- Ты ничего не предпримешь до тех пор, пока мы не примем решение, - категорически заявил Во Фэн.
- Есть несколько вопросов, требующих безотлагательного обсуждения, - продолжал Чанг. - Кто может желать нам неприятностей? Какую выгоду они преследуют? Уже много лет мы самая сильная триада здесь и в Гонконге, и мы должны понять, кто и почему решил напасть на нас.
- Хип Синг, - предположил Вонг.
- Вполне возможно, - поддержал его мужчина, сидевший рядом. Он был всего на четыре года старше Вонга, но его лицо уже покрывала сетка морщин. - У нас имеется информация из Амстердама о том, что Хип Синг пытается противодействовать некоторым нашим операциям.
Вонг кивнул:
- Хип Синг много выигрывает своими акциями против нас. Они - молодая триада, без традиций, а честь для них - пустое слово, их интересуют только деньги.
- Я согласен, - сказал Джеки Тай, кивая головой. - Они слишком молоды и понятия не имеют о чести, не думают о родине.
- Большинство из них никогда даже не видели Гонконга, - напомнил Чанг. - Многие родились здесь и ничего не знают о старых традициях.
- Как вам известно, наша организация опирается на религию, - тихо проговорил Во. - Наши предки боролись за свободу и руководствовались прежде всего интересами своих семей и своей родины. Но сменялись поколения, и все труднее передавать им наши ценности. Они не хотят ничего знать, кроме долларов. Дай им волю, и они вконец развратят триады. В Америке Тонг торгует с итальянцами. Но те хоть имеют понятие о чести семьи... Здесь же мы совсем одни.
- Мириться с нападениями - значит потерять лицо, - заявил Вонг, на которого красноречие Во не произвело ни малейшего впечатления.
- Мы еще больше потеряем, если нанесем удар не по адресу, - возразил Во. - Мы будем ждать до тех пор, пока враг сам себя не обнаружит.
- Сколько же наших умрет, прежде чем вы дадите разрешение действовать? - возмутился Вонг.
Но когда взгляды всех присутствующих обратились на него, он пристыженно опустил голову.
- Виноват, Мастер, - проговорил он тихо.
- Когда мы узнаем, кто наш враг, - продолжил Во, - вот тогда и нанесем удар. Это мое окончательное решение.
Вонг под столом в гневе сжал кулаки.

Глава 28
Джоуи Чанг взял с тарелки кусок мяса и положил его в чашку с рисом.
Глубоко втягивая носом воздух, он наслаждался ароматами, исходившими от стоявшей перед ним пищи.
В ресторане было немноголюдно.
Чанг сидел за столом в одиночестве, задумчиво глядя в окно на неоновые вывески магазинов и ресторанов. Они вспыхивали, словно светлячки. Мимо витрины ресторана проходили люди - китайцы и белые. Чайнатаун всегда привлекал туристов, но для тысячи китайцев район этот являлся родным домом, в сравнительно узких границах которого они жили и трудились. Чайнатаун ничем не напоминал трущобы Каолуня, который еще десяток лет назад Чанг считал своим домом. В Лондоне была бедность, были и бездомные, свойственные большим городам. Однако Чанг никогда не видел здесь ничего, даже отдаленно напоминавшего ту разлагающую душу нищету, в которой он вырос.
Триада дала ему шанс выбраться из этой нищеты, и он воспользовался своим шансом.
Его родители умерли; он приехал в Лондон сразу после смерти матери. Там, в Гонконге, у него никого больше не осталось, и теперь Лондон стал его домом, - домом, в котором ему жилось совсем неплохо.
Чанг положил в рот кусочек говядины, прожевал и потянулся к чашке с чаем. Он уже собрался сделать глоток, но стол вдруг покачнулся - кто-то без приглашения опустился на стоявший напротив него стул.
Подняв голову, Чанг увидел Фрэнки Вонга, мрачно уставившегося на него с противоположного конца стола.
- Я знал, что найду тебя здесь, - проговорил наконец Вонг.
- Что тебе нужно, Фрэнки? - спросил Чанг усталым голосом.
