Всего три недели, как вернулся, и тут же прибыл к нам с визитом. Разумеется, мы поняли, чем вызвана такая поспешность.— Она вызвана тем, что он испытывает ко мне интерес, — пояснила Пенелопа, боясь, что сестра не поймет.Леди Маргарет чуть покосилась на свою сообразительную дочку и продолжила:— Я уже объясняла Пенелопе, что лорд Эдуард поступил как истинный человек чести, не попросив ее руки до своей командировки. Было бы в высшей степени неразумно свататься к порядочной девушке перед столь длительной отлучкой.— Он ездил в Индию, — сообщила Пенелопа. — А я ни за что не согласилась бы снова отправиться в эту страну. Даже с бароном. Ненавижу Индию! Она так дурно пахнет!— Лорд Эдуард впервые ездил в Индию?— Вовсе нет. Он там был вскоре после смерти вашего отца. Ему поручили выяснить обстоятельства гибели британской миссии в Афганистане.— Судя по всему, лорду Эдуарду это не удалось.— Ничего удивительного, — пожала плечами леди Маргарет. — Все знают, что за народ афганцы. Уверена, что лорд Эдуард сделал все возможное. У него такие связи! Он знаком со всей колониальной верхушкой. Представляешь, сам вице-король пригласил его погостить целую неделю в Лахоре.— Очень впечатляет. Но, может быть, он мог бы использовать время в Индии с большей выгодой, если бы отправился в Центральный Афганистан?Леди Маргарет небрежно отмахнулась от этого замечания:— Главное, что лорд Эдуард проявил необычайную заботливость обо мне и о твоей сестре. Это он помог нам переехать в Англию, взял на себя все-все хлопоты. После его возвращения в Британию мы стали видеться опять, но потом его услали в Индию, и он вернулся совсем недавно. Кстати говоря, сегодня он и его дядя приглашены к нам на обед. Я знала, что ты приезжаешь, но не стала переносить эту встречу, имея в виду особый интерес барона к Пенелопе.— Ну, разумеется. — В голосе Люси прозвучала явная ирония, но ни мачеха, ни Пенелопа этого не заметили. — Однако правильно ли я вас поняла? Лорд Эдуард не только не сделал предложения, но даже не говорил с Пенелопой о своих чувствах?— Мама уверена, что это произойдет со дня на день, — доверительно сообщила Пенелопа.Леди Маргарет поморщилась:— Милая, сколько раз повторять, что рассуждать о чувствах лорда Эдуарда вульгарно. Настоящая леди не ожидает от джентльмена никаких признаний, а просто ведет себя с присущим ей невинным очарованием.Пенелопа и глазом не моргнула, хотя эта сентенция явно противоречила всем предшествующим утверждениям матери.— Да, мама. Я все поняла.— Ты его любишь? — тихо спросила Люси. — Ведь тебе всего девятнадцать лет. У тебя еще достаточно времени, чтобы найти человека, которого ты полюбишь по-настоящему.Пенелопа уставилась на сестру в явном недоумении.— Конечно же, я его люблю! Ведь он барон, и у него столько поместий по всей стране.— Понятно, — вздохнула Люси. — Сразу видно, что твой жених — человек достойный. Он красив?Тут Пенелопа впервые заколебалась.— Он… Он очень интересный мужчина. И с ним приятно разговаривать. Я всегда понимаю то, что он говорит. А то другие джентльмены как заведут разговоры про международные отношения и парламентские выборы — впору со скуки умереть. А лорд Эдуард говорит о моих нарядах, я рассказываю ему, где что купила. Он отлично разбирается в моде и всегда обращает внимание, если у меня новый веер или изменилась прическа.Учитывая службу барона Риджхолма в министерстве иностранных дел, Люси надеялась, что этот джентльмен имеет хотя бы смутное представление об истинном положении дел в Индии, хотя, если верить Пенелопе, особенно рассчитывать на это не приходилось. Во время поездок по колониям с сэром Питером Люси встретила немало безмозглых отпрысков благородных семейств. Этих молодых людей отправили в Индию, ибо у себя на родине они прославились скандальным поведением. Ущерб, наносимый молодыми аристократами Британской империи, был огромен, но до Англии неприятные слухи не доходили, а стало быть, с точки зрения высшего света, приличия были соблюдены.Должно быть, Рашид тоже хорошо знаком с этой разновидностью британцев, подумала Люси, поэтому он и придерживается столь невысокого мнения о британской администрации. Вот если бы Рашид был знаком с сэром Питером… Тогда, возможно, у него сложилось бы иное мнение. Он понял бы, как много доброго делают англичане для Индии.— Люси! О чем ты думаешь? Ты меня совсем не слушаешь!— Я думаю об отце, — ответила Люси, и щеки ее чуть порозовели, ибо она сказала не полную правду.— Ах да, о твоем отце. — Глаза леди Маргарет вспыхнули недобрым блеском. — Самое время обсудить эту тему.— Он совсем не мучился, матушка. Пуля попала ему прямо в сердце, он умер почти сразу.