Когда я вошел, она как раз укладывала свои длинные волосы, пытаясь зачесать их так, чтобы прикрыть знак клона. Увидев меня, Анетта воткнула в пучок на затылке украшенный изумрудами гребень и повернулась ко мне.
– У меня очень мало времени, – предупредила она.
– Понимаю. – Я закрыл дверь. – Хочу вручить вам свой последний счет.
– Вы нашли мою сестру? – В ее голосе прозвучало еле сдерживаемое нетерпение.
– Нет. – Вся комната насквозь пропахла нелегальными духами, и я мимолетно удивился, как их не конфисковали, когда она прибыла на Луну в «челноке». Только потом я сообразил, что Анетта, скорее всего, путешествовала на частной яхте. Даже крохотная сумочка-браслет, которую она надела в первый день, была частью хорошо продуманного спектакля.
– Я решил отказаться от дела. Анетта Соболь слегка качнула головой.
– Мне следовало предполагать, что этим кончится. Вы вытянули у меня кругленькую сумму и теперь спокойно умываете руки.
– Просто я собрал достаточно информации, чтобы понять – вы не тот человек, на которого я готов работать.
Она слегка приподняла бровь. От этого движения один из изумрудов, приклеенных к ее левой щеке, отвалился, но Анетта ловко поймала его еще до того, как драгоценный камень успел упасть на пол.
– Я думала, вы давно закончили свою проверку и перешли к непосредственным обязанностям. Ради которых вас нанимали...
– Ваш отец мертв, – заявил я. – Он мертв уже три года, хотя «Третьей династии» удалось скрыть эту информацию от вездесущих газетчиков и акционеров. Очевидно, это было сделано для того, чтобы его смерть не повлияла на галактический бизнес.
Анетта уставилась на меня во все глаза. Значит, мне все-таки удалось удивить ее.
– Об этом знали только пятеро... – прошептала она наконец.
– Шестеро, – поправил я.
– Вы нашли мою мать... – Анетта кивнула, как бы подтверждая свою мысль, и снова приложила изумруд к щеке.
– А вы нашли передатчик и поняли, что ваша мать извещена о смерти Карсона Соболя.
Изумруд никак не хотел приклеиваться на место, и после двух-трех неудачных попыток Анетта сердито фыркнула и бросила камень на стол.
– Эта проклятая программа-посредник!.. Меньше чем через час, после того как отец испустил последний вздох, она оповестила меня о том, что я лишаюсь всех полномочий, что я должна устраивать свою жизнь сама и что теперь мое место в корпорации займет мой оригинал!..
– Чего вам категорически не хотелось, не так ли?
– Разумеется! Почему я должна уступать свое место человеку, который ничего не сделал для «Третьей династии»? Ведь я разбираюсь в бизнесе, как никто другой, я знаю дела фирмы до тонкостей!
– В том числе и об инциденте с уингами?
Она отступила назад и оперлась о туалетный столик.
– Вы умнее, чем я думала.
– А вы гораздо изобретательнее и хитрее, чем я полагал в начале нашего пути.
Она улыбнулась и погладила себя по щеке.
– Молодость многих вводит в заблуждение.
Возможно, она была права. Правда, я всегда гордился тем, что меня нельзя провести с помощью невинной мордашки, и мне не верилось, что я так легко попался. Вероятно, я просто переоценил себя и недооценил Анетту, приняв привычные меры предосторожности, в то время как с ней нужно было быть осторожным втройне. Что ж, Анетта Соболь преподала мне урок: теперь я буду долго помнить, что даже хорошая привычка может сыграть с человеком скверную шутку.
– Заплатите мне, и я уйду, – изрек я.
– Но вы нашли мою мать, – возразила она. – Почему бы вам не сообщить, где она?
– Чтобы вы пустили по горячему следу уингов? Взгляд девушки снова стал непроницаемым.
– Вы же знаете, что я этого не сделаю, – промолвила она бесстрастно.
– Допустим, но я не понимаю, как вы можете помешать им разыскать ваш оригинал и захватить его? За «Третьей династией» числится должок, и уинги все еще хотят получить его.
– С тех пор прошло почти тридцать лет.
– Уинги способны идти по следу намеченной жертвы на протяжении поколений, – сказал я и добавил: – Как вам, несомненно, хорошо известно...
– Вы не сможете доказать, что я знаю и чего не знаю. Я кивнул.
