– Твоего брата? Рози, дорогая, Нил Уинзлоу такой жадный! Он еще не родился, а уже слышал звон монет в карманах своей матери! За последние недели благодаря предсказаниям Уодроу ему удалось немного заработать на бирже. Нил принялся швырять деньгами, обновил свой гардероб, приобрел экипаж и меха для своей новой звезды из Вест-Энда. Я…
– Нил содержит любовницу?
Сначала дело с Риггзом, а теперь еще и это! Действительно, в Восточном Суссексе она жила как монашка. Розалинда от возмущения вытаращила свои зеленые глаза, но потом раздраженно вздохнула и покачала головой.
– Конечно, так и есть. Как странно. Я, считая себя светской женщиной, приняла странное увлечение Риггза Ферсби не моргнув глазом, но известие о том, что мой брат содержит любовницу, поразило меня. Все-таки я деревенская недотепа.
Розалинда прошла к столу, где оставила свою шляпку и принялась повязывать шарф вокруг головы, чтобы потом приколоть шляпку.
– Оставим это, Бью, продолжай.
Бью поклоном поздравил ее с новым знанием, потом, подмигнув, продолжил:
– Твой брат, как ты только что заметила, такой же, как и другие мужчины. Дай ему почувствовать вкус успеха, и он сразу захочет большего. Мы все видели, что случилось с Бонапартом, когда первые победы заставили его поверить, будто он может завоевать весь мир. Нил ничем не отличается. Он думает, будто нашел верный способ составить себе состояние и может стать самым состоятельным человеком в Англии, вот и тратит деньги, еще не успев получить их. Это все равно что есть теленка еще в утробе коровы, как сказала бы Бриджит. Твой брат созрел для поражения.
– И все это результат предсказаний Уодроу, – сказала Розалинда, любуясь своей шляпкой в зеркале. К ее радости, муж счел свою жену в этой шляпке очаровательной, как и обещала модистка. – Меня все еще удивляет, почему же Нил не похитил Уодроу, чтобы этот блестящий ум принадлежал ему одному.
Бью покачал головой.
– А зачем ему это, дорогая? Пока у него есть Ферсби, подслушивающий все разговоры, ведущиеся здесь, ему нет необходимости возбуждать мои подозрения, похищая Уодроу. Твой брат и так уже понял – я противник слабый. Но его жадность – это дело совсем другое. Когда Уодроу высказал свою уверенность в выгоде перегонного устройства Макдугалла для производства шотландского виски, я сказал – и достаточно громко, чтобы Ферсби мог услышать, будь он даже глух, как пень, – что готов вложить сто тысяч фунтов в начальное производство этого устройства.
Руки Розалинды, завязывающие шарф под подбородком, так и застыли.
– Сто тысяч фунтов! Бью, ты не мог так поступить!
Бью подал ей руку и повел ее в холл.
– Нет, Рози. Я не вложил свои деньги, – спокойно заверил он ее. – Но могу спорить: Нил так и поступил. Макдугалл должен был назвать ему при встрече такую же цену, сказав, что деньги ему нужны на приобретение склада, который он сейчас арендует, и на строительство необходимого оборудования. Потом я проинструктировал Макдугалла, чтобы, как только он получит деньги Нила, он на самом деле приобрел склад. И действительно хороший склад, не клетушку, а потом он должен забить его доверху чанами и бочками, мотками медных труб и всякими такими странными вещами.
– Не может быть! – дрожащим голосом произнесла Розалинда, понимая, что опять выступает в роли попугая, но на сей раз она повторяла не его, а свои собственные слова. Кажется, это испытание ей, как жене Бью, придется научиться выносить хладнокровно.
– Да, Рози, я так и сделал. Но я, наверное, забыл упомянуть: склад этот в плачевном состоянии, крыша течет, а фундамент ненадежный. Итак, на следующей неделе Макдугалл, истратив все деньги Нила, сообщит, что в формулу, лежащую в основе задуманной системы перегонки, вкралась ужасная ошибка, и тут этот «шотландский пузырь» лопнет, а твой дорогой братец окажется единственным владельцем очень большого, но очень ветхого склада и массы бесполезного оборудования. Если ему повезет, и он отыщет покупателя на склад и его содержимое, в чем я очень сомневаюсь, то сможет спасти, как я предполагаю, тысяч двадцать пять.
Он кивнул Риггзу, поспешившему открыть перед ними парадную дверь, и они с женой вышли на солнечный свет.
– Это не совсем честно, как полагаю, моя дорогая, но, думаю, это пятно на моей совести никак не помешает мне спокойно спать по ночам. Идем? Мы не спеша прокатимся по парку, мне не терпится продемонстрировать всем новую прелестную шляпку моей очаровательной жены.
– Бобби Рейли, – сказала Розалинда, глядя в его смеющиеся синие глаза. – Ты ужасный негодяй, и тем более, если ты английский джентльмен, а не ирландец, как ты любишь хвастаться. И, к своему стыду, я тебя за это люблю!
