Вы ведь не хотите стать Богом, Талигхилл? Вижу, вы удивлены…. Разумеется, я говорю не в прямом смысле. Махтас предназначен для Божественного мышления. Того самого мышления, которое заставляет пренебречь малым ради большого, даже в случае, когда речь идет о человеческих жизнях. А вам ведь не нравится такой расклад, верно? Вам вообще претит сама вероятность такого выбора. Махтас приучает к единственно возможному – с его позиций – варианту. Вам такое не подходит, правитель.– Но почему вы сами не уничтожили игру?– Мне было интересно, как вы поведете себя в этой войне. Помните? – я же Бог. Ну и… вы помешали тогда, в Желтой комнате, а после не было случая. Не хотел выдавать себя.– Я сделаю это, – пообещал Талигхилл.– Вот и хорошо, – подытожил Ув-Дайгрэйс. – Богам – Богово, а людям – людское. Что же, мне остается только проститься с вами.– Навсегда? – охрипшим голосом спросил Пресветлый.– Там поглядим, – туманно ответил Бог Войны. – Там видно будет. Живите с… – Видимо, он хотел сказать «с Богом», но только улыбнулся: – … с миром.И ушел, осторожно обходя мертвых и спящих.Талигхилл огляделся.Вчера, в пылу сражения, он оказался далеко и от башен, и от своих военачальников. В темноте отыскать кого-либо представлялось маловероятным, к тому же Пресветлый ужасно вымотался в ходе сражения. Поэтому он и остался у захваченной катапульты до утра. То, что особу правителя охранял один лишь Храррип, ничуть не помешало Талигхиллу продремать до рассвета. Теперь же он был намерен отыскать штаб Армахога, расположенный, скорее всего, у северного выхода из ущелья. Можно было, конечно, возвратиться в Северо-Западную, но правитель твердо решил, что покинет Крина не через подземный коридор.Вокруг вперемешку лежали живые и убитые. Рассветные лучи солнца будили тех, кто был способен проснуться, и люди поднимались, щурясь и моргая от яркого света. Уже звучали команды десятников и полусотенных, сзывавших своих солдат. По веревочным лестницам с башен спускались те из бойцов, кого победа застала наверху. По приказу офицеров они принимались стаскивать в отдельные кучи трупы врагов и своих мертвых товарищей.Талигхилл подозвал пробегавшего мимо солдата.– Пригляди за катапультой, – велел он ему. – Чтобы не разобрали на дрова. Отвечаешь лично передо мной.– А кто ты такой? – пренебрежительно-добродушно поинтересовался солдат. – Пресветлый, что ль? Правитель устало отмахнулся:– Может, и Пресветлый. Короче, следи, чтобы эту машину не угробили, понятно?– Ладно, – хмыкнул солдат, – Боги с тобой – пригляжу. А то ведь еще окажешься какой-нибудь крупной шишкой, извиняйся потом.– Что, я настолько не похож на самого себя? – спросил Талигхилл у телохранителя, когда они шагали к северному выходу из Крина.– Настолько, Пресветлый.Талигхилл провел ладонью по лицу – она оказалась выпачкана в грязи и спекшейся крови. Странно, что он до сих пор не заметил этого.Неудивительно, что к штабу их подпустили не сразу. Сперва стражники долго выясняли, за каким, собственно, демоном эти двое явились и требуют провести их к старэгху. Потом из шатра выглянул сам Армахог, чье внимание привлекли громкие голоса; он сказал стражникам, что все в порядке и эти люди на самом деле те, за кого себя выдают.После объяснений, рассказав о вчерашних событиях и сегодняшнем состоянии войск, назначении времени первого совещания и отправки за нужными гонцов, – после всего этого, отхлебывая из кружки обжигающий чай, Талигхилл спросил:– Как вам удалось? Ведь это же было невозможно.