https://wodolei.ru/catalog/mebel/Russia/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Желание прикоснуться к нему, заставить его сбросить эту маску скрытности вдруг стало непреодолимым. Она быстро пересекла комнату и поцеловала уголок его крепко сжатых губ.
Она ощутила, что на секунду его тело оставалось неподвижным, не реагируя на ее нежное объятие, но это длилось лишь секунду. Морган глубоко вздохнул и притянул ее к себе.
– Я хочу тебя, Брук, – сказал он, осыпая ее поцелуями. – Я все время вспоминаю, как нам хорошо было вместе.
Пуговицы его пиджака больно врезались ей в грудь, но Брук не обращала на это внимания. Ей хотелось скинуть разделявшую их одежду. Ей хотелось почувствовать, как руки Моргана срывают с нее блузку, прикасаются к истомившемуся от желания телу.
– Я тоже вспоминаю, – призналась она и ахнула от наслаждения, когда его поцелуй буквально заставил ее задохнуться.
– Пойдем наверх, ко мне в спальню, – попросил он.
Брук заставила себя оттеснить желание, пружиной свернувшееся в ее теле. Подняв руку, она нежно прикоснулась к его губам.
– Мы не можем любить друг друга здесь, Морган. Не время и не место. Здесь слишком много дурных воспоминаний…
– Мы их прогоним, – прошептал он у самых ее губ.
Брук вся дрожала – так трудно ей давалось сопротивление. Так легко было бы сказать ему «да», так дивно отдаться его умелым ласкам! Но она понимала, что в этом доме начинать заново их совместную жизнь нельзя, понимала и то, что на меньшее, чем возобновление брака, она не может согласиться.
– Завтра суббота, – сказала она. – Мы могли бы провести весь день вместе, подальше от Кент-Хауза.
Морган неожиданно оттолкнул ее с почти не сдерживаемой яростью.
– Так я еще должен заслужить твою благосклонность? – с горечью спросил он. – Никакой постели, если все не будет заплачено вперед и сполна? Соглашение об опеке принесло мне только несколько Улыбок и поцелуев. Тогда скажи, сколько я Должен заплатить, чтобы ты легла со мной в постель?
Боль от его слов была нестерпимой.
– Тебе придется платить состраданием, терпимостью и пониманием, – жестко ответила она. – Иногда мне кажется, что ты никогда не сможешь заплатить мою цену.
– Брук…
– Молчи!
Брук выбежала из комнаты, чтобы он не успел заметить ее слез, и заперлась у себя в спальне. Она постаралась не думать о том, как громко в тишине хлопнула его дверь.
Расстроенная происшедшей сценой, она посмотрела на Энди. Он спал так же сладко, как всегда, но чуть ли не впервые присутствие сына не принесло успокоения мукам Брук. Она забралась под одеяло и лежала без сна, глядя в темноту. Ночь обещала быть очень долгой и одинокой.
Брук стояла у окна своей комнаты, глядя на обширный газон перед домом. На ее часах было почти девять утра. Нажав кнопку радиоприемника, она услышала последние аккорды какой-то песни Барбары Стрейзанд, и вот уже диктор начал читать краткие новости. Она не вслушивалась в его слова, потому что сосредоточилась на тех звуках, которые сказали бы ей, что Морган вышел из своих апартаментов. Пока что в доме царила тишина. Собирается ли Морган сегодня прийти к ней или прошлая ночь разрушила те хрупкие отношения, которые они начали строить?
Ей видна была узкая подъездная аллея в том месте, где она выходила на шоссе. По дороге неспешно ехал серый «бьюик» с тремя неясно различимыми фигурами внутри. Брук помахала рукой, хоть и сомневалась в том, что ее можно увидеть из окна машины. Это Энди ехал в зоопарк со своим дедом и Анджелой Финке. Шли минуты, и Брук решила, что ей следовало бы отправиться вместе с ними. «Морган, – печально решила она, – не придет».
Диктор начал знакомить слушателей с прогнозом погоды. Он предсказал неожиданное понижение температуры в их местности и снежную бурю. Брук посмотрела в окно на заливавший окрестности яркий солнечный свет и наконец смогла улыбнуться. Почему это метеорологи никогда не удосуживаются поднять голову от своих приборов и посмотреть на улицу, когда готовят свои прогнозы? Неужели они не видят солнца и ясного неба?
– Доброе утро. Можно войти?
Брук стремительно обернулась на звук голоса Моргана – и сердце ее отчаянно забилось. Она столько времени ждала и прислушивалась и все равно не была готова к его появлению!
– Конечно, можно, – ответила она, выключая радио. Брук лихорадочно попыталась придумать, что бы еще сказать, но в голове у нее не осталось ни единой мысли.
Морган остановился рядом с ней и тоже посмотрел в окно.
– Ты была так погружена в свои мысли, – заметил он. – Я прервал какие-то важные размышления?
– Ничуть, – с трудом выговорила она. – Я просто смотрела, как сиделка увозит Энди и твоего отца в зоопарк. Они рассчитывают провести там весь день, так что, видимо, Анджела считает, что твой отец сильно окреп.
