— По афганским понятиям, эмир ни в чем не виноват, потому что он и его люди в нападении не участвовали, — пояснила Люси. — Мне известно, что куварского хана нанял эмир, но это не совсем одно и то же. Для хана мы не были гостями, поэтому он закон гостеприимства не нарушил.— Какая-то казуистика.— Только не с точки зрения афганцев. Я неоднократно слышала, как они договариваются между собой, и понимаю их обычаи. В Афганистане ничто не говорится напрямую. Готова поклясться, что эмир не просил хана истребить британскую торговую миссию. Хану был сделан намек, который стал руководством к действию.Посланник нахмурился:— Если эмир Шерали так желает сохранять независимость, зачем же он делает авансы русскому царю, желая заключить с ним военный союз?— Должно быть, эмир хочет найти противовес британскому давлению с юга.Посол воскликнул:— Мы ни на кого не давим и никому не угрожаем!— Боюсь, эмир считает иначе. Он чувствует себя мышкой, которая не знает, где спрятаться, потому что из-за нее подрались два слона. Мышка не может зарыться в землю, и ей приходится выбирать, какой из двух слонов в настоящий момент менее опасен.— Весьма остроумная аллегория, мисс Ларкин. Но скажите, что делать нам, если мы не хотим, чтобы мышка вскарабкалась на спину русского слона?— Конечно, мы можем просто ее раздавить. Но есть ли в этом необходимость? С точки зрения нашего правительства, поведение эмира объясняется его враждебностью по отношению к нашим владениям в Индии. Я же подозреваю, что поступки эмира в первую очередь определяются положением внутри Афганистана.— Объясните, пожалуйста, свою мысль, мисс Ларкин, — вновь разомкнул уста лорд Эдуард. — Почему вы так считаете? Может быть, вам известны какие-то факты, дающие основания полагать, что власть эмира над Афганистаном находится под угрозой?Люси сама удивлялась тому, как многое об Афганистане она, оказывается, узнала за годы плена. Отвечая на точно поставленные вопросы лорда Трисса, она рассказала, какие жестокие межплеменные распри кипят в Афганистане.— Этот народ еще не созрел для идеи единой нации. Афганская нация для них — понятие чуждое, привнесенное извне менее ста лет назад. Любой кабульский правитель должен сначала завоевать личную преданность племенных вождей. Добиться этого он может либо воинскими подвигами, либо доказав, что племени выгоднее быть не самостоятельным, а находиться под покровительством Кабула.— Как вам кажется, удалось ли эмиру Шерали привлечь племена на свою сторону? — спросил лорд Трисс.— Сомневаюсь. Он сумел подавить несколько местных мятежей, причем при помощи иностранных войск, а особой доблести в этом нет. Вождей он может подкупить, чтобы они выступили на стороне эмира. Именно так Шерали поступил, когда ему понадобилось, чтобы куварский хан убил моего отца. Но одних только посулов и угроз недостаточно, чтобы властвовать над всем Афганистаном. Афганцы не пойдут за человеком, который не вызывает у них восхищения.— Пока же племена преданно служат тому, кто больше платит, — пробормотал заместитель министра. — Боюсь, что в настоящий момент русский император машет у афганцев перед носом морковкой, которая послаще нашей. Британское правительство, увы, предпочитает оперировать не обещаниями, а угрозами.— Мы не можем допустить, чтобы русские подчинили Афганистан своему контролю, — озабоченно нахмурился посол. — Царь и так слишком укрепился в Средней Азии. Вы можете себе представить, какие нас ждут последствия, если русские гарнизоны появятся у северных рубежей Индии? Трудно даже предположить, как будут развиваться события, если царь зацепится за краешек индийского субконтинента.— Во всяком случае, русские явно мутят в Афганистане воду, — сказал лорд Трисс. — У нас есть тому неопровержимое свидетельство. Мисс Ларкин, расскажите, пожалуйста, его превосходительству, как вы встретились с русскими солдатами возле Хай-берского перевала.— Откуда вы знаете об этом происшествии? — удивилась Люси.Возникла короткая пауза, которую галантно прервал лорд Эдуард.— Еще чаю, мисс Ларкин? — спросил он и, не дожидаясь ответа, забрал чашку. — Дело в том, что преподобный Честер написал властям в Лахор о ваших приключениях. Отчет попал в Лондон, на стол к моему дяде.— Но мы предпочли бы выслушать рассказ из первых уст, — попросил лорд Трисс. — Если вам не трудно, мисс Ларкин, расскажите, как все было.Люси постаралась как можно детальнее описать встречу с казаками, которые везли послание от мятежного сына афганского эмира.— Эмир непрочно сидит на троне, — заключила Люси. — И, как всякий загнанный в угол хищник, он сейчас особенно опасен. Шерали ни перед чем не остановится, лишь бы сохранить власть.