Что-то жалобно заз
венело, и финал представления оказался смазан из-за люстры, которую он за
дел то ли головой, то ли рукой.
Ч Дмитрий Андреевич, осторожней!
Люстра покачалась-покачалась, но осталась висеть, и они перевели взгляд
с потолка друг на друга.
Ч Почему все мешают мне работать? Ч осведомился великий писатель брюз
гливо, словно не он только что выскочил на площадку с извинениями. Ч Поче
му я не могу сесть и спокойно написать свои десять страниц?! Или двадцать с
траниц?! Или сорок?! Почему я принужден вести какие-то идиотские разговоры
, когда я до сих пор не знаю, как мне связать один труп со вторым?! И вообще не
знаю, связаны ли они?! И когда это все кончится?!…
Голос звучал все тише, потому что писатель удалялся в сторону своего каб
инета, и наконец смолк совсем, потому что Родионов сильно захлопнул за со
бой дверь.
Маша вздохнула с облегчением, постояла, прислушиваясь, и побежала вниз.
Как все было бы просто, если бы у него был скверный характер! А еще лучше, ес
ли бы он был подлец, поедающий на завтрак беззащитных секретарш и чужих д
етей! Она бы тогда быстренько его разлюбила, освободилась и стала бы обыч
ной сотрудницей, исполнительной, проницательной, деловой, профессионал
ьной и какой угодно.
Подлецом он решительно не был. И вообще он был хорошим начальником. Кажды
й раз, когда ему казалось, что она чем-то обижена, он смешно каялся, из коман
дировок привозил ей подарки, а на Восьмое марта покупал мимозку Ч мечта,
а не начальник!
Кроме того, думала Маша уныло, ожидая, пока закипит вода в чайнике, влюбить
ся в шефа Ч это просто классический сюжет для комедии. Или мелодрамы.
Для жизни этот сюжет не подходит вовсе. И она понимает это лучше всех. Ну, а
он ни о каких таких сюжетах даже не догадывается. И слава богу.
Зазвонил телефон, и она проворно сняла трубку. Хоть в кабинете и не слышно
, но на всякий случай стоило поспешить.
Ч Да.
Молчание и какие-то потусторонние шорохи, вечные спутники стационарных
квартирных телефонов.
Ч Алло! Ч повторила она с некоторым нажимом. Так бывало по нескольку ра
з в день. Аркадий Воздвиженский знаменитость, и у него уйма поклонников, с
которыми Маша всегда разговаривала вежливо, но непреклонно.
Ч Алло?
Ч Скажи своему писаке, чтобы сидел в Москве и не рыпался, Ч проговорили
в трубке отчетливо. Ч Как-нибудь в Киеве без него разберутся, а он…
Ч Вы ошиблись, Ч быстро сказала Маша и повесила трубку.
Что за идиотизм?! Кто это может быть?!
Телефон снова зазвонил, и было совершенно ясно, кто звонит, и она решила, ч
то ни за что не снимет трубку. Чайник на плите тоненько свистнул, приноров
ился и наддал в полную силу.
Маша быстро переставила его на холодную конфорку. Телефон звонил.
У Дмитрия Андреевича в кабинете ничего не слышно, она это точно знает.
Телефон надрывался.
Изоляцию делали так, чтобы звуки туда не проникали, и Маша сама проверяла
Ч по мобильному звонила из кабинета на домашний номер.
Телефон разрывался от звона. Может, подушкой его накрыть от греха подаль
ше?…
На лестнице загрохотало, загремело и завыло:
Ч Маша!! Какого черта ты трубку не берешь?!
Значит, все-таки слышно! Она сорвала трубку с разорявшегося телефона, тол
кнула дверь в кладовку, нырнула туда и закрыла за собой дверь.
Ч Алло!
Ч Ты трубками не бросайся, курочка! Пробросаешься! Ты скажи ему, вперед п
усть место себе на кладбище закажет. Какое больше нравится, а то, когда его
привезут из Киева, выбирать он уж не сможет!
