– Но последнее слово за членами рейда. Прежде чем решить окончательно, брать вас с собой на Хоккайдо или нет, мы должны узнать вас лучше…
Говорит нам троим, но смотрит-то только на одного. И не на Дымка, как почти все в Империи. И даже не на Линского. На меня смотрит.
– И сколько это займет? – говорю.
По столичному времени уже за девятнадцать часов перевалило, и принц вот-вот вернется, если уже не вернулся! Сразу к своей любимой невесте – а там вместо Анны Ева. И феромоны уже выдохлись… Отличит быстро. Тут же всех столичных исбистов на уши поставят! И если раньше убраться из Москвы не успеем – то потом все, решение торговцев нам уже глубоко до ватерлинии будет. Потому как из города нас все равно не выпустят. Хоть с торговцами, хоть как. Таможенники натурально зверствовать будут, даже с торговцами – ведь ясно же, что только они одни и могут Анну из города незаметно вывезти.
– Трудно сказать, – Стокер говорит. – До отправления рейда осталось меньше часа. Если мы затеем проверку прямо сейчас, мы задержимся, придется переносить время отправления, пойдут слухи, заказчики начнут волноваться… Нам бы этого не хотелось. Мы дорожим нашей репутацией.
Веселенькое начало… Это что же, до следующего рейда предложат нам подождать?
– А жизнями? – я его спрашиваю.
– Своими жизнями мы тоже дорожим, – Стокер отвечает серьезно. – Поэтому предлагаем вам такой вариант. Сейчас мы возьмем вас с собой и выйдем из города по расписанию. А окончательно решать, брать вас с собой на Хоккайдо или не брать, будем на стоянке за пределами Империи. Если решение будет не в вашу пользу, мы отправим вас обратно в Империю.
– Нет! – Дымок влезает. – Тогда уж в Конфедерацию, пожалуйста!
– Как хотите, – Стокер пожимает плечами. – Хоть в ваш родной Ангарск.
– Значит, договорились? – нажимаю. – Отсюда мы вместе с вами отправляемся?
– Если вы согласны на наш вариант.
Еще бы мы были не согласны!
– В двадцать ровно? – Линский уточняет.
– Да, – Стокер кивает. – Надеюсь, у вас не очень большой багаж? Мы не хотели бы, чтобы наш рейс показался исбистам подозрительным.
– С нами еще… – я начинаю – но тут Дымок меня как пихнет в спину!
– Пулемет, комп и андроид! – говорит быстрее.
А сам скалится с прищуром, словно это он так пошутить решил.
И вовремя он влез. Забыл я на радостях о его слоеной правде, чуть самый нижний слой Стокеру не выдал! Так бы и ляпнул, что с нами еще Анна…
Хорошо, Стокер на братишкины ужимки купился, ничего не заметил.
– В таком случае, – говорит, – рассчитывайте на одну «Гарпию».
Полегчало нам всем. Линский хмуриться перестал, Дымок и вовсе расцвел.
– Олег Львович! – к Линскому пристает. – Теперь вы расскажете, каким образом собираетесь заставить Шутемкова спешно покинуть Империю?
– Не совсем так, Дима, – Линский поправляет. – Это только со стороны будет казаться, что Шутемков собирается покинуть Империю. Но лучше я не буду вам рассказывать, а все покажу.
И решил это он еще раньше, похоже. Потому что флаер вовсе не к гостинице ведет. Опять к Скупцову!
– Папаня! – мне даже смешно стало. – А вы не перегибаете? Как бы не взбрыкнул Скупцов. Мы ему прямо на шею сели!
– Нет-нет, Серж! – Линский меня успокаивает. – Я уже договорился с ним обо всем. Сейчас техники Скупцова организуют разговор с Ангарском.
– С Ангарском? – мы с Дымком в один голос переспрашиваем.
– Да, с Ангарском, – Линский усмехается. – Это вас удивляет, Дима?
Дымок только хмурится. Меня тоже сомнения грызут.