— Вы допускаете, что ради этого он может и в самом деле подписать договор с русским императором? — спросил посол.— Это возможно. Не исключается также, что царь решит избавиться от эмира и посадит на престол собственную марионетку. То, что русские солдаты оказались так далеко на юге, означает, что царь решил включиться во внутриафганскую борьбу за власть.Лорд Трисс и посланник беседовали с мисс Ларкин еще полчаса, а затем виконт был вынужден удалиться — у него была назначена другая встреча. Он крепко пожал девушке руку и от души поблагодарил ее за помощь.— Сейчас вызову карету, — сказал лорд Трисс, как только за послом закрылась дверь. — Примите мои комплименты, мисс Ларкин. Вы сообщили нам бесценную информацию. Свидетельство очевидца в таком вопросе имеет первостепенную важность, причем не только для нашего посланника в Петербурге, но и для меня. Я намерен использовать полученные от вас сведения, когда буду делать доклад по Афганистану для кабинета министров.Лорд Эдуард со скучающим видом поднялся:— Если не возражаете, мисс Ларкин, мы могли бы обойтись без кареты. Я провожу вас домой через Сент-Джеймсский парк. Погода на диво хороша.Люси как раз в этот момент смотрела на заместителя министра, и ей показалось, что в проницательных серых глазах достойного джентльмена сверкнули веселые искорки. Девушка воззрилась на лорда Эдуарда с некоторым удивлением, но никаких особых причин для веселья не обнаружила. Барон сиял моноклем и ослепительной улыбкой, то есть выглядел точь-в-точь таким же, как обычно.Прогулка в парке могла оказаться приятной, даже несмотря на общество лорда Эдуарда. Вернувшись в Лондон, Люси все время чувствовала, что ей не хватает движения.— Спасибо, — поблагодарила она. — День и в самом деле чудесный, я с удовольствием прогуляюсь.Когда они вошли в парк, мягкий, приглушенный свет английского летнего дня уже начинал меркнуть, но по дорожкам еще бегали с мячами и обручами дети. Гладь пруда посверкивала серебром в лучах заходящего солнца; благодушно крякали утки, охотясь на вкусных червяков и питательных жуков, а королевский садовник кормил рыбой зобастых пеликанов. На Люси накатило странное чувство спокойствия и смутно-радостного ожидания — совсем как вчера, когда она вальсировала с лордом Эдуардом.— Надеюсь, вам удалось отдохнуть после вчерашнего бала? — осведомился барон.— Вполне. От развлечений не устают.— В самом деле? Но ведь вы были хозяйкой, у вас была масса дел. Например, вы должны были следить, чтобы наш добрейший епископ не заснул за столом.Люси улыбнулась и сказала:— По-моему, епископ вовсе не такой уж соня, каким хочет казаться. У него потрясающая способность просыпаться в тот момент, когда происходит что-нибудь интересное.— Значит, на большинстве раутов и приемов его преосвященство может сидеть не просыпаясь, — заметил барон.— Но вас он слушал, милорд. По-моему, ваши рассуждения о турецкой и русской внешней политике произвели на него глубокое впечатление.Барон остановился, видимо, желая полюбоваться на грациозных лебедей.— А вы, мисс Ларкин? По-моему, мои рассуждения понравились вам меньше, чем епископу.— С чего вы взяли, милорд?— Элементарно, мисс Ларкин. — Он тихонько рассмеялся. — На лице светской дамы всегда должно присутствовать вежливо-рассеянное выражение, а вы об этом иногда забываете. Да и голос вас тоже выдает.Люси сцепила руки, чувствуя, что ее пальцы начинают мелко дрожать. Только один человек на всем белом свете умел с такой точностью догадываться о ее истинных мыслях. Девушка пытливо взглянула на барона, пытаясь найти в его лице хоть малейшие черты сходства… Она сама не знала с кем.— Очень хорошо, милорд, раз уж я не умею утаивать свои чувства, не стоит и притворяться. Так вот, мне кажется, что вряд ли, проведя три дня в компании нескольких дипломатов, вы можете судить о политике двух империй.— Но я прочитал немало умных книг на эту тему, — мягко возразил лорд Эдуард.Кажется, глаз за моноклем хитро блеснул? Нет, вряд ли барон настолько умен, чтобы подшучивать над самим собой. Люси тряхнула головой, чтобы избавиться от внезапного приступа головокружения.— Сегодня за обедом я говорила с сестрой, — сменила она тему разговора, желая напомнить себе, что этот человек вскоре станет ее родственником. — Пенелопа все вспоминала вчерашний бал. Ей больше всего понравилось ваше общество и те танцы, которые она танцевала с вами.— Мисс Пенелопа еще слишком юна, — ответил лорд Эдуард. — Уверен, со временем из нее получится счастливая и любящая жена — если она правильно подберет жениха. Пока же она очень неуверенна в себе, ее нужно все время подбадривать, чтобы она научилась верить в себя и не завидовала сестре.