Его удовлетворение победой было окрашено печалью от потери многих тысяч лучших его людей. Угнетало герцога и то, что он принял жестокое решение отдать Бадахос на разграбление выжившим. Как и Сент-Саймон, он полагал, что, если бы в январе он подал пример жестокости при взятии города Родриго, гарнизон Бадахоса сдался бы в положенное время, и это избавило бы обе стороны от ненужных страданий. Но никто бы тогда не поддержал жестокую бойню и расправу над сдавшимся гарнизоном, хотя на будущее это послужило бы хорошим уроком.
— Джулиан, речь пойдет о Фиалке. — Веллингтон приступил прямо к делу, как только полковник вошел в комнату. — Вы подумали о ее предложении?
— Для этого едва ли можно было сыскать время, — заметил Джулиан. — Но ответ у меня прежний. Я не могу согласиться на такое.
Веллингтон помрачнел и, заложив руки за спину, начал мерить комнату шагами.
— Нам нужна ее информация, Джулиан. Я намерен выгнать французов из Испании этим летом и к осени вступить во Францию. Мне необходимо знать все об этих перевалах, и требуется большая свобода маневра там, где могут находиться партизаны. Виолетта может помочь.
— Я этого не отрицаю.
У Джулиана возникло такое чувство, что его прижали к стенке и у него уже не остается пути к отступлению.
— Но я думаю, что она продаст свои сведения и за что-либо иное, не обязательно платой должна быть моя персона.
— О! Послушайте, друг мой, не надо преувеличивать! — пожурил его герцог. — От вас требуется только шесть месяцев вашего времени, и более ничего.
Он лукаво прищурил глаза:
— Простите, что касаюсь этого, но, видимо, она считает" у нее есть основания надеяться на ваше согласие.
— У нее нет таких оснований, — заявил Джулиан решительно. — Я не давал ей никакого повода для подобной надежды.
— Понимаю. — Веллингтон почесал нос. — Но она ведь весьма необычная молодая женщина.
— Дикарка, разбойница и интриганка, — объявил полковник с вновь вспыхнувшей решительностью. — Я не хочу участвовать в ее играх. Готов пари держать, что, если предложить ей значительную сумму, она продаст вам все свои сведения с потрохами и глазом не моргнет.
— Может, и так, хотя я сомневаюсь в этом… Кларета?
Герцог направился к полковнику с графином вина.
— Благодарю вас, — Джулиан выжидал, понимая, что битва еще не выиграна. Он принял предложенный стакан и кивнул в знак благодарности.
— Я в этом сомневаюсь, — продолжил командующий, как если бы их разговор и не прерывался. — Я глубоко убежден, что она знает себе цену и ни пяди не уступит. Она хочет только одного… и. Боже милосердный, я не могу ее за это винить. Бедное маленькое создание — она осталась одна на свете. Ей наверняка не больше девятнадцати. Какое будущее ее ждет, когда у нее нет ни друзей, ни семьи?
Джулиан пил мелкими глотками вино и молчал, вспоминая отчаяние и одиночество девушки. Несмотря на это, он был убежден, что определение «бедное маленькое создание» никак не соответствует образу осиротевшей дочери Эль Барона и его английской подруги.
— Уверен, что она сумеет найти семью своей матери, — задумчиво продолжал герцог. — Но для нее было бы лучше предстать в менее экзотическом виде. Это скорей расположит к ней… и вызовет большую симпатию… Вы так не думаете?
— Возможно, — сухо согласился Джулиан, не уступая при этом ни на дюйм.
Веллингтон задумчиво смотрел на него.
— Ну что же, если уж вы так категорически против, значит, и говорить не о чем. Но есть кое-что еще, и я хочу это обсудить с вами.
Джулиан выдержал долгую паузу, вовсе не убежденный, что его главнокомандующий сдался.
— Мне нет нужды говорить вам, насколько скептически настроено правительство в отношении этой кампании, — продолжил наконец Веллингтон. — Они утверждают, что мы преувеличиваем значение побед, что они достаются нам слишком высокой ценой, считая и людские потери, и денежные затраты.
Джулиан кивнул. Все знали, что в английском правительстве существует оппозиция Веллингтону и как трудно для него было получить финансовую и материальную поддержку, необходимую для ведения Полуостровной кампании.
— Мне нужен кто-нибудь, способный отправиться в Англию и представить наше дело в Вестминстере, — сказал герцог. — Надежный человек, которого уважают в правительстве, способный дать отчет о кампании из первых уст. В донесениях невозможно представить дело должным образом, а наблюдатели из штатских — это черт знает что! Они не имеют ни малейшего представления о том, что происходит, даже когда это случается у них под самым носом.
— И вы решили, что для этого подхожу я, — подытожил Джулиан невыразительным тоном. — Он наполнил кларетом стакан командующего, а потом налил себе.
