- Ты хочешь сказать, - потрясенно протянула я, - что...
- Да! - припечатал приятель. - Милена Титаренко, выйдя замуж за Олега Гладышева, поменяла фамилию и отбросила первый слог от своего имени, она стала Леной Гладышевой, милой, интеллигентной, гостеприимной Леночкой, сотрудницей журнала "Улыбка".
Чувствуя, что в голове начинает бушевать мигрень, я схватила полковника за руку.
- Но она же искала Олега! Мы ездили вместе с ней по гадалкам и экстрасенсам!
- Сплошное притворство. Гладышева изображала убитую горем женщину, великолепно зная, что Олег живет на кладбище.
- Но мы ездили с лопатой по Подмосковью!
- Правильно, отводила от себя подозрения, старалась изо всех сил. Кстати, помнишь мой день рождения?
- Конечно, пятнадцатого октября.
- Вот-вот, Лена тогда так бойко отплясывала, что у меня царапнуло по душе: еще года нет, как муж пропал, - и такое веселье. Правда, не заподозрил ничего плохого, просто подумал, хорошо, наверное, что сам не женат, вон Лена уже забыла Олега.
- Нинка Расторгуева сказала тогда то же самое, - прошептала я, - но ведь она про всех гадости говорит! Мне и в голову не пришло! Олег ей так доверял!
Дегтярев кивнул:
- Да, сразу сказал про деньги. И тридцать первое декабря Гладышева провела совсем не так, как потом рассказывала. С утра Олег уехал на работу, потом, взяв деньги, подхватил жену, она сказала, что хочет вместе с ним съездить в Ложкино. Вот так-то. Олег никогда бы никого не посадил в машину, он вообще бы никого не взял с собой из осторожности. Но Лена! Любимая жена, его второе "я". Нет, все-таки хорошо, что я остался холостяком, все бабы сволочи, - резко ответил Дегтярев, потом встал и произнес сквозь зубы:
- Да, кстати, купи бутылку этому инспектору, Михаилу Александровичу Нестеренко.
- Пончику?
- Да.
- Зачем?
- Как ты думаешь, почему убийца не успел тебя увезти и закопать в тихом уголке?
- Не знаю, не подумала об этом.
- Похоже, ты вообще мало думаешь, - окрысился Дегтярев и снова сел. Нестеренко спас тебе жизнь. Он опытный работник, всю жизнь на дороге. Парень в "БМВ" ему не понравился, правда, документы у него были в порядке. Но у некоторых сотрудников правоохранительных органов развивается некое чувство преступника. Вроде обычный человек - приветливый, открытый, а на душе кошки скребут и внутренний голос шепчет: "Не тот он, за кого себя выдает". Нестеренко, правда, сначала отвлекся, поймал нарушителя, но потом, когда ты уехала, прокрутил в голове еще раз ситуацию, вспомнил твою фразу про Ложкино и, чтобы избавиться от чувства тревоги, решил подстраховаться. Перед Ложкино есть пост, вот туда он и сообщил координаты "БМВ" и "Пежо".
- Меня на этом посту знают.
- Правильно, многих других жителей - тоже, дорога тупиковая, туда сворачивают изо дня в день одни и те же автомобили. А Михаил Александрович очень нервничал, поэтому один из патрульных сел на мотоцикл и поехал за тобой. Успел как раз вовремя. Ты уже лежала в багажнике, скорченная. Так что отблагодари Нестеренко. Кстати, он питает к тебе самые светлые чувства. Даже приехал в больницу, фрукты привез.
Я судорожно вздохнула. Друга можно найти и на дороге, несмотря на то что он инспектор ГИБДД, а ты нарушитель. Дегтярев хмуро смотрел на меня. Преодолевая тошноту, я прошептала:
- Но зачем Ленка заявилась ко мне с деньгами?