— Завидовала мне? — изумленно пролепетала Люси.Это предположение показалось ей совершенно невероятным. С тем же успехом Пенелопа могла бы завидовать какой-нибудь чумазой горничной.— Но Пенелопа — самая очаровательная дебютантка в этом сезоне!— Она сущее дитя. Ее мамочка не позволяет ей иметь независимых суждений. Неужели вы не видите, как робеет Пенелопа рядом с вами?— Мне и в голову не приходило… Она такая хорошенькая…Люси запнулась и с подозрением уставилась на собеседника.Барон смотрел на нее со своей неизменной рассеянной улыбкой. Внезапно Люси вспомнила, что точно так же выглядел Рашид, когда разговаривал с русскими казаками. Умный, проницательный купец моментально спрятался за маской тупого идиотизма.— Сэр…Ей вдруг стало трудно говорить. Да и вообще, разве может приличная девушка попросить джентльмена, чтобы он снял монокль и отбросил волосы со лба. У Рашида там был след от пули. И еще руки. Люси опустила взгляд, но лорд Эдуард снова был в перчатках. Да и как же иначе? Разве может уважающий себя джентльмен появляться на улице без перчаток? Ей надо было смотреть на его руки в кабинете лорда Трисса.— Что-нибудь не так, мисс Ларкин?Люси шумно вдохнула воздух:— Да, я хочу знать… Мне необходимо знать…«Мне необходимо знать, не тот ли вы пенджабский купец, который спас меня из афганского плена? Не тот ли вы человек, который целовал меня ночью, под звездами? Не тот ли вы мужчина, которого я полюбила, невзирая на разделяющую нас бездну?»Вот что Люси хотела спросить, но не знала, как произнести эти слова на ее родном английском языке.— Я хотела бы знать, милорд, не встречались ли мы прежде. В Афганистане, в Индии или… или где-нибудь еще, — наконец вымолвила она.После короткой паузы лорд Эдуард галантно ответил:— Если б я видел вас прежде, мисс Ларкин, я, разумеется, не забыл бы такую встречу.Однако Люси, привыкшая к уклончивости восточных бесед, сразу обратила внимание, что барон не совсем точно ответил на ее вопрос. Сердце девушки забилось учащенно.— Сэр, скажите правду. Мне нужен прямой ответ. Встречались мы прежде или нет?Они как раз проходили под сенью двух старых каштанов, и лицо лорда Эдуарда оказалось в тени. Он слегка отвернулся, вынул монокль, протер его, и лишь после этого обернулся к спутнице:— Какой странный вопрос, мисс Ларкин.— И все же ответьте, милорд.— Нет, мисс Ларкин, мы никогда прежде не встречались, — отрезал барон. — С чего вы взяли?Поскольку на сей раз ответ прозвучал совершенно недвусмысленно, Люси чуть не задохнулась от ощущения страшной утраты.— Обычные женские фантазии, милорд. Ничего важного.— Должно быть, наш холодный климат расстроил вашу нервную систему.О Господи, снова разговор о погоде! Люси в отчаянии прикрыла глаза.— Очевидно, так, милорд.Какое-то время они шли молча, потом барон неожиданно расхохотался:— Расстояние преодолено в рекордный срок! Смотрите-ка, мисс Ларкин, мы уже почти пришли.Люси хмуро улыбнулась.— Отлично погуляли, — пробормотала она. 11 В понедельник утром, съев добротный британский завтрак (яйца всмятку и пудинг), Люси решила, что пора раз и навсегда покончить с дурацкими фантазиями. Рашид — торговец оружием и находится где-то в Пенджабе. Лорд Эдуард — английский аристократ, будущий жених Пенелопы. Лишь больное воображение могло найти хоть что-то общее между двумя этими людьми.«Ты вернулась домой и живешь теперь в Англии, — мысленно сказала себе девушка. — Пора забыть о прошлом и заняться будущим».— Я рада, что у тебя такой невероятный аппетит, — заметила леди Маргарет, глядя, как Люси намазывает тост маслом. — Сегодня утром ты выглядела такой изможденной, что я испугалась, уж не заболела ли ты чем-нибудь ужасным. Такой тусклый цвет лица, такие круги под глазами. Я очень, очень беспокоилась.Люси решила, что раз леди Маргарет так говорит, значит, с внешностью все в порядке. Приятно думать, что бессонные ночи не сказываются на цвете лица.— Может быть, я подцепила в Индии какую-нибудь тропическую лихорадку, — решила она порадовать мачеху. — Очевидно, именно из-за этого мне хочется еще рыбы.Леди Маргарет передернулась:— Б-р-р! Есть в столь ранний час! У меня в отличие от тебя такая тонкая конституция! Перед полуднем я в лучшем случае могу съесть один тостик и выпить слабый чай.— Мама, а как же горячее какао и кекс, которые тебе приносят в комнату? — некстати уточнила Пенелопа.Леди Маргарет метнула на свою дочку яростный взгляд.— Тщетные попытки пробудить аппетит. — И тут же сменила тему: — Люсинда, ты пойдешь с нами к Амелии Фулкс? Она будет играть на арфе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39