Ч Вы ошиблись номером, Ч размеренно произнесла Маша. Ч Набирайте прав
ильно.
Ч Ты, курочка, язычок свой прикуси и слушай, Ч сказали в трубке весело,
Ч если твой козырь из Москвы хоть шаг шагнет, будут ему полные вилы. После
дние дни доживает. И не крутись ты, курочка, а слушай! Значит, ни в какую мили
цию ты не звонишь и никому ничего не рассказываешь. Говоришь своему писа
ке драному, чтоб в Москве сидел и не вылезал.
Ч Послушайте…
Ч Заткни клюв, дура, Ч миролюбиво посоветовали в трубке. Ч Ты че? Не въе
зжаешь, что ли? У тебя детей сколько, дура?
Маша Вепренцева уронила расписную чайную коробочку, которую держала в р
уке. В коробочке у нее хранились кофейные зерна. Она кофе собиралась вари
ть.
Ч Ну? Че застыла-то? Лера и этот твой… Сильвестр. Это скока будет, пощитай,
ё…! Пощитала?
Маша взялась за стену.
Ч Ну, пощитала, значит. Вот если только слово одно скажешь, я сначала козл
ику твоему яйца отрежу, а потом подожду. Посмотрю, как он без них скакать с
танет. А потом козочку, значит, приспособлю. И только после, после, золотая
ты моя курочка, ножиком по горлу, да так, чтобы один другого видел. Чтоб вес
елее помирать-то им! Поняла, что ли?
Ч Вы… кто?
Ч Конь в пальто, Ч моментально отозвался голос в трубке и радостно зарж
ал, Ч тебе не все равно, кто я, а? Ты поняла, дура, что ездить никуда не надо, и
ли повторить еще раз?…
Маша швырнула трубку о стену, на которой висел телефон, и помчалась к вход
ной двери. Трубка болталась и подпрыгивала на витом шнуре, и внутри нее бо
лтался и подпрыгивал отвратительный голос, говоривший ей такое страшно
е, что она даже дышать больше не могла.
В сумке был мобильный, и, натягивая пиджак, Маша пыталась его отыскать. В г
орле было сухо, и голова гудела, словно она швырнула трубку в собственную
голову.
Мобильный никак не находился, а она должна немедленно позвонить домой. П
рямо сейчас. Господи, помоги мне! Помоги мне немедленно!…
Ч Маша?
Она не оглянулась, и даже по ее спине было ясно, что произошло что-то ужасн
ое.
Дмитрий Андреевич, который терпеть не мог, когда ему мешают, который и выш
ел только для того, чтобы устроить секретарше разнос за то, что та подняла
в доме такой шум и практически устроила факельные шествия, мгновенно сбе
жал с лестницы и схватил ее за воротник пиджака, как нашкодившего школяр
а. Он умел отличать баловство и капризы от… настоящих проблем.
Ч Маша!
Она не могла найти телефон. В этом телефоне в данный момент был весь смысл
ее жизни. Она должна позвонить и не может найти мобильник!
Ч Маша, приди в себя!
Она искала.
Дмитрий Андреевич вырвал у нее сумку, бросил ее на стол, потряс секретарш
у за воротник и затолкал в кухню. Она сопротивлялась, но он был сильнее.
Ч Так, в двух словах. Что случилось?
Маша Вепренцева была обыкновенной женщиной. То есть самой обыкновенной.
В героини сериала она решительно не годилась.
Это только в сериале героиня, узнав от темных сил, что они ей угрожают, и вы
слушав требование «никому ничего не говорить», в самом деле никому ничег
о не говорит! То есть свято верит в то, что «темные силы» плохого ей точно н
е посоветуют! Еще не было в природе ни одного сериала, где героиня немедле
нно рассказала бы о своих проблемах герою, а тот позвонил бы в милицию или
в сыскное агентство, и проблемы бы моментально уладились. Впрочем, тогда
и сериала бы никакого не вышло.
Она тяжело дышала, отводила в сторону глаза, и телефонная трубка на витом
шнуре покачивалась и легко ударялась в стену, как ленивая лодочка в зеле
ный бережок. Писатель Аркадий Воздвиженский взял трубку, послушал и верн
ул ее на аппарат.
