Он приехал позже, с этим мистером Хорном.Герцог молчал, и Росс продолжил:— Когда он меня спросил, я сказал, что вашей светлости стало совсем плохо, и вы вышли из кареты, чтобы не пачкать внутри.Герцог чуть улыбнулся. У Росса всегда был готов ответ на любой вопрос — камердинер гордился собственным хитроумием.Герцога тем не менее новости взволновали.— Что он еще сказал?— Больше ничего. О тапочке рассказал мне не он, но об этой находке знают все в доме. Я перекинулся словечком с одной девчонкой, так она сказала, что после нашего отъезда поднялся страшный шум, вроде что-то пропало.Она все смеялась, повторяла про найденную тапочку — прямо как в сказке про Золушку.— А иностранец не говорил больше ничего? — спросил герцог.Росс покачал головой:— Нет, но я думаю, он все знает. Настырный парень.Он на меня так смотрел, вроде ждал, что я брякну какую-нибудь глупость и можно будет пырнуть меня стилетом.— Так он итальянец? — предположил герцог.— Может, и итальянец. Не знаю. Но по-английски он хорошо говорит.Герцог вздохнул.— Теперь нам придется тщательно укрыть где-нибудь мисс Джиованну, Росс, — заключил он.— Где, ваша светлость?— Хотел бы я знать, — ухмыльнулся герцог, вышел из комнаты и отправился к Джиованне.Она уже не сидела в кресле под неусыпным присмотром миссис Сазерленд, но стояла у открытого окна, наслаждаясь видом. Экономка, занимавшаяся шитьем, встала, увидев герцога.— Я вернулся, — сообщил герцог.Джиованна, увидев его, радостно вскрикнула.— Я не думала, что вы так быстро. Все… все в порядке?Герцог понимал, что этот вопрос очень важен для нее, поэтому, когда миссис Сазерленд вышла и закрыла за собой дверь, он предложил:— Присядьте, Джиованна. Нам надо поговорить.У камина стояла софа. Когда девушка шагнула к ней, герцог обратил внимание, что Джиованна одета в голубую шерстяную кофту и юбку из шотландки цветов клана Мак-Кэронов.Джиованна все еще была очень худа, ее талию! можно было обхватить двумя пальцами, но различную одежду шотландских девушек любого сословия она носила с таким изяществом, что герцог каждый раз поражался.Девушка опустилась на софу, и герцог впервые заметил, что глаза у Джиованны нефритового цвета, словно чистый ручей, в котором плещутся золотые рыбки.Она тревожно посмотрела на герцога и сказала:— Что-то случилось. Вы выглядите взволнованным.— Я обеспокоен тем, что в Далбет-Хаусе нашли одну вашу тапочку.— Как глупо с моей стороны! — воскликнула Джиованна. — Где они ее нашли?— На аллее.— Но ведь теперь… они знают, что я не утонула… а я так надеялась на это! Вам что-нибудь сказали?— Нет, просто Росс переговорил с одной служанкой и выяснил, что после вашего исчезновения в доме начался переполох.— Наверное, всем уже известно, где я, — словно про себя, тихо произнесла Джиованна.— Скольких вы знаете в лицо? — спросил герцог.— Только пожилую служанку, которая приносила мне еду… и уносила, будто я отказывалась есть.Джиованна впервые говорила начистоту, и герцог внимательно слушал ее, не перебивая. Помолчав, она продолжала:— Они все думали, что я… сумасшедшая. Когда меня заперли в комнате на верхнем этаже, в которой больше никто не жил, я сначала пыталась звать на помощь.При этих словах Джиованна застонала и закрыла лицо руками.— Это все закончилось, — тихо произнес герцог. — Вы в безопасности, и нам надо только решить, где вас можно спрятать. Оставаться дольше в замке мне представляется неразумным.Девушка отняла руки от лица.— Да, конечно. Вы были добры ко мне, очень добры…Но я не знаю, куда мне идти.— Я что-нибудь придумаю.Герцог уже подсчитал, что у него остается три дня, чтобы найти подходящее место и перевезти туда Джиованну.Потом нагрянут гости.Он понимал, что пригласить их было с его стороны правильным шагом. Кроме того, это позволяло выиграть время, не подписывая бумаги, которые навязывал герцогу Кейн Хорн.— Вы правда придумаете? — с надеждой спросила Джиованна. — Если это слишком трудно, я… я могу уйти сама… я же говорила…— Вот этого я вам не позволю, — ответил герцог. — Предоставьте все мне, а сами пока набирайтесь сил, чтобы радоваться жизни, — вы еще очень молоды.Джиованна не ответила, но герцог уже научился читать ее мысли — девушка готова была верить ему. Ему очень хотелось узнать побольше о Джиованне и о ее семье, но шестое чувство подсказало ему все. Правда, герцогу необходимо было убедиться в правильности своих догадок, но он не желал лишний раз расстраивать или тревожить Джиованну. Она была такой хрупкой и уязвимой, вначале надо, чтобы она сумела позабыть ужас всего случившегося, внушить ей чувство защищенности и заставить не вспоминать более о том, что когда-то она мечтала покончить с собой.