Он сказал, что оно заставит эззарийцев помочь мне.
– Фед, – Хоффид сразу же понял, о чем идет речь. Мне хотелось заткнуть ему рот, прежде чем он наговорит лишнего. – Не феднах же. Конечно, нет.
– Да, именно так, правда, Пайтор?
– Да, господин. Это самое слово. Он сказал, что вы несете в себе этот феднах, и именно поэтому эззарийцы не смогут отказать вам.
Хоффид потряс головой.
– Кто-то сказал вам, что вы, дерзиец, несете в себе феднах? Кто? Как его зовут?
Александр бросил на меня неуверенный взгляд.
– Мальчик, захваченный в Кафарне несколько недель назад, – пояснил я. – Он не сказал своего имени.
Хоффид на миг прикрыл глаза – в знак траура по Ллиру – потом снова заговорил. – Феднах в дерзийце? Невозможно, – неверие Хоффида было понятно, я и сам когда-то не верил. – Мальчик слишком мало знал. Может быть, ему почудилось? Возможно, он подумал, что это спасет его.
Мой зять был прав. Хотя у Ллира был наставник-Смотритель, он был еще мальчишка и мог не заметить того, что видел я. Но самого предположения было уже достаточно. Хоффид тоже знал мало. Он был ученым, который занимался теорией заклинаний. Читать в душах могли только те, кого специально обучали этому искусству. Нужен был человек, который умеет это делать. Он пришел к этому выводу раньше, чем я ожидал.
– Я поведу тебя.
– Мой слуга пойдет с нами, – заявил Александр.
– На нем тоже лежит заклятие?
– Нет. Но я не брошу его здесь замерзать. У него нет коня.
– Если мы поймем, что вы обманули нас…
– Если бы я не хотел избавиться от этой напасти, я не стал бы тащиться в такую даль по морозу, чтобы встретиться с целой толпой эззарийцев. Если вы вылечите меня, я, возможно, признаю, что ваше существование не бесполезно, – Александр проявил дипломатические способности.
Хоффид высказался более прямолинейно.
– Если в тебе есть феднах, я сын шакала.
– Мне собирать вещи, господин? – спросил я.
– И как можно быстрее. Мы едем прямо сейчас, – ответил вместо принца Хоффид. – Надо как можно скорее разъяснить этот вопрос, чтобы отправить вас туда, откуда вы явились.

Прошло три долгих странных дня, прежде чем мы добрались до тайного поселения эззарийцев. Три дня пути, ведущего в никуда, множащихся и поворачивающих обратно троп. Мы вели лошадей вверх вдоль обрывов, ветер заставлял нас вжиматься в скалу за спиной, но потом вдруг оказывалось, что мы все это время спускались с холма. Повороты, петли, тоннели и горные хребты сменяли друг друга, исчезая в тумане. В таком же тумане пребывали и наши умы, так что в конце дня мы не могли вспомнить, с чего начался наш путь утром.
Путешествие завершилось поздним утром на четвертый день, когда солнце было уже достаточно высоко, чтобы согреть и подсушить мой плащ. Мы сидели на вершине холма, глядя вниз на широкую поросшую густым лесом долину, укрытую снегом. Среди деревьев петляла, сияя под солнцем, скованная морозом речушка. На открытом берегу стояло пять-шесть сложенных из камня домиков, еще несколько можно было разглядеть среди деревьев. Я понял, что они, как и во времена моего детства, построены прямо вокруг деревьев. Здесь было очень красиво. Долину окружали заснеженные горы, но, к сожалению, здесь не было ничего от зеленых холмов Эззарии. Казалось, что злой великан из старой детской сказки подул на мой дом и заморозил его. В этой скованной холодом земле и промерзших деревьях не было мелидды.
Хоффид повел нас вниз по узкой тропинке, потом по извилистой дороге и дальше, к селению у реки. Как я и предполагал, он привел нас в дом для гостей: небольшой, аккуратный каменный домик на краю села, подальше от деревьев.
По дороге мы встретили всего несколько человек. Женщину, несущую корзину с выстиранным бельем. Человека, толкающего в сторону леса тележку с мешками муки, и двух детей, мальчика и девочку, пробежавших мимо нас в один из домов на берегу. Я ужасно обрадовался при виде их. Все они были мне не знакомы, но это были эззарийцы, и они были живы и свободны.
– Нам хотелось бы, чтобы вы остановились в этом доме и оставались в нем, пока за вами не придут, – сказал Хоффид, открывая дверь домика. – Вам не разрешается гулять по деревне или разговаривать с жителями.
– Не разрешается? Как вы…
– А когда за нами придут? – Прервал я принца, прежде чем он успел впасть в ярость. – Заклятие, тяготеющее над моим господином, очень серьезно.
– Если он одержим демонами, как ты говоришь, нам понадобится время, чтобы все приготовить и сделать все, как полагается. Спешка может только испортить дело.
Принц снял плащ и прошелся по комнате, рассматривая простую мебель. Он толкнул ногой узкую кровать, словно проверяя, можно ли использовать ее без опаски, потом провел ладонью по гладкой поверхности соснового стола.