– Совершенно справедливо. Но позвольте заметить, что информация – вещь весьма ненадежная.
Анетта зло сощурилась. Она была умна. Быть может, она была самым умным человеком, который когда-либо мне противостоял. Вот и сейчас она поняла: я имею в виду нечто такое, о чем не было сказано ни слова.
– Короче говоря, я отказываюсь от дела, – повторил я, вручая ей счет.
Выписанный на плотной глянцевой бумаге, он был вещью редкой и дорогой, во всяком случае – на Луне, и Анетта прекрасно это знала. Никакой особой необходимости в подобном поступке, конечно, не было, поскольку, как только она взяла из моих рук бумагу, я нажал клавишу наручного компьютера и переслал ей электронную версию документа.
– Вы остались мне кое-что должны, – добавил я. – Я ожидаю перевода денег в течение часа.
Она смяла бумагу в кулаке
– Вы их получите!
– Вот и отлично. – Я повернулся, чтобы открыть дверь.
– Знаете, – негромко сказала Анетта мне в спину, – если вы сумели найти мою мать, значит, и кто-то другой сможет...
– Я уже подумал об этом, – ответил я и вышел.
Глава 12
Уинги явились за Анеттой несколько часов спустя, в самом конце торжественного приема. Охрана пыталась им помешать, но у них имелся выданный Межзвездным трибуналом ордер, согласно которому наследник Карсона Соболя передавался цивилизации уингов в качестве компенсации за давнее преступление «Третьей династии». Сам инцидент наделал много шума, и на протяжении целой недели все средства массовой информации трубили только о нем. Мегакорпорация «Третья династия» попыталась с помощью своих адвокатов доказать, что Анетта Соболь является восьмым клоном настоящего наследника (как все и считали на протяжении почти трех десятков лет), но уинги в это попросту не поверили.
Положительная сторона клонирования в том, что, несмотря на свое искусственное происхождение, клон является полноценным человеческим существом. Это такой же человек, как вы или я; вся разница заключается лишь в том, что его врожденные биологические и личностные характеристики точно совпадают с наследственными качествами другого, реально существующего человека, а обстоятельства появления на свет являются не совсем обычными. Теперь вы знаете все факты, но – как и любые другие факты – их можно при желании трактовать произвольно. Уинги, во всяком случае, предпочли поверить в мою версию событий, а убедила их операция по изменению пола младенца. Уинги сочли, что человек, додумавшийся изменить пол ребенка, чтобы уберечь его от опасности, несомненно пошел бы до конца и снабдил свое дитя клеймом клона, пусть это и была восьмерка, а не единица.
Прошло совсем немного времени, адвокаты исчерпали все доводы и все запасы своего красноречия, и Анетта Соболь исчезла, растворилась бесследно в недрах цивилизации уингов. Больше о ней никто никогда не слышал.
То есть не совсем так... Насколько мне известно, директорат «Третьей династии» до сих пор уверен, будто корпорацией руководит Анетта Соболь, которая голосует своим пакетом акций при посредстве специальной программы. Как я понял, ее оригинал так и не вернулся на Землю, чтобы получить то, что положено ему по закону, и продолжает действовать тайно, как и планировалось с самого начала. Только я, Сильвия и ее сын знаем, что контрольным пакетом акций владеет вовсе не Анетта.
Впрочем, развязавшись с этим нелегким делом и определив раз и навсегда будущее Анетты Соболь, я потерял всякий интерес к «Третьей династии» и ее проблемам. До сих пор я стараюсь не интересоваться этими вопросами, чтобы ненароком не узнать, что с моей помощью у руля корпорации вместо одного чудовища встало другое. Жестокость и равнодушие можно воспитать, а мысль о том, что Карсон Соболь никогда не относился к Анетте с любовью, нежностью или чем-то, хотя бы отдаленно напоминающим обычную человеческую привязанность, почему-то не вызывает у меня никакого внутреннего протеста. Вместе с тем я прекрасно понимаю: жестокость может передаваться по наследству, и тот факт, что Анетты больше нет, вовсе не означает, будто в сходных обстоятельствах ее оригинал не проявит себя с еще худшей стороны.