Мачеха глубоко вздохнула:— Я вовсе не намерена обсуждать кошмарные подробности смерти твоего отца. Сколько раз я ему говорила не ездить в Афганистан. Он меня не послушался, и вот результат.Люси подошла к окну и крепко вцепилась в золотую кисть, свисавшую с алой бархатной портьеры. Не хватало еще разреветься в присутствии мачехи, которой не было ни малейшего дела до покойного мужа. Стараясь, чтобы голос не дрожал, Люси спросила:— Если вас не интересуют обстоятельства смерти отца, о какой проблеме вы говорите?— Когда ты поднимешься к себе в спальню, Люси, ты увидишь там письма, присланные на твое имя из адвокатской конторы. Должна отметить, что твой покойный отец составил весьма странное завещание.— В самом деле?— Да, и я еще мягко выразилась. По непонятным мне причинам он оставил весь свой капитал и всю свою собственность тебе.— Мне? — Люси развернулась. — А как же вы и Пенелопа?— Пенелопе он выделил… солидное приданое, а мне — небольшой пожизненный доход. Как видишь, причуды твоего отца поставили всех нас в крайне неловкое положение.Люси не сомневалась, что леди Маргарет и в самом деле попала в неловкое положение — ведь она привыкла ни в чем себе не отказывать. Любопытно будет узнать, какую ренту она называет «маленькой».И все же завещание отца застало Люси врасплох. Девушке и в голову не приходило, что она унаследует все огромное состояние сэра Питера. Очевидно, он был не так уж очарован своей второй женой — иначе чем объяснить столь странное решение?Леди Маргарет смотрела на падчерицу с явной тревогой; на щеках мачехи выступили пятна румянца. Теперь стало окончательно понятно, почему шпильки в адрес Люси были не явными, а завуалированными. Оказывается, леди Маргарет и Пенелопа целиком и полностью зависят от своей родственницы. Такая перемена в распределении ролей немало позабавила девушку.— И еще одно… — Каждое слово давалось мачехе с немалым трудом. — Раз ты жива, получается, что я не имела права тратить все те деньги…— Мои деньги? — вкрадчиво спросила Люси.Казалось, леди Маргарет сейчас задохнется.— Да.Трудно было удержаться от неблагородного искушения хоть в малой степени расплатиться с мачехой за все былые обиды и унижения. Люси изобразила улыбку, которая была еще слаще и приторней, чем у леди Маргарет:— Дорогая матушка, не стоит беспокоиться из-за подобных пустяков. Мне бы и в голову не пришло подавать на вас в суд за то, что вы растратили мои деньги. Завтра же утром поговорю с адвокатом и все устрою. Постараюсь добиться, чтобы расходы, сделанные вами в мое отсутствие, не были вычтены из вашей будущей ренты. Однако впредь, прошу вас, держитесь в рамках дохода, который определил вам отец.Впервые в жизни леди Маргарет утратила дар речи. Она зашлепала губами, похожая на вытащенную из воды рыбу. К собственному стыду, Люси обнаружила, что ей нисколечко мачеху не жалко.Тут в разговор вмешалась Пенелопа, не отличавшаяся особой чувствительностью и потому не уловившая в разговоре ничего необычного.— Тех денег, которые оставил мне папочка, хватит, чтобы собрать приданое?Люси вздохнула:— Уверена, что хватит, однако пока ничего точно сказать не могу. Нужно сначала изучить юридические документы.— Ты не успеешь прочитать их до чая, — сказала Пенелопа. — Уже почти три часа, у тебя остается всего один час, чтобы переодеться. Лорд Эдуард специально приезжает, чтобы с тобой познакомиться.— Я очень хотела бы с ним познакомиться, но сегодня не смогу. Ты уж за меня извинись. Мне нужно просмотреть документы, да и надеть нечего. В Пешаваре я успела заказать лишь самый минимум платьев.— Не хватало еще, чтобы ты предстала перед лордом Эдуардом в платье, сшитом в Индии! Он сразу заметит, что ты отстала от моды.— Да, не хочется подвергаться такому страшному риску, — с серьезным видом согласилась Люси. — Да и цвет лица у меня пока еще не тот. Нужно опробовать чудесный лосьон доктора Бербери.Сестра с важным видом кивнула:— Ты можешь выйти к ужину. Лорд Эдуард уже удалится. Ему нужно присутствовать на каком-то дурацком приеме в русском посольстве, так что ужин будет в домашнем кругу.— Что ж, с удовольствием к вам присоединюсь. В восемь часов, как раньше?— В восемь, — вяло кивнула леди Маргарет. — В течение ближайших дней мы будем ужинать исключительно по-домашнему.— Ничего, матушка, скоро вы снова сможете приглашать гостей, — участливо заметила Люси. — Завтра я отправляюсь в поход по магазинам, а после того, как обзаведусь новым гардеробом, вы сможете показывать меня знакомым, не боясь опозориться. К счастью, два года рабства у Хасим-хана не отшибли мне память, и я еще помню, как пользоваться вилкой и как есть суп. Единственное, что я забыла — это любовь и понимание близких.Она вышла из комнаты прежде, чем леди Маргарет или Пенелопа могли что-либо ответить.
