- спросил Джон, разглядывая
последнее фото. Что-то странно знакомое было в этой фигуре - поза, пальто..,
но он никак не мог вспомнить, что именно и с чем это связано.
- Не более трех минут. Но три минуты - большой срок. За три минуты можно
решить, собираетесь вы, допустим, идти в дом или нет. Этот парень не хотел,
чтобы его увидели. Осторожный, гад.
- Хотите сказать, он не искал адрес? Или просто решил прогуляться среди
ночи?
- Нет, - уверенно ответил Тигартен. Он собрал фотографии и упрятал их
обратно в конверт. - Думаю, адрес он прекрасно знает. И полагаю, он знает,
кого ищет.
- Дебби, - вырвалось у Джона. Во рту появился неприятный медный привкус.
- Премия за сообразительность. - Хосс запечатал конверт. - Отец
Ланкастер, похоже, вы не единственный, кто ведет слежку за этой.., как вы ее
назвали? - эротической актрисой.
Джон выпрямил спину и уставился взглядом в распятие Христа.
- Сегодня вечером я возвращаюсь в засаду, - поднялся Тигартен. - Вместе с
моим верным "Никоном". Посмотрим, не появится ли наш приятель еще раз.
- А если да?
- Если да, думаю, придется вызывать полицию. Три ночи подряд - это уже
пахнет не простым воровством.
- А как.., как вы это назовете?
- Охота. - Тигартен с силой хлопнул Джона по плечу. - Оставьте это Хоссу,
отец. Как только этот парень войдет в здание, я мигом сяду ему на хвост. И
дело в шляпе. - Он двинулся по проходу, но через несколько шагов
остановился. - Отец, а где вы приобрели ваш десятискоростной?
- Веломагазин на авеню Пасифик. - Джон все еще не мог прийти в себя,
Охота.
- Я видел, как вы уезжали на велосипеде от моего офиса. Хорошее занятие,
верно? Я подумываю, может, мне тоже купить такой, с десятью передачами? Если
ехать в гору, можно менять передачу, и тогда не надо рвать задницу, верно?
- Верно, - опустошенно откликнулся Джон.
- Это хорошо. А то мне слишком часто приходится рвать задницу. Да,
пожалуй, стоит приобрести десятискоростной велосипед и такие черные
обтягивающие штаны, которые смотрятся как резиновые. Будет классное зрелище,
верно? - На этот раз священник промолчал, и Тигартен понял, что полученная
информация глубоко запала ему в душу. - Не тревожьтесь, - уверенно заявил он
и твердым шагом направился к выходу из церкви. Он толкнул тяжелую дубовую
дверь и вышел в туманный дождливый воскресный день.
Джон подался вперед и опустил лицо в ладони.
Охота.
Не тревожьтесь.
Легко сказать. Это невозможно. О Господи! О Боже праведный!.. Если кто-то
охотится на Дебби...
Нет, не на Дебби, поправил он себя. Кто-то охотится на Дебру Рокс.
Он вспомнил, что она говорила на кладбище Форест Лоун о смерти своей
подруги в Лос-Анджелесе:
Копам так и не удалось узнать, чьих это рук дело. Да я и не думаю, что
они очень старались. Знаешь, как они нас называют? Кормом подонков. Теперь
ему показалось, что очередной подонок уже выполз из какой-то своей щели.
- Отец!
Джон резко обернулся.
За спиной стоял Гарсия.
- Не хотел беспокоить вас во время молитвы, отец, но, может, мне пора
запирать двери?
Джон ответил не сразу. Запирать двери храма вечером в воскресенье было
обычным правилом, имея в виду находящиеся здесь иконы в золотых окладах,
канделябры и прочую дорогую церковную утварь. Гарсия терпеливо ждал его
слова.
- Нет, - наконец произнес Джон. - Нет, пусть двери останутся открытыми.