– А ты не захотела с ними поехать? – спросил Морган.
– Нет, – ответила она, заметив, что ее голос звучит очень взволнованно. – Я решила остаться…
– Тогда если у тебя нет других планов, то не пойдешь ли со мной на ленч? Если хочешь, мы могли бы поехать в Бостон.
«Сейчас – или никогда», – решила Брук. Она всю ночь думала об этой минуте и сейчас не станет отступать. Она сделала глубокий вдох.
– Твой отец сказал, что у вас остался тот дом около озера Оссипи. Может, у тебя найдется время… Я бы очень хотела туда с тобой поехать.
– Это слишком далекая поездка для одного дня, – заметил Морган.
– Да.
Он пристально всмотрелся в ее лицо. Его собственное оставалось совершенно непроницаемым.
– Тебе надо переодеться? – спросил он наконец.
Она посмотрела на свои бежевые брюки.
– Нет. Я только захвачу теплый свитер. На ней была шелковая блузка – элегантная, но слишком холодная.
– Тогда пошли, – сказал он. – Я скажу Шиле, куда мы отправимся, и буду Ждать тебя внизу.
– Хорошо. – Брук отвернулась, чтобы скрыть смущение, залившее ее щеки румянцем. Догадается ли Морган, что она надеется осуществить? Что она надеется задержать его в коттедже на ночь?
– Я буду на кухне, – сказала она. – Надо попросить у кухарки кое-каких припасов. Можно было бы…Я хотела приготовить для нас ленч, ведь там неподалеку нет ресторанов.
Он помолчал пару секунд.
– Мне завтра рано утром обязательно надо быть в Бостоне, Брук, – сказал он.
Щеки ее заалели еще сильнее.
– Конечно, – отозвалась она с напускной небрежностью, не поворачивая к нему лица. – По-моему, нам надо постараться вернуться домой к обеду, правильно?
– Это было бы разумно, – согласился Морган.
Поскольку Брук так и не решилась посмотреть на него, об его уходе из комнаты ей сообщил только звук закрывшейся двери.
Во время девяностомильного пути атмосфера в салоне «ягуара» Моргана была довольно напряженной. Брук мысленно признала, что виновата в этом в первую очередь она сама. Одно дело – фантазировать, как соблазняешь мужа, с которым не была близка столько времени, и совсем другое – попробовать осуществить это на деле. Ей хотелось, чтобы Морган этой ночью не возвращался в Кент-Хауз, но что если встреча в Бостоне, о которой он упомянул, действительно важная?
Брук не могла унять охватившую ее дрожь, идя следом за Морганом по выложенной неровными камнями дорожке к коттеджу. Здесь, у подножия гор, было холоднее, чем в Рендфорде. Пока Морган отпирал неполированную дверь из кедрового дерева, Брук смотрела, как над крышей пролетает стая диких гусей.
– Ты собираешься входить? – спросил Морган.
– О да! – поспешно ответила она. – Я просто залюбовалась видом. Озеро необычайно красиво выглядит сейчас. Я забыла, насколько здесь красиво и насколько далеко цивилизация.
Морган обвел взглядом поросший соснами берег, а потом посмотрел на ее алые Щеки.
– Мы купили этот коттедж именно для того, чтобы можно было отдыхать в одиночестве, – нейтрально проговорил он. – Нам не хотелось, чтобы мешали соседи. – Он плечом открыл дверь и внес на кухню небольшую коробку с припасами. – В последние два года я часто сюда приезжал, – добавил он.
Брук сразу начала гадать, был ли он один. Или, может быть, он брал с собой какую-нибудь женщину, чтобы та согревала его одинокие ночи, как это делала она в те чудесные первые дни их совместной жизни. Морган привез ее сюда сразу после свадьбы, на медовый месяц; смеясь и осыпая ее щеки легкими поцелуями, он вручил ей купчую на коттедж. «Наше собственное любовное гнездышко, – шутливо шепнул он ей тогда. – Это такое уединенное местечко, что некому даже показать наше брачное свидетельство, чтобы доказать, что мы – респектабельная супружеская пара!»
– Я положил продукты на кухонный стол, – сказал Морган, возвратившись из кухни и прервав поток ее воспоминаний. – Пойду включу генератор, чтобы тебе можно было начать готовить ленч. Я умираю от голода. И как только будет электричество, я включу насос. Немного слей застоявшуюся воду, прежде чем будешь ею пользоваться.
Брук беспокойно расхаживала по коттеджу, ожидая, пока Морган включит электричество. Домик был небольшой, но уютный, построенный из крепких досок. Внутри помещение делилось перегородкой. В большой комнате, служившей одновременно гостиной, спальней и кухней, центральное место занимал огромный камин. Ванная была спрятана за обычной, покрашенной белой краской дверью и, в отличие от намеренно простой обстановки остальной части коттеджа, была оборудована просто шикарно. Утопленная в полу ванна была гигантского размера, стены были полностью выложены керамической плиткой необычного оттенка морской волны. Плитки пола были того же непривычного цвета, но с белыми и темно-зелеными разводами. Брук неуверенно заглянула на дно ванны и с облегчением Убедилась в том, что там за время отсутствия законных хозяев не поселились пауки.
