— Попыталась убежать и оставить тебя умирать.— Ты этого не знала. И вполне логично, чтобы моя продолжительность жизни была меньше твоей. Ты вступаешь в бой, сражаешься с противником, которого тебе указали — так же как тебя указали ему, получаешь плату и двигаешься дальше. Если ты встретишься в баре со своим прежним противником спустя стандартный год, или десять, или двадцать, что произойдет?— Что? Наверное, поставлю ему выпивку, а потом он поставит мне, а над третьей мы пустим слезу по добрым старым временам.— Вот именно. А окажись в том же положении я, мой прежний противник немедленно возобновит враждебные действия. С каждым заданием у меня добавляется еще один-два врага. Рано или поздно моя удача иссякнет, а моему бывшему врагу повезет, и я погибну. Положение таково, что я уже проигрывающая сторона: три года жизни для шпиона — большой срок.— Ты хочешь сказать, что ждешь, когда тебя пристрелят? — недоверчиво воззрилась она на него.Вал Кон покачал головой.— Нет. Я сделал выбор, кем быть, именно потому, что я настроен на выживание. Я борюсь даже тогда, когда у меня вообще нет шансов. Мне удается сохранять жизнь — каким-то образом, почему-то. Для разведчика — хорошее качество. Для шпиона — очевидно, просто необходимое. — Он наклонил голову. — А ты все еще не ответила мне, почему взяла меня с собой, когда ты меня боишься — и могла улететь одна.— Я же сказала тебе: я друзьями не бросаюсь. Даже таким другом, который не в себе и может меня убить.— Нет!Его реакция была слишком бурной и слишком быстрой.Мири выразительно подняла брови.— Нет? Ну, это же ты у нас считаешь шансы. — Она легко прикоснулась к его лбу. Он отшатнулся, и она покачала головой. — Не думаю, что тебе оказали добрую услугу, вставив тебе в голову эту штуку. Не стоит удивляться, что ты сбрендил.Она снова пошевелилась и подняла руку над головой. Рука была почти как новая, если не считать ноющей боли в верхней части плеча и еще одной, при глубоком дыхании, что было признаком ушиба ребер.— Поможешь старушке встать?Борясь с тошнотворным головокружением, она схватила его за руки и уронила голову ему на плечо. Он терпеливо держал ее, и она неожиданно заметила, как приятно ей его прикосновение, какая мягкая на нем рубашка, и какая теплая — согретая теплом его кожи.Она попыталась высвободиться, и он отпустил ее, хотя оставался рядом, пока она шла через комнату к столу, который то увеличивался, то уменьшался в почти слышимом ритме.— Думаю, нам обоим необходим крепкий старомодный сон, — объявила ему она. — Спальные помещения в том коридоре. Я тебе покажу.Мири повернулась, пошатнулась — и упала бы, если бы он не оказался рядом, подхватив ее под локоть. Как только она обрела равновесие, он мгновенно убрал руку, и она повернулась к нему лицом.В его глазах все еще таился ужас. У нее вдруг возникло ощущение, что это чувство никогда их не оставит.Придвинувшись к нему, она взяла его под руку, притворившись, будто не заметила его попытки отстраниться.— Может, у нас получится лучше, если мы обопремся друг на друга?Он не ответил, но позволил ей держаться за него и вести по коридору.Она искоса посмотрела на его лицо.— Вал Кон йос-Фелиум, Второй представитель Клана Корвал?— Да.— А кто Первый представитель? — спросила она, решительно игнорируя калейдоскопические узоры, которыми забавлялись стены и пол.— Моя сестра Нова.— Вот как? И что делает Второй представитель?Он почти улыбнулся.— То, что прикажет Первый представитель. — После короткой паузы, он пояснил: — Второй представитель не обладает властью, за исключением тех случаев, когда Первый представитель не в состоянии выполнять свои обязанности. В этой ситуации Второй представитель берет их на себя до тех пор, пока к Первому представителю не вернется работоспособность или пока не выберут нового.— А как выбирают Первого представителя? — не успокаивалась Мири. — По возрасту? Нова старше тебя?— Нова моложе — ненамного. Старший — Шан. Он был Первым представителем после того как… как дядя Эр Том умер. Но он купец, понимаешь, поэтому он подготовил Нову к этой роли, а потом отказался стать Вторым, сказав, что слишком подолгу отсутствует на планете. — Его голос звучал уже почти нормально. — Нова лучше всего подходит на роль Первого: она почти все время проводит на Лиад, и она — Памятующая, что очень полезно, когда она выступает от Клана перед Кланами.— А ты мало бываешь на Лиад, правда? Как же ты получил место Второго?Он даже улыбнулся.— Так у Новы есть убедительная причина высказывать свое недовольство тем, что я редко бываю дома.Она рассмеялась и кивком указала на мерцающую дверь.— Нам сюда.