– Я сказала, – отчеканила Мири в самой жесткой модальности, какую только смогла придумать для высокого лиадийского, – что главнокомандующему не пристало делать выговор другому командующему, который пришел вести переговоры.
На пару секунд Эмрит Тайазан окаменела, а потом поклонилась, очень плавно.
– Простите меня, мадам, – проговорила она на высоком лиадийском, тщательно выражая равенство положения. – Вы упомянули о генах. Я хотела бы получить дополнительную информацию по этому вопросу, поскольку вы сочли, что она касается вас и… этой команды.
Мири помедлила. Ей очень хотелось выйти, пройти по длинному коридору и оказаться на солнце. «Лагерь наемников найти будет нетрудно, – подумала она. – Поем горячего, найду место для ночлега…»
– Мири, – мягко сказал Вал Кон, – ты не покажешь Делму Клана Эроб твою семейную реликвию?
«Черт его подери!» – подумала она, но со вздохом полезла в свой кошель. Нащупав диск, она протянула его старухе, с опозданием вспомнив, что надо поклониться.
Эмрит Тайазан бросила беглый взгляд на герб, а потом перевернула пластинку, хмуро читая выгравированную там генеалогию. Потом она посмотрела на Мири.
– Откуда это у вас?
– Получила от матери, – отозвалась Мири таким же мягким тоном, – а та – от своей матери.
– Вот как. – Старая дама посмотрела на Вал Кона. – Похож на настоящий.
Он выгнул бровь.
– У многих кланов есть… свои процедуры установления генной идентичности.
Она пристально посмотрела на него.
– Конечно. Разрешите мне ненадолго уйти.
Она повернулась и удалилась, не дожидаясь их согласия. Едва за ней закрылась дверь, как Мири повернулась к Вал Кону.
– Что происходит? Почему это она решила, будто ты прилетел сюда за женой? Если ты устроил очередной… очередной твой лиадийский фокус, то этой старухе не придется рвать тебя на клочки – я сама это сделаю, понял?
– Да, Мири, – кротко ответил он, но раз в кои-то веки его кротость не вызвала у нее улыбки.
Она гневно смотрела на него, приподнявшись на носки: обученный боец, прочти готовый к драке.
Вал Кон взял ее за руку, подвел к дивану, у которого стоял столик с закусками, и сел.
– Мири!
Он мягко потянул ее за руку, похлопав по подушке рядом с собой.
Секунду ему казалось, что она откажется – вырвет руку и сердито удалится. Такое же впечатление у него было несколько минут назад. И у него не будет выбора, кроме как последовать за своей спутницей жизни…
– Проклятие! – Она плюхнулась рядом с ним и положила голову ему на плечо. – Ты хоть понимаешь, сколько из-за тебя проблем? Ты того не стоишь!
– Шан нередко выражал эту точку зрения, – отозвался он, испуская театральный вздох раскаяния. – Вы двое знаете меня лучше всех и не можете ошибаться.
У нее вырвался отрывистый смешок, и она села прямо.
– Эта погибшая девчушка… Киа? Она была пилотом.
– Ты тоже пилот.
– Черта с два…
Дверной замок щелкнул, и она проглотила свои возражения. Эмрит Тайазан остановилась перед диваном, протянула диск Мири и поклонилась ей как равной.
– Этот диск оказался настоящим. – Она выпрямилась и посмотрела на Вал Кона. – Вы полагаете – гены?
– У меня сомнений нет, – спокойно ответил он. – Но вы, конечно, пожелаете обеспечить свою уверенность.
– Конечно. – Она пересекла комнату и нажала кнопку настольного комма.
Не прошло и минуты, как дверь открылась, впустив юного привратника. Он бросил нервный взгляд в сторону дивана, а потом низко поклонился Эмрит Тайазан.
– Что желает мой Делм?
– Ты пойдешь в старое хранилище и в Восточной комнате 14 найдешь большой пакет, заключенный в стазис и завернутый в голубой шелк. Принеси его сюда. Пригласи Вин Дена тель-Вости прийти сюда ко мне. А еще ты пригласишь сюда старшего медтехника, добавив, что она должна захватить свой анализатор.
Паренек тронул языком губы, поклонился, повернулся…
– Ан Дер! – Он оглянулся:
– Да, тетя?
– Ты не будешь разговаривать ни с кем, кроме тель-Вости и старшего медтехника. Ты зайдешь в хранилище один и вынесешь то, что я сказала, своими собственными руками.
Паренек снова поклонился.
– Я слышал, – сказал он и убежал.
* * *
– В чем дело, Эмрит? – Старик стоял в центре комнаты, тяжело опираясь на палку. – Чем ты объяснишь, что оторвала меня от моих исследований?
– Исследований! – Делм секунду смотрела на него, а потом взмахнула рукой, чтобы привлечь его внимание к тем, кто сидел на диване. – Я хочу представить тебя Вал Кону йос-Фелиуму, Второму представителю Клана Корвал. Корвал: это мой родич, Вин Ден тель-Вости, Тоделм.
– Вот как?
Карие глаза с нескрываемым весельем наблюдали за тем, как Вал Кон встает и кланяется.