В Ангарске сейчас Тяпкин командует, наш старый – а теперь, видимо, надолго действующий – президент. Если Линский свяжется с ним отсюда, из центра Империи, Тяпкин быстро смекнет, что Линский выдает себя за официальное лицо Ангарска. Ну и что он дальше сделает, предсказать несложно. Тут же сам свяжется с имперцами и объяснит им, что Линский самозванец. И тогда нас мигом исбисты загребут. И это еще хорошо, если только ошейниками отделаемся…
– Вы, Олег Львович, служили в СВИ, конечно, – Дымок начинает смелее, – но…
Но Линский улыбаться уже перестал.
– Дима, Серж, – говорит очень серьезно. – Послушайте меня внимательно.
Насупился Дымок, но умничанья свои на время отложил.
– Мальчишки, это очень важно, – Линский говорит. – Я дам вам присутствовать, пока буду разговаривать с Тяпкиным. Но! Запомните: никаких инициатив! Ни-ка-ких! Договорились?
Хотел Дымок что-то возразить – но Линский тут же головой качает осуждающе.
– Дима, особенно прошу вас, – говорит проникновенно. – Что бы вы ни думали, как бы вы ни оценивали разговор – ничего не говорите! Объяснить вам все тонкости и подковерные хитрости я сейчас не успею. А без них вы можете совершенно неверно истолковать мой разговор с Тяпкиным. Поэтому прошу вас, не вмешивайтесь – что бы вам ни показалось! Чтобы понять все верно, нужен опыт. У вас его нет, и вам придется полностью довериться мне. Прошу вас, во время разговора ни слова!
Замолчал, на нас внимательно смотрит – прониклись ли?
– Лучше просто улыбайтесь, мальчишки. Договорились?
Буркнул Дымок что-то утвердительное – но куксится ужасно. Обиделся, зазнайка. В комп уткнулся – и давай тачпэд мучить. Так все дорогу до Скупцова над несчастным тачпэдом и измывался.
Скупцов нас увидел – и сразу жмурится и за руку себя щиплет. Мы для него уже как ночной кошмар – если не хуже. От ночного кошмара хотя бы проснуться можно, а от нас поди избавься…
– Готово, Евгений Максимович? – Линский спрашивает.
– Готово, – Скупцов кивает устало. И вдруг глаза вскидывает тревожно: – Надеюсь, вам больше ничего не нужно?
– Нет, только разговор с Ангарском, – Линский его успокаивает. – Связь, как я и просил, установили от имени Империи? С кем именно он будет разговаривать, Тяпкин пока не знает?
– Да, да, – Скупцов отмахивается устало. – Все как вы заказывали. Прошу!
Ведут его техники нас в специальную студию к видеофону.
Индикатор вызова уже горит. Только техники из студии, Линский прием включает.
Оживает экран. На нем Тяпкин. Ждет уже. Развалился в огромном кресле, в руке бокал вина. Сам в классном костюмчике, на упитанной морде – дежурная улыбочка.
– Мальчишки, только не вмешивайтесь! – Линский нам напоминает. – Ни слова! Лучше просто улыбайтесь.
Рассаживаемся мы в креслах перед камерой, включает Линский наш видеофон на передачу.
Я сразу заухмылялся.
И не потому, что Линский просил. Само собой получилось – настолько Тяпкин не ожидал нас увидеть. Челюсть у нашего действующего президента на грудь хлопнулась, а глаза как в доконфликтных анимэшках стали.
Секунд десять не мог оправиться. Потом кое-как пришел в себя.
– А, Олечка! – ухмыляется зло. – Любящая мамочка с детишками! Я думал, вы уже анкеты в чистилище заполняете.
– Здравствуй, Петр Петрович, – Линский улыбается заискивающе. – Как поживаешь?
– Ничего, – Тяпкин все ухмыляется нехорошо. – Президентские обязанности вот справляю потихоньку. А ты как?
