Мари прошла, села в кресло, несколько секунд смотрела
на свое отражение в огромном зеркале, а потом произнесла, вздрогнув от гл
ухого звука собственного голоса:
Ч Я хочу подстричься.
Ч Как? Ч с милой улыбкой спросила девушка, протягивая руку к терминалу, п
амять которого содержала каталоги причесок.
Ч Не нужно, Ч остановила ее Мари. Ч Под машинку.
Что это было? Форма внутреннего протеста? Способ встряхнуть свою психику
или осознанное действие, смысл которого ускользал от нее в данный момен
т?
Мари не нашла немедленного ответа на данный вопрос. У нее были пр
екрасные волосы, которые она растила несколько лет. Теперь их не будет, и н
а свет появится новая Мари… Может быть…
Через десять минут, выйдя на улицу, она остановила такси.
Ч К гаражам Восемьсот шестнадцатого квартала, пятый городской уровень,
Ч произнесла Мари, опускаясь на заднее сиденье.
Она собиралась взять свою машину и съездить к маме.
***
Там, где жизнь и смерть неразличимы, рождаютс
я новые, неизвестные ранее чувства.
Мари ощущала, что ее тоскливое безумство затягивается и затягивает ее, с
ловно черный водоворот, вырывающийся за рамки сознания.
Она остановила машину у бетонных ограждений, выкрашенных в кричащую жел
то-красную “зебру”.
Ветер ерошил ее коротко остриженные волосы, холодил непривычную к таким
прикосновениям кожу головы, и это ощущение было острым, непознанным, как
дальнейшая судьба…
Она прошла несколько шагов, оперлась о холодный шероховатый бетонный бл
ок и застыла, глядя в прозрачную осеннюю даль.
Они с отцом приезжали сюда… Поначалу часто, потом реже Ч ведь время, как и
звестно, лечит душевные раны.
За прерывистой стеной из бетонных параллелепипедов начиналось мертвое
пространство, посреди которого находилась остекленевшая коническая в
оронка, полная черной стоячей воды.
Мари не видела ее Ч эпицентр взрыва заслоняли мертвые коробки частично
обрушившихся домов. Руины городских окраин обрамляли центр города, слов
но иззубренный венец, оброненный на землю великаном.
Чего я жду? Ч со страхом и внутренним смятением думала М
ари, глядя на руины. Скорбь этого места смешивалась с ее свежим личным гор
ем, делая его еще более невыносимым.
Неужели все так просто, так окончательно, так жестоко? Зачем же то
гда мы живем, мучаемся, ненавидим, к чему-то стремимся, дышим, надеемся, люб
им ?..
Зачем, если настанет миг и все исчезнет вместе с нашим сознанием?