Если кто-нибудь и заберется внутрь и унесет один-два массивных
канделябра, значит, он гораздо больше нуждается в деньгах, чем католическая
Церковь. Джон встал, оставив Гарсию в полном недоумении. В течение как
минимум девяти лет, которые он работал тут служкой, приказ оставить двери
незапертыми он получил впервые. Джон направился прямиком в свое жилище. Там
он уселся в кресло и набросился на книгу о природе Зла, отчаянно пытаясь не
протянуть руку к телефону, чтобы набрать номер Дебби.
Охота, думал он. Это слово кромсало его мозг, как ледяной булыжник. Или
как пуля.
Капли дождя неторопливо стучали в стекло. За окном страшным кровавым
мутным пятном горел большой красный "X". День клонился к закату.
Глава 22
К половине первого ночи с воскресенья на понедельник Хосс Тигартен уже
четыре часа находился в своем "шевроле" напротив дома Дебби Стоун. Ее
зеленый "фиат" стоял у тротуара, в квартире горел свет. Для маскировки он
завалил себя стопками старых газет. Тем не менее ему хорошо были видны ее
окна и силуэты крупных кактусов на подоконнике. Задница затекла от
неподвижного положения, но он вполне комфортно ощущал себя кулем картошки на
диване. Или автомобильным баклажаном, как минимум.
Лобовое стекло покрыли мелкие капли дождя. Боковое стекло водительской
дверцы он предусмотрительно опустил, держа наготове свой "Никон", но Блондин
все еще не показывался. Несколько машин промчалось мимо; их водители явно
спешили куда-то по своим делам. Улица была совершенно пустынной. Только
низко, не выше уровня колена стелющиеся полосы тумана медленно наползали со
стороны залива.
Он с трудом боролся с зевотой. Сидеть предстояло еще долго. Порой он
подумывал о том, чтобы нанять помощника для подобных ситуаций. Вечер нынче
снова прошел без особых событий. Примерно в половине седьмого Дебби Стоун
вышла из дому и направилась вниз по улице в китайский ресторанчик. Там она
устроилась за столиком у окна и, явно никуда не торопясь, наблюдала за
струйками дождя на стекле. Ему удалось сделать несколько замечательных
снимков ее лица. Что могло привлечь такую милую девушку в порнофильмах? Ii
ia задавая вопрос "почему". В двадцать лет, когда весил футов на семьдесят
меньше, он сам гонял на мотоциклах с компанией "Ангелов из Преисподней". Вот
это были времена! А теперь торчит на туманной улице в какой-то хромированной
железной банке. Надо прекратить жрать спагетти с фрикадельками, четвертый
или пятый pas за сегодняшний день подумал он.
Он чуть-чуть изменив положение, положил локоть на дверцу и сделал
несколько снимков - просто так, для проверки камеры.
И услышал металлический щелчок. Это был щелчок не его "Никона".
В окне появилось пистолетное дуло; оно было направлено прямо в лицо
Тигартену.
- Ни звука! - предупредил мужчина, неизвестно как оказавшийся у машины.
- Он настоящий? Неужели настоящий? - промямлил. Тигартен.
- Заткнись. - Теперь он мог разглядеть лицо коротко стриженного блондина.
- Сиди смирно. Не дергайся.
- У меня ничего, кроме камеры, кроме камеры, видите? Я просто сижу
здесь...
- В глубокой жопе, - продолжил мужчина. Тигартен увидел красные капельки
в виде слез, нарисованные у уголков глаз. - Ты меня снимал, так?
- Я? Нет! Я первый раз вас вижу! - Голос дрожал, равно как и подбородок.
Он понял, что этот ковбой все знает.
- Руки на баранку. Живо. Не отпускать! - Ковбой, не спуская с него
"кольта", обошел машину вокруг и сел на переднее сиденье справа. Потом ткнул
дулом в жирный бок и скомандовал:
- Вперед!