– У нас тоже все замечательно, – Линский говорит. – Мы здесь, в Империи, осмотрелись, решили кое-чего. Знаешь, Петр Петрович, давай на мировую? Ты президент, я директор СВИ, как в старые добрые времена, а? Я тут кое с кем переговорил. Ты был прав. Нам нужно поближе к Империи держаться. Тут можно неплохие делишки крутить. Что скажешь?
Тяпкин в таких делах тоже не погулять вышел – не первый день в политике, поди, раз до президентства добрался. Да и в свище не просто так директором был. Но слова Линского даже его из колеи выбыли.
Что уж про меня говорить!
Уж как Линский заливал нам с Дымком о своей любви к Ангарску! И власть ему почти не нужна, и хлебом его не корми, лишь бы родной город процветал! Ну, я и купился… Даже начал к тому склоняться, что в самом деле неплохой он человек – даром что политик.
И тут такое! Только ему шанс представился перед Тяпкиным покаяться и на попятную – все, мигом про все свои идеалы забыл и мириться полез!
Так я расчувствовался, что в запале чуть в челюсть ему не дал! Если бы не сидел слева, обязательно бы врезал! А пока соображал, что бить левой рукой придется, про его предупреждение вспомнил.
Очень он нас просил, чтобы мы ему доверяли. Может, не все с ним так просто? Может, пропустил я чего?
Ладно, повременим челюсти крушить. Пусть договорит…
– Ты это серьезно, Олег Львович? – Тяпкин говорит подозрительно.
– Безусловно, Петр Петрович, – Линский кивает серьезно. – Ну? Давай мириться?
Ухмыляется Тяпкин растерянно, глаза в сторону отводит. Неохота ему мириться. Ему бы погрызться всласть! Он же с Линским боролся и вроде как победил. А что не вчистую, а переворотом – так в политике все средства хороши. Ему бы теперь моральное удовлетворение от победы получить, над раздавленным противником потешиться – а Линский все к ничьей сводит… Нет, не хочется Тяпкину мировой! А что хочется – так это предлог найти, чтоб от ответа увильнуть.
– Подожди, Олег Львович, – Тяпкин говорит. – Я вот никак не пойму, как это ты в Империи устроился? Смотрю, ты еще без ошейника? И ребятишки эти при тебе, и оружие вон у него новенькое, – на меня рукой машет.
– Ты уж извини, Петр Петрович, – Линский глаза опускает смущенно, – но мне пришлось выдать себя за нового президента Ангарска. Ты ведь знаешь Шутемкова, что в Красноярской зоне генералит? Мы с ним встретились, ну и… А потом он затащил нас в Империю, чтобы познакомить с императором. Решил выслужиться, ты же его знаешь. Вроде как приобрел для Империи новых союзников в нейтральных территориях… Ну, ты понимаешь, – подмигивает осторожно, улыбаясь заискивающе.
Все-таки добился он своего. Загорелись глазки у Тяпкина. Строит он нам ласковую улыбочку – и прямо сюсюкать начинает.
– Так Шутемков уверен, что ты президент Ангарска? – говорит. – И относится к тебе соответствующе? Так, что ли, Олег Львович?
– Все верно, Петр Петрович, – Линский улыбается посмелее. – Так что, мир?
– О чем речь, Олег Львович! – Тяпкин во все тридцать два зуба скалится. – Я же, ты не поверишь, уж пожалел, что все между нами так получилось. Ты же мне как сын, сучья твоя мать, я же тебя тянул, заразу, себе на смену готовил! А ты, сукин кот, такое отчудачил… Поперек батьки… Испереживался за тебя весь! Думал, погиб ты, уж поминки хотел справлять. В конторе нашей без тебя все посыпалось… Ценный ты кадр, оказывается, даже заменить некем… А ты в Москве прохлаждаешься, мать твою так! Живой, зараза! Ну, уж вернешься, три шкуры с тебя сдеру, с суки! Хотя нет, потом формальности, все потом. Сначала у себя в конторе порядок наводить будешь, пока все не развалилось…
И вдруг по лбу себя лупит, будто что-то важное вспомнил.