– Приведите сюда ваших лекарей. Я уже не могу ждать.
– Все будет через час, – Хоффид скрипнул зубами. Я хорошо понимал его чувства. Потом он указал на полки над очагом. – Там еда. Можете брать все, что захотите. Если у вас с собой осталась провизия, мы просим вас забрать ее с собой всю до последней крошки, когда вы будете уезжать. Уборная за домом. Вода для умывания в бочке за дверью. Вода для питья в ведрах у порога, вам будут приносить свежую воду каждое утро. Это наше место, здесь наши правила. Ты подчинишься им, дерзиец, или мне увести вас туда, откуда вы пришли?
Александр с трудом сдерживался. Сомневаюсь, что с ним кто-нибудь говорил подобным менторским тоном, кроме отца или Дмитрия. И уж конечно не обычный человек, немного похожий на лавочника. Принц посмотрел на меня, потом с трудом выдавил:
– Подчинюсь.
– А слуга?
– С радостью, – ответил я. – Мы благодарим тебя за гостеприимство.
– Не скажу, что я счастлив приветствовать вас. Прошло много лет с тех пор, когда здесь последний раз видели дерзийца, будь он хозяин или слуга, – Хоффид направился к двери.
Александр упал на кровать, удостоверившись в ее прочности.
– Не слишком сердечный прием, – буркнул он. – Грубиян.
У меня не было настроения уговаривать его.
– А чего вы ожидали? Здесь живет несколько сотен людей, они прячутся здесь, в диком месте. До того, как дерзийцы решили, что им просто необходимо получить еще несколько гектаров земли, эззарийцы были многотысячным народом. Они жили без войн более восьмисот лет.
– Неудивительно, что мы захватили их за три дня.
– Мы не представляли для вас угрозы! Вам ни к чему была наша земля. Вы взяли ее только потому, что были сильны, и убили при этом тысячи ни в чем не повинных людей. И за это они должны вас любить?
– Ты забываешься, раб. Я не собираюсь спорить с тобой. Что сделано, то сделано.
Это так. Словами ничего не изменишь. Отчаяние, желание, горе – все они ничего не значат. Я должен был радоваться тому, что у меня уже было.
Я разжег огонь в очаге, потом, не в силах утерпеть больше, открыл дверь и выглянул наружу. Первым домом за домиком для гостей должен быть дом ткачихи. Он всегда строился на границе с лесом, отделяя внешний мир от всего остального. Через окно были видны мотки овечьей шерсти, у стены дома стояли медные горшки для ее окраски и деревянные поддоны для сушки. Приготовленные для станка металлические прутья стукались друг о друга под ветром, производя мелодичный звон.
Дети, которых мы встретили, бежали к большому дому на берегу, следующему за домом ткачихи, наверное, это школа. Сейчас утро, значит там идут занятия: чтение и письмо, география, на случай, если они станут Ловцами, математика для укрепления ума и развития мышления, изучение растений, просто для врачевания и составления заговоров, философия для крепости разума. Обучение тех, в ком есть мелидда, происходит в домах под деревьями, ближе к вечеру. У некоторых эти вечерние занятия будут становиться все длиннее и длиннее, пока, наконец, к тому времени, как им исполнится лет двенадцать, не станут занимать каждую свободную минутку. Практика, теория, изучение и совершенствование умений, необходимых для их дальнейшей жизни, какую бы роль боги не избрали для них. В конце обучения они будут готовы занять свое место в тайной войне, которую эззарийцы вели уже тысячелетия. Войне с демонами.
Что находится в третьем по счету доме, я не знал, но предполагал, что это Архив. В таком доме королевские хранители записей собирали и упорядочивали отчеты Ловцов. Сюда могли прийти родственники, чтобы узнать, не передавал ли кто-нибудь из их близких, отправившихся на поиск демонов, весточку домой.
За нами придут из леса. Те, в ком была мелидда, всегда жили в лесу, чтобы подпитывать свою силу силами природы. Я обернулся к Александру, который изучал висевший на стене ковер. На ковре был изображен круг белых колонн, стоящих посреди леса, в круг входили попарно мужчины и женщины. В небесах сияла луна.
– Женщина, которая придет сюда, спросит вас о заклятии, – начал я. – Она посмотрит в вас, так же, как это делал я, но только ее взгляд будет подпитан настоящей силой, и она увидит все. Расскажите ей о келидцах, все, что сумеете вспомнить. Обо всем, что они делали. Как они завели вас в призрачный лес. Как они лишили вас сна. Как Каставан, казалось, руководит остальными. Вы должны говорить правду. Она поймет, если вы солжете, но она может не понять, что именно в ваших словах было ложью. Вы должны быть откровенны с ней.
– Не думаю, что стоит сообщать им, кто я. От этого все только осложнится. Думаю, это не имеет значения.