– В мире не так уж много абсолютно невозможных вещей, Пресветлый, – пожал плечами старэгх. – Я сделал то, что должен был сделать. К тому же треть пришедших со мной – ополчение.– Но откуда взялись деньги, чтобы заплатить им? Ведь…– Ну, если честно, я им не платил. Так… получилось.И Армахог вспомнил госпожу Димиццу из «Благословения Ув-Дайгрэйса», которая произносила речь перед горожанами на главной площади столицы. Свои собственные слова, звучавшие потом, он помнил плохо. Однако же добровольцев в результате набралось достаточно.– А почему вы без телохранителей? Талигхилл вздохнул:– Мертвы. Я, пожалуй, несколько поторопился тогда, ночью, и оказался в самом центре сражения. Они защищали меня, как могли, но в живых остался лишь Храррип.– Придется заняться этим, – заметил старэгх. – А на время я прикреплю к вам своих людей.Вошел стражник, сообщил, что явилась госпожа Вольный Клинок.Армахог велел немедленно впустить.– Доброе утро! Похоже, нам удалось это! – Она была деланно бодра, хотя наскоро перебинтованная и лежащая в перевязи правая рука и три длинных шрама на лице свидетельствовали о том, что воительница находится сейчас не в лучшей форме. – Поздравляю с победой! – Тэсса повернулась к Армахогу: – Ты успел вовремя. Даже не представляешь насколько.– Я спешил, – улыбнулся он.– Итак, Пресветлый, – она оборотилась к Талигхиллу и придала лицу безразличное выражение, – когда мы сможем получить расчет?Правитель развел руками:– Разумеется, не сегодня. Но думаю, в течение недели часть денег будет выплачена. Конкретнее мы с вами обсудим этот вопрос позже.В это время потребовалось срочное присутствие лично ста-рэгха, и он вышел из шатра, пообещав, что скоро вернется.Повисла неловкая тишина.– Послушайте, Тэсса… Она покачала головой:– Забудьте, мой правитель. Вам ведь известно, ради чего я все это затеяла.Талигхилл отставил в сторону кружку:– Нет. Ради чего же?– Среди Братьев, освобожденных с рудников, был… мой муж. – Тэсса запнулась перед последними словами. Ну разумеется, мы ведь не освятили свой брак в храме двуликого Бога Любви. И тем не менее считали друг друга почти мужем и женой. То есть…– Понятно, – сказал Пресветлый, хотя на самом деле ничего ему не было понятно. – Но все же…– Прошу вас, забудьте. – В ее голосе смешались раздражение и тоска. – Просто забудьте.– Не знаю, хочу ли я забывать, – сказал он серьезно и тихо. – Поверьте, я… В общем, если вы передумаете или обстоятельства сложатся по-другому…– Обстоятельства чаще всего выбираем мы сами. И иногда – Боги. Помните? выбор есть всегда.– Верно. – Талигхилл знал, что потом будет презирать себя за сегодняшний разговор и за то, что все же поддается такому удобному чувству благоразумия. А благоразумие твердило: следует учитывать государственные интересы. Опять же, и Тиелиг, прощаясь, говорил… – Верно, – повторил Пресветлый. – А все-таки – не забывайте.Тэсса кивнула и поднялась:– Пойду попробую отыскать Тогина. Передайте Армахогу, что я, возможно, немного задержусь. Но Клинки на совете сможет представить Кэн, да и Сог с Укрином, скорее всего, явятся.Она вышла из шатра и столкнулась с возвращавшимся старэгхом.– Хорошо, что я встретил тебя, – сказал Армахог. – Нам следовало бы поговорить. Знаешь…– Если ты о том плане с ночным отступлением, – вмешалась Тэсса, – то я знаю и не в обиде. В конце концов, ты отговаривал меня.Армахог смущенно кашлянул.И этот туда же!– Кстати, как поживает твоя жена? Как дети? Он ответил, что, мол, все в порядке.