– Слушай, Олег Львович! – говорит. – Совсем забыл! У меня тут… Все без тебя рассыпается! Слушай, радируй мне через часочек, а? Сможешь?
– Конечно! – Линский ему радостно отвечает. – Через час, Петр Петрович, да? Ну, до связи… господин президент!
Тяпкин уже связь обрывает.
– Теперь объяснись-ка, папаша… – говорю с угрозой.
Кулаки так и чешутся. Как же он нам про любовь к городу заливал, сволочь подхалимская!
– Теперь, – Линский говорит, – быстро за Анной и к торговцам!
И к флаеру бежит быстрее.
Едва во флаер уселись, Линский как сумасшедший погнал. Забрался под самый потолок – и ползвука выжимает. Это внутри городских-то туннелей! На экранах все в сплошную полосу слилось, только на автопилот и остается надеяться.
А я ни фига не понимаю. Что-то не похож он на виноватого… Да и если бы обмануть нас хотел, зачем бы на разговор с Тяпкиным потянул?… Переговорил бы втихаря… Да и… Нет, ни фига не понимаю!
Но только я собрался Линскому допрос учинить – Дымок меня впереди меня.
– Олег Львович! – требует. – Зачем вы предложили Тяпкину примирение?
– Все просто, Дима, – Линский говорит. – Все связи Тяпкина с Империей через Шутемкова. Сейчас Тяпкин свяжется с генералом и объяснит ему, что мы не те, за кого себя выдаем.
Вот блин…
Получается, играл Линский? И уверен, что Тяпкин тоже играл? Вовсе не собирается он Линского с распростертыми объятьями встречать, и папаша наш новообретенный на это и не рассчитывал?…
Но даже если все так…
– Подождите! – говорю. – Но Шутемков тут же натравит на нас исбистов! Или сам со своими ребятами за нас возьмется! Он ведь ради нашего флаеры своим андроидом пожертвовал! А Евочку эту он натурально любит, старый извращенец!
– Вы правы, Серж, – Линский говорит невозмутимо. – Но на это и был весь расчет.
– Как расчет! – возмущаюсь. – То вы опасаетесь, что нас раскроют, то сами к этому все подталкиваете!
– Сейчас ситуация изменилась, Серж, – Линский говорит. – Теперь нам это нужно. Едва Шутемков узнает, что я… не совсем президент Ангарска, он поймет, что мог просто отобрать наш флаер, не опасаясь испортить отношения Империи с Ангарском. Будет рвать и метать. Попытается найти нас, чтобы поквитаться. А когда узнает, что мы отбыли вместе с торговцами, погонится за нами.
Тут до меня дошло.
Вот о чем Линский думал, когда Дымка просил у Евы старую программу оставить! Не только для того, чтобы принца запутать…
– Так вы, – говорю, – затем и оставили у Евы старую программу, чтобы Шутемкова по полной программе подставить?
Когда принц вместо Анны Еву найдет, а в памяти у нее то, что она своим хозяином генерала считает, – ясно, он тут же к генералу понесется. Какие-то сомнения у принца еще будут – не полный же генерал кретин, чтобы устроить похищение и так тупо подставиться! – но эти сомнения еще надо будет закрепить. А генерал вместо того, чтобы оправдываться, в это время рванет из столицы. За нами рванет – только принц-то этого знать не будет. И никаких сомнений, кто похитил Анну, у него не останется.
– Не подставить Шутемкова, а помочь нашему городу, – Линский твердо поправляет. – Принц погонится за генералом, а когда настигнет его, оба будут взведены до предела… Надеюсь, для генерала эта встреча с принцем окажется последней.
– Подождите, Олег Львович, – Дымок влезает. – В таком случае, вам следовало говорить с Тяпкиным совершенно по-другому! Вы должны были оскорбить его, чтобы он немедленно связался с Шутемковым и уговорил его убить нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59