— Мне нужны были деньги, которые задолжал мне твой отец, больше чем когда-либо в жизни. И еще мне хотелось отомстить за то, как он поступил со мной. Предполагалось, что он мой друг, черт возьми, я ведь доверял ему.
— Все, хватит! — выдохнул Оливер. Шор проигнорировал его слова.
— Я не мог добраться до него, поэтому перекинулся на тебя. Я считал тебя разоренным. Я не ожидал, что через полгода ты сможешь отдать мне все деньги. Как, черт возьми, тебе это удалось? Ты мне никогда не рассказывал.
— Тебя это нисколько не касается, — процедил Оливер сквозь зубы.
— Я знаю. Но ты должен понять. В глубине души я всегда поражался, как тебе удалось так быстро достать всю сумму. Я спрашивал себя, не толкнул ли я тебя на какой-нибудь отчаянный поступок.
Энни нахмурилась.
— Оливер не грабил банки, чтобы достать деньги, если вас именно это беспокоит, мистер Шор.
— Тогда откуда же они взялись? — спросил Шор. Энни широко раскрыла глаза.
— Я не знаю. — Она вопросительно посмотрела на Оливера.
Каким-то образом Оливеру удалось сдержать ярость.
— Я шесть месяцев играл на товарной бирже.
— Господи! — Шор посмотрел на него с благоговейным ужасом. — Я не думал, что кто-нибудь, кроме дилеров, может заработать такие деньги на этой бирже.
— Мне повезло, — жестко ответил Оливер.
— Вряд ли это было простое везение, — произнесла Энни с безграничным обожанием. — Скорее гениальность.
Оливер пронзил ее взглядом, в котором отразились почти все отчаяние и гнев, переполнявшие его.
Энни не шелохнулась. Она снова повернулась к Шору:
— Ну хорошо, я рада, что все разъяснилось. Важно помнить, как говорила тетя Мадлен, что никто из вас не в ответе за поступки членов вашей семьи. Как бы ни пострадали вы сами и ваша семья, это не ваша вина.
— Ты уверена? — мрачно спросил Оливер.
— Да, а что касается событий, произошедших после этого, то вы оба стали жертвами обстоятельств, которые были вне вашего контроля. Но вы оба выжили и «расцвели, и это самое главное, не так ли?
Оливер в отвращении закрыл глаза.
Шор тихо заговорил:
— Но это не значит, что ваш муж не может причинить вреда моей семье, если захочет, миссис Рейн.
— Он этого не сделает, — мягко сказала Энни.
Оливер открыл глаза и уставился на нее.
Энни почувствовала комок в горле и отвела взгляд.
— Между прочим, палтус действительно очень хорош. Вы бы лучше поели, пока он не остыл.
— Как насчет моего сына? — тихо спросил Шор.
Оливер перевел взгляд на встревоженное лицо Шора и почувствовал горькое разочарование хищника, от которого ускользнула добыча. Боковым зрением он видел, как Энни ободряюще улыбается ему. Он чувствовал: она хочет, чтобы он поступил так, как ей кажется, он должен поступить.
В этот момент Оливер понял, что проиграл. По какой-то непонятной причине он не мог заставить себя продолжить свой план по разрушению Шора. По крайней мере не в присутствии Энни, светившейся такой безмятежной уверенностью в его благородстве.
Одно дело было расквитаться с Полом Шором — Оливер мог бы это сделать без малейшего колебания. Но расстраивать Энни — это было совсем другое.
— Забудем про Хэммонда, — пробормотал Оливер. — Забудем, черт возьми, обо всем этом. Шор не смог скрыть своего облегчения.
— Спасибо, Рейн. Если тебя это утешит, мне кажется, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я перед тобой в долгу.
Шор остался безнаказанным, и было вполне вероятно, что семья Рейнов может скоро породниться с семьей Шоров. Оливер спросил себя, не потерял ли он рассудок, когда женился на Энни.
