– Но ведь… так и случилось, – прошептала она.
– Разумеется! – сказал герцог. – И этот дом вполне может считаться необитаемым островом, для этого ему недостает только бананов, которыми мы могли бы питаться, чтобы не умереть с голода, и еще рыбы, которую мы могли бы поджаривать, если бы у нас достало изобретательности ее наловить.
Сефайна улыбнулась.
– Вы… превращаете все… в приключенческий роман.
– Но ведь, если хорошенько подумать, это и есть роман, – возразил герцог, – а раз уж нам выпало играть роль его героя и героини, то мы не должны портить читателю удовольствие. – Крепче сжав ее пальцы, он добавил: – Обещайте, что вы не убежите еще раз, не оставите меня в полном одиночестве. В конце-то концов, ведь и у Робинзона Крузо появился Пятница!
Тут Сефайна слабо рассмеялась.
– Это… не… очень… лестное сравнение!
– В нашем романе, – объявил герцог, – героиня встречает незнакомца, который тоже плыл на ее погибшем корабле. Он оказался доброжелательным, умным человеком, готовым исполнить любую ее просьбу.
Его взгляд встретился со взглядом Сефайны, и они продолжали смотреть друг на друга в колеблющемся свете свечи.
– Я… – очень… сожалею, – прошептала она. – Глупо… было… так бояться.
– Конечно, – ответил герцог, – но вы должны простить мне мою непонятливость.
– Значит… теперь, – произнесла Сефайна тоненьким голоском, – мы… друзья.
– Да, друзья, – подхватил герцог. – А вернее, партнеры. Ведь мы, если сумеем выжить, будем делить все пополам.
Сефайна тихонько ахнула.
– Когда мы… возвращались с… озера… – произнесла она, – мне… в голову пришла… одна… мысль. – Она помолчала, а потом произнесла смущенным шепотом: – Я знаю, что поступила… очень… дурно, когда решила… утопиться… Папе было бы… очень стыдно за мою… трусость.
– Не думайте об этом больше, – настойчиво сказал герцог. – Никто ни когда ничего не узнает, а мы с вами забудем.
– А вы… правда… забудете?
– Уже забыл, – ответил он.
– Но… значит, – словно внезапно что-то сообразив, пробормотала Сефайна, – вы принесли меня… сюда и… раздели.
На ее щеках снова вспыхнула краска, и герцог поспешно сказал:
– Не надо думать об этом. И ведь вы совсем не тяжелая.
– Из-за… меня… вы тоже… промокли.
– Насквозь, – ответил герцог. – Бэнксу я объясню, что ходил купаться. За своей одеждой слежу я сам и просто высушу ее перед камином.
Тут он вспомнил, что ночную рубашку оставил у озера, и решил непременно забрать ее оттуда до рассвета.
– А теперь, – начал герцог, – все забыто. А вы собирались мне что-то сказать.
– Я придумала две вещи, – ответила Сефайна. – Но, боюсь… вы сочтете… их… глупыми.
– Обещаю так прямо и сказать, – пригрозил герцог. – Но с тех пор, как мы оказались на нашем необитаемом острове, вы еще ни разу не сказали ничего глупого.
Сефайна помолчала, но он увидел, что в ее глазах загорелся огонек.
– Когда эта женщина, миссис Хьюинс, просила у вас листья Магического Дерева, я вспомнила, как во Флоренции монахини ежегодно празднуют день памяти основательницы монастыря.
Она посмотрела на герцога, проверяя, слушает ли он, и продолжала:
– Ее звали Констанца, есть такая святая.
– По моему, я о ней слышал, – заметил герцог.
– Так вот, – сказала Сефайна, – монахини вставляют в крохотные никелевые рамочки кусочки одеяния основательницы монастыря. Считается, что эта реликвия приносит своему обладателю удачу весь следующий год.
Герцог сказал «а!», словно догадываясь, к чему она ведет, но не стал ее перебивать.
– Одну такую реликвию, – продолжала Сефайна, – покрывают позолотой и посылают Его Святейшеству папе.
– Вы серьезно считаете, что мы могли бы распорядиться с листьями Дуба короля Карла таким же образом? – спросил герцог.
– Почему бы и нет? – спросила в свою очередь Сефайна. – Если они приносят удачу жителям вашей деревни, то повсюду в Англии люди захотят их приобрести, если только узнают про их свойства.
– Это, безусловно, отличная мысль! – заметил герцог, вспомнив, что многие члены его клуба, как бы скептически они ни отзывались о подобных предметах, на самом деле верят и в предзнаменования и в счастливые талисманы. Он знал, что большинство из них никогда не заключают пари в пятницу тринадцатого числа! А один носит заячью лапку, которая, по поверью, приносит удачу, другой не надышится на рог носорога, который привез из Африки. Да, почти у каждого было свой предмет для поклонения!
И сам он, как ни смеялся над подобными вещами, давно уже ждал предзнаменования с обещанием счастливого будущего!
– Возможно, вы правы, – вслух произнес герцог. – Однако не думаю, что таким способом мы соберем сумму, необходимую для восстановления дворца.