– Это действительно не имеет значения по сравнению с заклятием. Об остальном: о келидцах, об угрозе Императору и его наследнику, – расскажите все. Все это связано с… верованиями… предсказаниями…. которым уже много сотен лет. Они должны поверить вам, и тогда они начнут действовать.
Принц стянул перчатки и бросил их на пол.
– Как это унизительно. Объясняться, будто я проворовавшийся лавочник в суде. Не понимаю, что эти несколько магов в изгнании могут сделать.
– Может быть, ничего. Я не знаю, что они умеют теперь. Это зависит от того, кто из них выжил, – я снова отвернулся, подставляя лицо прохладному ветру.
– И кто был порабощен?
– И это тоже.
– Ты им покажешься? – Спросил он, вставая и подходя ко мне. Я открыл дверь пошире, чтобы и он мог взглянуть на деревню.
– Нет, во всяком случае, постараюсь.
Он хотел расспросить меня подробнее, но в этот момент из-за деревьев показалась женщина. Она шла по дороге к нашему дому. На ней был толстый зимний плащ и яркий шарф. Я покинул мой наблюдательный пост и забился в угол комнаты. Когда она вошла, все во мне перевернулось. Но тут она сняла шарф и встряхнула длинными черными волосами. Я не знал ее. И на что я надеялся? Что она окажется той самой, ради которой я готов был отдать душу?
– Прими мои сердечные приветствия, Сандер из Дерзи, – произнесла женщина. – И ты, Пайтор… Ваш проводник не сказал мне, откуда ты, – она наклонили голову, словно пытаясь разглядеть под капюшоном мое лицо. Мне необходимо придумать какое-нибудь приемлемое объяснение, чтобы и дальше скрывать лицо. Но в тот миг ничего не пришло мне на ум, я просто поклонился и сел на пол в самом дальнем углу, не снимая капюшона.
Женщина была небольшого роста, она едва доставала мне до плеча. Ее блестящие волосы доходили ей до талии, она завязывала их зеленой лентой, чтобы они не падали ей на лицо. Сейчас ее щеки раскраснелись от мороза, ее серьезное маленькое личико излучало живой ум. Ей было не больше двадцати пяти. Слишком молода, чтобы иметь дело с заклятиями демонов и феднахами, не говоря уже о встрече странных дерзийских гостей. Должно быть, немногие выжили. Но я не поддался тоске. Вместо этого я разглядывал пришедшую. Мой народ выжил и продолжает выполнять свою работу. Я уже скорбел по мертвым много лет назад.
– Мой слуга и сам не знает, – ответил за меня Александр, привлекая ее внимание к себе. – Не могли бы мы разобраться с моим делом? Я должен поговорить с кем-нибудь, кто может мне помочь, а не с девицей, которая из любопытства пришла потаращиться на дерзийца, – я мысленно застонал.
– Разумеется, – ответила женщина, усаживаясь в кресло у огня. – Я никому не позволю праздно таращиться на наших гостей. Вы не присядете здесь? Я должна задать вам несколько вопросов, – она сложила свои маленькие ручки на коленях и терпеливо ждала, пока Александр усядется напротив нее. Сейчас они были совсем близко друг к другу.
– Прошу вас, расскажите, зачем вы пришли сюда?
– Как я уже говорил проводнику, из-за заклятия, – лицо Александра налилось кровью. – Заклятия келидского демона.
– И сколько вы уже живете с этим заклятием?
– Вечность, – она молча ждала. Серьезная. Строгая. – Нет… шесть… семь… боже, неужели всего семь дней?
– Почему вы решили, что это заклятие демона?
Александр был готов взорваться. Он вскочил с кресла, я испугался, что он сейчас ударит ее.
– Потому что я не сошел с ума, а другого объяснения я не вижу. Ра… Мне сказали, что это демоны, и мне не оставалось ничего, кроме как поверить.
– Прошу вас, сядьте, сударь. Я выслушаю все, что вы захотите рассказать мне, – ее лицо оставалось бесстрастным. Она не оценивала, не взвешивала, не искала доказательств. Ее обязанностью было просто наблюдать. Она внимательно выслушает его и только потом посмотрит внутрь него, чтобы понять, то ли он, за что выдает себя. – Расскажите мне о вашем заклятии.
Принц сел обратно с видом нашкодившего ребенка, которого ставят в угол за печкой. Он рассказал все, хотя и не очень подробно. Он рассказал, что он сын богатого человека, не упоминая, что этот человек – Император Дерзи. Он не упоминал обо мне. Не объяснил, как он догадался положить в огонь заговоренную вещь и как он сумел остаться разумным существом после того, как превратился в зверя. Она впервые за все время удивилась, когда он рассказал о своих превращениях.
– А другие это видели? – перебила она.
– Разумеется, видели. Я не сумасшедший. Я не видел себя сам. Я только чувствовал… Но я вернулся в свое прежнее состояние. Мой слуга видел меня в облике зверя, – он продолжил рассказ, упомянув об убийстве дяди, о том, как келидец настроил его отца против него, как его заперли и держали до тех пор, пока я не сумел принести ему меч, чтобы вызвать превращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56