– Конечно, любишь, дорогая, – промурлыкал Бью, ласково ущипнув ее за щеку, – разве кто-нибудь в этом когда-нибудь сомневался?
Глава 16
Бал у леди Стаффорд был известен как пик светского сезона, и эти ожидания он оправдывал. Бальный зал с помощью розового и зеленого прозрачного газа, огромных цветочных композиций и весело мерцающих свечей преобразили в сказочное царство. Нарядив лакеев в лесных обитателей, по мнению некоторых, леди Стаффорд развила пасторальную, тему до крайности, но большая часть гостей в течение вечера осыпала ее комплиментами за «вдохновенную оригинальность», заставляя хозяйку дома краснеть от приятного смущения.
Сливки светского общества были разодеты в шелка и бриллианты. Они выглядели довольно глупо, эти избранные представители высшего света, незаметно вытягивающие шеи, танцуя под звуки маленького оркестра, стараясь замечать и быть замеченными в одно и то же время. Но такова была жизнь тех, кто называл себя членом высших двух тысяч.
Оставив жену в надежных руках престарелого тугоухого барона, который попросил Розалинду составить ему компанию за чашей пунша у стены бального зала, в последний раз он видел, как Розалинда громко кричала в ухо барона, пытаясь объяснить, почему у пунша такой отвратительный вкус, Бью с притворной неспешностью прошествовал в игровой салон, где, поправляя манжеты, незаметно огляделся. Лицо его выражало скуку, такое выражение лица было доведено до совершенства благодаря внимательному отношению к наставлениям Уодроу, а кровь пела в жилах. Потому что именно сегодня настал вечер, которого он ждал с того момента, как план наказания Нила сформировался в его голове. Сегодня Нил в полной мере ощутит, как чувствовала себя Розалинда всякий раз, когда братец развлекался за ее счет. Сегодня он сам испытает чувство паники, безнадежности, страха, которые приходилось испытать каждому из пяти «голубей», которых он ощипал за карточным столом, чтобы Нил Уинзлоу смог набить свои карманы и утолить свою бесконечную жажду приносить несчастье всякому, кого он считал слабее себя.
Не то чтобы Розалинда была слабой женщиной. Она обладала душой, темпераментом и умом, что временами внушало Бью даже благоговение. Спасибо его счастливой звезде – именно его эта великолепная женщина одарила своей любовью. Но, будучи незамужней женщиной, Розалинда была вынуждена жить, как и все другие женщины, в рамках мужских правил, мужских ограничений, мужских законов. Но теперь это позади.
В верхнем ящике туалетного столика Бью хранился один документ. Он никогда не думал, что у него будет такой документ, однако теперь обладание этим документом доставляло ему больше удовольствия, чем он раньше мог бы себе даже вообразить. Он едва мог дождаться, когда этот вечер будет позади, дело с Нилом закончится, так что он сможет забрать свою дорогую жену домой и доказать ей, что может доверить ей все свои мечты – настолько он любит ее. Но, напомнил себе Бью, расправляя плечи, теперь время перейти к делу. Он снова оглядел комнату и улыбнулся, узнав молодого джентльмена, которого убедил снять за него карты в тот вечер своей победы над Нилом Уинзлоу. Ощущая некоторую ностальгию, он отложил поиски Нила и прошел к столу, где играли в фараона. Ричард Саймонс стоял в одиночестве, наблюдая за игрой. Бью тихо сказал:
– Мистер Саймонс, дружище. Как я рад снова видеть вас. Много играли в последнее время?
– Мистер Ремингтон! – воскликнул Ричард Саймонс, увидев стоящего рядом с ним Бью. – Я? Играл? При таких ставках? Должен сказать, нет, сэр. Я не такой уж зеленый новичок. А вы видели сегодня мистера Уинзлоу, сэр? Там как раз есть один господин, от игры без ума. Проигрывает, конечно. Я посмотрел немного, но потом стало слишком неприятно.
– Правда? Играет по-крупному, да, Саймонс?
«Ну, началось», – сказал себе Бью. Он посмотрел в том направлении, куда ему указывал молодой человек, и увидел Нила, сидящего за другим карточным столом. Лицо его было напряженным.
– По-крупному? Да, именно так, сэр! – согласился Саймонс. – И в глазах у него этот блеск, сэр, от него становится страшно. Однажды отец взял меня с собой посмотреть на казнь через повешение. Так вот тот парень был похож на Уинзлоу: глаза вылезли из орбит, щеки впали, когда ему накидывали петлю на шею. Зрелище не очень приятное, клянусь. Больше никогда не ходил смотреть казнь, хоть папа и говорил мне, что такие вещи очень поучительны.
– О, Господи, – сочувственно прищелкнул языком Бью, хотя про себя обрадовался. Похоже, его план осуществится. – Дела у парня обстоят не слишком хорошо, правда? Бедняга. Ужасно быть свидетелем того, как госпожа Фортуна оставляет человека.
Саймонс задумчиво нахмурился, потом ткнул пальцем в сторону Бью.