Его секретарша схватила со стола бутылку, глотнула воды, поперхнулась, з
акашлялась. Потекло по подбородку и капнуло на пиджак.
Ч Дети, Ч сказала она хрипло и вытерла подбородок тыльной стороной лад
они. Ч Он сказал про детей. Мне надо позвонить, Дмитрий Андреевич.
Ч Кто сказал?
Ч По телефону… Он сначала сказал, что вы в Киев ехать не должны, или будут
вам… длинные грабли.
Ч Маш, ты в своем уме?
Ч Да-да! Ч повторила она быстро. Ч Он сказал, если вы поедете, чтобы мест
о на кладбище сначала присмотрели, потому как потом поздно будет. И после
про грабли.
Ч При чем тут грабли?!
Маша глотнула еще воды, еще раз утерла рот и посмотрела мимо него. В виски
ломился адреналин, будто она только что чудом избежала смертельной опас
ности и еще до конца не осознала это.
Надо бежать, бежать, гнал адреналин, ну, беги, ну, что же ты стоишь?!
Ч Дмитрий Андреевич, мне надо позвонить. Детям позвонить, прямо сейчас…
Он еще сказал, что их… убьет. Он, наверное, их похитил.
Родионов посмотрел на нее, прищурив глаза, Ч она явно была не в себе. Из ее
обрывочных фраз он ничего не понял, но вдруг осознал, что все… всерьез. Был
какой-то разговор, напугавший ее до смерти, и этот разговор означает, что
у них проблемы. Очень большие проблемы.
Он не хотел проблем, ни больших, ни маленьких. У него их и так хоть отбавляй.
Он уже твердо знал, что задержит рукопись по меньшей мере на месяц, а для и
здателя это катастрофа, конец света, ведь есть некое магическое словосоч
етание, заклинание практически. Звучит оно не слишком поэтично. «Издател
ьский план» Ч вот как оно звучит, но несмотря на полное отсутствие поэзи
и, магия этого словосочетания известна каждому автору.
Сдал роман вовремя Ч молодец. Не сдал Ч подлец.
Беда.
БедаЧ а!…
Дополнительная беда секретарши Маши была ему совершенно ни к чему. То ес
ть решительно ни к чему.
Ч Где сейчас должны быть дети?
Ч У… у бабушки. То есть Сильвестр у бабушки, а Лерка… господи, я не помню… Л
ерка в саду, где же еще!
Ч Ну так звони! Ч велел Родионов грубо. Специально так грубо, чтобы она п
ерестала косить глазами и облизывать губы. Ему казалось, что она в обморо
к грохнется. Что тогда прикажете с ней делать?!
Ч Телефон… не могу найти.
Ч Вот тебе телефон, Ч и он сунул ей трубку, которая только что была прист
роена на аппарат на стене. Маша отшатнулась, словно он сунул ей в лицо гадю
ку.
Ах да. Именно из этой трубки ей… угрожали.
Вот черт. Из заднего кармана джинсов он извлек свой телефон. Пластмассов
ый корпус был теплый, и Дмитрий Андреевич вдруг сконфузился из-за того, чт
о он нагрелся у него… на заднице.
Но Маша ничего не заметила, про задницу Дмитрия Андреевича даже не подум
ала. Набрала номер и стала ждать, глядя в одну точку бессмысленным взгляд
ом.
Родионов, покорившись судьбе, Ч вот как тут прикажете книжки вовремя сд
авать?! Ч нажал кнопку на электрическом чайнике. Кофе выпить, что ли?…
…и что это она так переполошилась? Мало ли сумасшедших звонит?! Да в день п
о нескольку раз, и что? Ничего. Маша всегда сдержанна и непреклонна, а тут в
друг так… распустилась. Или все дело в детях и в том, что придурок наговори
л что-то про них?
У Родионова не было детей, и он понятия не имел, как чувствуют себя те, у ког
о они есть.