— Вы были бы прекрасным эмиссаром, — сказал Веллингтон. — Самый молодой полковник в моей армии, блестящая карьера, через год-другой — генеральский жезл. Вас бесчисленное количество раз упоминали в донесениях, поэтому имя Сент-Саймона хорошо известно в правительственных кругах. Они прислушаются к вашим словам.
Джулиан молчал, не спеша давать ответ, а на него все так же лукаво смотрел Веллингтон. Тема не нуждалась в развитии. Всем было известно, что полковник лорд Джулиан Сент-Саймон имел древнейший в стране титул и его состояние исключало даже подозрения в корысти, а поместья занимали несколько графств. Такое положение в обществе делало его более чем могущественным представителем Веллингтона в глазах лордов в Вестминстере.
Джулиан подошел к окну и, хмурясь, посмотрел на улицу.
— Вы хотите, чтоб я покинул армию как раз перед началом летней кампании, — заметил он наконец. — Оставить мою бригаду, когда ей предстоят месяцы маршей и сражений…
— Ручаюсь, что ваша миссия в Лондоне имеет первостепенное значение, Сент-Саймон. — Теперь Веллингтон говорил резким тоном главнокомандующего, и нотка доверительности исчезла из его голоса. — У меня полно полковников, которые могут принять командование вашей бригадой, но нет больше ни одного, кто мог бы взять на себя дипломатическое поручение. Если хотите, я на время вашего отсутствия присвою О'Коннору полевой ранг полковника. Думаю, рана его не столь тяжела, чтобы понадобилось отправлять его домой. Герцог помолчал, потом сказал с нажимом:
— Как только вернетесь, тотчас получите звание бригадира. Сердце Джулиана подпрыгнуло. От бригадира до генерала было рукой подать, а он рассчитывал получить генеральский жезл к тридцати годам. Правда, он полагал получить его за заслуги на поле боя… за успехи в сражениях… а не благодаря вовремя сказанной фразе или любезной улыбке в коридорах Вестминстера.
— Должен ли я понимать, что вы командируете меня в Лондон, сэр?
— Именно так, полковник.
Джулиан отвернулся от окна.
— А то, другое дело?
— О, послушайте, Джулиан. — Теперь Веллингтон улыбался. — Конечно, вы могли бы сопроводить ее в Англию, взять под свое покровительство и помочь вступить в контакт с семьей матери. Ведь вы как-никак все равно едете туда.
— О, обязанности сопровождающего не тяжелы, — сказал Джулиан сухо. — Но не этого хочет Виолетта. Если помните, ей нужен преподаватель хороших манер.
Веллингтон хмыкнул.
— Крайне самоуверенное маленькое существо, да? Джулиан вздохнул.
— Тут я не стал бы с вами спорить, сэр.
— Так вы возьмете это на себя?
— Предположим, я позабочусь о том, чтобы снять для нее подходящий дом и найти гувернантку, — предложил полковник. — Отвезу ее в Англию, а воспитание возложу на какую-нибудь уважаемую особу женского пола. И тогда я вернусь сюда через несколько месяцев. Веллингтон пожал плечами:
— Предоставим это решать Виолетте. Если она согласится, то и я буду удовлетворен Моя задача — получить от нее информацию.
— Я пошлю за ней Сандерсона. — Джулиан направился к двери, чтобы отдать распоряжение адъютанту. Когда он вернулся в комнату, командующий стоял у открытого окна, слушая беспорядочный шум, доносившийся из Бадахоса.
— Пусть веселятся до завтра, а если они и после этого не утихомирятся, мы поставим на площади виселицы, — констатировал герцог спокойно. — Повесим пару мародеров, и это приведет их в чувство.
— Они будут в плохой форме, сэр.
— Да, знаю. Деморализованы, унижены — нечто вроде похмелья. Осада — дело грязное, Джулиан.
— Да уж, нет ничего хуже, — согласился Сент-Саймон мрачно, потягивая вино.
Через пять минут вернулся Сандерсон и сообщил, что Виолетты нет на квартире, а ее лошади — в конюшне.
— Бросила нас? — Веллингтон вопросительно поднял брови, глядя на полковника. Джулиан покачал головой.
— Нет, она так легко не отступается. Кроме того, она обещала этому шотландцу, своему телохранителю, дождаться его в Эльвасе. — Он поставил стакан. — Пойду поищу ее.
Сент-Саймон вышел, гоня от себя тревожную мысль, что она могла вернуться в Бадахос. Это было бы крайне глупо и бессмысленно, но у Виолетты были свои понятия и критерии, недоступные для понимания обычного человека. Он не мог взять в толк, почему беспокоится о ней, и это его раздражало.
Она стремительно ворвалась в его жизнь и карьеру, перевернула все вверх дном, манипулировала его чувствами с такой же легкостью, как своими и его страстями, и все-таки ему было необходимо знать, что она в безопасности.
Он нашел ее сидящей в кругу офицеров возле своей палатки, Цезарь пасся рядом на скудной траве.
— О, а вот и вы, милорд полковник, — приветствовала она его лучезарной улыбкой.