– Вы женились на его сестре, да? Уверен, я где-то об этом слышал. Помню, меня это ужасно поразило. Я хочу сказать, странно, как это вы могли жениться на Уинзлоу. Не похоже было, чтобы вы очень-то любили Уинзлоу. Я не мог нарадоваться, да и сейчас радуюсь, как вы тогда его ободрали. – Никогда никого не обдирал, мой дорогой мистер Саймонс, – подчеркнул Бью, улыбкой и смягчая свои слова. – Как человек, который в основном открывал карты, вы знаете, что игра была честной.
Саймонс подергал свой ставший внезапно тесным воротник.
– Господи, да, конечно, это было везение, которое позволило вам выйти из-за стола победителем. Мне хватило почти на месяц на обеды, знаете, не говоря уже о прекрасной охотничьей собаке, которую я себе купил на свой выигрыш в ту ночь! Я уже поблагодарил вас за это, сэр? Если нет, а если даже и поблагодарил, я хочу вас поблагодарить еще раз сейчас, потому что вы преподали мне хороший урок.
Взгляд Бью снова вернулся к столу, где Нил лишился еще одной стопки фишек.
– Урок, старина? И какой же?
Саймонс ухмыльнулся, показывая и свою молодость, и прекрасные белые зубы.
– Ну, сэр, я научился никогда не ставить больше того, что могу позволить себе проиграть, и всегда держаться поближе к победителю!
Бью запрокинул голову и расхохотался. Несколько голов повернулось в его сторону: большинство мужчин в салоне рассматривали игру как способ проводить время или вид спорта, но уж никак не повод для смеха.
Нил Уинзлоу был одним из тех джентльменов, чье внимание привлек смех Бью. Он немедленно встал из-за стола, извинившись перед партнерами, и направился к Бью, протягивая руку в приветствии, хотя улыбка у него была страдальческая.
– Шурин! – весело сказал Нил, но когда он пожал руку Бью свой влажной ладонью, стало ясно, что радостное приветствие – всего лишь маска. – Как приятно видеть вас в таком хорошем настроении. Только сегодня я слышал, что вы получили сокрушительный удар на этой бойне Макдугалла.
– Да? – вопросительно поднял бровь Бью. – Это было частное дело. Как вы могли услышать? И так быстро. Макдугалл приходил ко мне только сегодня утром, чтобы сказать, что он неправильно рассчитал и мои деньги пропали.
Улыбка Нила превратилась в гримасу. Но он быстро нашелся.
– Да-да, конечно, это произошло только сегодня утром. Но вы же знаете, наши друзья живут только тем, что распускают слухи. А ничто не распространяется в этом городе так быстро, как плохие новости. Ах вы, бедняга. Хлопотное это дело, спекулировать на изобретениях. Не одно наследство было растрачено в надежде на быстрый доход. Надеюсь, вы не впутали в это дело свое новое имение. Может, моя сестра и любит вас, Ремингтон, но она превратит вашу жизнь в ад, если вы потеряете ее любимое имение Уинзлоу.
– Имение Ремингтон, – поправил его Бью, дав знак проходившему мимо слуге в костюме ежа принести ему выпивку. Выслушивать неискренние сочувствия этого человека без выпивки было трудно. Настало время дать знать Нилу, что если он ищет себе друга по несчастью, то придется ему очень разочароваться.
– Разумеется, – закивал Бью. – Но меня никогда не переставало удивлять, как высший свет радуется неудачам других. Но не беспокойся, шурин. Сделка с Макдугаллом была неудачной, но не смертельной. Кроме того, только дурак спекулирует суммами, которые не может себе позволить потерять. Не то чтобы дураков на земле было мало, но я слышал о некоторых, которые использовали свой капитал, чтобы вернуть свои вклады. Не стоит тебе беспокоиться, я не такой глупец и не стал бы разорять твою сестру, потому что я, как и ты, никогда не пошел бы на то, чтобы рисковать своим капиталом.
По мере того как говорил Бью, краска сходила с лица Нила, как красное вино вытекает из открытой бутылки.
– Что? Использовать свой капитал? Я? Нет-нет, конечно нет! Как ты сказал, только, только…
– Дурак, – закончил Бью, жалея, что Розалинды нет рядом с ним, чтобы разделить этот триумф, и этот момент ему хотелось бы продлить. – Тупой идиот, – душевно продолжил он. – Безмозглое ничтожество. Самый зеленый новичок…
– Да, да, – возбужденно прервал его Нил, страстно желая схватить что-нибудь тяжелое и стукнуть ухмыляющегося Ремингтона по голове. Так, значит, его шурин свой капитал не трогал. Но какое ему, Нилу, дело до этого? Важно то, что он, Нил Уинзлоу, запустил руку в свой капитал, чтобы инвестировать как можно больше в несостоявшееся изобретение Макдугалла. Вот это действительно важно!
Конечно, он повторял каждое движение Ремингтона, фунт за фунтом. Он вложил все имеющиеся деньги в акции на бирже за эти три недели, так что когда началось дело с изобретением Макдугалла, у него не было другого выбора, как только упустить возможность или запустить руку в свой капитал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20