- Ты ведь знаешь, что я был прав относительно Хип Синг, верно?
- Хотелось бы знать наверняка...
- Мне казалось, у тебя больше здравого смысла, чем у Во Фэна. Он слишком стар, с ним трудно найти общий язык, но ты... От тебя я ожидал большего, Джоуи.
- А чего же ты ожидал? Что я втяну старика в войну? Мне надлежит учитывать все точки зрения, Фрэнки. Чтобы давать разумные советы, необходимо" всесторонне изучить ситуацию; принимать же опрометчивые решения я не уполномочен.
- И все же ты знаешь, что я прав.
- Представь доказательства, и я поверю тебе.
- А если доказательством станут твои жена и дети? Уж если наши враги начали войну, им все равно, кого убивать, - членов Тай Хун Чая или наши семьи. Неужели только после этого ты уверишься, что все мы в опасности?
- Один наш человек убит в Лондоне, двое в Гонконге. Пока что не похоже на начало резни, согласен?
- Откуда у тебя такая уверенность? - спросил Вонг.
- Фрэнки, когда у нас появятся точные сведения о наших предполагаемых врагах, вот тогда я с удовольствием посоветую Во Фэну объявить войну. Но пока нет смысла затевать междоусобицу. Если мы втянемся в войну, то потерпим финансовые убытки и тем самым подвергнем опасности и всю триаду. Тут ведь простая арифметика...
- Ты рассуждаешь, как один из тех, о которых говорил Во, как один из тех, для кого доллар выше чести, - злобно прошипел Вонг.
- Не надо мне говорить о чести, Фрэнки, - возразил Чанг. - Моя задача, как пакцина, в том и заключается, чтобы находить правильное соотношение между честью и знанием. Мое дело - анализировать, а твое - применять насилие. Это твоя часть работы.
- Я не могу ничего предпринять, пока не получу приказаний от Во, а он мне их не даст, пока ты не убедишь его.
- Во отдаст приказ, когда сочтет, что настало время. И чтобы я ни сделал, он не изменит своего мнения. - Чанг сделал глоток чая, наблюдая, как Вонг подобрал со скатерти зернышко риса и отправил его в рот.
- Ты можешь его убедить, - упорствовал молодой человек.
- Зачем мне убеждать его? На сей раз я с ним согласен. Нам нужны дополнительные подтверждения того, что именно Хип Синг нападает на наших людей.
Вонг покачал головой.
Несколько секунд он пристально смотрел на собеседника, затем поднялся.
- Запомни то, что я тебе сказал, Джоуи, - произнес он. - Подумай о жене и детях.
Вонг направился к выходу.
Чанг проследил, как тот прошагал мимо витрины ресторана, затем вернулся к еде, рассеянно орудуя палочками. Несколько минут спустя он отложил палочки в сторону и вынул из кармана радиотелефон.
Возможно, стоит позвонить домой, чтобы убедиться, что там все в порядке.
НЕ СЛЕДУЕТ ПОПУСТУ ТРЕВОЖИТЬСЯ.
Он мысленно отчитывал себя, недовольный тем, что позволил себе принять так близко к сердцу бредни Вонга.
ТВОЯ ЖЕНА И РЕБЕНОК.
Нечего бояться Хип Синг.
ЕСЛИ НЕ...
Он набрал домашний номер и стал ждать, когда снимут трубку. К телефону подошла Су.
- Это я, - сказал он тихо. - Хотел просто проверить, все ли в порядке.
Она засмеялась. У нее все было в порядке, но ей бы хотелось знать, зачем он на самом деле позвонил.
- Потому что я люблю тебя, - ответил Чанг. - Пока.
Нажав кнопку "отбой", он сунул телефон в карман.

Глава 29
Портадаун. Северная Ирландия
Все тот же запах.
Всегда этот мерзкий запах.
Дойл в нерешительности стоял у входа в палату. Запах антисептика вызывал у него отвращение. Он, действуя подобно павловскому рефлексу, пробуждал в Дойле воспоминания о собственном пребывании в больнице.
