Утро в сосновом лесу”. Пол был усеян разбросанными вещами, шкаф распахнут настежь.– А больше ничего не пропало? – спросил я. – Из ценностей, например?В глазах у нее мелькнуло сначала сомнение, потом нечто большее. Она быстро прошла в гостиную, потом в другую комнату, вероятно спальню или кабинет, и вернулась обратно:– Нет, как вы могли такое подумать!..Сама небось подумала, злорадно отметил я про себя. Ишь как кинулась!В прихожей тоже висели по стенам старые картины и стояли две роскошные парные бронзовые лампы на резных деревянных тумбах. Когда я уже надевал ботинки, Елена Сергеевна сказала:– Расстроили вы меня с этим письмом. А он не писал поконкретней, что за компания такая?– Нет, он должен был рассказать мне это при встрече.– Жаль, очень жаль. Виктор Васильевич сегодня утром уехал с концертами в Вологду дня на три. Я думаю, вам обязательно надо с ним встретиться.Я тоже так думал.Открыть латынинскую дверь самостоятельно я даже не стал пытаться: она была обита железом, вся в каких-то горизонтальных и вертикальных запорах, со множеством замков. Ступив за порог, я услышал, как они один за другим щелкают и поворачиваются.Моя версия заключалась в том, что в течение последних двух месяцев кто-то исподволь и очень тщательно, не жалея сил и средств, подбирает ключик к этим замкам. И этот ключик – Саша Латынин. 14 Похоже, Горелов начал понимать. В лице у него появилось что-то жалкое.– Ребята, давайте скорей рассчитаемся, мне надо со стола убирать, вон клиенты ждут...Но я рассчитываться не торопился.– В общей сложности – шесть восемьдесят, – сказал я в раздумье. – А ведь небось хотел еще на чай получить. Не слишком жирно?– Давайте пересчитаю, – сделал он последнюю попытку. – Я вас с другим столом перепутал.– Ясное дело, – сказал я. – Значит, ты и другой стол хотел обжулить.Он сел напротив меня. Я аккуратно сложил счет и спрятал во внутренний карман куртки.– Значит, так. У меня есть несколько вопросов, на которые я очень хочу получить правдивые ответы. Правдивые! – подчеркнул я. – Иначе, милейший, вам меньше чем увольнением по статье не отделаться.– Вы обэхаэс, что ли? – спросил он обмирая.Я с сожалением посмотрел на него. Разве стал бы инспектор ОБХСС в такой ситуации задавать еще какие-то вопросы?– Нет, – сказал я. – Итак, вопрос первый: почем ты покупал джинсы, которые продавал Латынину по сто рублей? Вот тут я увидел в глазах у него настоящий страх.– Из утро?– Нет, – ответил я, начиная терять терпение. – Из другой организации.Я достал удостоверение и показал его, повернув к нему той сторонок, на которой большими буквами написано слово “ПРЕССА”.Несколько секунд он усваивал информацию, а потом глаза у него злобно сузились.– Щелкоперы, – проговорил он с какой-то неожиданной яростью. – А знаете вы, щелкоперы, что у нас приносить и распивать запрещается? Нажрались тут водки с пивом, а теперь вопросики задают! Вот я сейчас сам милицию вызову, посмотрим, как ты запоешь!..Он сидел напротив меня, сжав зубы, но не делал при этом ни малейшей попытки действительно кого-то звать. Нет, эта дубина явно не могла быть главной фигурой во всей истории.– Зови, – сказал я решительно. – Сейчас составим актик, снимем кассу, заодно другие счета проверим. И кстати, – наклонившись, я дыхнул Горелову прямо в лицо, – проведем экспертизу, кто тут у пас пьяный. Я, понимаешь ли, совсем не пью, печень у меня нездоровая.Вся его ярость мигом куда-то делась. Теперь он смотрел на меня, как глухонемой на радиоприемник. У него даже нижняя губа отвалилась. Происходящее было явно выше уровня его понимания.