- Она решила, что Майя и Вениамин задумали какую-то гадость, - мрачно ответил полковник, - испугалась ужасно. Оставалась слабая надежда, что баксы подсунула ты, согласись, это в твоем духе. Вот и явилась, изображая негодование. А когда поняла, что глупая Даша ни при чем, чуть не разрыдалась: значит, все-таки подельники строят козни! Задумали нечто непонятное, страшное, раз рискнули двадцатью тысячами.
- Но она разрешила мне начать поиски.
- Да нет, Лена пыталась тебя остановить, дескать, сама разберусь, но ты же неуемная...
- Я решила, что мой долг ей помочь...
- Тебе повезло, что в квартиру Гладышевой вошли братки и выстрелили в нее, - жестоко сказал полковник. - Иначе Лена приняла бы меры и сумела бы остановить твой детективный пыл. Но она попала в больницу, и у Дашутки оказались развязаны лапки.
- Как ты обо всем догадался?!
- Это неинтересно, - отрезал полковник. - Простая работа, бывают дела и покруче.
- Ленка никогда не брала у нас денег, - пробормотала я, - мы бы дали любую сумму...
- Между прочим, - поджал губы Дегтярев, - это не так.
- Не говори глупостей! Я сколько раз предлагала, она все отказывалась.
- Ага, давай вспомним! Где провели прошлое лето Лена и Алеша?
- Июнь и июль - с нами в Ложкино, а на август мы все вместе уехали в Испанию.
- За чей счет?
- Я сама позвала ее, мой долг...
- Уже слышал про долги, - отмахнулся полковник. - Хватит дудеть в одну дуду, лучше скажи, что ей Кеша подарил на день рождения?
- "Жигули". Ленке трудно без машины, а денег нет. Очень было ее жаль.
- Так, теперь вспомни, кто купил ей новую шубу.
- Зайка, на Рождество. У Лены...
- Знаю, знаю, не было хорошего манто, а старое поистаскалось, и вам стало ее жалко. Так брала она деньги?
Я растерялась:
- Но это же подарки, мы сами...
- А она принимала и, изображая из себя щепетильную особу, отказывалась от денег. Пойми, ей было более выгодно пользоваться вами, чем брать купюры.
У меня не нашлось возражений, потом вдруг в голову влетела мысль.
- Наши драгоценности: мои часики, серьги и колечки Заи, цепочка Маруси... Их украла во время карнавала Лена?
- Думаю, да, - кивнул полковник, потом встал, пошел к двери, но по дороге обернулся и припечатал:
- Бабы - суки!
Все посетители кафе с любопытством уставились на меня, но мне было так плохо, что я даже не сумела достойно отреагировать на хамское, совершенно не свойственное для Дегтярева заявление.
К сожалению, я не могу сообщить ничего радостного. Правда, Лена поправилась и ее препроводили в СИЗО, где, естественно, на разных этажах уже проводили время Майя и Вениамин.
Следствие в самом разгаре. Троица бодро рассказывает о том, как решила завладеть полумиллионом долларов. В целом их показания совпадают. Но вот в деталях наблюдаются сильные расхождения. Майя уверяет, что Лена-Милена первой предложила присвоить гигантскую сумму и подбила Хвостовых, слабохарактерных и мягких, на преступление. Госпожа Гладышева, рыдая, утверждает обратное. Будто Майя вызвала ее на встречу и сказала: "Будешь помогать нам - получишь деньги. В противном случае расскажу Олегу кое-что, в частности про Ростислава Приходько".
- Я сопротивлялась как могла, - плакала Лена, - но они меня заставили.
Никак не могут преступники решить, кто добыл ампулу циклополамина. Вениамин бьет себя кулаком в грудь и кричит, что лекарство приволокла Лена. А жена Олега столь же решительно утверждает обратное.
- Циклополамин вручил Хвостов, у него такого полно, и Олег не первый, кому Веня делал уколы.