О КАКОМ ИМЕННО? О ТОМ, КОТОРОЕ ПОСЛЕДОВАЛО ЗА ВЗРЫВОМ БОМБЫ? ИЛИ О ТОМ, ЧТО СТАЛО СЛЕДСТВИЕМ ПЕРЕСТРЕЛКИ?
Или о множестве других случаев, когда ему приходилось становиться пациентом по самым разным причинам - начиная от пулевого ранения и кончая переломом пальца.
Медсестра, которая сопровождала Дойла, заметила его нерешительность. Увидела, как заиграли его желваки.
- С вами все в порядке? - спросила она с беспокойством.
Дойл кивнул, досадуя на самого себя из-за того, что она заметила его реакцию. Он быстро открыл дверь и вошел в палату, в которой стояло двадцать коек - по десять в каждом ряду. Семь из них оказались занятыми.
- Мне приказано оставаться с вами, пока вы будете задавать больным вопросы, - проговорила сестра.
- Это еще зачем? - удивился Дойл.
- Им нельзя переутомляться, мистер Дойл. Они еще очень слабы.
Кивнув, он направился к первой койке.
Человек в ней лежал на вытяжке; обе его ноги, полностью перебинтованные, были подвешены к потолочному блоку, а к руке присоединили капельницу. Дойл видел, как по каплям прозрачная жидкость из подвешенного вверху мешочка стекает по трубке в вену раненого.
ЗНАКОМАЯ КАРТИНА.
Охотник на террористов подошел поближе, всматриваясь в лицо лежавшего перед ним человека. Он заметил, что глаза раненого полуоткрыты; казалось, он следил за Дойлом из-под прикрытых век, пытаясь полностью открыть глаза, чтобы лучше рассмотреть таинственного посетителя. Дойл присел на край койки.
ОН ВЫГЛЯДИТ ПОЛУЧШЕ, ЧЕМ Я КОГДА-ТО.
- Ему дали двойную дозу успокоительного, - сообщила сестра, ни на шаг не отстававшая от Дойла.
- Вы меня слышите? - спросил Дойл, ожидая, какую реакцию его слова произведут на лежавшего перед ним мужчину.
Раненый открыл рот и выдавил из горла сухой каркающий хрип.
- Да, - пробормотал он наконец.
- Что вы запомнили о нападении ИРА на ваш конвой? - задал вопрос Дойл.
- Кто вы? - вопросом на вопрос ответил солдат.
- Я из подразделения по борьбе с терроризмом. Меня зовут Дойл. Расскажите, что можете.
Капрал Тернбулл попытался сглотнуть, но в горле у него совсем пересохло.
Сестра наполнила водой из стоящего на тумбочке кувшина пластмассовую чашку и подала раненому. Морщась от боли, он сделал несколько глотков.
- Видели вы кого-нибудь из них? - спросил Дойл. - Их лица?
- Они были в масках, - произнес Тернбулл. - И накрыли нас по всем правилам, видно, тщательно готовились. У нас не оставалось никаких шансов, и так еще повезло, что выбрались живыми.
Дойл задумчиво кивнул.
ПОВЕЗЛО?
Сломанные ноги и Бог знает какие еще повреждения... Если это везение, век бы его не знать. Ведь когда-то, после очередной схватки со смертью, врачи говорили Дойлу то же самое. Не обращайте внимания на переломы, на пробитое легкое и почку и на перечень прочих повреждений.
ДА, ЕМУ ТОГДА ПОВЕЗЛО.
С минуту он безучастно разглядывал раненого, потом встал и перешел к следующей койке.
Этот раненый, по-видимому, спал: грудь его медленно поднималась и опускалась; лицо и руки были перебинтованы, что придавало ему сходство с египетской мумией.
- Вырвана почти вся нижняя челюсть, - объяснила сестра. - Он все равно не смог бы ничего вам сообщить, даже если бы находился в сознании.
Охотник на террористов мельком взглянул на спящего и перешел к следующей койке.
Тот, кто на ней обосновался, сидел, со всех сторон обложенный подушками. В боку у него Дойл заметил трубку. Какая-то темная жидкость стекала по катетеру, окрашенному кровью. Глаза раненого были прикрыты марлевыми тампонами.
