- "Темная" - это для Джимми Хала комплимент. На местном уровне этот человек контролирует все, что происходит в его части округа.
Рингволд прикинулся озадаченным, словно ни он, ни его компания не знали, как подступиться к такому человеку. Хоппи потер опечаленные глаза и задумался о том, как бы не упустить плывущее в руки богатство. Приблизительно с минуту они не смотрели друг на друга, потом Рингволд сказал:
- Нет смысла покупать землю, пока мы не получим гарантий от мистера Моука и местных властей. Как вы знаете, нужно пройти через лабиринт всевозможных утверждении проекта.
- Да, планировка, районирование, архитектурный надзор, эрозия почвы... - продолжил Хоппи, словно борьба со всеми этими инстанциями была для него повседневной рутиной.
- По нашим сведениям, мистер Моук все это держит под своим контролем.
- И правит железной рукой. Снова пауза.
- Может, попытаться встретиться с мистером Моуком? - предложил Рингволд.
- Не думаю.
- Почему?
- От встреч толку не будет.
- Не понимаю вас.
- Наличные. Просто и грубо. Джимми Хал любит, чтобы ему под столом передавали большие сумки, набитые непомеченными банкнотами.
Рингволд кивнул, грустно улыбнувшись: печально, но ничего неожиданного.
- Об этом мы тоже слышали, - сказал он как бы сам себе. - В сущности, это обычное дело, особенно в местах, где появляются казино. Идет большой приток денег со стороны, и люди становятся алчными.
- Джимми Хал родился алчным. Он воровал тридцать лет, когда никакими казино здесь еще и не пахло.
- И его не поймали?
- Нет. Он весьма сообразителен для местного управляющего. Только наличные, никаких следов, он надежно обеспечивает свою безопасность. Здесь не нужно быть ученым-ракетчиком. - Хоппи промокнул лоб носовым платком, наклонился и, достав из ящика стола два стакана и бутылку водки, налил. Потом пододвинул один стакан Рингволду. - Будьте здоровы, - сказал он, не дожидаясь, пока Рингволд поднимет свой стакан.
- Так что же будем делать? - спросил Рингволд.
- А что вы обычно делаете в подобных ситуациях?
- Обычно мы находим общий язык с местными властями. Речь идет о слишком больших деньгах, чтобы просто так собрать вещички и уехать домой.
- И как же вы работаете с местными властями?
- Ну, у нас есть способы. Вкладываем деньги в избирательные кампании, награждаем наших друзей дорогими поездками на отдых. Платим гонорары за консультации женам и детям.
- А вы когда-нибудь давали откровенные взятки?
- Ну, я бы не сказал.
- А сделать нужно именно это. Джимми Хал - человек простой. Только наличные. - Хоппи сделал большой глоток и причмокнул.
- Сколько?
- Кто знает? Лучше, чтобы было достаточно. Вы недоплатите ему в начале, он зарубит ваш проект в конце. А деньги все равно возьмет. Джимми Хал долгов не платит.
- Похоже, вы неплохо его знаете.
- Те, кто делает дела здесь, на побережье, знают правила его игры. Он - что-то вроде местной легенды.
Рингволд недоверчиво покачал головой.
- Добро пожаловать в Миссисипи, - сказал Хоппи и сделал еще глоток.
Рингволд к водке не прикоснулся.
Двадцать пять лет Хоппи играл честно и не собирался менять привычек теперь. Деньги не стоили такого риска. У него есть дети, семья, репутация, положение в обществе. Он посещает церковь, является членом Ротари-клуба. А кто, собственно, этот сидящий напротив незнакомец в шикарном костюме и модных ботинках, предлагающий ему весь мир в обмен на одно маленькое соглашение? Он, Хоппи, конечно, позвонит по телефону и проверит, что это за "KLX" и кто такой мистер Тодд Рингволд, как только тот покинет его.
- В этом нет ничего неожиданного, - повторил Рингволд, - мы сталкиваемся с этим сплошь и рядом.
- И что вы делаете в этих случаях?
- Ну, полагаю, для начала надо прощупать мистера Моука, чтобы понять, насколько вероятна сделка с ним.
- Он будет рад заключить с вами сделку.
- Затем мы определим условия сделки. Как вы сказали, надо решить сколько. - Рингволд помолчал, потом сделал маленький глоток. - А вы готовы участвовать?
- Не знаю. В каком качестве?
- Мы никого не знаем в округе Хэнкок. Мы ведь из Вегаса. Если мы начнем задавать вопросы, весь проект лопнет.
- Вы хотите, чтобы я поговорил с Джимми Халом?
- Только в том случае, если вы участвуете в деле. Если нет, нам придется поискать кого-нибудь другого.
- У меня незапятнанная репутация, - сказал Хоппи с неожиданной твердостью и тяжело сглотнул, представив себе конкурента, сгребающего четыреста тысяч монет, предназначавшихся ему, Хоппи.
