Данилов ничего не понял.
Ц Ты… что?
Ц Я ничего, Ц ответила Марта злобно, Ц со мной все отлично. Я в интересн
ом положении. Жду ребенка. С женщинами время от времени такое случается.

Данилов подлил ей вина. И себе подлил тоже.
Ц Я поздравляю тебя, Ц сказал он растерянно, Ц это хорошо. Это хорошо, д
а?
Хорошего было мало.
Ему не нравился ее Петя, не нравился его образ жизни, не нравилось его отно
шение к Марте. Ничего не нравилось.
Петя любил сало, жареную картошку и, подвыпив, заставлял всех петь хором «
на тот большак, за перекресток». Кроме того, он писал стихи и декламировал
их при каждом удобном и неудобном случае. В особо патетических местах го
лос у него дрожал и срывался Ц «от чувств-с», как говорил дед Данилова, ко
гда рассказывал про очередную защиту очередной докторской, на которой е
му приходилось присутствовать. Марту Петя интимно прижимал к своему бок
у, слегка трепал по коротким волосам и говорил задушевно, что ему «никогд
а не везло с женским фактором и вот наконец-то повезло».
Впервые увидев Петю, Данилов весь вечер молчал, а на следующий день спрос
ил у Марты, откуда она взяла этого орангутанга.
Марта раскричалась и разобиделась.
«Мне надоели аристократы со следами вырождения на физиономиях, Ц крича
ла она, Ц мне надоели игры в высший свет! Я недавно была на одной вечеринк
е, там все были из „Маккензи“ и „Андерсен Консалтинг“! Я думала, что сдохну
от их чванливых постных морд и рассуждений о карьере! Бизнес требует, биз
нес пошел, бизнес не пошел!.. Сопляки в дорогих галстуках, клерки, а морды, а
речи Ц как будто они воротилы Уолл-стрита! Вилки научились держать и уве
рены, что лучше всех!»
«А Петя? Ц спросил Данилов. Ц Он вилку не умеет держать и этим чрезвычай
но горд, верно?»
После этого они не разговаривали, наверное, недели две, что случилось с ни
ми первый раз в жизни. Потом Данилов не выдержал, позвонил и помирился.
А теперь вот оказывается, что она беременна.
Конечная станция. Дальше рельсов нет, господа пассажиры. Покорнейше прос
им выйти.
Марты Черниковской в жизни Данилова больше не будет.
Ц Когда ты об этом узнала? Ц спросил он сосредоточенно, как будто это им
ело значение.
Ц Вчера.
Ц А… Петя знает?
Ц Петя не знает. Давай я положу тебе рыбу, Данилов.
Ц Спасибо.
Некоторое время они вежливо жевали, стараясь не встречаться глазами.
Потом Данилов подлил вина и вдруг спохватился:
Ц А тебе можно?
Ц Что? Ц спросила Марта и перестала жевать.
Ц Вино.
Ц Данилов, мне нельзя напиваться в стельку каждый день. Не в стельку и не
каждый день Ц можно. Ты что? Теперь станешь обо мне заботиться?
Данилов пожал плечами:
Ц Стану.
Ц Ты и так зануда, Данилов, Ц пробормотала Марта. Ц А уж если начнешь пр
оявлять заботу, я от твоего занудства погибну.
Странное дело. Необыкновенная, купленная в супермаркете форель, на котор
ую Марта потратила чертову уйму времени, не имела никакого вкуса, как выв
аренная в супе капуста.
Может, у нее в организме уже начались необратимые изменения из-за береме
нности? Вчера, когда она не знала об этом, никаких изменений не наблюдалос
ь.
Все дело в Данилове. В его вежливости, занудстве, сдержанности и правиле н
и о чем не расспрашивать.
Если бы Марта узнала, что он беременный, она бы от него не отстала. Она бы вы
ведала все, во всех подробностях.
К несчастью, все было наоборот. Марта фыркнула и закашлялась. Данилов Ц я
сное дело! Ц немедленно вскочил, готовый в любую секунду прийти на помощ
ь.
