоль ее скулы, а потом вниз по стройной шее. На секунду они задержались в ложбинке между грудями–и тут его язык начал обжигающе ласкать ее чувствительную кожу.
Казалось, от неутоленной страсти у нее заболело все тело.
– Люби меня, Морган, – прошептала она, выгибаясь навстречу его ласкам. – Я так долго ждала тебя!
В его негромком смехе прозвучало торжество, но, когда он ответил, голос у него дрожал от желания, которое было не менее сильным, чем ее собственное.
– Я только счастлив исполнить эту просьбу, любовь моя, но твои джинсы охраняют твои прелести гораздо лучше, чем средневековый пояс целомудрия!
Неловкими пальцами Брук начала сражаться с застежкой. Как только она расстегнула тугую металлическую пуговицу, Морган отвел ее руки, расстегнул «молнию» и начал сдвигать плотную ткань вниз по ее бедрам и ногам. Острый укол наслаждения пронзил ее, когда он поцеловал гладкую кожу ее живота. Ощутив реакцию Брук, его губы скользнули к ее бедрам, и По всему ее телу растеклись жаркие волны восторга.
– Морган… – прошептала она. Ей хотелось спросить, испытывает ли он ту же Дивную муку желания, которая терзала ее.
Он не ответил на ее вопрос словами. Заставив Брук замолчать новым поцелуем, Морган провел большими пальцами одновременно по обоим ее соскам. А когда все его тело наконец прижалось к ней, она замерла в ожидании его решительных действий.
– Кажется, я больше не смогу тянуть, Брук, любовь моя, – простонал он у самых ее губ.
Его состояние было ей понятно.
– И не надо этого делать, – ответила она. – Я хочу, чтобы ты любил меня, Морган.
Она потеряла всякое представление о времени, когда он наконец овладел ею.
Потом Брук смогла только вспомнить, как снова и снова шептала его имя, когда волны ярчайшего наслаждения заливали ее тело.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Брук смогла вернуться к реальности. Она не знала, который был час, когда она наконец открыла глаза и обнаружила, что по-прежнему лежит поверх одеяла, а ее ноги переплелись с ногами Моргана. Почувствовав прикосновение холодного воздуха, она вздрогнула.
Он ощутил ее дрожь. Не успела она ничего сказать, как Морган встал с кровати и приподнял одеяло, чтобы она могла скользнуть в теплое укрытие. Брук неуверенно прикоснулась пальцами к его чуть колкой щеке. Он повернул голову и крепко поцеловал ее ладонь.
Ей не хотелось нарушать теплое и миролюбивое молчание. Усталые морщины, которые покрывали лицо Моргана, разгладились, так что он казался моложе и не таким измученным. Глаза его были не такими холодными, как обычно, но привычные барьеры уже снова были воздвигнуты, так что она не могла прочесть чувства, которые он так тщательно скрывал.
– Брук…
– Да?
Она повернулась в его объятиях и прижалась головой к его плечу, чтобы он не смог увидеть любовь и нежность, которые так ясно отразились на ее лице.
– О чем ты сейчас думаешь?
– О тебе, – честно ответила она. – О нас. О том, что будет дальше.
– Как насчет горячей ванны? – неожиданно спросил он. – Ты заметила, что я установил там джакузи? По-моему, мужчина и женщина с богатым воображением могут найти для этой ванны немало интереснейших способов применения.
С притворным возмущением Брук села на кровати, в последнюю секунду не забыв, что надо закутаться в простыню.
– Морган Кент, я потрясена, – сказала она. – И с чего это тебе понадобилось установить тут джакузи? Чтобы развлекать своих подружек?
Брук была рада, что ее длинные волосы упали ей на лицо, так что Морган не мог видеть, с каким напряжением она ожидает его ответа.
Наступило короткое молчание.
– Здесь не было других женщин, кроме тебя, – сказал он наконец.
– Два года воздержания, Морган? – спросила она с наигранной шутливостью. – И ты ждешь, что я в это поверю?
Он не смотрел ей в глаза, но не смог скрыть краски, которая залила его щеки.
– Разве ты не заметила? – неловко спросил он. – Господи, я думал, что совершенно очевидно, насколько я по тебе изголодался!