Ч Мама? Ч выговорила его секретарша быстро. Ч Мама, у вас все в порядке?
Сильвестр пришел? Когда придет? Мама, нет, не отпускай его никуда. Бог с ним,
с теннисом, мама! Нет, ты слышишь меня или нет? И Лера… Ничего не случилось. Н
ет, ничего…
Родионов едва заметно пожал плечами и стал методично, одну за другой, отк
рывать дверцы шкафчиков. Он искал кофе.
Женщины Ч непостижимые существа. Понять, что происходит у них в голове, н
евозможно.
Ну, вот это что такое?!
Она звонит матери и истерическим голосом спрашивает, все ли в порядке. По
том велит никуда не отпускать ребенка, даже и на теннис не отпускать, а пот
ом, когда мамаша уже вполне готова отправляться в Институт Склифосовско
го с сердечным приступом, сообщает Ч все, мол, хорошо, ты, главное, не волну
йся. Это я так. Бдительность проявляю.
Ну что? Лектор готов? Лектор давно готов!…
Видимо, мать тоже была уже «готова», потому что Маша долго бубнила, что нет
никаких причин для беспокойства, и увиливала от прямых вопросов, и пытал
ась попрощаться, и никак не могла.
Родионов насыпал кофе в две кружки и налил кипятку из чайника. Теперь хор
ошо бы еще найти сахар или хоть шоколадку, что ли. Пожалуй, лучше шоколадку
.
Маша наконец отделалась от матери, нажала на телефоне «отбой» и повернул
ась к нему. Вид у нее стал менее дикий, но все же он ясно видел, что она готов
а сию минуту бежать.
Куда?… Зачем?…
Ч Он сказал, Ч выпалила Маша, и Родионов остановился, не донеся до рта кр
ужку, Ч что вы не должны ехать в Киев. Что вы должны остаться в Москве, инач
е будут вам полные вилы.
Ч Как же вилы? Ч удивился Родионов. Ч Раньше ты говорила Ч вроде грабл
и!
Ч Вот вы шутите, Дмитрий Андреевич, а на самом деле…
Ч На самом деле это все чушь, Ч перебил ее Родионов, который после слова
«вилы» вдруг перестал утешать себя тем, что это чушь, и забеспокоился.
Ч Это не чушь! Ч выкрикнула Маша Вепренцева. Ч Он сказал, что… если я ва
м расскажу, он…
он…
Повторить то, что говорила ей трубка, она никак не могла. Про Сильвестра и
про Леру, про ее детей! Ну, не могла, и все тут! Поэтому Маша сказала:
Ч Он грозился… убить их, если я только кому-нибудь расскажу!…
Знаменитый писатель Аркадий Воздвиженский, в миру Дима Родионов, хлебну
л еще из своей кружки, а потом уставился в нее, словно ожидая, что там будут
показывать нечто интересное. В кофейной черноте кривовато и волнообраз
но двигалось отражение лампочки на потолке и половина его, Родионова, ще
ки.
Побриться бы надо, перед тем как к Веснику ехать.
Ч А голос? Мужской или женский?
Ч Скорее… скорее мужской, Ч она вспомнила отвратительное холодное кв
аканье Ч смех, от которого волосы на затылке вставали дыбом.
Никто не смеет угрожать ее детям. Никто и никогда! Тому, кто посмеет, приде
тся иметь дело с ней, с Машей Вепренцевой, а это большая сила!
Очень большая. Очень.
Хотя на самом деле маленькая.
Но только до той минуты, пока какая-то сволочь не начинает угрожать ее дет
ям!
Ч То есть он сказал, что, если мы поедем в Киев, мне будут… вилы и еще он убь
ет твоих детей.
Ч Да, Ч хрипло подтвердила Маша. Ч Но не сразу.
Ч Что не сразу?
Ч Убьет… не сразу.
Родионов посмотрел на нее и понял, что тему лучше не развивать.
Он глотнул еще кофе и поморщился Ч он не любил растворимый. Зачем только
секретарша держит его в офисе?
1 2 3 4 5 6 7