Ц «Скорую» пока не вызывай, Ц кашляя, попросила Марта, Ц может, еще расс
осется.
Он сел с той же готовностью, с какой только что вскочил. Марта перестала ка
шлять и посмотрела на него печально.
За пятнадцать лет дружбы она так и не смогла понять Ц то ли он патологиче
ски равнодушен к людям и к ней в том числе, то ли умеет слишком хорошо скры
вать свои чувства и заметить их со стороны вряд ли вообще возможно, то ли т
русит так, что строительство оборонительных сооружений стало главной ц
елью его жизни.
Все получилось именно так, как она и предполагала, и, видимо, ей все-таки пр
идется сегодня повеситься.
Данилов аккуратно положил на тарелку приборы, оценил и переложил как-то
еще более аккуратно.
Ц Ну и что, Ц спросил он, Ц вы теперь поженитесь?
Ц Мы Ц это кто? Ц уточнила Марта.
Данилов посмотрел на нее. Глаза у него были очень черные. Почему-то раньше
она была уверена, что черные глаза Ц это признак темперамента, горячего,
страстного, южного. Ошиблась.
Ц Вы Ц это ты и твой Петя.
Ц Не знаю, Ц сказала Марта. Она и вправду не знала. Ц Вообще-то я уже боль
шая девочка. Можно и замуж сходить.
Ц Сходи, Ц согласился Данилов. Вот это разговор. Всем разговорам разгов
ор. Пойди сходи Ц и все тут.
Ц И пойду, Ц ответила Марта упрямо. Теперь ей захотелось плакать. Так си
льно, что она не успела ничего с собой сделать, чтобы позорно не зареветь.

Глаза моментально налились слезами. Нельзя, чтобы Данилов заметил. Никак
нельзя. Она выскочила из-за стола, оставив его недоумевать, промчалась по
коридору и немного постояла у входной двери, сильно и часто моргая. Ей был
о очень жалко себя и еще больше Ц ребенка. Неизвестно, почему ей было его
жалко, вроде ничего такого не происходило, но тем не менее ей было жалко им
енно его, такого маленького и непонятного, о существовании которого она
еще три дня назад и не подозревала.
Конечно, Данилов не пошел за ней. Он ни за что не поставил бы ее в неудобное
положение.
Кретин.
Марта загнала обратно слезы, посмотрелась в высокое узкое зеркало, котор
ое она недавно купила и заставила Данилова повесить, и вернулась в кухню.

Ц Мне показалось, что у меня сотовый зазвонил, Ц сказала она Данилову.
Ц Как тебе рыба?
Ц Очень вкусно, спасибо. Ц Данилов не любил рыбу, но всегда считал своим
долгом всех хвалить и благодарить. На столе перед ним лежала пачка сигар
ет и одна сигарета Ц отдельно.
Ц Можно я закурю? Ц спросил Данилов. Ц Или тебе это неприятно?
Ц Мне приятно, Ц уверила его Марта, Ц самое большое счастье в моей жизн
и, когда ты куришь в моем присутствии.
Ц Я только хотел узнать, Ц пробормотал Данилов, Ц не вредно ли это. Для
ребенка…
Ц Полезно! Ц бодро откликнулась Марта. Ц Если мы будем его постепенно
приучать, может, он даже родится с бычком во рту.
Он посмотрел на ее узкую прямую спину. Марта шуровала у плиты, со звоном ки
дала вилки в посудомоечную машину. Чайник уже вовсю посапывал Ц когда т
олько она успела его поставить? Данилову было так грустно, что жить не хот
елось. Почему-то ему никогда не приходило в голову, что рано или поздно та
к все и случится Ц очередной Петя, которых на глазах у Данилова сменился
десяток, решит, что «женский фактор» в лице Марты ему очень подходит, а Мар
та решит, что ждать больше нечего, и все закончится.
Она перестанет звонить ему на работу Ц «просто так».
