– Разве все произошло не из-за наркотиков?
– Вовсе нет.
Женщина отвела взгляд, глаза ее увлажнились, и на какой-то миг Родни показалось, что у нее вот-вот начнется нервный припадок. Но Адельфа взяла себя в руки и, глядя на него, спросила:
– Большие деньги – это сколько?
– Больше миллиона, – ответил Родни с видом блефующего игрока в покер. Он репетировал это выражение лица десятки раз, поскольку отнюдь не был уверен, что сумеет провести кульминационную сцену, не выдав собственного потрясения.
Адельфа не удивилась и не разволновалась, во всяком случае, поначалу. Она обвела взглядом зал.
– Вы меня разыгрываете?
– С какой стати? Чего бы это я явился сюда и стал вас Дурачить? Эти деньги получить реально, большие деньги. Некая крупная фармацевтическая корпорация хочет, чтобы вы взяли их, но держали рот на замке.
– Что за корпорация?
– Послушайте, я сказал все, что знаю сам. Моя задача – повидаться с вами, сообщить, что происходит, и предложить встретиться с мистером Картером, адвокатом, на которого я работаю. Он объяснит остальное.
– Какой-нибудь белый тип?
– Да, но хороший тип. Мы работаем вместе пять лет. Он вам понравится, и вам понравится то, что он скажет.
Взгляд женщины немного прояснился, она пожала плечами и ответила:
– Ладно.
– Когда вы заканчиваете работу?
– В половине пятого.
– Наш офис – на Коннектикут-авеню, в пятнадцати минутах ходьбы отсюда. Мистер Картер будет вас ждать. У вас есть моя визитная карточка.
Она более внимательно взглянула на визитку.
– И еще одно очень важное условие, – почти шепотом добавил Родни. – Вы должны хранить тайну. Это обязательное условие. Делайте то, что скажет мистер Картер, и получите денег больше, чем когда-либо мечтали. Но если хоть слово скажете кому-то, не получите ничего.
Адельфа кивала.
– И начинайте думать о переезде.
– О переезде?
– Да, о переезде в новый дом в новом городе, где вас никто не знает и не догадается, что вы разбогатели внезапно. Хорошенький домик на тихой улочке, где дети могут кататься на велосипедах по тротуарам, где нет наркоторговцев, уличных банд и нет металлоискателей при входе в школу. А также никаких родственников, которые будут зариться на ваши деньги. Послушайте добрый совет: смените окружение. Уезжайте отсюда. Появитесь с этими деньгами в людном месте – и вас заживо сожрут.
* * *
Раскинув сеть во время своего последнего набега на БГЗ, Клей поймал в нее мисс Глик, высококвалифицированную секретаршу, которая без долгих колебаний ухватилась за возможность удвоить жалованье, свою давнюю подругу Полетт Таллос, которая, несмотря на приличное содержание, обеспечиваемое ей греческим мужем, моментально сделала стойку, услышав о двухстах тысячах в год против нынешних сорока, и, разумеется, Родни. Следствием этого набега были два срочных и пока оставленных без ответа звонка от Гленды, а также целая серия ее резких электронных посланий, тоже оставленных без внимания, по крайней мере пока. Клей дал себе обещание встретиться с Глендой в ближайшее время и придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение тому факту, что он увел у нее хороших работников.
Чтобы сбалансировать наличие этих хороших работников в новой фирме, он пригласил в нее и своего соседа по квартире Иону, который, несмотря на отсутствие опыта работы юристом, был его приятелем. Что до профессиональных навыков, Клей надеялся: Иона со временем их разовьет. А поскольку тот был болтлив, женолюбив и любил выпить, Картер лишь в общих чертах обрисовал ему задачи новой фирмы. Он собирался посвящать Иону в суть дела постепенно и очень осторожно. Почувствовав запах денег, Иона выторговал себе начальное жалованье в девяносто тысяч. Это было меньше, чем получал главный параюрист, но никто из сотрудников фирмы не знал, сколько платят другим. Все расчеты и ведомости вела новая бухгалтерская контора, располагавшаяся этажом ниже.
Полетт и Ионе Клей дал те же осторожные разъяснения, что и Родни, а именно: он случайно набрел на секретную информацию о недоброкачественном препарате – ни названия лекарства, ни названия компании, его выпустившей, никогда не узнают ни они, ни кто-либо другой. Он связался с компанией и Договорился о возможности быстрого проведения сделки. Речь идет об очень серьезных деньгах. Но требуется строжайшая конфиденциальность. Просто выполняйте свою работу и не задавайте вопросов. Мы создаем маленькую симпатичную адвокатскую фирму, делаем деньги, а заодно приятно развлекаемся.
Кто бы отказался от такого предложения?