– Милорд тель-Вости, очень рад.
– И я рад, милорд йос-Фелиум. – Ответный поклон оказался гораздо более полным, чем ожидала Мири, увидев палку. – Ваш отец редкостно играл в контрашанс.
– Мой дядя мне рассказывал, сэр.
– Эр Том йос-Галан? А уж он-то как любил играть! И был хорошим игроком: расчетливым, тонким, безупречным. Мы играли с ним на равных. Но вот Даав… Кажется, я так и остался ему должен одну кантру. Или две. Надо посмотреть книги учета. А вы играете?
– Немного, сэр, но с дядей я не сравнялся.
– Жаль. – Взгляд карих глаз стал острым. – Вы, конечно, захотите заняться раной прежде, чем встретиться с Домом.
«Раной? Какой еще ра…» Но тут включился гипноурок, и Мири судорожно сглотнула, впервые осознав, что это значит: быть лиадийцем со шрамом на лице…
– Спасибо, сэр, – тем временем спокойно отвечал Вал Кон. – Она зажила без осложнений.
– Вин Ден, – начала было Эмрит Тайазан, но тель-Вости вдруг вытянулся по стойке «смирно» – так, как один офицер встречает другого – и изобразил военный салют.
– Это – ваша кампания, сэр.
– Вин Ден! – На этот раз голос Делма невозможно было игнорировать. Она еще раз взмахнула рукой. – Мне говорят, что эта леди – Мири Робертсон Тайазан.
Мири встала и поклонилась, глядя в эти озорные карие глаза.
– Ну а почему бы и нет? – проговорил старый джентльмен, отвечая на ее поклон не без щегольства.
– Леди йос-Фелиум, – негромко сообщил Ван Кон во внезапно наступившую тишину.
Тель-Вости со смехом выпрямился.
– Ого! Мужчина, которому нужна абсолютная уверенность! Примите мои поздравления, сэр! Возможно, вы не столь плохой игрок, как пытались меня убедить.
Он снова посмотрел на Мири.
– Вы – солдат? – спросил он в почти дружеской модальности товарища.
– Была солдатом, – ответила Мири, приняв предложенную модальность, хотя и не без мысленных оговорок. – Пару лет назад ушла в отставку.
– Вот как? В каком чине?
Она недоверчиво посмотрела на него, пытаясь понять, к чему ведут эти расспросы. Ей вдруг стало страшно: вдруг он пытается определить ее меланти, а она окажется не на высоте?
– Старшего сержанта.
– Старшего сержанта! – повторил он, словно ласковое прозвище. – А сколько вам лет?
– Двадцать восемь стандартных. – Она оценивающе посмотрела на него: озорные искры в глазах, прямые плечи, палка, грива розоватых волос. – Более или менее.
Он рассмеялся и взглянул на Эмрит Тайазан, стоявшую у письменного стола, суровую и молчаливую.
– Так вы говорите, что вышли в отставку два года назад в чине старшего сержанта. Работали в частной службе? В промышленности?
– Нет, – пришлось признаться Мири, несмотря на прилив недобрых предчувствий. – В отряде наемников. – Она собралась с мужеством, чтобы вызывающе взглянуть в его веселые глаза. – Перед отставкой я была в отряде «Гирфальк». Я начинала с «Психами Лизарди» и там стала сержантом. Мы попали в переделку, структура командования нарушилась…
– И вас временно произвели в сержанты. – Тель-Вости наклонил голову. – Но вам чин оставили и после того, как… переделка закончилась. А в «Гирфальке» вас еще повысили.
И вдруг, к ее полному изумлению, он поклонился.
– Старший сержант наемников к двадцати пяти годам! Немалое достижение, леди йос-Фелиум, тем более что мне доводилось видеть «Гирфальк» в деле. Они всегда высокопрофессиональны и в высшей степени находчивы. Их услуги стоят недешево – правда, Эмрит? – но они могут цениться на вес кантр, каждый. Корвал прав, оберегая свои ценности.
Дверь щелкнула, впустив изумленного привратника, едва видного за плоской коробкой, которую он прижимал к груди. Следом за ним шла суровая темноволосая женщина в аккуратном комбинезоне: старший медтехник.
– Отлично, – прошептала Мири Вал Кону, пока тель-Вости и Делм повернулись, чтобы распорядиться вновь пришедшими. – Может, мы наконец с этим покончим и сможем отсюда выбраться.
Коробку прислонили к письменному столу, голубой шелк сняли. Эмрит Тайазан опустилась на колени и собственноручно сняла печати, скреплявшие крышку. Ан Дер помог ей встать, заботливо подав руку и придержав за талию.
Она отстранила его и отступила на шаг.
– Открывай! – резко приказала она. Парнишка послушно наклонился.
Вал Кон тихо подошел к коробке, Мири пристроилась рядом с ним. Они остановились справа от Вин Дена тель-Вости, который застыл на месте, положив обе руки на набалдашник палки. Сейчас в его взгляде не было озорства. Медтехник пожала плечами и отошла к дивану. Присев на широкий подлокотник, она наблюдала за происходящим с несколько отстраненным интересом.