— Карсон и Вэлери — превосходная пара, — сказала Энни с радостью, бьющей по нервам Оливера. — Вы знаете, вся эта история напоминает мне о Ромео и Джульетте.
Глава 15
В ту же минуту, как только Энни открыла вечером входную дверь в пентхаус Оливера, она поняла: что-то не так. Стояла оглушительная тишина, но по какой-то тяжести, повисшей в воздухе, она почувствовала, что дома кто-то есть.
Дома. Энни внезапно поймала себя на мысли, что начинает думать о квартире Оливера как о своем доме.
Она стряхнула последние капли дождя с зонтика, медленно сняла дождевик и повесила его в шкаф. Неловкость, нараставшая в ней весь день, переросла в страх, пока она брела по отделанной мрамором прихожей.
Она знала, что после сцены с Полом Шором сегодня вечером ее ждут проблемы. Еще когда Оливер выводил ее из клуба, Энни чувствовала, что он кипит от гнева. Внешне, конечно, он был, как всегда, спокоен и сдержан, но ее было трудно обмануть. Оливер не произнес ни единого слова, пока они не оказались на улице.
— Болт подъедет через минуту.
— Все в порядке, — заверила его Энни. — Я лучше пройдусь. До магазина всего несколько кварталов.
— Но идет дождь.
— У меня есть зонтик.
— Ну как хочешь. — Он посмотрел на нее в упор. — Увидимся вечером дома. Энни дотронулась до его руки.
— Оливер, ты не хочешь поговорить?
— Нет. Не сейчас.
Прежде чем она успела ответить, к обочине неслышно, как тень, подъехал черный лимузин. Оливер сел в него и, не оглядываясь, захлопнул дверцу.
Именно тогда Энни поняла, что ленч с Шором прошел далеко не так гладко, как ей сначала показалось. Она медленно пошла пешком к» Безумным мечтам» под холодным проливным дождем. К тому моменту, как женщина дошла до магазина, она была уже твердо убеждена, что наломала дров.
Но мысленно оглядываясь назад, Энни не видела, как можно было поступить иначе.
И вот сейчас она остановилась на пороге кухни!
— Болт?
Не было никаких признаков присутствия домашнего робота Оливера, свет на кухне был выключен.
Обычно в это время Болт был бы в процессе приготовления очередного блюда из меню гурманов. То, что он отсутствовал, определенно означало плохой знак.
Энни неохотно поплелась по коридору в направлении гостиной. Там тоже было пусто. По стеклам широких окон равномерно стучал дождь.
Оставался кабинет. Энни знала, что Оливер ждет ее там, в своем черном с золотом логове,
Ей пришлось заставить себя пойти по длинному, устланному серым ковром коридору. Дойдя наконец до кабинета, она оказалась перед закрытой дверью.
Почему-то это ее разозлило, и Энни, распрямив плечи, без стука открыла дверь и вошла в комнату. Остановившись, она дала глазам привыкнуть к полумраку.
За столом, как леопард в своей пещере, сидел Оливер. Его лицо было в тени. Галогенная Лампа отбрасывала белый свет на полированную поверхность стола и освещала его сжатые руки. По какой-то странной причине ее взгляд привлек золотой отблеск его обручального кольца.
— Привет, Оливер. — Энни вызывающе направилась к стулу и села.
— Добрый вечер, Энни.
— Где Болт?
— Я отпустил его пораньше. Он нам сегодня вечером не понадобится.
Она издала сдавленный стон.
— Ты сердишься, да?
— Скажем иначе, я просто думаю о наших отношениях.
Энни поморщилась.
— Ты действительно в ярости.
— Я многое терпел от тебя, Энни. Но сегодня ты зашла слишком далеко.
По позвоночнику Энни пробежали мурашки.
— Я ничего не сделала. — Но она знала, что это было не так. И Оливер тоже это знал.