Первые дни в Лондоне были заполнены встречами с адвокатами, управляющими и банкирами. Каждый спешил сообщить мисс Ларкин, что она исключительно богата. Более того, она вольна распоряжаться своим состоянием по собственному усмотрению, ибо над ней нет никакого опекуна.К изрядному облегчению всех этих важных господ, мисс Ларкин вовсе не выглядела растерянной или испуганной. Выполнив те статьи завещания, которые касались благотворительности (у мачехи до них руки не дошли), Люси не стала ничего менять в управлении поместьями. Если же она делала какие-то незначительные распоряжения, то, по мнению советников, все они были вполне разумны. Против ожиданий, богатая наследница не кинулась бросать деньги направо и налево. Не стала она и обставлять заново два лондонских дома, хотя на этом весьма настаивала леди Маргарет. Мачеха мечтала переоборудовать усадьбу в Халлертоне, хотя после возвращения из Индии ни разу туда даже не наведалась.Главный стряпчий, мистер Данстед, был настолько потрясен здравомыслием молодой мисс Ларкин, что сказал своему партнеру (разумеется, не в присутствии подчиненных), что наследница сэра Питера — дама весьма разумная, так что яблоко упало недалеко от яблони.Возможно, мнение почтенного стряпчего о Люси изменилось бы, если бы он имел возможность наблюдать, как «весьма разумная женщина» беседует с мадам Ренье, одной из самых модных лондонских портних. Люси привезла с собой в салон целый сундук ярких индийских шелков и узорчатых муслиновых тканей. Усевшись вдвоем над модными журналами, портниха и Люси провели несколько часов, обсуждая мельчайшие детали будущих нарядов. Прежде Люси не слишком заботилась об одежде, однако два года лишений пробудили в ней неутолимую страсть к мягкому, нежному белью и роскошным, ослепительным платьям.Мадам Ренье сразу же поняла, что эта клиентка может еще более укрепить репутацию ее салона, и потому с особым рвением занялась изобретением элегантного гардероба для мисс Ларкин.— Вас не назовешь хорошенькой, — деловито заявила портниха. — Во всяком случае, вас не отнесешь к типу инженю. Но это даже хорошо, что вы выглядите старше, — можно не носить белый цвет. В ваших восточных шелках, да еще с учетом моего мастерства, вы будете не хорошенькой, вы будете прекрасной. Ваши глаза, ваше тело — истинное чудо. Мужчины просто упадут.Произнося эти слова, мадам Ренье неустанно работала булавками. Люси выслушала комплимент с некоторым сомнением, не слишком-то веря портнихе.— Мадам, но я такая тощая.— В талии и в области живота, но это совсем неплохо. — Мадам Ренье чуть затянула ткань, чтобы обрисовать силуэт. — Зато в других местах, сзади и вот здесь, спереди, вы обладаете очаровательными округлостями. Для груди мне придется взять побольше материала, иначе вы не сможете дышать.Люси решила, что в устах мадам Ренье эти слова должны звучать лестно.
Был самый разгар сезона, поэтому леди Маргарет и Пенелопа частенько отсутствовали. Обычно они отправлялись куда-нибудь на дамский раут, где Люси появляться вовсе не жаждала. По вечерам, однако, все три женщины встречались за ужином. Целую неделю Люси только и слышала, что о лорде Эдуарде. Леди Маргарет прикидывала, когда барон решится сделать предложение, а Пенелопа пересказывала суждения молодого аристократа по поводу ее новых платьев. В конце концов Люси решила, что пора бы и ей познакомиться с прославленным бароном.— Когда вы пригласите лорда Эдуарда к ужину? — спросила она как-то, воспользовавшись короткой паузой в трескотне Пенелопы (младшая сестра как раз описывала восторги барона по поводу ее новой меховой пелерины). — Мне не терпится познакомиться с этим достойным джентльменом.Мачеха и Пенелопа заговорщически переглянулись.— Я рада, что ты завела разговор на эту тему, — сказала леди Маргарет, как будто они с дочерью весь вечер говорили о чем-то другом. — Мы с Пенелопой тоже хотим, чтобы ты познакомилась с ее будущим женихом. Скоро и подходящий случай подвернется. Ты познакомишься с лордом Эдуардом на балу.— На чьем?— На нашем, — выпалила Пенелопа.— Как так?Леди Маргарет поспешно объяснила:— Видишь ли, дорогая Люси, когда мы еще не знали, что ты жива, у нас возникла идея устроить бал. Ведь в нашем… то есть, я хочу сказать, в твоем доме прекрасный танцевальный зал. Мы им совсем не пользуемся, а это настоящее преступление — позолота и хрустальные люстры пылятся зря.— И папа был бы рад, если б мы устроили бал, — вставила Пенелопа. — Он любил повторять:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39