Негодяи настроены решительно бороться за сокращение срока заключения, поэтому старательно топят друг друга, рассказывая подробности. Хвостов сообщил, что Лена отравила Федора и убила Николая. Гладышева отрицает все, крича:
- Мыльников обпился технического спирта, при чем тут я? Николая самого понесло на стройку. Десятки рабочих падают с мостков! Может, это я всех скинула? Лучше проверьте Вениамина, хотите, расскажу о его делишках? Он связан с бандитами...
И так далее.
Когда Дегтярев, приехав домой, в очередной раз принялся рассказывать, как идет следствие, Зайка, зажав уши, заявила:
- Прекрати, пожалуйста! Такое ощущение, что в дерьме искупалась! Меня не интересуют детали, я знаю главное: на Олега напала Ленка, и перед этим ужасным открытием меркнет все остальное.
Я промолчала, но, честно говоря, была целиком и полностью солидарна с Ольгой. Мне тоже неинтересно, кто и где добыл циклополамин, хватит того, что известно: шприц в мужа, чтобы заполучить чужие деньги, воткнула Ленка, женщина, кото рую Гладышев любил, та, кого я считала своей подругой, милая, приветливая, улыбающаяся, талантливая журналистка престижного журнала и примерная мать.
Кстати, теперь мне понятно, что Лена никогда не любила Алешу, скорей всего, она родила сына для того, чтобы "привязать" к себе мужа. В СИЗО Гладышева ни разу не поинтересовалась судьбой мальчика.
Олега мы вернули домой. Ошарашенный мужик походил по квартире, потрогал вещи, поиграл с Алешкой. Видно было, что он изумлен, но и только. Гладышев ничего не вспомнил и знакомился со всеми нами заново. Аркашка устроил Олега в клинику, и пару месяцев его упорно лечили. Его физическое состояние хорошее, но и только. Врачи лишь разводят руками.
- Иногда память возвращается, - успокаивают они нас. - На фоне стресса, например. Надо ждать.
Мы ждем, но пока безрезультатно. Меня радует одно: Олег забыл Ленку и не страдает из-за ее предательства. Гладышев в общем счастлив. Его тело, в отличие от мозга, сохранило память, и жалостливый Гарик Сизов вновь взял Олега к себе. Иногда я заглядываю к Сизову и вздрагиваю, видя, как легко и ловко Олежка кружит в вальсе очередную модельку, которую следует обучать танцу. В такой момент мне кажется, что он стал прежним. Но вот музыка стихает. Гладышев подходит ко мне и говорит:
- Здравствуйте, то есть здравствуй! Как дела?
И я понимаю, что он воспринимает меня как недавнюю знакомую, а не как Дашку Васильеву, рядом с которой прошло детство.
Полмиллиона долларов вернулись к Сизову, но тот не слишком рад, потому что начались проблемы с налоговой инспекцией.
Алешу мы отправили во Францию, к нашим друзьям Анри и Мари-Роз Гранж. У них есть все, включая замок на Луаре, но детей Господь не послал. По документам Олег является отцом Алеши, и проблем с выездом у мальчика не оказалось. Гладышев подписал все нужные бумаги, и Мари-Роз увезла ребенка. Гранжи не смогут его пока усыновить, но Лена, скорей всего, долгие годы проведет на зоне, а Олег относится к малышу прохладно, поэтому Алеше лучше будет во Франции у Гранжей. Я не знаю, как сложится его дальнейшая судьба и, честно говоря, не хочу ничего загадывать.
Генка уехал в Америку. Мы не стали поднимать шум из-за денег, просто вернули двести тысяч в банк.
Бедный Генри еще долго бегал по дому, тряся ноутбуком и спотыкаясь о кучи мусора. Но ситуация достигла кульминации в начале марта. Утром я, Зайка, Кеша, Дегтярев и орнитолог пили чай на кухне: столовая и гостиная все еще лежали в руинах. Генри мрачно болтал ложкой в чашке, и вид у него был такой несчастный, что мне стало жаль бедного ученого. Вот дурачок, ясно же, что никакого оранжевого гуся тут нет! Надо постараться осторожно внедрить в его сознание эту мысль и отправить мужика домой. Честно говоря, птицевед всем нам надоел.