- Возможна полная потеря зрения, - тихо проговорила сестра.
- Ладно, сестра, - проворчал рядовой Дэниел. - Возможно, я и ослеп, зато слышу хорошо.
Сестра Миджли слегка покраснела и виновато потупилась.
- Чем могу помочь, кем бы вы ни были? - произнес Дэниел.
- Что вы можете рассказать о нападении на конвой? - спросил Дойл.
- Я слышал, что говорил Джон, и к этому немногое смогу добавить. Они накрыли нас внезапно, и у них были минометы. Здорово нам всыпали. Что тут еще добавишь?..
Дойл посмотрел на марлевые повязки на глазах солдата. Затем обвел взглядом другие койки, на которых лежали солдаты с переломанными руками и ногами, с раздробленными челюстями... Он вдруг вспомнил слова песни: "МИНА ОТНЯЛА ГЛАЗА МОИ, РЕЧЬ И СЛУХ... "
Дойл поднялся.
"ОТНЯЛА РУКИ, ОТНЯЛА НОГИ... "
Темная жидкость все так же медленно стекала по катетеру. Дойл чувствовал едкий запах крови и мочи.
"ОТНЯЛА ДУШУ, А ЖИЗНЬ ПРЕВРАТИЛА В АД..."
- Не знаю, что вы надеетесь от них услышать, - сказала сестра Миджли, когда они переходили к следующей койке.
- Мне нужно знать, что они видели, - сухо ответил Дойл.
- Тогда поговорите со мной.
Оба повернулись в ту сторону, откуда донесся голос.
Рядовой Эндрюс лежал на боку. Гипс на ногах и нижней части позвоночника не позволял ему лежать на спине.
Дойл взглянул на раненого:
- Так что же вы видели?
- Харю одного из этих гадов, - невозмутимо ответил Эндрюс.

Глава 30
Дойл наклонился, вглядываясь в лицо раненого. Боль, застывшая в глазах солдата, казалось, усиливалась при каждом, пусть самом незначительном, его движении. Эндрюс выдержал взгляд Дойла.
- Так что же вы видели? - повторил тот свой вопрос.
- Я видел одного из них, - выдохнул Эндрюс. Он жадно втянул в себя воздух, словно в легких совсем уже не осталось кислорода. - Они были в масках, но Росс, рядовой Уильям, сумел сорвать маску с одного из них.
- И вы увидели лицо этого человека? - допытывался Дойл.
- Эти суки убили Росса, - прохрипел Эндрюс, и глаза его затуманились. - Другой ублюдок пристрелил его.
- Но вы все же запомнили лицо этого типа? - настойчиво спросил Дойл.
- Да, он был примерно вашего возраста. Каштановые волосы и такие яркие синие глаза, каких я никогда в жизни не видел. Ублюдок...
Дойл машинально кивнул.
- Какого он был роста? Около пяти футов десяти дюймов, стройный?
- Думаю, да...
- Примерно моего возраста и телосложения?
- Мне кажется, чуть выше вас.
- Не слышали, чтобы упоминались чьи-либо имена?
Эндрюс, как сумел, отрицательно покачал головой.
- Мне просто запомнились его глаза, - тихо произнес он. - Помнится, я лежал там и думал о них. Не знаю, почему они так врезались мне в память.
Дойл поднялся, пригладил рукой свои длинные волосы.
- Вы уже закончили, мистер Дойл? - осведомилась сестра Миджли.
- Больше вы ничего не можете мне сообщить? - спросил Дойл, обращаясь к Эндрюсу.
- Разве этого мало? - В голосе сестры послышалось раздражение.
Дойл повернулся и направился к выходу.
- Вы никогда не найдете их! - прокричал вслед ему Эндрюс.
Дойл не отозвался. Толкнув дверь, он вышел из палаты.
Полчаса спустя Дойл звонил по телефону, взгромоздившись на край письменного стола в кабинете одного из интернов и наблюдая, как дым от его сигареты поднимается к потолку. Он ждал.
Когда ему наконец ответили, то сразу узнал голос на другом конце провода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36