– Так почем были джинсы? И уж заодно, кто давал на них деньги? Да, забыл предупредить: все останется между нами. Ну? Он молчал. Я встал, застегнул куртку.– Стой! – сказал он. – Я скажу, но только если дальше – без трепа.Я снова сел. Он протянул руку:– Сначала отдайте счет.Я рассмеялся ему в глаза. Он заканючил:– Ну хоть потом-то отдадите?– Нет, – сказал я твердо, – счет не отдам до тех пор, пока не проверю, соврал ты мне или нет. И если соврал...Он сцепил перед собой большие, как лопаты, руки и взглянул исподлобья. Я порадовался тому, что сейчас день и вокруг нас люди.– Я его не знаю, – наконец процедил он.На моем лице, вероятно, очень хорошо отразилось сомнение.– Почти не знаю. Когда ему нужно, он приезжает сюда или домой мне звонит.– И о чем вы беседуете?– Вам что, все мои дела рассказать? – спросил он угрюмо. – Тогда уж лучше сразу стукните на меня ментам за это...– Хорошо, – покладисто согласился я, – все не надо. Давай про Латынина.– Про Латынина... – повторил он. – Месяца три назад или чуть поменьше звонит он мне домой, я как раз выходной был. Говорит, повидаться надо. И назначает стрелку у телеграфа, под глобусом...– Кто звонит-то? – спросил я.– В каком смысле?– Ну, как его зовут, знакомого твоего? Горелов посмотрел на меня сумрачно:– Слушай, отдай счет по-хорошему, нос к носу – и разбежались. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Плачу две кати, а?Я молча его изучал.– Три!– А пятьсот дашь? – спросил я.– Дам! – быстро сказал он. – Сейчас у ребят в момент соберу.Я покачал головой:– Почему ж ты его так боишься?– Раз боюсь, значит, надо, – ответил он. – Так пошло?– Не пошло. Я ж сказал тебе: все между нами. Он мне нужен, а как я его нашел – пусть гадает.– Да не нужен он тебе! – взорвался вдруг Горелов. – Наживешь приключений на свою...– Ты меня не жалей, – сказал я. – О себе лучше думай. Давай рассказывай.– Ну гляди. Только не жалуйся потом, что я тебя не предупреждал. Зовут его Марат.– В Центре крутится?– Центровой. Но – сурьезный товарищ. В общем, встретились мы. Посадил он меня в машину, и поехали мы куда-то на Колхозную, в переулки, встали там напротив какой-то школы. Сейчас, говорит, покажу тебе парня, запомни его, потом познакомься с ним как хочешь и сделай так, чтоб он пристроился к делу. Подкинуть, значит, ему чего-нибудь сфарцевать или другую какую работенку, главное, чтоб нетрудную и денежную. И вообще, говорит, подружись с ним, а все расходы, говорит, принимаю на себя.– А что у него за машина?– У кого?– Кончай придуриваться! – рассердился я. – Не у мальчика же!– “Жигули”, синяя, “трешка”, кажется.– Номер?– Да что ж я, чокнутый, номера запоминать?!– Слушай, Горелов, – сказал я мягко, – пойми наконец, чем скорее я его найду, тем скорее ты получишь счет. Ну, подумай.Он действительно задумался:– Кажется, три семерки там есть, но точно не помню.– Так, хорошо. Что было дальше?– Дальше я их свел. Познакомил, в общем...– Когда это было?– С месяц, наверное.– А как ты это обставил?– Как велели, так и обставил. Позвал мальчишку обедать в пиццерию напротив, а Марат туда зашел, будто бы случайно. Ну я и говорю вашему Латынину: вот, говорю, настоящий деловой человек, хочешь, познакомлю? И все: с тех пор ни того, ни другого ни разу не видал.На этот раз было похоже, что Горелов не врет.– Верю, – сказал я поощрительно. – А теперь опиши мне его. Как выглядит, в чем ходит.Горелов в задумчивости почесал подбородок:– Росту в нем примерно метр восемьдесят, волосы черные, очки такие затемненные. Что еще-то?