– Я еще не… объяснила вам… мою… вторую… мысль, – возразила Сефайна.
– Я слушаю, – подбодрил ее герцог.
– Это только идея. Я хотела обдумать ее… ночью, когда… лягу… спать.
Сефайна быстро взглянула на герцога, и он понял, что она вспомнила о том, как убежала, как была уверена, что завтра ее здесь уже не будет.
– Вы нарушаете свое обещание, – сказал он строгим голосом.
Она ответила ему застенчивой улыбкой и продолжала:
– Наверное, вы… решите, что это… невозможно, но я… уверена… что мы… сумеем… сделать это.
– Но что надо сделать? – спросил герцог.
– Сперва нам необходимо каким-то образом занять деньги под те тридцать тысяч фунтов, которые я получу, когда мне исполнится двадцать пять лет, и под состояние, которое станет моим после смерти папы.
Заметив, как помрачнело лицо герцога, она поспешила добавить:
– Нет; не у ростовщиков! Я читала, что они очень алчны и вымогают у своих клиентов огромные суммы. – Она помолчала. – Но, полагаю, наши поверенные могут обратиться в банк. Ведь вы герцог, и, значит, они там не смогут сказать, что вы недостаточно респектабельны.
– Ну, это еще не гарантия! – Герцог засмеялся. – Но, предположим, мы получим деньги. Как вы намерены ими распорядиться? Ведь мы обязаны будем объяснить это тем, кто предоставит нам деньги взаймы.
Сефайна глубоко вздохнула, а потом ответила:
– Мы отреставрируем дворец, вернем ему прежний блеск. А потом будем брать плату с тех, кто захочет его осмотреть…
Увидев недоуменный взгляд герцога, она поспешила добавить:
– Мне пришла в голову эта мысль, когда я вспомнила об одном итальянском князе, у которого в его дворце под Флоренцией хранилась знаменитая коллекция картин. – Она приподнялась на подушке, так было удобнее говорить.
– Он и подумать не мог, чтобы расстаться хотя бы с одной из них, но у него совсем не было денег, и, казалось, что ему придется некоторые продать.
– Счастливец! Ему было хотя бы что продавать! – заметил герцог.
– Он любил свои картины и решил во что бы то ни стало сохранить их, – продолжала Сефайна.
– И как он поступил? – с интересом спросил герцог.
– Открыл картинную галерею и парадные комнаты для публики, как музей.
– То есть люди платили за то, чтобы посмотреть их?
– Картины принадлежали кисти великих художников, и каждый год сотни, а вернее, тысячи людей посещали его дворец, и, в конце концов, он получил возможность вновь закрыть его для посторонних.
Наступило молчание, потом герцог сказал:
– Вы серьезно полагаете, что мы можем это сделать?
– Конечно, – ответила Сефайна. – Вы ведь, как и я, знаете, что не только туристы, но и простые люди не упустят случая побывать в герцогском дворце.
По выражению лица герцога она поняла, что ему не слишком приятна мысль о том, что по его дому будут расхаживать толпы зевак.
– Я убеждена, – поспешила сказать она, – что мы получим столько денег, что через пять лет вы сможете расплатиться с долгами, и дворец опять будет всецело ваш.
– Всецело наш, – поправил герцог. – Да, над этим стоит поразмыслить.
Он говорил медленно, словно уже что-то обдумывая.
– Нам придется водить посетителей по дворцу, – рассуждала Сефайна, – а в наше отсутствие нужны будут гиды. Их надо будет выбрать из надежных людей, чтобы никто ничего не украл.
– Как будут шокированы почти все мои друзья и соседи, когда я займусь коммерцией, да еще такой странной! – вздохнул герцог.
– Они будут шокированы еще больше, если вы умрете с голода, – возразила Сефайна. – Полагаю, никто из них не предложил вам помощи и не выписал чек для вас?
– У меня нет желания принимать благотворительные пожертвования, – холодно сказал герцог.
Сефайна засмеялась.
– Как вы горды! А вот я бы приняла помощь от кого угодно, лишь бы не голодать! Лучше бы вы считались с чувствами вашего дома, чем со своими! – добавила она после паузы.
В глазах герцога заискрился смех, а она продолжала:
– Конечно, бедняжка страдает, что выглядит таким жалким и запущенным. Я убеждена, что он способен чувствовать, и сердится, что с его потолков капает вода, а в окнах дыры, и у него внутри гуляет ветер.
Герцог расхохотался.
– По-моему, нам следует обдумать ваши идеи, Сефайна. А теперь постарайтесь уснуть.
– И… это… все, что вы… можете сказать… о… моем плане?
– Вовсе нет. Я считаю его оригинальным, блестящим, и я никак не ожидал, что молоденькая женщина способна придумать нечто столь остроумное.
– А теперь вы говорите покровительственно и свысока! – возразила Сефайна. – Если хотите знать правду, ваше Магическое Дерево еще раз доказало, что приносит удачу, потому что я придумала все это, пока стояла под ним!
– Отлично! – ответил герцог. – Вы меня совершенно убедили, и мы все обсудим завтра.
