Ни в отрывках, ни в победных песнях, сохранившихся целиком, невозможно отыскать даже намеков на предпочтение поэта к какой-либо форме правления или к какому-нибудь из греческих государств. Как певец, он жаждет славы у всех эллинов. Более всего ненавистны ему брань и раздоры («даже глупцам легко потрясти государство, но трудно восстановить его без помощи богов»). Он прославляет мирные подвиги, гражданские и личные добродетели, превозносит мир и согласие. В горячем призыве к миру Полибий видит единомыслие поэта с фивскими аристократами, с предателями Эллады во время нашествия Ксеркса; но целые эпиникии, отрывки других стихотворений, показания свидетелей удостоверяют, что П. разделял общую радость эллинов по случаю торжества над персами и открыто признавал за афинянами и эгинетами высшую заслугу в деле охраны Эллады от посягательств варваров. Афины он называл «опорою Эллады», «блестящими», «главными», «достойными песнопений»; по словам Исократа, афиняне дали за это П. звание проксена и уплатили ему 10 тыс. драхм, а по свидетельству Павсания и др. – почтили его бронзовой статуей, Занятие поэзией П. обратил в профессию; в большинстве случаев он писал по заказу тиранов, знатных граждан или республик, получая за исполнение заказов условленную плату. Важнейшие из его стихотворений, эпиникии, имели целью прославление победителей на обще эллинских празднествах, а также самих празднеств; в них не было места ни выражениям областного патриотизма, ни развитию личных мотивов поэта. П. разделял обще эллинские религиозные верования, что не мешало ему, как и Эсхилу, высказывать спиритуалистические воззрения на божество; из богатой сокровищницы мифов П. в каждом данном случае выбирал рассказы и имена наиболее отвечающие ожиданиям слушателей и его собственной задачи. Он не пропускал случая внушать своим могущественным героям такие правила поведения относительно подчиненных или народного большинства, которые в массе слушателей могли только вызывать живейшее сочувствие. Не могли они не сочувствовать и красноречивым напоминаниям поэта о мире и его благах, одинаково дорогих и понятных всем эллинам, без различия парий в государств. Вот почему, получая деньги и почести от афинян, проживая подолгу на Эгине, П. в то же время пользовался гостеприимством тиранов сиракузских, агригентских, киренских, поддерживал сношения с царем македонским Александром, с знатными семействами Родоса, Тенедоса, Коринфа. Служители богов дорожили его стихотворениями религиозного содержания: его гимн Зевсу Аммонскому был начертан на столбе в храме; кажется, 7-ая олимпийская ода, в честь родосца Диагора. была записана золотыми буквами в храме Афины в Линде. Из уважения к славе П. Александр Вел. при разрушении Фив, в 335 г., пощадил его дом, вблизи святилища Диндимены. Умер П. вдали от родины, в Аргосе. Наиболее ранней из од П. считается Х пифийская, в честь мальчика из фессалийского рода Алевадов, написанная в 502 г. до Р. Хр.; позднейшая, IV олимпийская, относится к 451 г. Стихотворения П., в 17 книгах, подразделялись грамматиками на следующие виды: гимны, пеаны, дифирамбы, просодии, парфении, гипорхематы, энколии, френы, сконии, эпиникии. В целости, если не считать конца последней книги, дошел до нас только последний разряд стихотворений, по степени важности общеэллинских празднеств расположенных в 4 книгах: оды олимпийские (14), пифийские (12); немейские(11), истмийские(7). Как эпиникии (победные песни), так и все прочие стихотворения П. принадлежат к хоровой лирике и подчинены ее правилам в рифмическом и стихотворном построении, а равно в способе исполнения: каждое стихотворение было песней, которая исполнялась хором, под аккомпанемент флейты или лиры (или обоих инструментов) и рифмических движений хора. Не менее эпиникий ценились древними и другие потерянные для нас стихотворения Пиндара, как это видно из оды Горация (IV, 2). Мы не имеем возможности судить о музыкальной и пластической стороне поэзии П., о том впечатлении, какое производила она, в гармоническом сочетании с музыкой и танцами, на пирах владык и знатных граждан, в торжественных религиозных процессиях к храмам, жертвенникам или местам вечного упокоения усопших. – Нынешняя редакция эпиникий восходит к александрийским грамматикам; хронология большей их части установлена впервые А. Бёком в его монументальном издании П., со схолиями и латин. переводом, с объяснительными комментариями и монографией о стихосложении П. (Б., 1811 – 21). Диссен; Шнейдевин, Г. Герман, Бергк, Т. Моммзен, В. Христ, А. Круазе и др. продолжали дело Века, как в восстановлении текстов П., так и в разностороннем разъяснении его поэзии. Назначением од П., было придать возможно большую торжественность и общий интерес ликованию победителя