Она вернулась в главное помещение, где Морган уже готовился разжечь огонь в камине. Затаив дыхание, Брук смотрела, как он укладывает под поленья щепки для растопки. Под тонким свитером перекатывались мощные мускулы – и Брук вновь ощутила его мужской магнетизм. На Моргане были облегающие джинсы, которые после многочисленных стирок совсем вылиняли. Его кашемировый свитер, стоимость которого скорее всего составляла недельный заработок Брук у Тони, подчеркивал его рельефную мускулатуру. «Такое небрежное смешение дорогостоящей вещи и явной дешевки очень типично для Моргана», – вспомнила Брук. В эту минуту он как никогда походил на живое воплощение сексуальных фантазий многих женщин – и Брук мрачно подумала, сколько их должно было испытать пьянящее наслаждение близости с ним за эти два года.
Огонь разгорелся и начал пожирать сухие щепки и лизать толстые поленья. Морган обернулся и адресовал ей неожиданно милую улыбку.
– Всего одной спичкой! – похвастался он. – Я заслужил бойскаутскую медаль?
– Наверное, – ответила она, невольно отвечая ему улыбкой. Казалось, что пляшущие языки пламени отражаются в его глазах, которые из холодных серых вдруг стали более темными и теплыми. – Я знаю, что ты голоден, – поспешила добавить она, не желая даже себе признаться в том, что охотно отказалась бы от еды, если бы Морган заключил ее сейчас в свои объятия. – Так, посмотрим, что у нас есть, – сказала она, поспешно проходя к кухонному столику. – У меня есть шампиньоновый суп-пюре и французская булка. А еще сыр и яблоки.
В его глазах продолжали плясать веселые искорки.
– Ты, кажется, приготовилась к осаде, – заметил он. – Мы ведь проведем здесь всего пару часов, так?
– Да-да, конечно, – подтвердила Брук, поворачиваясь к крошечной электроплите. – Все на тех же местах, что и раньше?
– Здесь, в коттедже, – сказал он, – кажется, ничего не изменилось.
После этих его слов Брук могла только Удивляться, как это ей удалось приготовить еду без серьезных происшествий, потому что мысли ее целиком были заняты другим. Морган ушел к машине и вернулся с переносным магнитофоном, в котором был и радиоприемник. Он не стал включать радио, а выбрал кассету, и вскоре комнату наполнили величественные звуки концерта, созданного в восемнадцатом веке.
Они сидели на удобных стульях перед огнем. Ленч был накрыт на единственном столе – большой низкой плахе из кленового дерева. У потрескивающих в камине поленьев было удивительно уютно сидеть и слушать, как ветер шумит в верхушках сосен да иногда кричат направляющиеся к югу дикие утки.
– Через пару минут пойду сварю кофе, – пообещала Брук. – Сейчас лень даже двинуться.
– Я сварю, – предложил Морган. Спустя несколько минут он принес две кружки, от которых поднимался ароматный пар.
– Растворимый, – сказал он. – Боюсь, что у меня не хватило бы терпения на то, чтобы найти кофеварку. – Он поставил кружки на пробковые подставки, защищавшие гладкую кленовую доску, а потом уселся на полу рядом со стулом Брук, вытянув свои длинные ноги к огню. – Тебе придется сказать что-то ужасно остроумное и интересное, иначе я засну. Брук рассмеялась.
– Неужели ты не знаешь, что ты просишь невозможного? Я никогда не была занимательной рассказчицей.
– Тогда тебе придется придумать какой-то другой способ не дать мне заснуть, – пробормотал Морган.
В комнате воцарилась тишина, которую прерывало только шипение смолы, вытекавшей из горящих поленьев.
– Никаких идей? – после долгой паузы тихо спросил он.
– Не знаю. – Поставив пустую кружку на стол, она соскользнула со стула на пол. – Я пытаюсь припомнить методы, которыми не давала тебе заснуть, когда мы только поженились.
Взгляд ее широко открытых глаз не оставлял сомнений в том, какие именно методы она имела в виду.
– По-моему, ты на верном пути, – негромко отозвался он. – По крайней мере, я так надеюсь. Поцелуй меня, Брук.
Медленно, нерешительно она придвинулась к нему, сокращая расстояние, разделявшее их тела. Она прикоснулась к его губам кончиком языка, полураскрыв свой рот, словно приглашая его принять участие в ласке.
Морган не заставил себя ждать и поцеловал ее с томительной нежностью, не пытаясь ускорить кульминацию событий. Запутавшись пальцами в длинных шелковистых прядях ее волос, он заключил Брук в надежный круг своих объятий.
Брук была испугана ответной реакцией своего тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22


А-П

П-Я