О Боже, взмолился про себя Тигартен. Господи, похоже, этот парень не
шутит.
- Послушайте! Я никто! Я просто частный сыщик. Меня наняли... Зачем я вам
нужен?
- Ты прав, совершенно не нужен, - согласился мужчина. - Езжай!
Пока я буду выбираться из машины, подумал Тигартен, он успеет превратить
меня в жирный кусок швейцарского сыра. Можно выехать на тротуар. Можно
врезаться в какую-нибудь витрину. Можно заорать что есть сил на ближайшем
перекрестке. Но он решил ничего такого не делать - потому что хотел остаться
в живых.
- Я Хосс Тигартен, - дрожащим голосом сообщил он. - Как Хосс из
"Бонанзы". Помните? А как вас зовут?
- Смерть, - ответил Трэвис.
Они пересекли Маркет-стрит и ехали по Четвертой улице по направлению к
складам и верфям Китайской бухты.
- Отпустите меня, - попросил Тигартен. Баранка уже была скользкой от
потных ладоней. - Я могу для вас что-нибудь сделать. Я был когда-то одним из
"Ангелов из Преисподней". Представляете?
- Ты больше никто, - парировал Трэвис. - Поверни налево. Теперь прямо. У
ближайшего светофора - направо.
По обеим сторонам мелькали склады. Улицы были пустынны, словно весь город
повернулся к ним задом. Они проехали еще три квартала. Бухта уже была рядом.
- В этот проезд, и тормози, - сказал Трэвис.
Тигартен повиновался. На лбу выступили крупные капли пота; они
скатывались по щекам и срывались с кончика носа.
- Выруби фары, - потребовал Трэвис. Издав мучительный стон, Тигартен
исполнил приказание. Потом мужчина обошел машину кругом, снова оказавшись у
водительской дверцы, и распахнул ее. - Вылезай. Вперед! - махнул он рукой в
сторону темной подворотни. Тигартен сделал несколько шагов на ватных ногах.
- Погоди. - Тигартен замер, хрипло дыша. - Отдай ключи.
По интонации, с которой была произнесена последняя фраза, Тигартен понял,
что они ему больше никогда не понадобятся.
- Ну, шагай, Моби Дик, - сказал ковбой, убирая ключи в карман джинсов.
Тигартен вошел в ворота. Пахло сыростью и ржавчиной. Его обступила кромешная
тьма. Через четыре шага послышался голос ковбоя:
- Стой. - Трэвис знал, что на расстоянии трех шагов от входа должна быть
коробка из-под апельсинов, под которой он спрятал фонарик. Луч света ударил
в спину Тигартену. - Шагай дальше.
- Не могу... Я не вижу, куда идти. - Но выбора не было Выпучив глаза от
страха, он продолжал идти вперед на подкашивающихся ногах; сердце колотилось
под ребрами. Огромное складское помещение - в данный момент совершенно
пустое - представляло собой лабиринт коридоров и залов, больше напоминающих
пещеры.
- Налево, - подсказал Трэвис. Через мгновение перед ними оказалась
лестница, ведущая вниз.
- О нет! Прошу вас! Послушайте!...
Сильная рука толкнула его в спину, и Тигартену пришлось вцепиться в
металлические поручни, чтобы не загреметь вниз, как Шалтай-Болтай. Он начал
спускаться во мрак.
- У меня есть деньги, - продолжал он говорить на ходу. - Счет в банке.
"Крокер Бэнк". Клянусь Богом, я отдам вам все, что у меня есть!
- Кажется, я слышу голос призрака, - негромко заметил Трэвис.
На полу оказались лужи. Вода просачивалась из проржавевших труб,
тянущихся над головой. Тигартен шел вперед, повинуясь указующему лучу
карманного фонарика. Левая нога попала в лужу, под ногой что-то громко
хлюпнуло.