Мисс Глик встретила Адельфу Памфри восторженно, как первого клиента свеженькой, с иголочки, фирмы, – впрочем, так оно, в сущности, и было. Здесь все пахло новизной: краска, ковры, обои, итальянская кожаная мебель, расставленная в приемной. Мисс Глик предложила Адельфе воды в хрустальном стакане, никогда прежде не использовавшемся, и продолжила обустраивать сверкающий стеклом и хромом стол. Эстафету приняла Полетт, она пригласила Адельфу в свой кабинет для предварительной беседы – светского, но уже вполне серьезного разговора. Положив на стол бумаги, содержащие подготовленную Максом Пейсом информацию о семье Адельфы, она обратилась к горюющей матери с подобающими случаю словами сочувствия.
Пока все сотрудники фирмы, с которыми познакомилась Адельфа, были черными, это отчасти успокоило ее.
– Возможно, вы уже видели мистера Картера. – Полетт приступила к прогонке сценария, который они с Клеем набросали заранее. – Он присутствовал в зале суда, когда и вы были там. Судья назначил его защитником Текилы Уотсона, но мистер Картер отказался от назначения. Вот каким образом он оказался вовлеченным в это дело.
Адельфа, как они и предполагали, была в замешательстве, но Полетт не давала ей передышки:
– Мы с мистером Картером вместе проработали пять лет в Бюро государственных защитников, уволились оттуда несколько дней назад и основали эту фирму. Вам понравится мистер Картер. Он очень приятный человек и прекрасный адвокат. Честный, преданный своим клиентам.
– Так вы только что открылись?
– Да. Клей давно мечтал о собственной фирме и предложил мне работать с ним. Вы попали в хорошие руки, Адельфа.
Замешательство сменилось оторопью.
– Есть вопросы? – спросила Полетт.
– Столько, что я не знаю, с какого начать.
– Понимаю. Но вот вам мой совет: не задавайте слишком много вопросов. Существует крупная компания, готовая выплатить вам значительную сумму, чтобы избежать судебного преследования, которое вы могли бы возбудить по факту смерти вашего сына. Если вы будете колебаться и задавать вопросы, можете легко все потерять. Просто возьмите деньги, Адельфа, и исчезните.
Когда настал момент встретиться наконец с самим мистером Картером, Полетт повела клиентку по коридору в большой угловой кабинет. Клей уже почти час нервно мерил его шагами, но при появлении Адельфы собрался, спокойно и дружелюбно поприветствовал ее. Узел галстука у него был ослаблен, рукава закатаны, а на столе громоздились стопки папок и бумаг, словно Клей одновременно работал над множеством дел. Полетт в соответствии с планом повертелась в кабинете, пока лед окончательно не растаял, потом извинилась и ушла.
– Я вас узнала, – начала Адельфа.
– Да, я был в суде на предъявлении обвинения. Судья взвалил на меня это дело, но я от него избавился. Теперь я – по другую сторону баррикады.
– Слушаю вас.
– Вероятно, наше предложение вас немного смущает.
– Да, это так.
– На самом деле все очень просто. – Клей присел на край стола и сверху взглянул в лицо клиентки, выражавшее полнейшее недоумение. Скрестив руки на груди, он постарался принять вид человека, занимающегося подобными делами не впервые, и принялся рассказывать знакомую сказку про большую фармацевтическую компанию – сказку, которая, хоть и значительно отличалась от того, что Адельфа уже слышала от Родни, и была более насыщена деталями, в сущности, повторяла те же сюжетные ходы, не открывая новых фактов. Адельфа сидела в глубоком кожаном кресле, сложив руки на коленях и недоверчиво следя за адвокатом немигающими глазами.
В завершение своего рассказа Клей сказал:
– Вот они и хотят заплатить вам кучу денег, причем немедленно.
– А кто они?
– Фармацевтическая компания.
– У нее есть название?
– У нее много названий и несколько адресов, но вы никогда не узнаете, что она представляет собой на самом деле. Это условие сделки. Мы, то есть вы и я, клиент и адвокат, должны договориться сохранить все в тайне.
Адельфа наконец моргнула, разомкнула руки и сменила положение. Уставившись на новенький прекрасный персидский ковер, покрывавший половину пола, она тихо спросила:
– И сколько же денег они предлагают?
– Пять миллионов долларов.
– Боже праведный! – воскликнула женщина и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
Клей выдернул из коробки бумажную салфетку и протянул ей.
* * *
Деньги, предназначавшиеся для выплат по сделкам, в ожидании распоряжений хранились в банке «Чейз», там же, где и деньги самого Клея. Стопка подготовленных Максом документов лежала на столе. Клей ознакомил с ними Адельфу, объяснил, что деньги будут переведены ей завтра же утром, как только откроется банк. Он не переставая листал бумаги, подчеркивая законность сделки и указывая, где следует ставить подписи. Адельфа была слишком потрясена, чтобы что-либо говорить.
– Доверьтесь мне, – несколько раз повторил Клей. – Если хотите получить деньги, распишитесь вот здесь.