— Мне понадобилась небольшая помощь, поэтому я отправилась искать вас. А Доббин очень любезно приготовил мне чаю.
Она указала на эмалированную кружку, которую держала в руке.
— Как приятно, — сказал Сент-Саймон сухо. — Джентльмены, неужели у нас нет сегодня других дел, кроме отдыха за чашкой чаю?
— Мы говорили о положении в Бадахосе, — быстро проговорила Тэмсин, пока ее собеседники поднимались на ноги. — Капитан Фробишер рассказывал про девушку, которой я помогла сегодня утром. А другим вашим товарищам удалось отстоять вход в монастырь. Они как раз проводили туда несколько групп женщин и вернулись из города передохнуть Джулиан уже пожалел о своем сарказме, видя их измученные лица.
— Прошу прощения, — с готовностью извинился он, улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, которая с детства всегда обеспечивала ему прощение. — Я не в духе, но не хотел ворчать.
— О, да мы все не в духе, — сказал Френк, устало улыбаясь в ответ.
— Мы тут думали, как бы заставить наших доблестных воинов убраться с улиц.
— Сначала отдохните. Попробуем это сделать сегодня вечером. К тому времени они уже допьются до бесчувствия и спокойно подчинятся. — Он снова повернулся к Тэмсин.
— Веллингтон хочет поговорить с тобой, Виолетта. Если можешь, пойдем сейчас же.
Это не было похоже на просьбу, но Тэмсин только улыбнулась и сказала лукаво:
— Я всегда буду счастлива пойти с вами, милорд полковник. Я не устаю вам это повторять.
Губы Джулиана плотно сжались, а ярко-синие глаза взметнули столб искр, в то время как его товарищи старались сдержать усмешки.
— Позвольте помочь вам сесть на лошадь, мэм, — предложил Френк прежде, чем гнев Джулиана обрел голос.
Он подставил Тэмсин ладони, и она со словами благодарности вскочила в седло.
Взяв в руки поводья, всадница царственно подняла бровь, глядя на все еще кипящего гневом полковника, и промолвила:
— Я готова сопровождать вас, сэр.
Не говоря ни слова, Джулиан повернул коня и двинулся по узкому проходу между рядами палаток. Тэмсин весело махнула на прощание рукой своим собеседникам и последовала за ним.
Они гуськом проехали по понтонному мосту, въехали в Эльвас, а затем повернули к конюшне при штаб-квартире. Так же молча Джулиан поднялся впереди нее по лестнице и вошел в здание.
— Его лордство один, Сандерсон?
— Да, сэр. Несколько минут назад лорд Марч ушел от него.
— Хорошо.
Полковник постучал в дверь, открыл ее и жестом дал понять своей спутнице, что ей следует войти в святилище первой.
— Добрый день, сэр, — приветствовала Тэмсин главнокомандующего. — Могу я поздравить вас с такой великой победой?
Нельзя было не заметить горькой иронии, крывшейся под внешней учтивостью. Веллингтон бросил на нее пронзительный взгляд и нахмурился.
— Мои люди сражались, как тигры, — объявил он. — И умирали как герои.
— Не сомневаюсь, — ответила она тем же тоном. — Полковник Сент-Саймон говорил, что вы хотите побеседовать со мной.
Она устроилась на широком подоконнике и взглянула на герцога, по-птичьи склонив набок свою солнечную головку. Лицо ее выражало полное внимание. «Она похожа на задорную малиновку», — подумал Джулиан, и, несмотря на раздражение, это его позабавило.
— Мы хотим сделать вам предложение. Оно исходит от полковника, поэтому, может быть, он сам объяснит, в чем оно состоит.
Тэмсин перевела на полковника взгляд, выражавший крайнюю степень готовности к разговору.
— Я вся обратилась в слух, милорд полковник. Джулиан изложил свое предложение невыразительным голосом и лицо его оставалось при этом бесстрастным, а Тэмсин слушала, не отрывая от него широко раскрытых глаз. Когда он закончил, она все с той же любезностью заметила:
— О нет, это совсем не подойдет.
Этот спокойный отказ был встречен изумленным молчанием. Некоторое время оба мужчины молча смотрели на нее, и Сент-Саймон сказал:
— А почему, собственно, не подойдет?
— Ну вы же понимаете, что простая гувернантка не даст мне того, в чем я нуждаюсь, — сказала она рассудительно. — Семья моей матери явно аристократического происхождения, а значит, мне надо уметь вести себя в самых высших кругах общества. Как может этому научить гувернантка? Мне потребуется множество разных сведений о самых аристократических семьях, о том, что касается манер, капризов, различных ухищрений, умения одеваться и всего того, что может знать только человек, вхожий в этот круг. А как гувернантка представит меня, когда я буду готова? За меня должен поручиться человек безупречной репутации… и вскользь упомянуть о любезной протекции герцога Веллингтона… — Еще одна обольстительная улыбка в сторону главнокомандующего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56