– Ну и хорошо. Возможно, я немного опоздаю на совещание…– Да! Чуть не забыл! – дернул себя за ус старэгх. – Паренек по имени Кэйос – что с ним?– Кэйос? – удивленно переспросила Тэсса. – Кажется, все в порядке. Когда я видела его в последний раз, он шел вместе с Кэном хоронить Мабора.– Если увидишь, передавай ему привет от матери. Госпожа Димицца – очень волевая женщина. Именно она помогла мне собрать такое количество добровольцев.– Передам, – пообещала воительница.Она спустилась с пригорка, на котором были расставлены штабные шатры, и направилась к Северо-Восточной. Из разбитых окон башни и из балконных отверстий свисали веревочные лестницы; кое-где стояли и деревянные, которые ху-мины изготовили для неудавшегося штурма.По одной из таких лестниц Тэсса поднялась наверх.Здесь царил полнейший беспорядок. Воительница ухватила кого-то за рукав, пыталась что-нибудь выяснить, но от нее только отмахнулись, как от докучливой стрекозы. Раздраженная таким явным невниманием к своей персоне, Тэсса решила попытать счастья в лазарете. Там уж наверняка найдется много людей, не способных от нее убежать, но все еще способных разговаривать.Однако на пороге ее встретил низенький щурящийся мужчина с блестящей от пота лысиной.– Вход посторонним запрещен, госпожа, – непреклонно заявил он. – Готовимся к эвакуации больных, так что извольте посторониться и не мешать.– Но…– Потом, потом. – Он отодвинул ее в сторону и захлопнул дверь.Вот так дела…Тэсса хмыкнула, хотя и вынуждена была признать, что лекарь в своем праве.– Рад, что ты уцелела!Она вздрогнула и обернулась. Не сказала бы, что это взаимно.Сог едко усмехнулся:– Знатное сражение. Я, признаться, уже начал молиться Ув-Дайгрэйсу.– У тебя оставалось на это время?– Хороший вопрос. – Брат пожал плечами: – На самом-то деле, как оказалось, можно одновременно и молиться, и сражаться. Жизнь заставляет вытворять и не такое, правда? – Он оглянулся, проверяя, нет ли рядом кого-нибудь, способного их подслушать: – Кстати, о жизни. Сожалею, что твоя услуга пропала зря. Конечно, плохо говорить о мертвых не принято но – увы – именно Тогин помешал мне разобраться с Бешеным. Впрочем, думаю, у меня еще есть шанс.– Думаю, нет… Что?!– Мне очень жаль, правда. Я не знаю подробностей, спроси, если хочешь, у Гайхилла – это сын Хранителя Юго-Восточной. По приказу Шэддаля Шрамник приглядывал за пацаном.Тэсса закусила губу, стараясь сдержать крик.– Да, не подскажешь, где я могу найти Бешеного? – поинтересовался Клинок. – Не хотелось бы откладывать.– Послушай, Сог, за что ты мстил ему?– Ну, Сестричка, это уже тебя не касается. Это наше личное дело – его и мое. Так где я могу найти Бешеного?– Не знаю. – Воительница покачала головой. – Спроси у Кэна. Он хоронил тело.Она не стала дожидаться реакции Сога на свои слова, просто пошла по коридору, не разбирая дороги. Потом села на лестничные ступеньки, прижавшись к перилам, чтобы не мешать ходившим мимо людям.Ну что же, значит, так хотели Боги. А может, она просто потеряла все права на Тогина. Ведь Тэсса позволила себе забыть о нем, не попыталась понять и принять его нового, а находила тысячи мелких уловок, чтобы оттянуть их встречу на как можно более долгий срок.Ну вот, оттянула. На самый долгий срок из всех возможных. И куда теперь?Она поняла, что необходимо найти этого мальчика, который был с Тогином в последние минуты, спросить… хотя еще сама не знала, что же, собственно, спрашивать.Но и вечно сидеть на ступеньках не получится.