— Ты вмешалась в ситуацию, которая не имеет к тебе никакого отношения.
— Я не вмешивалась, Оливер. Я просто сама себя пригласила на ленч к тебе и Шору, вот и все.
— Зачем?
Она часто заморгала.
— Зачем? Ну, я полагаю, потому что была несколько обеспокоена.
— Чем обеспокоена? — очень тихо спросил Оливер.
Энни поискала ответ на этот вопрос.
— Я боялась, что ты можешь сделать что-нибудь такое, о чем после пожалеешь.
— Пожалею? Энни, я уже давно сделал своей привычкой ни о чем не жалеть.
— Дело в том, — горячо заговорила женщина, — что ты слишком долго таил злобу на Пола Шора. И я не знала, сможешь ли ты трезво мыслить, когда действительно окажешься с ним лицом к лицу. Я подумала, что присутствие еще одного человека за столом поможет разрядить обстановку. И оказалась права, правда? Признай это.
— Ты намеренно вмешалась в дело, которое тебя не касалось.
— Черт возьми, Оливер, я просто сидела и болтала с вами за ленчем. Я ни во что не вмешивалась.
Оливер ничего ей не ответил. Повисла устрашающая тишина.
— Прекрати! — приказала Энни.
— Что прекратить?
— Прекрати меня запугивать. — Энни вскочила со стула и подошла к окну. — Это у тебя не получится, Оливер. Я не позволю тебе использовать на мне свою тактику.
— А я не позволю тебе вмешиваться в дела, которые имеют отношение только ко мне и к членам моей семьи.
— Оливер, я тоже член твоей семьи — я твоя жена.
— Этот статус, по твоим собственным словам, является временным.
Желудок Энни сжался от боли.
— Я это знаю.
— Именно ты хотела заключить брак по расчету.
— Да, знаю, но…
— Сегодня мне этот расчет не очень понравился, Энни.
— Черт возьми, перестань, говорить в таком тоне, как будто мы на военном трибунале. У меня создается впечатление, что ты собираешься лишить меня погон и знаков отличия и отправить на нары или что-нибудь в этом роде.
— Нам явно необходимо более четко решить, как должен протекать наш брак, — произнес Оливер. — Я больше не потерплю вмешательства в свои дела.
— Вот как? — Отчаяние Энни сделало ее безрассудной. — И что же ты сделаешь?
Последовало очередное мгновение гнетущей тишины.
— Ты не забыла, что тебе нужна моя помощь по спасению «Линкрофт»? — наконец очень тихо спросил Оливер.
В шоке от этой явной угрозы у Энни перехватило дыхание. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Когда она наконец собралась с силами, от гнева улетучились все признаки ее недавнего страха. Сжав руки в кулаки, Энни развернулась, чтобы встать к нему лицом.
— Да как ты смеешь? — закричала она.
Глаза Оливера были холоднее, чем дождь за окном.
— Ты обратилась ко мне за помощью, чтобы спасти бизнес своего брата. Ты предложила брак по расчету. Я тебе нужен, не забыла?
— Не угрожай мне. Не смей мне угрожать.
— Я тебе не угрожаю. Я просто указываю на конкретные факты. Для тебя в этом браке больше, чем для меня, поставлено на карту. Я прекрасно обойдусь без доходов, которые когда-либо смогу получить от беспроволочной технологии Дэниэла.
— Вот как?
— Да. Ты же, напротив, прижата к стенке. Ты отчаянно хочешь сохранить «Линкрофт». И я единственный, кто может сделать это для тебя, Энни.
— Что ты имеешь в виду? Если я не буду держаться в стороне от твоих семейных дел, ты оставишь меня и бросишь на произвол судьбы?
Оливер стиснул зубы.
— Я надеюсь, что до этого не дойдет, правда? Ты не только импульсивная, но еще и умная. Достаточно умная, чтобы понимать, когда ты слишком далеко заходишь. Сегодня ты переступила черту, Энни. Больше этого не делай.