– Как одет?– Да по-разному. Что у него, по-вашему, одни штаны, что ли? Я его последний раз видел – только снег стаял, а сейчас лето на дворе.– Сколько ему лет?– На вид – к сорока. А так – не знаю...Я понял, что больше мне из него ничего не выжать. Пора уходить. Но напоследок я все-таки спросил:– Кстати, а что было в этом чемоданчике? С которым ты его посылал?– Ни черта. Пара пустых бутылок, тряпье какое-то. И адрес я ему давал то тещи моей, то тетки.– И еще: почем, говоришь, были джинсы?Он криво ухмыльнулся:– У одного кента брал оптом по сто тридцать.– А Марату говорил, что сто пятьдесят?Горелов прямо вскинулся:– Вы откуда знаете?– Ладно, – успокоил я его, поднимаясь, – меня это не касается.– Отдайте счет, – снова стал упрашивать он. – Всю правду ведь рассказал...– Обождешь, – жестко сказал я. – А пока можешь получить с меня. Минус шесть восемьдесят...По-моему, когда я отсчитывал ему деньги, он смотрел на меня, как на полного психа. Мы все-таки жили с ним в совершенно разных измерениях.Феликс и Лика ждали меня в машине.– Поехали ко мне, – предложил Феликс. Поздно вечером, проводив Лику до метро, мы возвращались по пустынным улицам домой, и Громов спросил меня:– А тебе не кажется, что ты сейчас лезешь не совсем в свое дело? Если это шайка, пускай ее ловит уголовный розыск.– Нет, – ответил я твердо, – не кажется. Сухову я, конечно, все передам, но вот задачи у нас с ним разные. Понимаешь, Латынин дружил с Кригером, а это для меня характеристика. Я тоже дружил с Кригером. И старик перед смертью попросил меня помочь вытащить парня. Пускай Сухов ловит шайку, если она, конечно, существует, а я буду искать Латынина. Я не верю, что он имеет отношение к убийству, по крайней мере прямое, но я не знаю, насколько он уже увяз в этом деле. Зато я знаю, чего хотел от меня Кригер: чтобы я не дал увязнуть еще больше. И я обещал ему, что он может на меня положиться.– Хорошо, – сказал Феликс. – Тогда по-другому спрошу. А ты, часом, не боишься?– Боюсь, – честно ответил я. 15 Свой следующий рабочий день я начал с того, что дозвонился Сухову и рассказал ему про официанта. Он реагировал как-то вяло. Поблагодарил, но сказал:– Побаловался, и хватит. Давай кончай свою самодеятельность.– Какую самодеятельность?! – возмутился я. – Это моя работа, мне, между прочим, за нее деньги платят!– Не забивай мне баки, – ответил Сухов, – за то, чтобы ловить жуликов, деньги платят мне. А тебе платят за то, чтобы ты потом описывал, как я их ловлю.Я обиделся:– Пожалуйста, могу больше ничего тебе не сообщать.– А вот это зря, – сказал он. – Не лезь в бутылку, мы ж с тобой одно дело делаем, в конце концов. Я тебе вот что предлагаю: ты ищешь Латынина и ищи. Найдешь – спасибо. А вот Марата оставь, пожалуйста, мне, я сам им займусь.– Это почему же? – спросил я ревниво.– Да потому, что ты можешь там напортачить и еще влипнуть во что-нибудь. Ну скажи, найдешь ты его, что будешь делать?– Ну-у... – задумался я.– Вот именно “ну-у”, – передразнил меня Сухов. – Я чувствую, этого Марата, как того официанта, на кривой козе не объедешь. А спугнуть можно. Если ты уже не спугнул, – добавил он.Да, резон в его словах был. Но мне не хотелось так просто сдаваться.– Как же я буду искать Латынина без Марата, если все на нем завязано?– Обещаю, – сказал Сухов, – что узнаю, расскажу. Договорились?– Договорились, – согласился я с сожалением. – Кстати, нашли вы потом что-нибудь в квартире?– Нашли. Два автомата и ящик с гранатами.