Единственная версия, которая у меня имелась, это побег жены, которая не выдержала побоев и издевательств мужа, но она меня не устраивала. Слишком это обычно и банально, и слишком многими предосторожностями обставлено такое исчезновение. Конечно, у богатых свои причуды, однако внутренний голос подсказывал, что здесь не все так просто. К тому же я не мог отделаться от чувства, что это мой последний шанс выпутаться из дела, которое нравилось мне все меньше и меньше.
– Вы не говорите мне всего, мисс Соболь, – сказал я.
И снова ее глаза как-то странно блеснули – всего лишь на секунду. Интересно, подумал я, уж не от отца ли она научилась так хорошо скрывать свои эмоции?
– Мой отец не причинит ей вреда, – повторила Анетта. – Если хотите, я могу даже подписать документ, снимающий с вас любую ответственность за последствия
Если бы меня волновала только формальная сторона проблемы, то иного и желать было нельзя, однако куда больше я интересовался подводной частью айсберга. Интересовался и боялся одновременно...
– Хорошо, – согласился я. – Я пришлю вам готовую форму: у меня есть стандартный образец для подобных случаев.
– Значит, вы будете продолжать работать над делом?
– А вы будете продолжать мне лгать?
Она немного помедлила. Невесомое платье колыхалось в искусственно созданном статическом электрическом поле.
– Мне нужно, чтобы вы нашли мою сестру, – промолвила она наконец.
И, насколько мы оба знали, это было правдой.
Глава 6
Обычно моя работа на девять десятых состоит из скучных, кропотливых поисков и нудного анализа, и лишь одна десятая приходится на долю открытий и волнующих озарений. С исследовательской работы начинается любой поиск, и хотя большинству людей она кажется слишком сухой и однообразной, лично мне процесс предварительного изучения проблемы нравится ничуть не меньше, чем само возвращение. Правда, иногда у меня успевает развиться самая настоящая аллергия на газетные и сетевые сообщения, однако именно качеством их анализа и объясняется моя достаточно высокая репутация. Впрочем, обычно я никому не рассказываю, как строится моя аналитическая работа. Это мой главный секрет, который я оберегаю от всех и, в особенности, от клиентов, которым я сообщаю только то, что им следует знать Примерно такой отчет я и предлагаю вам сейчас. В свете вышеперечисленных причин…
В целом, предварительное расследование по делу об исчезновении Сильвии Соболь заняло около четырех месяцев. При этом я исходил из предпосылки, что накануне бегства она была беременна одним ребенком – девочкой. С беременной женщиной может случиться одна из трех вещей: она либо доносит ребенка до положенного срока, либо выкинет, либо сделает аборт. Потратив несколько недель на работу с базами данных больниц и частных врачей, я пришел к выводу, что, скорее всего, миссис Соболь в конце концов стала матерью или, по крайней мере, не избавилась от дочери до ее рождения.
Как я знал, беременная женщина обладает ограниченной свободой передвижения. Ей противопоказаны некоторые виды транспорта, так как перегрузки при разгоне и торможении межпланетного космического лайнера достигают значительных величин и могут отрицательно повлиять на плод. Несколько планет, только недавно ставших пригодными для жизни человека, также не самое подходящее место для беременной женщины – специальная карантинная комиссия просто не допустила бы миссис Соболь ни в один из подобных миров. Иными словами, беременность Сильвии значительно упростила мне работу, и я был весьма доволен этим обстоятельством.
Я, правда, сразу понял, что тот, кто помогал ей исчезнуть, отлично знал свое дело, однако мне было хорошо известно, что нет ни одной Службы Исчезновений, которая бы работала безупречно. У каждой из них есть свои слабые стороны, свои особенности, свой почерк, если это можно так назвать. Так, например, одна служба специализируется на исчезновениях определенного типа, другая практикует излишне усложненный алгоритм исчезновения, третья применяет один и тот же набор уловок... Все эти слабые стороны я знаю, как свои пять пальцев, и с успехом их использую.
По истечении четырех месяцев у меня в руках было пять ниточек, каждая из которых теоретически могла привести меня к объекту. К концу пятого месяца я проверил две из них и исключил как маловероятные. После полугода я уже почти наверняка знал, какая из трех оставшихся женщин могла оказаться миссис Соболь.
И тогда я сел в свой корабль и вылетел на Марс.
Глава 7

За сто лет, прошедших с тех пор, как дисти впервые появились в нашей Солнечной системе, эта разумная раса успела освоить и колонизировать почти весь Марс. На красной планете все еще находится несколько принадлежащих землянам шахт, заводов по переработке минерального сырья и посадочных площадок для космических кораблей, но поселениями управляют дисти, которые к тому же построили несколько своих городов.