Не успела я сконцентрироваться на этой разумной мысли, как из коридора послышалось:
- Га-га-га...
Генри подскочил и опрокинул хлебницу.
Дверь на кухню распахнулась - и появился... огромный, важный, невероятно толстый гусь с оперением пронзительно-апельсинового цвета. За ним шла улыбающаяся Машка.
- Это кто? - попятился Генри.
Я чуть не свалилась со стула. Бог мой, птичка существует на самом деле! А какая здоровенная! Где же она пряталась до сих пор? Точно не в доме подобного монстра трудно не заметить.
- Блин! - подскочил Кешка.
- Ох и не фига себе, - по-детски разинул рот Дегтярев.
- Мама! - взвизгнула Зайка. - Я его боюсь, небось кусается!
- Гуси щиплются, - поправила Маня.
- От этого сообщения стало приятней, - скороговоркой произнесла Зайка и быстренько спряталась за мою спину, - защипать можно и до смерти.
- Нет, он мирный, - засмеялась Маня.
- Это кто? - недоумевал Генри.
- Как кто? - начала злиться Машка. - Не видишь разве? Оранжевый гусь, оранжевее не бывает. Забирай его в свой Юм.
- Но это не он! - завопил Генри. - У оранжевого гуся серое оперение!
Маня выпучила глаза.
- Ты не путаешь? Оранжевый гусь - серый? Ну не бред? Тогда почему его зовут оранжевым?
- Из-за клюва, - пояснил орнитолог, разглядывая гигантское водоплавающее, нагло расхаживающее по кухне. - Он у него колера апельсина. А это самый обычный гусак, вот только отчего перья такие? Скажите мне, отчего?
Качая головой, он принялся изучать птичку. Зайка, Кеша и Дегтярев молча следили за Генри. Я же пригляделась к Мане, заметила у нее на руках странные желтые пятна...
Значит...
- Это что? - вдруг самым невменяемым голосом завопил Генри. - Что это?!
Не успели мы вздрогнуть, как сумасшедший орнитолог встал на четвереньки и, ухватив Маню за щиколотку, поднял ее правую ногу вверх. Чтобы не упасть, девочка уцепилась за буфет. Я испугалась. Очевидно, появление странного водоплавающего добило ученого и он окончательно съехал с катушек.
- Это что?! - вопил Генри, пытаясь сорвать с Машкиной ноги надетый на щиколотку оригинальный ярко-желтый браслет. - А?!
- Украшение, - пискнула Маня, - для красоты.
- Где взяла?
- Аля Вронская подарила. Она его мне в Париже отдала, ее папа там...
- А у нее откуда?
- Из Египта привезли, мне в подарок. Да что случилось?
- Немедленно, слышишь, сейчас же отведи меня к этой Але! - завизжал Генри. - Сию минуту, быстро, бегом...
- Может, объяснишь, в чем дело? - осторожно поинтересовался Кеша.
Генри, красный и потный, воскликнул:
- Знаете, что у нее на ноге?
- Браслет, - хором ответили мы.
- Нет! - заорал орнитолог, делаясь темно-синим. - Нет! Это - радиомаяк оранжевого гуся, сигнал от которого поступает на мой ноутбук!
Я прикусила губу. Так вот почему гусик совершал перелеты из Египта в Париж, потом в Москву, затем поселился в Ложкино и принялся мотаться в Дегтярный переулок. Там расположена школа, куда ходит Маруська.
Через час мы знали все. Отец Али Вронской, заядлый охотник, купил тур на сафари и случайно подстрелил оранжевого гуся. Трофей был доставлен в гостиницу, Але отдали симпатичный браслетик, невесть зачем сидевший у основания жирной шеи птицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28