- Направо. Сюда, - показал фонарем Трэвис. Луч высветил бетонную арку
высотой около десяти футов. У Тигартена перехватило горло. Луч фонаря,
скользнув по полу, высветил нечто, напоминающее обезглавленного паршивого
пса, а рядом с трупом - заплесневелый кусок гамбургера. Теперь он
почувствовал запах разлагающейся падали и услышал несмолкаемое гудение мух.
Он застыл в нерешительности, и в тот же миг ощутил под лопаткой ствол
"кольта". Его леденящее нетерпение вынудило его двинуться дальше - в арку,
ведущую в царство смерти.
Под iiaaie Тигартена валялись тушки крыс, разнесенных в клочья меткими
выстрелами. Он продвигался вперед, выбирая, куда поставить ногу, и затем
резко остановился, как только луч фонаря сдвинулся от его плеча в сторону и
высветил нечто, лежащее впереди.
Это был труп костлявого старика. В серых брюках и дырявом красном свитере
с коричневыми пятна-, ми. В следующее мгновение Тигартен сообразил, что
коричневые пятна - это не натуральная окраска свитера. Мухи, как маленькие
черные молнии, метались над разинутым ртом трупа и копошились в пулевых
отверстиях, зияющих на грудной клетке.
- К стене, - скомандовал Трэвис. - Смелей, Моби Дик. - Он усмехнулся. -
Моби Дик. Уловил?
Тигартен походкой зомби подошел к сырой стене из темного кирпича, рядом с
которой стоял одинокий стул. Вокруг стула тоже виднелись бурые пятна.
- Садись.
Тигартен сел. Стул скрипнул. Он сел не лицом к ковбою, а повернувшись
правым боком к стене. Кирпичная стена терялась во мраке. Он дрожал, и от
дрожи стул издавал жалобный скрип.
Вспыхнула спичка. Ковбой принялся зажигать свечи, расположенные в разных
местах помещения. Каждая свечка стояла в бумажном стаканчике. Спичка
догорела. Трэвис чиркнул следующей, продолжая иллюминировать помещение. В
итоге он зажег около пятнадцати свечей.
- Пожалуйста, не убивайте меня, - прошептал Тигартен, и крупная слеза
выкатилась из правого глаза.
- Меня зовут Трэвис, - заговорил ковбой. Тигартен вздрогнул, потому что
не хотел знать его имени, вообще ничего не хотел знать. Единственное, что он
хотел, - оказаться дома и забиться под одеяло. - Я из Оклахомы. Не бывал?
- Нет. Прошу вас...
- Помолчи, когда я говорю. Оклахома - большая страна. Огромные просторы.
Я занимался родео. Хочешь сигарету, Моби?
- Я.., хочу домой.
Незажженная сигарета оказалась воткнута в рот Тигартену. Потом
послышалось цоканье каблуков ковбойских ботинок. Тот прошел к арке. Он
заговорил, теперь его голос усиливался эхом.
- Теперь не двигайся. Это мой коронный номер. - Расстегнув кобуру, он
встал в стойку профессионального стрелка. - Выше подбородок!
Капля пота упала со лба на ресницы. Защипало глаза. Тигартен был готов
заскулить.
В мгновение ока "кольт" оказался в руках ковбоя, и из дула сверкнуло
пламя.
Пуля отрикошетила от стены рядом с головой Тигартена; острые кирпичные
брызги ударили в щеку. Кончик сигареты вспыхнул и почти сразу погас.
Дым полез в рот Тигартену, несмотря на плотно стиснутые челюсти.
Трэвис крутанул "кольт" на пальце и вернул его на место.
- Вот так. Гвоздь в доску твоего гроба. И не вздумай выплевывать - другой
зажигать не буду. Тигартен прокусил фильтр насквозь.
- Я участвовал в родео, - продолжал Трэвис. - Кажется, говорил уже, да?
Устраивал специальные номера со стрельбой. Я мог попасть во что угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27