«Я звоню просто так», Ц всегда говорила она, когда он спрашивал, какое у н
ее к нему дело. Перестанет заезжать по вечерам без предупреждения, чего о
н терпеть не мог. Вернет ему ключи, заберет со стойки свои компакт-диски с
блюзами, Леонардом Козном и полоумным Гариком Сукачевым Ц Данилов не лю
бил ни блюзов, ни Козна, что уж говорить о Сукачеве! Перестанет поражать ег
о воображение кулинарными изысками Ц «Данилов, это греческий салат, но
брынзы не было, и я сунула в него пармезан». Перестанет задумчиво клацать
длинными ногтями по клавиатуре его компьютера по субботам Ц «Данилов, у
меня экзамены на носу, так что сегодня ты готовишь». Она то и дело сдавала
какие-то экзамены.
«Чистая дружба», продолжавшаяся пятнадцать лет, закончилась.
Конечно, некоторое время они будут продолжать созваниваться, и она стане
т рассказывать ему об очередных Петиных бизнес-затеях, одна другой хуже,
потом родится ребенок, похожий на папочку, и Марта будет его растить, а это
дело небыстрое, насколько Данилов мог судить, и постепенно все исчезнет
само собой.
Изменить ничего нельзя.
Диалектика, закон природы, как формулировал преподаватель истории Ефим
Эммануилович по прозвищу Фима Собак.
Ц Тебе чай или кофе?
Он посмотрел на нее. У него были очень черные, очень печальные, недоумеваю
щие глаза, как у неожиданно заболевшей собаки.
Ц Кофе, спасибо. Ты бы присела, Мартышка. Я вполне в состоянии сам налить с
ебе кофе.
Ц А мне? Ц спросила Марта. Ц Мне ты в состоянии налить?
Он называл ее Мартышкой примерно раз в пять лет.
Он варил кофе, молчал и один раз так громко вздохнул, что Марта посмотрела
на него с удивлением.
Он был в мягком черном джемпере и серых брюках со стрелками Ц в собствен
ной квартире в девять часов вечера! Темные волосы, синяя от дневной щетин
ы щека Ц Марта видела только одну его щеку, Ц длинные ресницы, чистая ко
жа.
Аристократ. Белая кость, голубая кровь. Или наоборот, что ли? Голубая кость
и белая кровь?
Впервые увидев его родителей, Марта моментально почувствовала себя зам
арашкой, с разгону влетевшей в герцогские покои в погоне за поросенком, с
бежавшим с кухни.
«А где вы живете, милая?» Ц спрашивала его мать, и Марта готова была сгоре
ть со стыда. Следовало отвечать, что она живет в Беверли-Хиллз или, на худо
й конец, на Монмартре, но так ответить Марта не могла, поскольку жила в Кра
тове и, когда ленилась ехать, оставалась у Данилова ночевать. «А где вы слу
жите, милая?» Ц продолжала мать, и страдания Марты росли пропорциональн
о изменению тона Ц с вежливого на холодный, с холодного на ледяной.
Марта никоим образом не подходила Данилову, а объяснить королеве-матери
, что она не претендует, на кронпринца, Марта не могла. Не скажешь же просто
так Ц вы знаете, я иногда живу у вашего сына, но это не то, что вы думаете. У н
ас пионерско-братская привязанность друг к другу, основанная на взаимоу
важении, сходном чувстве юмора и «полном отсутствии всякого присутстви
я», как это называла Марта.
Никакого секса. Никакого кокетства ни с одной, ни с другой стороны.
Никаких претензий друг к другу. Никаких обязательств и вопросов, что дел
ать и кто виноват.
Когда-то ей хотелось, чтобы все сложилось по-другому, а потом перестало х
отеться.
Он был трудный человек. От одних его правил можно сойти с ума. Его молчание
могло означать все, что угодно, а он только и делал, что молчал. В его присут
ствии хотелось выпрямить спину, немедленно убрать со стола локти, провер
ить, чисто ли вымыты руки, и, проделав все это, моментально смыться.