– У меня ощущение, будто я делаю что-то плохое, – в какой-то момент призналась Адельфа.
– Нет, плохое сделали другие. А вы – пострадавшая, Адельфа, пострадавшая – клиент моей фирмы.
– Мне нужно с кем-нибудь поговорить, – сказала она, ставя очередную подпись.
Но поговорить ей было не с кем. Согласно имевшейся у Макса информации, ее приятель то появлялся, то исчезал, к тому же это был совсем не тот человек, у которого следовало просить совета. У нее были братья и сестры, разбросанные по разным городам от округа Колумбия до Филадельфии, но они понимали в юриспруденции не больше самой Адельфы. А родители давно умерли.
– Только не совершите ошибки, – мягко увещевал женщину Клей. – Если вы сохраните все в секрете, эти деньги изменят вашу жизнь. Но если вы кому-нибудь проговоритесь, вас погубят.
– Я не привыкла распоряжаться такими деньгами.
– Мы вам поможем. Если хотите, Полетт вас проконсультирует, даст полезный совет.
– Да, было бы неплохо.
– Именно для этого мы и существуем.
Полетт отвезла Адельфу домой. Они провели довольно много времени в пути из-за пробок – был час пик. Позднее Полетт сообщила Клею, что Адельфа почти все время молчала, а когда они подъехали к дому, долго не хотела выходить из машины. Женщины просидели с полчаса, обсуждая ее новую жизнь – без вечных пособий, без стрельбы на ночных улицах. Не нужно будет больше молить Бога защитить детей, тревожиться за них так, как тревожилась она за Рамона.
Больше никаких уличных банд. Никаких плохих школ.
Прощаясь с Полетт, Адельфа плакала.
Глава 13
Черный «порше-каррера» подкатил к стоянке под раскидистым деревом на Дамбартон-стрит. Выйдя из машины, Клей сделал вид, что даже не смотрит на свою новую игрушку, но, оглянувшись по сторонам и никого не заметив, в очередной раз обласкал ее восхищенным взглядом. Это чудо принадлежало ему уже три дня, а он все еще не мог в это поверить. Нужно привыкнуть, без конца твердил он себе, и ему даже удавалось вести себя так, словно это всего лишь новая машина, ничего особенного, но, стоило ему увидеть ее даже после короткой отлучки, сердце начинало биться учащенно.
– У меня свой «порше», – гордо повторял он вслух, торча в пробках, но представляя себя гонщиком «Формулы-1».
Сейчас он находился в восьми кварталах от основного кампуса Джорджтаунского университета, где провел четыре студенческих года, прежде чем поступил в магистратуру юридического факультета, расположенного возле Капитолийского холма. Дома здесь были старинные и живописные, лужайки ухоженные, улицы утопали в тени раскидистых дубов и кленов. В двух кварталах к югу, на Эм-стрит, начинался район популярных магазинов и ресторанов. По этим улочкам он четыре года бегал трусцой, не сосчитать, сколько долгих вечеров они с друзьями провели, прочесывая забегаловки и пабы, вытянувшиеся вдоль Висконсин-авеню и Эм-стрит.
А теперь он собирался здесь поселиться.
За дом, который привлек его внимание, просили миллион триста тысяч. Клей обратил на него внимание, когда бродил по Джорджтауну два дня назад. Был другой, на Эн-стрит, и третий – на Вольте, все располагались в нескольких минутах ходьбы друг от друга, и Клей решительно настроился приобрести один из них до конца недели.
Дом на Дамбартон, нравившийся ему больше других, был построен в 1850 году и прекрасно сохранился. Кирпичный фасад неоднократно перекрашивался, сейчас он был бледно-голубым. Четыре этажа, включая цокольный. Агент по недвижимости сообщил, что в нем жила и содержала его в безукоризненном порядке пожилая пара, которой доводилось принимать здесь и чету Кеннеди, и чету Киссинджер, и других очень важных персон. Вашингтонские риэлторы умеют сыпать именами почище риэлторов с Беверли-Хиллз, особенно когда речь идет о домах, расположенных в Джорджтауне.
Клей приехал на четверть часа раньше назначенного времени. Дом был пуст, бывшие владельцы, если верить агенту, переселились в шикарное заведение для престарелых. Пройдя на задний двор, Клей полюбовался прелестным садом. Бассейна здесь не было, и не было места, где его можно было бы устроить, – земля в Джорджтауне на вес золота. Однако имелся внутренний дворик с кованой чугунной мебелью и фигурными решетками, увитыми ползучими растениями. Клей с удовольствием стал бы уделять несколько часов в неделю садоводству – больше вряд ли получится. А может, просто наймет садовника.
Ему очень нравился и этот дом, и соседние. Нравилась улица, нравился весь этот уютный район, где люди жили рядом, но уважали частную жизнь друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51