и его сограждан, следовавшему за победой на одном из национальных праздников. Эллин всегда дорожил доброю и долгою памятью в потомстве, всячески поддерживал связь с предшествующими поколениями, восходившими до самых богов, никогда не изменял вере в то, что истинный виновник и бедствий человека, и его счастья – божество. Все эти мысли я чувства должны были находить себе место и в том празднестве, которым чествовал свою удачу победитель на общенародных играх; возможно более яркое выражение обязан был дать этому настроению поэт, призванный украсить празднество победителя. Торжественный тон составлял непременное свойство песни, проникнутой чувством благодарности к богам и боязнью чем-либо не угодить им. 0билие правил, соблюдение которых может уберечь настоящего победителя и всякого другого смертного от кощунственных действий относительно богов и от насильственных поступков по отношению к людям, было второй необходимой чертой победных песен. Правила эти были тем внушительнее, что поэт (как и афинские трагики) освещал их примерами из области сказаний о богах и героях. Поэт, достойным образом увековечивавший имя победителя, пользовавшийся этим случаем для того, чтобы почтить богов, научить смертных добру, доставить слушателям и отдаленным читателям художественное наслаждение, сам твердо верил в свое призвание, в свое право на восторги современников. Когда П. открыто и часто говорит о достоинствах своих песен, провозглашая их бессмертие, он свидетельствует этим, что его песни отвечали глубочайшим душевным движениям эллина. «Памятник» Горация: Exegi monumentum aere perennius, вдохновлявший многих последующих поэтов – не более, как подражание П. (пиф. VI, 10): в устах греческого поэта уверенность в бессмертии была лишь выражением открытого, всенародного признания его великой роли. Из 44 эпиникий некоторые посвящены тиранам, другие – частным лицам, уроженцам различных эллинских государств. Не следует забывать, что греческие храмы, пиршества, религиозные собрания оглашались и другими видами песнопений П., так что он был гораздо больше певцом народным, обще эллинским., нежели панегиристом владык или богачей. Этим объясняется независимый тон его эпининий, в которых похвалы лично герою занимают обыкновенно весьма скромное место. Если оды П. не всегда и не во всех частях и подробностях доступны нашему пониманию, то в значительной мере они были такими же и для большинства его современников. Трудность понимания П. происходит, главным образом, от того, что ему не казалось согласным с достоинством его музы входить в более ясные и более многочисленные указания на личные или местные обстоятельства. В одах П. центральную и наиболее распространенную часть (dmjaloV ) составляет, большею частью, какой-либо мифологический или легендарный рассказ; ему предшествуют и за ним следуют краткие обращения поэта к воспеваемому победителю, похвалы народному празднеству; наконец, в разных местах оды вставлены общие суждения, в виде собственных афоризмов автора или хорошо известных народных речений. Так, в 1 олимпийской оде содержатся похвалы Гиерону, как правителю мудрому, правосудному и любящему науки, и упоминание о коне Ференике, доставившем победу господину в Олимпии (ст. 1 – 23); засим идет миф о Пелопсе, давшем имя полуострову и также победившем в олимпийском состязании при содействии божества (24 – 103); в последних 17 стихах поэт снова говорит о Гиероне и о своей музе. Взаимное отношение составных частей в одах П. особенно ярко характеризует IV пифийская ода, в 229 стихов. Воспетый здесь поэтом киренец Аркесилай был прямым потомком основателя Кирены, Батта, происходившего от аргонавтов; это последнее обстоятельство дает повод П. изложить легенду о Язоне и Медее, об основании города (4 – 262); в конце песни поэт ходатайствует перед Аркесилаем о помилования некоего Демофила. В мифических своих рассказах П. или восходил к начальным временам городов и народных праздников, к предкам победителей, или высказывал свои пожелания победителям и намекал на аналогичные современные отношения; в развитии мифической части оды могли иметь место и чисто художественные мотивы. Во всяком случае в эпиникиях П. мифы были преимущественно формою, которою поэт пользовался для своих целей, с мифической стариной не имевших ничего общего: в этом существенное отличие П. от эпических поэтов более древнего времени, у которых П. заимствовал свои рассказы. П. шел еще дальние: не отвергая реального существования народных богов и героев, он не мог помириться со многими подробностями сложившихся о них басен, так как они не согласовались ни с его нравственным чувством, ни с его религиозными воззрениями; такие подробности он отвергает, как вымысел поэтов, оставляя неприкосновенными