– Понятно, – сказал я. – Вот, значит, какой у нас будет обмен информацией.– Чудак человек, – засмеялся Сухов, – сравнил кой-чего с кое-чем. Разве ж я могу тебе все рассказывать? Ничего мы там не нашли. Хоть и сидели до самой ночи.Потом я сел и стал думать, как мне найти Витю Жильцова. Мосгорсправка вряд ли поможет. Про него мне было известно только, что он учится в школе где-то в новом районе. В Москве тысяча с лишним школ, и больше половины из них наверняка находится именно в новых районах. Неужели звонить по справочнику в каждую из них? А вдруг еще среди старшеклассников окажется не один Витя Жильцов? Сколько времени у меня уйдет на проверку?Я снял трубку и позвонил Воропаевой. Мне хотелось знать, не существует ли каких-нибудь сводных списков учащихся хотя бы по районам? Оказалось, таких списков нет.– А вы попробуйте позвонить по секторам учета райкомов комсомола, – сказала Светлана Николаевна. – Он ведь наверняка комсомолец, этот Жильцов. В Москве, не считая Зеленограда, тридцать один район, вычтите отсюда центральные, и вам останется совсем не так много работы.Я был восхищен.– Раз уж вы такая добрая фея, – сказал я, – просветите меня заодно, что за дискотека такая, куда ходил Латынин.– Год назад у нас в районе открылось молодежное кафе, там устроили дискотеку.– Туда легко попасть вечером?– Я бы не сказала. А вам очень надо?– Хотелось бы.– Тогда я, пожалуй, могу вас провести.– Вы?!– Я, наверное, в вашем представлений совсем старая грымза, да? – засмеялась Воропаева. – Просто еще недавно я работала в райкоме комсомола, так что меня там знают. Когда вы хотите?– Да хоть сегодня, – сказал я.– Хорошо. Часов в восемь вас устроит? Сейчас объясню, как туда подъехать...Витю Жильцова я нашел в девятом по счету районе. Он жил в Лианозове, на Абрамцевской улице. Раньше я даже не подозревал о ее существовании. Правда, оставалась опасность, что это совсем не тог Витя, который мне нужен, но я решил рискнуть.Я уже совсем собрался уходить, когда раздался телефонный звонок.– Приветик. – Это была Нина – Мне нужно с тобой поговорить.Я мысленно чертыхнулся:– Мне бежать надо. У тебя что-то срочное?– Да, срочное, – сказала она настойчиво. – Я все утро пыталась тебе дозвониться, у тебя без конца занято. Теперь ты, как всегда, убегаешь. Если так пойдет дальше...– Корочек – оборвал я ее поток, зная по опыту, что это может быть надолго. – Что ты хочешь?В трубке буквально стало слышно, как она набирает воздух в легкие:– Я хочу начать с тобой бракоразводный процесс.Я рассмеялся. Меня развеселила такая напыщенность.– Не вижу здесь ничего смешного, – оскорбилась Нина.– Прости, пожалуйста, – сказал я. – Так что в связи с этим требуется от меня?– Как что? Для начала пойти в загс и написать заявление.– Эх, Ниночка, – проговорил я, – вспомни, как четыре года назад мы с тобой уже ходили в загс писать заявление. И что из этого вышло?– Прекрати паясничать! – сердито сказала она. – Я говорю с тобой совершенно серьезно.– Я с тобой тоже. В загсе придется долго ждать – целых три месяца. А ты собери необходимые бумаги и пойди в районный суд. Скажи, что я не даю тебе развода. Меня вызовут, я приду и соглашусь. Вся процедура займет четыре недели.– Вот как. – В голосе Нины мне послышалась досада. Кажется, ее даже огорчила моя покладистость. А быть может, ей показалось, что таким образом я вырываю у нее инициативу в этом мероприятии. Для меня всегда оставалось загадкой, в каком неожиданном направлении могут двинуться ее амбиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24