- Но вашей репутации это не повредит. - Рингволд подыскивал правильные слова. - Ну, скажем, у нас есть возможность удовлетворить требования мистера Моука Вы к этому не прикоснетесь. Вы даже не узнаете, когда это случится.
Хоппи выпрямился тяжело, словно сам себя поднял над собственными плечами, как тяжелый груз. Может, здесь действительно можно найти компромисс? В конце концов, Рингволд и его компания делают это постоянно. Вероятно, им приходилось иметь дело с гораздо более изощренными мошенниками, чем Джимми Хал.
- Слушаю вас, - сказал он.
- Здесь вы держите руку на пульсе. Мы здесь чужаки, поэтому рассчитываем на вас. Позвольте мне изложить план действий. А вы скажете, годится ли он. Что, если вам встретиться с мистером Моуком с глазу на глаз и в самых общих чертах рассказать о нашем проекте? Наши имена упоминать не надо, просто у вас есть клиент, который хочет работать с ним. Он назовет цену. Если она окажется в пределах наших возможностей, вы сообщите ему, что мы согласны. О передаче денег мы позаботимся сами, а вы никогда даже не узнаете, действительно ли деньги были ему переданы. Вы не совершаете ничего противозаконного. Он доволен. Мы счастливы, потому что приближаемся к возможности сделать кучу денег. Вместе с вами, добавлю я.
Это Хоппи понравилось! Ни крупицы грязи не прилипнет к его рукам. Пусть его клиент и Джимми Хал сами обделывают свои грязные делишки. Он в эту клоаку не войдет и даже не посмотрит в ту сторону. И все же предосторожность не помешает. Он сказал, что ему нужно подумать.
Они еще немного поболтали, снова просмотрели эскизы и в восемь попрощались. Рингволд обещал позвонить в пятницу рано утром.
Прежде чем отправиться домой, Хоппи набрал номер, указанный на визитке Рингволда. Вышколенный секретарь в Лас-Вегасе произнес: "Добрый день. Группа "KLX" по торговле недвижимостью". Хоппи улыбнулся и спросил, может ли он поговорить с мистером Тоддом Рингволдом. На линии послышался мягкий щелчок: секретарша перевела звонок на офис мистера Рингволда, где Хоппи побеседовал с Мадлен, помощницей Рингволда, объяснившей ему, что мистера Рингволда нет в городе и не будет до понедельника. Она спросила, кто звонит, и Хоппи быстро повесил трубку.
Вот так. Значит, "KLX" действительно законно существующая фирма.
Входящие телефонные звонки поступали в регистратуру, где их записывали на маленьких желтых листочках для справок и передавали Лу Дэлл, а та впоследствии раздавала их всем, как пасхальный кролик - шоколадные яйца. Джордж Тикер позвонил в четверг без двадцати восемь. Лонни Шейверу сообщили о его звонке, когда он, одним глазом время от времени поглядывая на экран телевизора, работал на компьютере. Он сразу же перезвонил Тикеру и первые десять минут только отвечал на вопросы, связанные с процессом. Он признал, что для защиты день выдался неудачным. Лоренс Криглер произвел на присяжных весьма сильное впечатление, на всех, кроме Лонни, разумеется. Его он нисколько не впечатлил, заверил Лонни. В Нью-Йорке все, конечно, озабочены, несколько раз повторил Тикер Они ужасно обрадовались, узнав, что Лонни Член жюри и на него можно рассчитывать, но теперь все так мрачно обернулось. Или они все же могут на него рассчитывать?
Лонни ответил, что пока трудно сказать.
Тикер заметил, что надо кое-что уточнить, чтобы составить окончательный вариант контракта. Лонни считал, что уточнить нужно лишь одну вещь - размер его будущего жалованья. Сейчас он зарабатывает сорок тысяч в год. Тикер сказал, что "Суперхаус" увеличит ему жалованье до пятидесяти плюс льготы на акции плюс добавочные вознаграждения, которые могут составить до двадцати тысяч.
Они хотели, чтобы он начал курс обучения в Шарлотте, как только закончится процесс. Упоминание о процессе породило новый тур вопросов о настроениях в жюри.
Час спустя Лонни, стоя у окна и глядя на автостоянку, пытался поверить, что будет зарабатывать семьдесят тысяч долларов. Три года назад он получал лишь двадцать пять.
Неплохо для парнишки, чей отец водил молоковоз за три доллара в час.