Энни подняла руку в примирительном жесте.
— Почему ты так злишься на меня? Что я такого сделала?
— Я сказал тебе, что ты сделала. Ты по собственной воле вмешалась в семейные дела, в дела, которые не имеют к тебе никакого отношения. Тебе не нужно было влезать в это, Энни.
— Я просто сидела там и болтала.
— Ты намеренно все разрушила, — ровно произнес Оливер.
— Я все разрушила? — повторила за ним Энни. — Ну перестань, Оливер. Ты что, хочешь сказать, что у меня для этого достаточно сил? Ты признаешь, что, когда я пригласила себя к вам на ленч, мне удалось спутать все твои аккуратно продуманные планы?
— Перестань, Энни.
Она шагнула к нему.
— Ты хочешь сказать, что я, маленькая Энни Линкрофт, поставщик причудливых предметов искусства, обладаю достаточной силой, чтобы заставить всемогущего Оливера Рейна отказаться от своих хитрых планов мщения?
— Энни, я тебя предупреждаю!
Она сделала еще один шаг к нему.
— Господи, Оливер, не могу поверить в то, что мне так легко удалось нарушить ход истории.
— Я сказал, довольно, Энни. Я серьезно. Что нужно сделать, чтобы тебя остановить?
— Ну что ты, Оливер, я не уверена, что меня что-то может остановить. — Она протестующе взмахнула правой рукой. — По твоим словам, я сила, с которой нужно считаться. У меня достаточно мощи, чтобы изменить всю твою жизнь, стоит лишь пригласить саму себя на ленч. Одному Богу известно, что могло бы произойти, если бы я присутствовала на ужине с кем-то из твоих врагов.
Оливер сидел неподвижно. Его пальцы, лежавшие на столе, все еще были так крепко сжаты, что Энни заметила, как побелели их суставы.
— Ты хочешь или нет, чтобы я сохранил для тебя «Линкрофт»? — спросил Оливер.
— Оставь свои угрозы. — Энни направилась к двери. Взявшись за ручку двери, она обернулась. — Ты прекрасно знаешь, что их не выполнишь.
— Не выполню?
— Нет. И я скажу тебе почему. Потому что ты знаешь не хуже меня, что это не я заставила тебя отказаться от твоего плана использовать сына Шора в качестве оружия. Ты сам отверг его. Только у тебя одного было достаточно сил, чтобы это сделать.
Оливер все еще не шевелился.
— Ты мог бы продолжать шантажировать Шора, если действительно хотел это сделать. Я бы не смогла тебя остановить. Тебя никто не смог бы остановить. — Энни открыла дверь.
— Вернись, Энни!
— Теперь я понимаю, почему ты в ярости. Ты на меня злишься, потому что сегодня я заставила тебя остановиться и подумать. Мое присутствие за столом вынудило тебя внимательно рассудить то, что ты делаешь.
— Подойди сюда, Энни.
Стоя в дверях, Энни предупредительно подняла палец.
— Запомни, ты сам сегодня изменил свои планы, Оливер. Я их не меняла. Мы оба знаем, что у меня нет над тобой такой власти. И откуда ей взяться? Я просто деловой партнер, с которым ты последнее время спишь. Я даже не настоящая жена.
Энни вышла в коридор и захлопнула за собой дверь так сильно, как только могла. Услышав дребезжащий звук вазы из черного стекла, стоявшей рядом на столике, Энни почувствовала себя намного лучше. Она помчалась по коридору по направлению к холлу.
Дверь кабинета открылась.
— Куда ты идешь? — Голос Оливера был приблизительно на двадцать градусов ниже нуля.
— Ухожу. — Энни взяла ключи, лежавшие на черном мраморном столике у входной двери. Не оборачиваясь, она прекрасно сознавала, что Оливер быстро сокращает расстояние между ними. Он подошел к двери одновременно с Энни и преградил ей выход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40