Моя «Эммелин» пользуется правом беспрепятственного доступа на большинство планет, где есть человеческие поселения, и Марс в этом отношении не исключение. Я приземлился в Дюнах за полярным кругом и тотчас пожалел, что расследование не привело меня в какое-нибудь другое место. Стояла марсианская зима, и здесь, посреди самой большой в Солнечной системе песчаной пустыни, царила многомесячная полярная ночь.
Это был мой далеко не первый визит на Марс, но мне так и не удалось понять, как местные жители мирятся с непроглядным мраком. Впрочем, многое здесь мне просто не по душе. Так, выстроенные землянами купола были снабжены автоматической системой регулировки освещения, но дисти, как выяснилось, не переносили нашего суточного цикла чередования дня и ночи. Полярной ночью (а дисти обосновались, главным образом, в северной и южной полярных областях) свет здесь попросту не выключался, и кромешный мрак снаружи, и искусственное освещение внутри куполов безошибочно указывали на то, что на Марсе наступила зима.
И это не являлось единственным нововведением дисти. Сами они были маленькими существами с большими головами, глазами и сухим, узким телом. По какой-то причине они не выносили просторных помещений и открытых пространств, поэтому в большинстве районов купола Сахара, как называли это поселение земляне, все переулки и улицы были искусственно сужены и перекрыты дополнительными фальш-потолками. В местах, которые еще оставались свободными, были возведены новые здания, так что вскоре колония стала напоминать гигантское крысиное гнездо или муравейник. Взрослым землянам приходилось сгибаться в три погибели, чтобы ходить по улицам, а многие, мысленно ругаясь, приобретали специальные электрические тележки, в которых можно было ездить лежа. Лично на меня подобная обстановка действовала угнетающе – я терпеть не могу ходить согнувшись и меня тошнит от запаха множества тел.
Правда, многие «земные» дома были значительно выше, чем «потолки», которыми дисти перекрыли улицы, однако эффект открытого пространства в значительной мере скрадывался тем обстоятельством, что в промежутках между ними были втиснуты приземистые постройки инопланетян. Порой дома стояли так близко, что между ними едва можно было просунуть руку, а обе стороны забитых прохожими и электрокарами улиц представляли собой сплошную череду дверей. Между ними почти не оставалось свободного пространства, поэтому номера домов и названия улиц вырезали мелкими буквами прямо на дверных косяках. Рассмотреть эти письмена при искусственном свете было довольно трудно.
Женщина, которую я считал своим главным кандидатом, жила в небольшом доме инопланетной постройки. Я дважды прошел мимо него, прежде чем сумел рассмотреть вырезанный на двери номер. Сначала меня смутили явно не земные пропорции здания, но, приблизившись к нему в третий раз, я рассмотрел крошечное объявление на английском языке, которое предлагало комнаты, «пригодные для отдыха людей». Я (и моя спина) не отдыхали по-человечески уже примерно четыре часа, поэтому я надеялся, что объявление не врет и в этих комнатах действительно можно выпрямиться во весь рост, не опасаясь упереться макушкой в потолок.
К счастью, так оно и оказалось. Несмотря на инопланетное происхождение, здание явно проектировалось с учетом человеческих пропорций. Дисти, хотя и имели некоторые странности, оказались весьма способными межпланетными бизнесменами, умевшими быстро приспосабливаться как к требованиям рынка, так и к местным традициям.
Чтобы пройти в дверь, мне пришлось наклониться, однако уже в коридоре можно было стоять прямо. Правда, я все равно касался головой потолка. Я довольно высок даже по человеческим меркам, для дисти же любой человек, превышающий метр восемьдесят, просто перестает быть одушевленным предметом.
Оказавшись в коридоре, я осмотрелся. На двери слева я увидел табличку с лаконичной надписью «Главный офис», дверь справа вела в «Комнаты отдыха».
Для начала я заглянул в офис. Он был выдержан в тех же человеческих пропорциях, и клерк-дисти, стараясь победить свою агорафобию, сидел на столе, скрестив тонкие ноги и погрузившись в сосредоточенное самосозерцание. Меня он не заметил. Рассудив, что это, пожалуй, к лучшему, я не стал его беспокоить и, вернувшись в коридор, толкнул правую дверь.
Упомянутая комната отдыха была чуть не вдвое меньше, чем самый маленький бар у нас на Земле, однако владельцы дома ухитрились напихать сюда множество самой разной мебели. Теснота, столь любезная сердцу дисти, делала комнату крайне неудобной для людей. Должно быть, именно по этой причине все пятеро «отдыхающих» землян сгрудились в дальнем углу возле барной стоики, поскольку там, по крайней мере, удавалось хоть как-то повернуться. К бару можно было пробраться по узкому проходу, милостиво оставленному в середине комнаты.