Глава 18
В пятницу утром "Уолл-стрит джорнэл" всю первую полосу посвятила рассказу о Лоренсе Криглере и его состоявшемся накануне выступлении в суде. Эгнер Лейсон, не пропустивший с начала процесса ни единого слова, произнесенного в суде, честно описал то, что услышали члены жюри. Затем следовали его размышления о том, какое впечатление Криглер произвел на присяжных. Во второй половине статьи Лейсон пытался сорвать маску с Криглера, приводя высказывания почтенных ветеранов "Конпэка", когда-то называвшегося "Эллегени гроуэрз". Разумеется, те страстно отрицали почти все, что сказал Криглер. Никаких никотиновых исследовании в компании в 30-е годы не велось, по крайней мере никому из ныне здравствующих сотрудников о них ничего не известно. Все это было так давно. Ни один человек из "Конпэка" в жизни не видел этой злосчастной докладной. Скорее всего, это лишь игра криглеровского воображения. И тогда вовсе не было общим местом, что никотин вызывает привыкание. "Конпэк" не поддерживал искусственно высокий уровень никотина, равно как не занимался этим и никакой другой производитель сигарет. А прежде всего компания не согласна, она печатно еще раз это подтверждает, что никотин вызывает привыкание.
"Пинекс" тоже произвел несколько анонимных неприцельных выстрелов по Криглеру. Криглер всегда был в компании чужаком. Он строил из себя серьезного ученого, в то время как на самом деле был не более чем простым инженером. Его работа над "Рейли-4" вызывает серьезные сомнения. Производство этого табачного листа оказалось несостоятельным. Смерть сестры тяжело повлияла на его работу и поведение. Он был скор на угрозы судебными исками. Во всех этих высказываниях содержался неприкрытый намек на то, что в достигнутом тринадцать лет назад соглашении между ним и "Пинексом" компания имела значительное преимущество.
Публикация привела к тому, что перед закрытием биржи стоимость акций "Пинекса" снизилась до семидесяти пяти с половиной, а крупные пакеты упали на три пункта.
Судья Харкин прочел первую полосу "Джорнэл" за час до прибытия жюри. Он позвонил Лу Дэлл в "Сиесту", чтобы убедиться, что никто из присяжных не увидит этой газеты. Лу Дэлл заверила его, что ими получены только местные ежедневные издания, и все они в соответствии с его инструкциями были цензурованы. Ей даже доставляло удовольствие вырезать из газет все, что касалось процесса. Иногда она вырезала и что-нибудь, не имевшее к нему отношения, просто забавы ради, чтобы присяжные поломали голову что же там могло быть? Но узнать это им было неоткуда.
Хоппи Дапри спал мало. Вымыв посуду и пропылесосив дом, он проговорил с Милли по телефону почти час. У нее было хорошее настроение.
В полночь он встал с постели и вышел на крыльцо, чтобы посидеть там и подумать о "KLX", о Джимми Хале Моуке и об ожидавшем его богатстве. Деньги они истратят на детей, это он решил, еще не покинув своего кабинета после встречи с Рингволдом. Больше никаких двухгодичных колледжей с неполным курсом. Никакой почасовой работы. Они будут учиться в лучших вузах. Хорошо бы купить дом побольше, потому что детям в этом тесновато. Им-то с Милли много не надо, у них запросы ограниченные.
И никаких долгов. После уплаты налогов он вложит деньги во взаимные фонды и недвижимость. Он мог бы купить кое-какие домовладения для сдачи в аренду по твердым ценам. У него уже сейчас есть на примете с полдюжины.
Но необходимость вступать в переговоры с Джимми Халом Моуком не переставала тревожить его. Он никогда в жизни не участвовал в делах, связанных со взятками, никогда, насколько ему известно, даже отдаленно не был связан ни с чем подобным. Его двоюродного брата, занимавшегося продажей подержанных машин, посадили на три года за то, что он дважды и трижды перезакладывал свою недвижимость. Он потерял семью, нанес травму детям.
Ближе к рассвету Хоппи странным образом успокоился, вспомнив о репутации Джимми Хала Моука. Из коррупции этот человек сделал своего рода искусство. Он стал весьма богат, имея очень скромную зарплату государственного служащего. И всем это было известно!
Конечно, Моук точно знал, как проворачивать сделки, не рискуя быть пойманным. А ему, Хоппи, не придется иметь дело с деньгами, он даже не узнает наверняка, были ли они действительно переданы Моуку, и если были, то когда.
Он съел на завтрак кусок воздушного пирога и пришел к выводу, что риск минимален: он просто поговорит с Джимми Халом, предоставив тому направлять беседу. Джимми сам наверняка выйдет на тему денег, а он потом все передаст Рингволду. Хоппи разморозил колечки с корицей для детей, оставил им на кухонном столе деньги на обед и в восемь часов отправился к себе в контору.
На следующий день после выступления Криглера защита избрала более мягкий стиль поведения. Адвокатам защиты необходимо было показать, что они спокойны и их вовсе не нокаутировал тяжелый удар, нанесенный накануне обвинением. Все они надели более светлые костюмы - серые, бледно-голубые и даже цвета хаки. Суровый черный и темно-синий цвета исчезли, а вместе с ними исчезло и хмурое выражение лиц, это уже не были люди, преисполненные чувства собственной важности. Как только открылась дверь и в ней появился первый присяжный, над столом защиты засияли белозубые широкие улыбки. Послышалось даже несколько смешков. Ну что за раскрепощенная компания!
Судья Харкин поздоровался, но мало кто из присяжных ответил улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63