Не знаю я только одного – чем оправдать свою собственную жестокость и хладнокровие, с каким я отправил на верную смерть живого человека. Больше всего мне хотелось бы сказать, что никогда прежде я не совершал ничего подобного, но это было бы неправдой. В моей практике уже были такие случаи, и каждый раз я оправдывал свои действия интересами клиента или интересами Исчезнувшего. В этот раз я поступил жестоко ради самого себя.
Анетта Соболь перехитрила меня, скомпрометировала и заставила выполнить для нее работу, которую я поклялся не делать никогда и ни для кого. Я позволил ей использовать себя в качестве отмычки, чтобы приоткрыть дверь, сквозь которую пути к Исчезнувшим могли найти другие Охотники.
Люди пропадают главным образом потому, что сами этого хотят, они сами принимают решение скрыться. Одни бегут от тяжелой жизни, другие – от ошибки, которую совершили, третьи исчезают, чтобы спастись от ужасной смерти. Но и в первом, и во втором, и в третьем случаях Исчезнувший не хочет, чтобы его нашли.
На протяжении всей своей жизни я предпочитал не замечать этого простого факта, ибо мне казалось, что мне виднее. Увы, в большинстве случаев человек не способен на праведный суд, даже если ему кажется, что у него это неплохо получается.
Много раз я говорил себе, Анетта Соболь уничтожила бы свой оригинал, если бы я дал ей шанс. Я убеждал себя, что она была жадной, эгоистичной, самодовольной, не способной к состраданию и, следовательно, вполне заслуживала своей участи. Но мне никак не удается забыть о том, как сильно я разозлился, когда понял, Анетта меня использовала. Это дело действительно задело меня за живое, это стало до такой степени личным, что я сам был удивлен. Должно быть, именно поэтому меня до сих пор преследует мысль о том, что, не уязви Анетта мое самолюбие столь глубоко, я, быть может, сумел найти какое-то иное решение.
Подобная мысль не дает мне покоя, она будит меня даже по ночам, и тогда я до утра лежу без сна, задавая себе все новые и новые вопросы. Быть может, я обошелся с ней так круто потому, что мне не нравились ни она сама, ни ее бесчеловечный план? Но нет, мне приходилось сталкиваться с людьми гораздо худшими – с теми, которые совершали такие поступки, что впору было задуматься, да люди ли они вообще. По сравнению с ними Анетта Соболь выглядела почти ангелом.
В глубине души я знал ответ. Я отомстил ей за то, что она сделала со мной – за то, что она заставила меня увидеть в себе самом. Я уничтожил ее только потому, что мне не понравилось отражение в зеркале, которое Анетта Соболь поднесла к моему лицу.
Я не могу вернуть ее назад – еще ни один человек не возвращался от уингов нормальным, не сломленным психически Анетте придется остаться там до конца своих дней. А я до конца жизни буду думать о ней.
Перевел с английского Владимир Гришечкин.
Перевел в электронный Tolin. «Интересное – всем!»
персоналия из Если 1 2001 (Михаил Андреев)
РАШ, Кристин Кэтрин (RUSGH, Kristine Kathryn)
Прозаик и редактор Кристин Кэтрин Раш родилась в 1960 году. Первое опубликованное произведение – рассказ «Пою» (1987). В 1990 году ей была присуждена Премия имени Джона Кэмпбелла как самому многообещающему молодому автору (позже писательница была удостоена еще и Всемирной премии фэнтези). На сегодняшний день Раш, с одинаковым успехом работавшая в жанрах «твердой» НФ и фэнтези, опубликовала более 70 рассказов и повестей в журналах и антологиях, а также 16 «серийных» романов (по мотивам киносериала «Звездный путь» фильмов «Чужие», «Бездна», а также нескольких сериалов в жанре фэнтези) и более десятка внесерийных – «Галерея его снов» и «Белые туманы власти» (оба – 1991), «Предатели» (1993), «Инопланетные влияния» и «Грехи крови» (оба – 1994), «Ангел Гитлера» (1998) и другие.
Многие произведения Раш написаны в соавторстве с мужем, Дином Уэсли Смитом, с которым она также редактировала журнал «Pulphouse The Hardback Magazine» и издала справочный сборник «Ассоциация американских писателей-фантастов руководство для профессиональных писателей» (1990). В 1991-1997 годах Раш возглавляла один из ведущих американских журналов фантастики – «The Magazine of Fantasy and Science Fiction», за что в 1994 году получила премию «Хьюго» в номинации «лучший редактор».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11