Никто не хохотал, не говорил громко, не чавкал, не пел, не болтал, не стучал в
илкой по стакану, не задавал глупых вопросов, не гонял по компьютерному п
олю супермена, выкрикивая «давай-давай!», не надувал пузыри из жвачки, не
матерился, не разваливался в кресле, не рассказывал анекдотов, пока в пол
е зрения был Данилов.
Как будто это был не Данилов, а гроб с покойником.
Ц Может быть, хочешь чаю? Ц спросил он, заботливо наклоняясь над ней, и Ма
рта очнулась. Ц У меня есть какой-то чай из трав.
Ц Не какой-то чай из трав, Ц поправила она, Ц а успокоительный сбор, Дан
илов. Я его привезла две недели назад. И я не хочу чай из трав. Я хочу кофе.
Ц Тебе точно можно?
Ц Господи, Ц в сердцах проговорила Марта, Ц как это жена жила с тобой ст
олько лет!
И перепугалась. Они никогда не вспоминали о его покойной жене.
Ц Всего три года, Ц поправил ее Данилов и улыбнулся, Ц не пугайся, пожал
уйста. Я не стану бледным и мрачным от одного упоминания о ней и не стану к
урить сигареты одну от другой. Я же не герой сериала!
«Ты не герой сериала, Ц подумала Марта быстро, Ц но я видела твое лицо, ко
гда ее хоронили».
Он был совершенно один, хотя толпа была огромной. Его родители из Америки
прислали соболезнования и элегантный веночек, а друзей у него не было ни
когда. Шел снег, такой же, как сейчас, но Данилов был в темных очках. Он снял
очки, когда сел к ней в машину, и Марта увидела его лицо.
Прошло пять лет, а Марте иногда казалось, что пять дней.
Когда он женился, ему было тридцать. Когда спустя три года ее хоронили, Дан
илову стало шестьдесят.
Ц Тебе не нужна помощь? Ц спросил Данилов, аккуратно глотнув кофе. Ц Я и
мею в виду деньги;. Или врачи?
Ц Я беременная, а не тяжелобольная, Ц буркнула Марта, Ц а денег у меня с
воих навалом.
Это была не правда, но она никогда не брала у него деньги, даже в самые труд
ные времена. Лучшая подруга Инка фыркала и плевалась.
«Ты просто ненормальная, Ц говорила она, Ц с паршивой овцы хоть шерсти
клок. Раз уж он на тебе не женится, пусть деньги дает».
Природа их «высоких отношений» практичной Инке была недоступна.
Впрочем, не ей одной.
Ц Как хочешь, Ц сказал Данилов, Ц просто на всякий случай знай, что я вс
егда готов тебе помочь. Чем угодно.
Ц Я тебя найму сидеть с ребеночком, Ц пообещала Марта.
Ц Боюсь, что дорого тебе обойдусь. Ц Он улыбнулся. Вернее, улыбнулись ег
о губы, а сам Данилов и не думал улыбаться. Ц Ты все-таки подумай про враче
й и позвони мне. Хорошо?
Ц Хорошо, Ц согласилась Марта, зная, что ни про каких врачей думать не ст
анет. Ей и без врачей есть о чем подумать. Ц Ты убираешь посуду, Ц добавил
а она поспешно, Ц ты убираешь посуду, а я буду валяться на полу и смотреть
кинематографические фильмы.
Ц Там есть немного новых кинематографических фильмов, Ц он кивнул на с
тойку с кассетами и подтянул кашемировые рукава, чтобы удобнее было мыть
посуду.
Ц Данилов, ты особенно-то не усердствуй, Ц сказала Марта, Ц посуду в эт
ом доме моет посудомоечная машина. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Она сидела на полу, на круглом тибетском ковре, который отец подарил Дани
лову на день рождения.
Родители любили дарить ему что-нибудь в этом духе. Статуэтку Будды, искус
но вырезанную из слоновой кости. Шелковое покрывало из Кайруана.
Нефритового дракона с оскаленной остекленевшей пастью.
1 2 3 4 5 6