– Завтра! – воскликнула Сефайна. – Это навело меня еще на одну мысль!
– Какую же на этот раз? – осведомился он.
– Нам нужна еда, и завтра кому-нибудь надо будет отправиться за ней.
– Этим займусь я, – ответил герцог.
– Так вот, если можно, – сказала Сефайна, – пошлите карету за нотариусом, который ведет мои дела и папы. Его основная контора находится в Кентербери, всего в десяти милях от Уик-Парка и, если не ошибаюсь, довольно близко и отсюда.
– Карету, мне кажется, я сумею выпросить, одолжить или нанять, – медленно произнес герцог.
– Ну, так пошлите за мистером Меткалфом немедленно! Фирма «Меткалф, Меткалф и Стортон», а адрес запомнить очень легко: дом номер один по Главной улице!
Герцог улыбнулся.
– Будет исполнено, – сказал он.
– Если вы будете так важничать, я опять убегу, – пообещала Сефайна.
– В таком случае, – ответил герцог, – я оставлю вас на съедение рыбам или хорошенько отшлепаю. Процедура очень полезная, но совершенно очевидно, что вас, когда вы проказничали, от нее избавляли.
Сефайна засмеялась, а с ней и герцог.
– Неужели все то, что происходит – правда? – спросила она. – Мне кажется… я… утонула и вот… грежу.
– Вы ничуть не грезите и очень практичны, – перебил ее герцог. – И я искренне вам благодарен. Но мне начинает казаться, что мой партнер на необитаемом острове любит командовать!
– А мне кажется, что дряхлый Ворчун, в обществе которого я оказалась на острове, должен был бы сам до всего этого додуматься.
Они снова дружно засмеялись. Герцог встал и объявил:
– Я иду спать. Но предупреждаю: утром у Ворчуна будет множество новых идей и распоряжений для своего партнера. Например, для начала он мог бы заняться вытиранием пыли.
– Это нечестно! – запротестовала Сефайна. – Вы ведь уже согласились, что нам нужно нанять еще слуг помоложе, в помощь вашим старичкам. Так сделайте это, пока будете в деревне покупать припасы.
Герцог щелкнул каблуками и отдал честь.
– Слушаюсь, генерал! – сказал он. – Сделаю все, что в моих силах.
– Я, конечно, просплю, – со смехом отозвалась Сефайна, – а потому лучше сейчас же возьмите деньги из моего ридикюля, а то вдруг лавочники откажут вам в кредите.
– Если вы скажете еще хоть слово, – ответил герцог, – я вас все же отшлепаю, как и обещал!
– Вы ведете себя так заносчиво, лишь потому что я женщина! – отпарировала Сефайна. – Вы прекрасно знаете, что вам будет неловко попросить что-нибудь в кредит и что они будут очень рады, если вы расплатитесь наличными. Будь я мужчиной, вы бы не колебались!
– Но вы же не мужчина, – возразил герцог.
Он вдруг вспомнил, как любовался ею, пока вытирал. И ведь она как-никак его жена! Что она скажет, если он предложит скрепить их договор о партнерстве поцелуем?
Но его испугала мысль, что она снова почувствует страх перед ним и убежит, едва он уснет.
– Так где же деньги? – спросил он.
– Я положила ридикюль в правый ящик комода.
Герцог достал его и сразу увидел, что он очень дорогой и несомненно куплен во Флоренции. Внутри ридикюля с удивлением обнаружил довольно много соверенов и несколько крупных банкнот.
– Перед отъездом я обменяла во флорентийском банке все свои итальянские деньги, – объяснила Сефайна, заметив его недоумение. – Они были так любезны, что я кроме того кассировала чек, так как собиралась накупить всего в Лондоне.
Тут Сефайна вспомнила, как из-за козней мачехи попала из Дувра не в Лондон, а на почтовую станцию. Но тут же отогнала от себя эту мысль.
– Возьмите все, что там есть, – предложила она. – Нужно заплатить за провизию и слугам. На моем счету в банке лежит порядочная сумма – я никогда не расходовала свое содержание целиком. – Она засмеялась и продолжила. – Конечно, на восстановление дворца этих денег не хватит, но с их помощью мы, как партнеры, сможем облегчить нашу жизнь.
Слово «партнеры» она проговорила с особой выразительностью.
Герцог, неохотно доставший деньги из сумочки, произнес вполголоса:
– Партнеры! Да, мне следует все время помнить, что мы только партнеры.
– И, как вы сами сказали, – напомнила Сефайна, как будто решившая оставить последнее слово за собой, – на этом необитаемом острове бананы не растут, а потому вам придется их купить.
Глава шестая
Сефайна внимательно оглядела кабинет и решила, что он приобрел гораздо более уютный вид.
Она встала рано, но к ее удивлению, герцог уже отправился в деревню.
Выпив чай в одиночестве, она пошла в сад и нарезала белой и лиловой сирени, тюльпанов и нарциссов. Вазы с букетами украсили столы и шкафчики.
Потом Сефайна поискала в других комнатах не рваные и не очень выцветшие подушки для кресел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13