Вслух герцог произнес:— Я хочу, чтобы вы доверяли мне, Джиованна. И знайте — что бы ни случилось, я позабочусь о вас, бояться вам нечего.Девушка подняла на него глаза и улыбнулась.— Я знаю, зачем вы так говорите. Спасибо вам за вашу доброту. Но вы в глубине души должны понимать, что у меня есть право бояться… вы можете только подыскать мне убежище, где меня не найдут.Герцог не забыл ее слова насчет человека, которому из-за побега девушки угрожала смерть. Однако сейчас давить на Джиованну нельзя, и ему пришлось довольствоваться тем, что уже было известно.К счастью, в этот момент вошли дворецкий и два лакея, которые внесли чай.Как и предупреждал Джиованну герцог, к чаю было подано множество лакомств домашнего приготовления, мед, собранный в собственных ульях, которые стояли в саду, и огромный фруктовый торт, как помнил герцог, выпекавшийся только у него в замке.Герцог с удовольствием оглядел накрытый стол и произнес:— «— Что ж, налейте мне чаю. Придется съесть все это, чтобы не обидеть кухарку.— Но здесь так много еды! — возразила Джиованна.— А вы все-таки попытайтесь, — настаивал герцог. — Не знаю, сколько вы весили раньше, но, должно быть, по меньшей мере в два-три раза больше, чем сейчас.Девушка засмеялась.— — Я никогда не была толстушкой! Моя нянюшка говорила, что я» тощая, как скелет «.— Ничего, теперь модно быть пухленькой, — парировал герцог, — а женщины всегда стремятся следовать моде.— Вы хотите сказать, что вам нравятся толстенькие? — лукаво спросила Джиованна.Герцог никогда прежде не задумывался над этим, но теперь, вспомнив женщин, за которыми ухаживал в Индии, решил, что все они были очень стройными и худощавыми, но с соблазнительными фигурами. Правда, сказать этого Джиованне он не мог, поэтому, блеснув глазами, ответил:— Я ведь солдат, у меня нет времени рассматривать, полная женщина передо мной или худая.— Но вы-то хотите, чтобы я потолстела! Я, конечно, попытаюсь, но, боюсь, это будет невозможно.— Нет ничего невозможного, — заключил герцог. — Помните это всегда и верьте, что мы выиграем битву, не только битву с вашей худобой, но и с вашими страхами.Джиованна невольно затаила дыхание. Зеленые глаза с золотыми искорками широко раскрылись. Девушка посмотрела на герцога и тихо, почти шепотом произнесла:— Я… я верю вам. Глава 5 Герцога разбудило предчувствие. Подобное не раз бывало с ним в Индии — он безмятежно засыпал, не ожидая ничего дурного, но внезапно просыпался, словно кто-то его разбудил, с чувством неминуемой опасности, и немедленно начинал действовать. Никогда еще интуиция не подводила его. В последний раз она спасла не только герцога, но и его солдат от внезапного нападения, грозившего им неминуемой смертью.Герцог сел в постели. По лунному свету, пробивавшемуся сквозь портьеры, он понял, что уже поздно и, должно быть, он проспал много времени.Он встал, подошел к окну и выглянул наружу. Внизу блестела серебром под лунным светом река, а вдалеке темнели вересковые пустоши.Луна убывала, и потому светила не так ярко, как в ту ночь, когда герцог встретил Джиованну. Но света было вполне достаточно, чтобы разглядеть сад и террасу в нем. На первый взгляд там было все спокойно.Он в тысячный раз повторил себе, что опасность просто причудилась, но внутренний голос твердил свое: замок в опасности.Герцог подумал о Джиованне.Он высунулся из окна и оглядел стены башни, где жила Джиованна. Внезапно он замер. Интуиция не подвела.У подножия башни, где окружавшая ее балюстрада переходила в широкую лестницу, граф заметил какую-то тень.Разглядеть что-либо было очень трудно, но он все же усмотрел не то двоих, не то троих мужчин, темная одежда которых слегка выделялась на фоне серой стены замка.Времени на раздумья у герцога не оставалось. Он схватил с кресла оставленный Россом халат, распахнул дверь и помчался по коридору в комнату Джиованны. Герцог тихо открыл дверь и убедился, что девушка спокойно спит под балдахином. Комната, к счастью, хорошо освещалась, потому что миссис Сазерленд велела всегда оставлять здесь горящий камин. Экономка понимала, что истощенная от голода девушка будет особенно чувствительна к холоду. В это время года камины топили только по вечерам, если шел дождь или дул сильный ветер, но у Джиованны стояла почти нестерпимая жара. Впрочем, герцогу помогли горящие в камине дрова — благодаря им он ясно видел, что девушка в безопасности.Герцог вошел, закрыл дверь, быстрым шагом подошел к кровати и очень осторожно дотронулся до плеча Джиованны.— Проснитесь, — прошептал он.Девушка мгновенно открыла глаза, в диком ужасом взирая на герцога:— Вставайте! Вам надо спрятаться.