прочие части мифа или легенды. В IX олимп. поэт говорит о том, как Геракл ополчался на самих богов – Посейдона, Аполлона, Плутона, – но тут же останавливается: «прочь эти речи: хулить богов – ненавистная мудрость; возноситься сверх меры прилично безумцам». С ужасом и смущением спешит поэт закончить рассказ о братоубийстве Пелея и Теламона, не дерзая, однако, отрицать само событие (нем. V, 12 – 16). Великаны Алкионей и Антей, крылатый Пегас, чудовищная Горгона, Химера, Тиеон о ста головах и т. п. мифические образы имеют для П. такой же реальный смысл, как и легендарные предки воспеваемых им победителей; но в тоже время он с негодованием отвергает рассказ о том, как Тантал зарезал сына своего Пелопса и мясо его подал богам, как плечо Пелопса было съедено Деметрой и т. д. Поэт предлагает собственный вapиaнт этого рассказа: Пелопс был взят Зевсом на Олимп, как Ганимед; когда он исчез, злые соседи стали распускать слухи, будто он был разрезан на части, сварен в кипятке и куски мяса были съедены. «Прочь от меня такие мысли – никого из богов я не могу называть алчным» (олимп. I, 30 – 55). Он не подвергает сомнению рассказ о любви Аполлона к нимфе Корониде, но почитает недостойною всеведущего божества подробность, сообщаемую Гезиодом, будто Аполлон узнал об измене возлюбленной от ворона; в подобной помощи Аполлон не нуждался (пие. Ill, 25). В большинстве случаев благочестивый поэт обходит молчанием такие истории о богах, которые в его время и по его понятиям не сделали бы чести и простому смертному. Согласно с орфиками и пифагорейцами, П. верит в загробную жизнь и в воздаяние каждому по заслугам (олимп. II, 62 сл.); наклонность к монотеизму выражается в превознесении Зевса над прочими небожителями, как божества единого, вечного, дарующего силу другим божествам. Как часть повествовательная, мифологическая, так и обращения к победителям изобилуют моральными сентенциями: «справедливость – несокрушимая твердыня государств», «в нужде все благо», «закон царит над всем», «даже мудрость склоняется пред корыстью» и т. д. Торжественности настроения соответствовала речь эпиникий, в основе своей эпическая не только по подбору слов, по обилию эпитетов, метафор, метонимий, но даже по диалектическим особенностям; имеющиеся в одах дорические и эолийские образования – кажется, в зависимости от того, к какому из племен принадлежал воспеваемый в оде победитель, – сообщали эпяникиям характер своеобразной хоровой лирики, окончательно установившейся со времени Стесихора. Стесихору следовал П. и в расположении стихов по триадам, состоящим из строфы, антистрофы и эпода, применительно к движениям хора при исполнении песни. В отношении ритма и метрики каждая ода представляет собою отличное от прочих целое; общий стихотворный размер имеют только III и IV истм. оды. Музыкальное разнообразие проникает собою не только отдельные оды и составные части триад, но и отдельные стихи каждой группы в триаде. Любимый размер П. – дактило-эпитриты: впрочем, метрами собственно пиндаровскими называются три антиспастических (И – – И И – – И И – – И ...). Дактило-эпитритическое построение строфы находится в 19 эпикиниях; в других П. предпочитал более подвижный размер – эолийские логаэды. Древность греческая и римская признавала превосходство П. над прочими лириками, называя его лириком по преимуществу, торжественным, великолепным, неподражаемым. Гораций сравнивает П. со стремительным потоком, который напоен дождями и затопил берега; подражателей П. он уподобляет Икару, восковые крылья которого растаяли при приближении к солнцу (Од. IV, 2). С Горацием согласен Квинтилиан. После разноречивых суждений критиков XVII и XVIII вв., А. Бёк, в начале XIX в., положил начало всестороннему, строго научному исследованию поэзии П. (Б., 1811 – 21). Древнейший из списков П., cod. Ambrosianus, относится к XII в.
Литература. Изд., кроме Бёка: Т. Mommsen, «P. carmina» (Б., 1864); Bergk, "Poetae lyr. Gr. " (2 изд., 1, Л., 1884); W. Christ, "Bibl. Teubn. "(Л., 18691; Rumpel, «Lexicon Pindaricum» (Л., 1883). cm. Rauchenstein, «Einleitung in P. Siegeslieder» (Aap., 1843); Mezger, «P. Siegeslieder» (Л., 1880); A. Croiset, "Poesie de P. " (П., 1880); «Творения» П., перевел. П. Голенищевым-Кутузовым (М., 1803); Иноземцев, «Пиндар» («Ж. М. И. Пр.», 1876, окт.); В. Майков, "Жизнь П. " ("Ж. М. Н. Пр. ", 1887); его же, "Эпиникии П. " (там же, 1892, 1893). Переводили из П. Державин, Мерзляков, Водовозов.
Ф.Мищенко.

Пион

Пион (Paeonia L.) – родовое название растений, относящихся к сем. Лютиковых (Ranunculaceae). Большинство представителей этого рода – многолетние травы, перезимовывающие при посредстве своих клубневидно вздутых корней;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182