Они вошли, и Вал Кон позволил Мири подвести его к кровати. Он отнял свою руку, только когда она уселась, не доставая ногами до пола, и повернулся, чтобы идти.— Вал Кон!Выгнув бровь, он оглянулся. Ужас по-прежнему был на месте. Она помахала в сторону кровати.— Ты ведь тоже вымотался, или ты забыл? Из-за этого все и началось. А эта кровать такая большая, что тут мог бы улечься весь отряд Гирфальк, и тесно бы не было. — Она ухмыльнулся. — Я на твою честь посягать не буду.Он мимолетно улыбнулся, вздохнул и вернулся обратно.— Ладно.Сев на край постели, он погладил покрывало и взглянул на женщину, которая уже свернулась клубочком, закрыв глаза.— Мири?Ее глаза тотчас раскрылись.— Чего?— Спасибо тебе за заботу. Я… оказался в ловушке… собственных мыслей.— Нет проблем. Раньше мне приходилось это делать раза три-четыре в год. Часть радостей сержантской должности. А теперь спи, хорошо? И потуши свет, если догадаешься, как он работает.Он тихо рассмеялся.— Есть, сержант, — прошептал он и взмахнул изящной кистью перед пластиной, установленной высоко в стене над кроватью. Освещение отключилось, оставив две неяркие круглые лампы, красную и голубую, имитировавшие чужие луны.Он лег поверх покрывала, боясь закрыть глаза…— Спи, парень, — заворчала на него Мири.Вал Кон послушно закрыл глаза.И заснул.Он проснулся, не зная толком, что именно заставило его пробудиться, и замер, прислушиваясь, не открывая глаз. Тишина… Нет. Звук сонного дыхания рядом. У него онемела правая рука, которую что-то придавило.Он открыл глаза.Это оказалась Мири. Ее лицо было затоплено сном, голова улеглась ему на правую руку, рука ее замерла у его щеки, запустив пальцы ему в рубашку.В центре груди возникло странное острое ощущение: боль, и в то же время не боль. Стиснув зубы, он проглотил вскрик и заставил себя несколько раз медленно вдохнуть и выдохнуть. Ощущение стало менее острым, но осталось — одновременно как холод и тепло.Ему еще не доводилось видеть ее лицо в покое. Он отметил тонкие дуги бровей над глазами со светлыми ресницами, россыпь веснушек на носу, захватившую кое-где и щеки. Ее пухлые губы слабо улыбались, словно она видела во сне что-то приятное.«Прекрасная Мири», — подумал он, изумившись сам этой мысли и безотчетно протянув руку, чтобы погладить ее по щеке.Всего шесть часов назад он пытался ее убить.Он отдернул руку, сжав кулак, и заставил себя отбросить эту мысль, определить, что же все-таки его разбудило. Корабль прекратил работу. Он чуть подвинулся.— Мири!Она пошевелилась, ресницы ее затрепетали — и она попыталась прочнее устроить голову у него на руке.— Мири, — повторил он, — проснись.Серые глаза открылись, на долю секунды устремив на него мягкий взгляд, а потом жестко сощурились.— Зачем?— Корабль остановился, и моя рука мне понадобится.Она нахмурилась, выпустила его рукав и, перевернувшись, села с неловкой грацией кошки.— Остановился? Мы уже прилетели?— Нет, — ответил он, растирая онемевшую руку. — Наблюдатель сказал, что корабль отдыхает после того, как двигатель проработает восемь часов. Сейчас двигатель отключен, а это означает, что у нас четыре часа в нормальном пространстве, чтобы провести повторную калибровку и измерения и внести необходимые поправки.Покалывание показало, что к его руке возвращается способность действовать. Он свесил ноги с кровати и легко спрыгнул на пол.Мири осмотрелась. Психоделические ощущения, похоже, пропали, и можно было только благодарить богов за эту милость. Она сползла к краю кровати и прыгнула вниз.— Ну, так чего мы ждем? Мы идем на мостик или нет?Она несколько минут смотрела на навигационный комплекс, а потом прошла к пульту и села верхом на одну из скамеечек, лицом к напарнику.— Вал Кон!Он мельком посмотрел на нее и снова перевел взгляд на пульт.— Да?— Э… Я не пилот и не навигатор, так что, возможно, я что-то упустила, но… Разве расположение звезд не осталось таким же, как когда на этой лоханке заработал двигатель?Он вздохнул и сел немного прямее, чтобы разгрузить спину.— Нет, не совсем. На самом деле мы в четырех световых годах от Первой. — Он подался вперед, чтобы проверить показания какого-то прибора, а потом с полуулыбкой снова перевел взгляд на ее лицо. — Или можно сказать иначе: мы как раз добрались до земного короткого прыжка.— Что? — Она посмотрела на него с новой подозрительностью. — Ты надо мной смеешься!Он протестующе поднял руки.— Нет. И над нами не смеюсь. Корабли Стаи… довольно сильно похожи на саму Стаю. Я точно не помню, как именно работает их двигатель — это относится к тем вещам, которые тебя заставляют учить, но в которых нет ровно никакого проку… — Он последовательно нажал три какие-то кнопки, глядя на комплекс. — Но он работает совсем на ином принципе, не на том, который используют земные и лиадийские корабли. Это — движитель на замещении электронов. Не то чтобы это что-то проясняло.