Он откинул одеяло, и девушка поднялась в одной ночной рубашке. Герцог накрыл кровать покрывалом, лежавшим в изножье кровати, и шагнул к выложенной деревом стене.Он положил пальцы на завиток резного украшения, отчего часть стены отъехала в сторону.Джиованна чуть дыша стояла рядом с ним. Не говоря ни слова, он приобнял ее, ощутив на ней лишь тонкую ткани ночной рубашки и мягкую шерстяную шаль, подаренную миссис Сазерленд. Герцог заставил девушку подойти к стене и положил ее руки на перекладину лестницы, которая крепилась за панелями.— Лезьте, — тихо приказал он. — Я после вас.Он закрыл панель так осторожно, что сам не услышал щелчка. Джиованна полезла вверх по лестнице, и герцог, следовав за ней, видел, как маленькие босые ножки поднимаются все выше.В бойницу лился бледный лунный свет. Лестница наконец кончилась, и герцог с Джиованной оказались в верхней части башни, как раз над комнатой девушки. Их убежище оказалось невысоким, но все же там можно было спокойно уместиться.Медленно и совершенно бесшумно герцог подкрался к середине комнаты и на ощупь — света здесь не было — нашел то, что искал. Он медленно поднял с пола две плашки паркета, притянув за руку Джиованну. Не говоря ни слова, герцог обнял ее за плечи и показал в полу отверстие, сквозь которое можно было заглянуть в покинутую ими спальню.Такие» глазки» были сделаны сотни лет назад, а последний предводитель клана спрятал их среди потолочной лепки, так что они стали абсолютно неразличимы снизу.При свете камина герцог и Джиованна могли видеть все, происходившее в комнате. Слышимость тоже была прекрасная.Только сейчас, укрывшись от врагов, герцог понял, как все случившееся должно было перепугать Джиованну. Прижимая девушку к себе и помогая заглянуть в глазок, он чувствовал ее дрожь. Герцогу очень хотелось подбодрить девушку, но пока необходимо было хранить молчание.Не успел он как следует присмотреться в глазок, как внизу послышался негромкий звук — кто-то взбирался по стене замка к открытому окну комнаты. Это было нетрудным делом — стены старой части замка, а особенно башен, были неровными, с большими впадинами между камнями.Безусловно, они нуждались в немедленном ремонте, но на это у последнего герцога не нашлось денег.Будучи еще мальчиком, Талбот со своими приятелями частенько забирался в окна по крепостной стене, хотя им это строжайше запрещалось взрослыми. Помещение, в котором прятались сейчас герцог и Джиованна, было излюбленным местом мальчишек, где они скрывались от учителя и от бросавшихся на их поиски слуг.Старший кузен частенько хвастал перед своим младшим братом и Талботом, что он — единственный человек, посвященный в многочисленные тайны замка.— Это передается от главы клана к его сыну, — говорил он, — так что не вздумайте рассказывать папеньке, что я вас сюда водил.— Не расскажем! — обещали проказники.Талботу очень нравилось искать в замке тайники, где мог затаиться беглец и где глава клана с семьей укрывались от внезапного наступления врагов. Теперь герцог хвалил себя за то, что поселил Джиованну в башне, а не в большой удобной спальне.Он не сразу разобрался, исходит ли звук снаружи, проходя сквозь крошечные окошки, спрятанные под кровлей, или кто-то уже забрался в комнату Джиованны. Потом в глазке появилась темная фигура, посередине комнаты. Человеке негромко произнес:— Ее нет.— Сбежала! — предположил второй голос.Герцогу хватило одного-единственного слова, чтобы узнать голос Кейна Хорна. Он даже увидел, как тот подошел к кровати и заявил:— Ты мне сказал, что она была здесь еще утром!— Была, сэр, я своими глазами видел ее у окна!— Значит, он ее увез… если только не спрятал в других комнатах.Кейн Хорн сделал еще шаг, и Джиованна с герцогом увидели его макушку прямо под глазком.Кейн задумался, а потом резко скомандовал:— Поищи в других комнатах, да смотри, никого не разбуди. Если в этой комнате камин горит, значит, он горит и там, где спит девчонка.В логике ему отказать было нельзя. Человек, к которому обращался Хорн, должно быть, тотчас же вышел, потому что американец умолк и остался на месте. Постояв еще немного, видимо, не в силах находиться без дела, он отправился следом за сообщником. Однако герцог подумал, что Хорн скорее всего остановится за дверью в коридоре и не пойдет обыскивать комнаты, боясь быть узнанным.Это было всего лишь предположение. Когда в глазке никого не стало, Джиованна посмотрела на герцога, собираясь что-то сказать.Герцог действовал, не раздумывая, и закрыл ей рот поцелуем.Его губы коснулись ее губ, и он прижал девушку к себе сильнее, опасаясь, что одним-единственным звуком они могут выдать себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14