Мне пришлось довольно долго пробираться между столами для пинг-понга и столиками для игры в го, на которых сидели несколько дисти (они чувствовали себя тем комфортнее, чем ближе к потолку находились их головы). Никакого внимания они на меня не обратили. Дисти считали го лучшим изобретением землян; пинг-понг занимал почетное второе место, и двое инопланетян, стоя на противоположных концах стола, с азартом перекидывали через сетку оранжевый шарик из литой резины. Еще несколько дисти, оседлав музыкальные автоматы, с интересом наблюдали за игрой, а может, дожидались своей очереди. Что касалось землян, то они, напротив, сидели, повернувшись к играющим спиной; все они потягивали какие-то напитки и выглядели не особенно довольными.
В баре заправляла женщина, которой можно было дать от сорока до семидесяти. Длинные черные волосы доставали ей почти до поясницы, дама явно пользовалась косметикой – еще одна особенность нашей земной культуры, которая, похоже, нравилась дисти. Худощавая фигура – впрочем, будь она чуть полнее, ей бы ни за что не протиснуться к своему рабочему месту – была затянута в узкое серебристое платье с расшитым бисером лифом, которое еще больше подчеркивало ее почти болезненную хрупкость. Кожа на руках женщины была мягкой и гладкой – следовательно, в отличие от большинства землян, работавших в марсианских шахтах и рудниках, она не привыкла к тяжелому физическому труду.
– Сьюзен Уилкокс? – спросил я, опуская одну руку на плечо жен-шины, а второй подсовывая ей под нос свою лицензию.
– Да. – Она непроизвольно напряглась, потом вздрогнула, однако улыбка ее оставалась такой, словно в моем появлении не усматривалось ничего из ряда вон выходящего.
– Что вам угодно?
– Можно вас на пару слов?
Она снова улыбнулась мне спокойной профессиональной улыбкой, которая заставила меня почувствовать себя уверенней.
– Конечно, почему бы нет?.. – Выйдя из-за стойки, она взяла меня за руку, словно мы были давнишними друзьями, и вывела через заднюю дверь в крошечное патио, которое каким-то чудом ускользнуло от внимания дисти. Зачем оно вообще нужно, я не понимал до тех пор, пока не посмотрел вверх. Наверное, это одно из немногих мест в Сахаре, откуда открывался вид на внешний купол и звездное небо над ним.
Женщина придвинула мне стул и села сама.
– Как вы меня нашли? – спросила она.
– По правде говоря, я не уверен, что ищу именно вас, – ответил я, протягивая ей руку ладонью вверх. На ладони лежал один из моих мини-компьютеров. – Мне нужно провести анализ вашей ДНК. Она слегка приподняла голову.
– Это незаконно.
– Я могу получить разрешение суда.
Сьюзен Уилкокс посмотрела на меня – на этот раз ее взгляд казался затравленным. Обратись я за разрешением в суд, и ее инкогнито – от кого бы или от чего она ни скрывалась – непременно раскроют.
– Я не собираюсь выяснять, кто вы такая, – добавил я. – Мне нужно просто сравнить вашу ДНК с имеющимся у меня образцом.
– Вы лжете, – отозвалась она тихо.
– Может быть, да, а может быть, нет, – ответил я. – Но и в том, и в другом случае у вас серьезные неприятности, миледи.
Сьюзен Уилкокс это понимала. Она протянула руку, и я провел ребром компьютера по ее ладони. При этом клетки кожи женщины попали в пазы тестерной насадки, и программа-анализатор тотчас начала сравнивать структуру ее ДНК с образцами, которые дала мне Анетта. Бросив взгляд на экран, я сразу понял, что ни одного совпадения нет. Единственное, что сидевшая передо мной женщина имела общего с миссис Соболь, это примерно один возраст и некое обстоятельство: когда двадцать девять лет назад они исчезли, то обе носили под сердцем дитя.
Я использовал наручный компьютер, чтобы еще раз проверить полученные результаты, и вздохнул. Сьюзен Уилкокс с тревогой следила за мной, и ее черные глаза словно светились изнутри.
Я улыбнулся.
– Похоже, я ищу вовсе не вас, – сказал я. – Но, если мне было так легко на вас выйти, кто-то может проделать то же самое. Возможно, вам стоит принять дополнительные меры предосторожности.
Она отрицательно качнула головой, словно сама идея вызывала у нее острое отвращение.
– Ваша дочь может считать иначе, – не унимался я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11