— Это все равно что сказать, будто понимаешь, как в земном корабле использовано нарушение конгруэнтности, — согласилась она, рассеянно хмурясь на комплекс. — Но так мы будем выбираться из этого сектора чуть ли не сто лет!— Не совсем. Три или три с половиной недели до Волмера, если считать, что Наблюдатель правильно ввел координаты.— Ну, я так и сказала. — Она наклонила голову. — Так ты не помнишь, как работает этот двигатель, — только что он другой?— Мне случается порой что-нибудь забывать, — пробормотал он.— Это почему-то на тебя не похоже. — Она встала. — Я иду в библиотеку. Если для меня тут нет никакого дела.Снова сосредоточившись на пульте, он покачал головой. Она пожала плечами и ушла, стараясь не обращать внимания на вспыхнувшее в ней раздражение. Глава 17 На то, чтобы разобраться со всеми делами, ушло какое-то время. К счастью, пальцы пострадавшего были извлечены в целости и сохранности, так что были все шансы на то, что они будут успешно приживлены. Срезы, как сообщил врач по комму мистеру Ингу, были почти хирургически точны.Когда этот вопрос был улажен, Ингу понадобилось больше времени, чем он надеялся (хотя и не больше, чем он ожидал), чтобы извлечь информацию у молодого члена Стаи, который сидел за столом напротив него, подвергая серьезному испытанию на прочность самое надежное кресло, которое удалось отыскать на Станции.Пятно на экране превратилось в голову и плечи еще одной черепахи.— В чем дело? — осведомилась она.Инг наклонил голову.— Могу ли я иметь честь, — заговорил он на торговом, — побеседовать с тем, которого кратко называют Двенадцатый Панцирь Пятого Высиженного Ножа Весеннего Помета Фермера Зеленодрева из Логова Копьеделов Клана Средней Реки, Точильщик?Огромные глаза моргнули:— Представьтесь, пожалуйста.Чрезвычайно кратко — для черепахи. Инг начал робко надеяться, что еще три-четыре часа, и ему удастся все аккуратненько закончить.— Говорящего с вами зовут Ксавьер Понстелла Инг, Начальник Дневной стороны Муниципалитета Первой Станции Лафкита.Существо на экране наклонило голову.— Я сообщу Т"карэ. Пожалуйста, не прерывайте связи.Черепаха исчезла с экрана, на котором возник абстрактный узор, голубой, зеленый и оранжевый.Инг перевел взгляд с экрана на своего пленника.— Возможно, — предложил он, — вам лучше было бы перейти сюда, где ваш родич сможет вас видеть, и вам удобнее будет разговаривать друг с другом.Наступившее молчание оказалось таким долгим, что Инг уже начал сомневаться в том, поняли ли его. А потом черепашонок поднялся с кресла и шаркающими шагами обошел вокруг стола, чтобы встать за плечом у Инга.Абстрактный узор на экране сменился новым членом Стаи. Инг понял, что это существо — старое: его панцирь почти закрывал ему плечи.— Я тот, с кем вы желали говорить, Ксавьер Понстелла Инг. Чтобы сберечь ваше время, следует сразу же сказать, что я, находясь среди людей, не имею возражений против имени Точильщик.Глубокий бас рокотал в динамиках, набрав по дороге помехи. Инг наладил прием и низко склонил голову.— Говорящего с вами чаще всего называют Инг, — сказал он. — Боюсь, что на Первой имела место ссора между родичем, которого вы оставили наблюдать за вашим кораблем, и неким человеком.Он сделал паузу, но, казалось, Точильщик готов выслушать его до конца.— Я не знаю точно, из-за чего она началась, — продолжал он, — потому что человек находится в шоке из-за полученных им травм, а ваш родич, похоже, не очень хорошо владеет торговым языком. Коротко говоря, ваш родич, похоже, откусил два пальца человеку, находившемуся на станции. Это — уголовно наказуемое преступление, оно называется «нанесение телесных повреждений», и для него предусмотрены соответствующие наказания. Однако, поскольку в происшествии участвовал ваш родич, я не взял на себя смелость наказывать его без вашего ведома и согласия.Инг надеялся, что старик окажется существом благоразумным.— Это человеческое существо, — сказал Точильщик. — Каково было имя?— Герберт Алан Костелло, — ответил Инг, недоумевая.— А! И каково состояние Герберта Алана Костелло? Кажется, я слышал, что для людей опасно испытывать состояние, называемое шоком.Инг решил, что престарелый джентльмен искренне обеспокоен. Он этого не ожидал, видя отношение черепашьего молокососа.— Я недавно разговаривал с врачом, который заверил меня, что пальцы будут пришиты обратно и их работа восстановится, возможно, полностью, с вероятностью до девяноста процентов. Очень удачно, что нам удалось получить пальцы обратно в столь хорошем состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37