Брук была потрясена неприкрытым желанием, прозвучавшим в его голосе, и ее тело задрожало от невольной реакции на его чувственное приглашение.
– Думаю, нам следует принять ванну, – глуховато сказала она. – Мое богатое воображение что-то разыгралось.
Она еще не успела договорить, как оказалась в его объятиях. Неся ее на руках, Морган прошел через комнату, где уже было почти темно, и распахнул дверь ванной, ухитрившись включить свет, не выпуская ее из объятий. В ванну хлынула горячая вода, а когда он включил джакузи, вверх по стенам побежали пузырьки воздуха.
Морган шагнул в пенную воду и потянул Брук за руку, приглашая за собой. Она чуть слышно ахнула, когда вода завихрилась вокруг нее, обволакивая их с Морганом тела мягкими теплыми кругами пены.
– По-моему, мы ни разу не занимались любовью в ванне, – сказал Морган, пока его руки любовно ласкали гладкую кожу ее спины. – Тебе не кажется, что это было просчетом с нашей стороны?
– Я предпочитаю назвать это осмотрительностью, – с трудом проговорила Брук, задыхаясь от его жарких поцелуев. – Морган, если ты сейчас же не прекратишь, я могу утонуть!
– Ну что за прекрасная смерть! – пробормотал он, а потом вдруг застонал, и улыбка сбежала с его лица. – Обними меня, Брук, – прерывистым голосом сказал Морган. – Прикоснись ко мне… Почувствуй, как я тебя хочу…
Его губы заскользили по ее коже, и он настоятельно притянул ее к себе. Брук закрыла глаза, покоренная его нежными прикосновениями.
– Морган, – прошептала она. – О Боже, Морган…
И снова погрузилась в глубины сжигающей страсти.
10
Морган пристроил тарелку Брук сверху небольшой стопки грязной посуды.
– Я отнесу все это на кухню, – сказал он. – Если я не начну двигаться, то сейчас пущу тут перед камином корни.
– Здесь неплохо укорениться, – лениво пробормотала Брук.
Она зевнула и с наслаждением потянулась, глядя, как Морган направляется к кухне.
– Давно так вкусно не ел, Брук, – сказал он, ставя грязную посуду в мойку.
– Я обнаружила в твоих шкафчиках грандиозные запасы съестного. Мы могли бы прожить здесь хоть целую неделю и не голодали бы.
Морган немного помолчал, а потом ответил:
– Не соблазняй меня. Когда в понедельник утром откроется биржа, мне надо непременно быть в Бостоне. Если я в течение недели смогу перекупить поступающие на рынок акции «Кент Индастриз», то, думаю, конгломерат оставит попытки завладеть компанией. Им и так пришлось биться дольше, чем они планировали.
– Надеюсь, что у тебя все получится, Морган. Я это честно говорю. Я знаю, что компания – это самое главное, что есть у тебя в жизни.
– Раньше это определенно было так, – отрывисто проговорил он. Вернувшись к огню, он не уселся на ковре рядом с Брук, а остановился у окна, глядя в темноту. – Насколько я могу разобрать, погода окончательно испортилась, – заметил он.
– Все еще идет дождь?
– Что-то определенно идет, но что именно – не понять. Больше похоже на ледяную крупу, чем на дождь. По-моему, нам пора подумать о возвращении в Кент-Хауз – дорога будет очень нелегкой.
Брук поднялась с пола и встала рядом с Морганом у окна. Она прислонилась к нему, намеренно прижав груди к твердым мускулам его руки. Ощутив его внезапную напряженность, Брук облегченно вздохнула: она по-прежнему ему желанна! Может быть, если она сможет убедить Моргана провести с нею здесь ночь… Если они будут спать близко друг от друга, на одной постели, она сможет убедить его дать их браку еще один шанс. Его страстные поцелуи уже доказали ей сегодня, что в нем по-прежнему осталось к ней какое-то чувство. Эти нежные слова любви и дивные ласки должны были значить нечто большее, чем проявление минутной страсти!
– А нам обязательно возвращаться сегодня в Кент-Хауз? – спросила она. – Завтра воскресенье. Мы могли бы остаться здесь примерно до часу, погода наверняка улучшится, и мы доберемся до дома всего за два часа. И ты все равно окажешься в Кент-Хаузе вовремя, чтобы в понедельник с самого утра быть на работе.