Поиски снова привели ее к лазарету. На стук открыл все тот же щурящийся лекарь, который, вопреки проблемам со зрением, воительницу рассмотрел и узнал. Он начал было громко и раздраженно говорить об элементарной вежливости и что вот ведь какое безобразие, вот ведь какое неуважение к больным, в конце концов, он не обязан терпеть…– Простите, – Тэсса решительно прервала нескончаемый поток слов, – мне нужен Гайхилл.Лекарь замолчал и подозрительно посмотрел на нее:– Вы не ошиблись?– Нет, я не ошиблась. Мне нужен сын Хранителя Юго-Восточной.– Входите. – Он пропустил воительницу внутрь и захлопнул дверь. – Что привело вас к мальчику?– С ним был Тогин.– Тот «счастливчик»? Помню, как же… Храбрый человек, очень любил детей, хотя по нему не скажешь: мрачный, весь в этих шрамах.Проведя воительницу через лазарет, лекарь остановился у маленькой дверцы и постучал:– Гайхилл, к тебе пришли.– Это вы, господин Дулгин? Входите, не заперто.– Здравствуй, Гайхилл. Эта госпожа знала господина То-гина.Мальчик вопросительно посмотрел на нее:– Вы – Тэсса?– Да, – взволнованно подтвердила Сестра. – Он… он что-то говорил обо мне?– Ну, я оставляю вас вдвоем, – вмешался лекарь. – Дела, знаете ли…– Он что-нибудь говорил? – повторила вопрос Тэсса.– Он оставил вам письмо.Воительница взяла в руки плотный лист бумаги, но читать не стала.– Как это случилось? Гайхилл погрустнел.– Той ночью, – сказал он, – той ночью, когда господин Шэддаль приказал части войска уйти, мы пошли вместе с ними. А там была ловушка… ну вы, наверное, знаете. И… в общем, он спас меня. А сам умер.Тэсса молча кивнула, не в силах отыскать подходящие слова.– Но знаете, господин Укрин провел Прощание. И с Тогином – тоже. Мне кажется, он сейчас у Ув-Дайгрэйса – Тогин.Она снова кивнула и развернула письмо.Стихи.Он никогда прежде не писал стихов.
Прости меня, я твой тревожу сон всей силой самодельного обряда. Прости меня, я твой тревожу сон. Я воин обреченного отряда
Незваным гостем я к тебе вхожу, чтоб научиться чистым быть и мудрым. Незваным гостем я к тебе вхожу: прозреньем в полночь и печалью утром.
Над башней реют языки огня. Пора расстаться с праздничным нарядом. Пожалуйста, не забывай меня! Мы в день последней битвы встанем рядом Стихотворение Э. Р. Транка

/смещение – падающие комки земли/– Здравствуй, Кэйос. Паренек обернулся:– А-а, это вы… Сог кивнул:– Я.Предводитель Клинков указал на холмик свежевырытой земли:– Мабор?– Да. Наверное, нужно было как всех, на костре, но Кэн сказал, что сделает по-своему. Я вот теперь думаю, попадет он к Богу Войны или нет? Все-таки без Прощания и… ну, вообще…– Попадет, – успокоил Сог. – Ты… ступай пока, ладно?Проводив паренька взглядом, Клинок опустился на землю рядом с могилой.Ну, Бешеный, вот и свиделись. Не ожидал небось. А-ах, знатная вышла у нас с тобой потасовка. Наверное, даже хорошо, что так все закончилось. А то пришлось бы убить тебя – просто ради сохранения тайны. Хотя, в общем, кому она сейчас нужна, тайна? Все ведь провалилось.Не дело это для Вольных Клинков – плести интриги, метить в старэгхи или в правители. Рылом мы не вышли. Даже Укрин, наш незаконный Пресветлый без дара, но с мертвым родителем Руалниром, даже он оказался не способен вовремя сообразить, что к чему.Думали ослабить регулярщиков – не вышло. Думали «достать» Талигхилла – не сложилось, попали в другую башню. Думали помочь хуминам – оказалось, кишка тонка. Мы, вишь, помним еще, что такое честь и долг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67