Ан Дер снял крышку и отступил в сторону.
Медтехник с шумом втянула воздух сквозь сжатые зубы.
Больше никто не пошевелился. Мири нахмурилась, пытаясь понять, почему старое зеркало стало центром столь напряженного внимания, такого пристального…
– Ах ты черт! – выдохнула она и, отойдя от Вал Кона, уставилась на отражение, которое не пошевелилось. Оно не пошевелилось потому, что это был портрет. Портрет, а не зеркало. Портрет женщины в летном кожаном костюме и чуть распущенной шнуровкой на белой рубашке. Она стояла, скрестив руки на невысокой груди, широко расставив ноги. Серые глаза открыто смотрели со своевольного умного лица, медные волосы были заплетены в длинную косу, трижды обернутую вокруг головы.
– Мири Тайазан, – сказала Эмрит напряженным голосом, – покинувшая клан с позором.
– Бегство которой покрыло клан позором, – уточнил тель-Вости. – Будь точной, Эмрит.
– Отказаться повиноваться приказу Делма – это позор!
– А она не отказывалась, и ты прекрасно это знаешь. Она просто попросила отложить заключение брачного контракта до той поры, пока плод любви не созреет. Тамишон не торопился: ему достаточно было бы знать, что контракт действителен и рано или поздно будет реализован. Четырехмесячная отсрочка не требовала аборта.
Он повернулся к Мири и слегка поклонился, показывая, что более полная информация будет ей предоставлена.
– Видите ли, парень погиб: она не могла бы получить от него другого ребенка. А Баан Тайазан был тираном и жестко распоряжался обеими своими дочерьми, правда, Эмрит?
Не дождавшись от нее ответа, он повел плечами, и его глаза снова весело заискрились.
– Понимаете, она не всегда была дисциплинированной. Это не сочеталось бы с ее именем. Но она нехотя уступила в этих главных вопросах – по крайней мере тонко сделала вид, что уступила.
Мири встряхнулась.
– Она сбежала, чтобы родить ребенка, – договорила она на земном. Потрясение было таким сильным, что сейчас она не разобралась бы в модальностях, усвоенных во время гипноуроков. – А потом совершила аварийную посадку на Пустоши и не смогла вернуться домой…
– Так вот что с ней произошло? – тихо спросил тель-Вости. Земным он владел лучше, чем Делм. – А мы гадали…
Мири снова встряхнулась, поспешно прошла Радугу, чтобы немного отдалиться от потрясения, вызванного картиной и всеобщим вниманием.
– Я только догадываюсь, – сказала она тель-Вости. – Она одевалась, как пилот. И никто не выберет Пустошь, если впереди – вся галактика.
– Вот как, – произнес он и, похоже, собирался сказать еще что-то.
– Будет проверка генов, – отрезала Эмрит Тайазан. – Медтехник, займитесь своим делом!
Медтехник уже стояла, с открытым ртом переводя взгляд с портрета на Мири. С трудом взяв себя в руки, она посмотрела на старуху, поклонилась и изобразила спокойный интерес.
– Как прикажете, – пробормотала она, доставая из кармана комбинезона плоскую коробочку. – Если молодая леди изволит подойти ко мне…
В синем платье было приятно.
И выглядело оно тоже неплохо, как решила Мири. По правде говоря, она выглядела на удивление респектабельной, если учесть, что совсем недавно она была старшим сержантом, телохранителем, беглянкой, разнорабочей и певицей.
Будет ли она выглядеть достаточно респектабельно, чтобы понравиться тому цирку, который собрался в парадных залах внизу? Ответ на этот вопрос она получит даже слишком скоро.
Она в последний раз повернулась перед зеркалом, любуясь, как колье с синекамнями обвивает ей шею. Волосы она распустила, убрав от лица обманчиво простыми серебряными гребнями. Центральный склад, расположенный в пещероподобных подвалах, предоставил ей платье и гребни. Колье и кольцо ему под стать были ее собственные. Это был подарок Вал Кона – из того периода, когда подарки Вал Кона были потенциально смертоносными.
– Очень элегантно, – сказала она своему отражению и поклонилась, выражая удовольствие в связи со знакомством, не забыв изящное движение руки, которое положено использовать при первой встрече с родичами.
– Боги! – проговорила она и медленно выпрямилась, словно женщина из зеркала могла на нее броситься. – О боги, Робертсон, во что же ты влипла?
Гардеробная Вал Кона (им отвели апартаменты, размер которых превышал целый дом фру Трелу на Вандаре) находилась по другую сторону от спальни. Кроме этих комнат, в апартаменты входили еще три – гостиная, кабинет и библиотека, плюс ванная размером с космопорт Литаксина и балкон, выходящий на Восточный сад.
В центре спальни стояла огромная кровать. По двум подпоркам и всему балдахину вились лианы, длинными плетями свисавшие вниз, образуя цветущие занавеси со всех сторон кровати. Мири покачала головой. Ох уж эти лиадийцы! Отдельная комната специально для одевания, сад, выращенный в спальне, и куча других штук, разбросанных повсюду, судя по всему, просто ради красоты.
1 2 3 4 5 6 7