– В коттедже нет телефона, Брук. Как с нами свяжутся, если что-то случится?
– А что может случиться? – спросила она, заставив себя забыть о десятке всевозможных случайностей, которые могли бы потребовать их присутствия. – Никто о нас беспокоиться не будет. Шила знает, куда мы собирались поехать, а за Энди присмотрит Анджела Финке.
Почему-то Морган не стал указывать Брук на массу слабых мест в ее рассуждениях.
– Прекрасная мысль, – сказал он. – При условии, если погода не испортится еще сильнее. Не забудь: нам почти двадцать миль ехать до шоссе по проселкам.
– Сейчас ведь еще даже не ноябрь, – возразила она. – И идет ведь дождь, а не снег. Мы тут не застрянем.
– Скажи мне честно, Брук. Почему ты хочешь здесь остаться? И если уж на то пошло, то почему ты вообще предложила, чтобы мы сюда приехали?
Брук отошла от него и наклонилась, чтобы подбросить в огонь еще одно полено. Она была рада, что жар пламени спрячет ее краску смущения. Она понятия не имела, как женщина может сказать мужу, с которым не жила уже два года, что планировала его обольстить, особенно когда этот план увенчался столь явным успехом.
– Мне просто показалось, что это хорошая мысль, – промямлила она наконец.
Этот ответ его явно не удовлетворил. Морган подошел к ней, заставил выпрямиться и нежно обхватил ее лицо ладонями.
– Давай попробуем хоть раз в кои-то веки быть друг с другом честными, Брук. Я снова задам тебе тот же вопрос. Почему ты предложила, чтобы мы сюда приехали?
Она вырвалась из его рук.
– Я хотела с тобой переспать, – сказала она, негодуя на то, что он вынуждает ее пойти на столь трудное для нее признание. – Ты очень привлекательный мужчина, Морган. Разве другие женщины тебе об этом не говорили?
– А почему, по-твоему, я согласился поехать с тобой? – спросил он с нотками иронии в голосе. – Бог свидетель, у меня было немало дел на этот уик-энд.
Увидев, что Брук не собирается ему отвечать, Морган обхватил ее за талию и притянул к себе.
– Я согласился приехать в коттедж, потому что хотел переспать с тобой, – повторил он ее слова. – Ты очень привлекательная женщина. Разве твои любовники тебе об этом не говорили?
– У меня не было любовников, Морган. Ни одного, с самой первой нашей встречи.
Она почувствовала, как он напрягся.
– Брук, посмотри на меня, – приказал он. Она повернулась в его объятиях, почти испугавшись ноток отчаяния в его голосе. Несмотря на его приказ, она не подняла взгляда, потому что боялась того, что может прочесть, если посмотрит ему прямо в глаза.
– Не отводи взгляда, – попросил он. – Брук, скажи мне правду. Я просто с ума схожу от потребности знать всю правду. Энди – мой сын?
Казалось, наступившая в комнате тишина становится физически ощутимой.
– Да, – сказала она наконец. – Энди – твой сын. Его полное имя – Морган Эндрю Кент. Я звала его Энди в честь твоего отца, Морган, а не в честь твоего брата.
Все тело Моргана конвульсивно содрогнулось.
– По-моему, я знал это с той минуты, как вынудил тебя покинуть Кент-Хауз. Я знал, что ты беременна моим ребенком, а не ребенком моего брата, – признался он. – Когда ты исчезла из нашей жизни, я вдруг словно прозрел после многомесячной слепоты. Ты можешь себе представить, каково мне было: я надеялся… боялся… что ты ждешь моего ребенка – и не знал, где тебя найти! – Он отрывисто и жестко засмеялся. – Вот тебе пример типично мужской заносчивости. Как бы плохо мне ни было, я знаю, что тебе было в сотни раз хуже. Ведь ты растила ребенка одна!
– Если ты считал, что Энди – твой ребенок, тогда почему ты был так зол, когда наконец меня нашел?
– Я не был зол, – покачал головой Морган. – Я был вне себя от тревоги. Я хотел снова увезти тебя в Кент-Хауз, не дать тебе опять скрыться. Господи, Брук, я бы не выдержал, если бы мне еще два года пришлось искать тебя… и моего сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22