Мари не понимала, что толкает ее именно на такие мысли. Она была из
мучена суетой города, узостью его стен, ей хотелось покоя, тишины, какого-т
о простора… И вот она нашла это место Ч неподалеку от почерневших, закоп
ченных стен, у символической ограды, призванной отделять живых от мертвы
х…
Это несправедливо Ч с какой-то ребяческой, полудетской
обидой думала она, глядя на руины города, где когда-то погибла ее мать.
Только повзрослев, она смогла связать воедино два факта: смерть молодой
женщины, которую она едва помнила, и кадры страшной видеохроники, запеча
тлевшие вспышку ослепительного света, возникшую среди скопления высот
ных домов, и порыв неистовой, всесжигающей силы, дуновен
ие которой вдруг вырвалось из тысяч окон сверкающей крошкой разбитого и
испаряющегося уже на лету стекла…
Ее мать была штатным сотрудником гуманитарной миссии врачей Евросоюза
и не могла остаться в стороне от эпидемии азиатской чумы, которая унесла
за один месяц полтора миллиона жизней в двух городах…
Мари никогда не верила в бога, но и не кичилась собственным атеизмом Ч пр
осто жила, и вот настал миг, когда ей вдруг жутко захотелось: пусть бы хоть
кто-нибудь пришел оттуда, чтобы опровергнуть постулаты
атеизма, поколебать эту удручающую окончательность всего сущего…
А может, мы не там ищем ответ?
Мысленный вопрос показался ей странным, более того, он испугал Ма
ри.
Я просто тону в своем горе, вот и пытаюсь уцепиться за соломинку в
еры, Ч подумалось ей.
Ветер, дувший со стороны руин, окреп, он нес с собой холод почерневшего сте
клобетона, его прикосновения казались скрипящими, дерущими по коже, слов
но ржавые крючья торчащей из руин арматуры. Мелкий, зарядивший вдруг дож
дь неприятно проводил по лицу порывами своей мороси.
Мари внезапно ощутила себя живой.
Она озябла. Ей хотелось назад, в уют автомобильного салона. Оказывается, у
любой пропасти есть дно…
Медленно развернувшись, она пошла к машине.
Тихо хлопнула дверка, едва слышно заурчал мотор, мягко осветились шкалы
приборов, с шелестом заработал отопитель, подавая к ее ногам сухое, фильт
рованное тепло…
Мари сидела, впитывая его своим измученным телом, и ее глаза вдруг начали
слипаться Ч наступил не только моральный, но и физически
й предел ее возможностей.
Она погружалась в черную бездну провального сна.
Неужели все так и будет Ч быстро, окончательно, беспросветно
?..
***
Она спала, и ей снился странный сон…
Огромный сумеречный зал. Сводчатые потолки, под которыми гнездился мрак
, холодные стены из серого камня, кое-где прикрытые фрагментами облицовк
и, вероятнее всего, пластиковой, но точно что не тканой…
Мари на удивление быстро осознала, что данная реальность создана ее разу
мом, а точнее, подсознанием, и понимание этого сделало картины еще более у
дивительными, острыми, ведь в жизни у нее не было никаких интересов, связа
нных с подобными интерьерами, которые на первый взгляд смахивали на обст
ановку мрачного Средневековья…
Удивление и даже легкий испуг тем не менее не прервали сон.
Любопытство начало разгораться. Она не поняла Ч повернула ли во сне гол
ову или то была лишь мысль, на которую каким-то образом отреагировала сот
канная из грез призрачная реальность, но в следующий миг Мари увидела ст
оящую у широкого окна женщину.
Она была одета в длинное платье с прямоугольным вырезом на спине, узкое в
талии и пышное книзу, растекающееся по каменному полу тяжелым шуршащим ш
лейфом… Волосы незнакомки, собранные в прическу, накрывала тончайшая се
тка с вплетенными в нее крохотными бусинками.
Мари каким-то образом ощущала, что находится позади нее и чуть правее. Вне
запно реальность вновь
дрогнула и начала смещаться, реагируя на острое желание увидеть лицо нез
накомки.
Теперь она находилась сбоку от женщины, получив возможность взглянуть н
а нее в профиль.
Незнакомка выглядела лет на тридцать Ч красота еще не увяла, но бремя не
одолимых забот уже наложило свой отпечаток на ее облик, ощущаясь во всем:
в напряженной позе, в бархатистой серости лица, во влажном блеске печаль
ных глаз, взгляд которых был устремлен на улицу.
Становилось понятно, что она глубоко переживает нечто происходящее вов
не стен этого гулкого зала, но ясно различимое в проеме окна.
Сон становился не просто любопытным. В нем присутствовала какая-то пугаю
щая реальность, осязаемость…
Мари тоже взглянула в окно и увидела широкую мощенную брусчатко
й улицу, по которой двигалась длинная череда странных телег с ажурными л
егковесными колесами.
В первый миг ее внимание сосредоточилось именно на повозках, и она не сра
зу поняла, что их тянут… люди, облаченные в темно-серую свободно ниспадаю
щую одежду, снабженную островерхими капюшонами.
Окно с толстым стеклом не должно было пропускать звук, но Мари в этот миг я
вственно показалось, что в гулкое огромное помещение все же проникают ск
рип колес, шарканье шагов по каменной брусчатке, легкий шелест от колыха
ния одежд и тихие, приглушенные реплики на непонятном языке, которыми об
менивались двигавшиеся по бокам обоза воины.
Дальше ее сон приобрел ирреальную и уж совершенно фантастическую окрас
ку.
…Мощеная дорога упиралась в массивные створы ворот, по обе стороны котор
ых вдаль убегала череда колонн, поддерживающих каменный свод, нависающи
й над образующими улицу строениями.
Пространство между колоннами занимали вставки из прозра
чного материала, похожего на стекло толщиной приблизительно в полметра.

Может ли во сне так явственно проползать озноб по шее и затылку?

Взгляд, брошенный сквозь мутноватые овальные окна, показал ей фр
агмент непонятного, неприветливого мира, основные краски которого скла
дывались из черного, коричневого и ослепительно желтого тонов.
Близкий горизонт щерился острыми горными пиками, за которые медленно оп
ускался раскаленный диск звезды. Тени от скал казались угольно-черными,
освещенное пространство резало глаз своей ослепительной желтизной, и л
ишь кое-где виднелись темно-коричневые или светло-серые пятна.
Ближайшая к окнам иззубренная стена, наверное, являлась естеств
енной границей кратера, диаметр которого превышал несколько сот киломе
тров.
Этот вывод нашептало ее подсознание.
Обоз продолжал медленно тянуться к воротам шлюза.
Сзади, за спиной, раздались шаги. Мари вздрогнула во сне, а женщина в ее гре
зах машинально взглянула на часы.
Десять.
Время ежесуточного доклада.
Приблизившиеся шаги отчетливо прозвучали в сторожкой тиши огромного з
ала, и она начала медленно поворачиваться.
Вошедший в зал оказался высоким мужчиной средних лет, с открытым, волевы
м лицом. Короткая, аккуратно подстриженная бородка скрывала линию его гу
б, а заодно и несколько свежих, полученных совсем недавно шрамов…
Его одежду составлял матово поблескивающий доспех, пластины которого, п
рикрепленные к синтетической подложке, вкрадчиво шуршали при каждом Дв
ижении. Поверх брони, отправляясь на доклад, он накинул темно-серый защит
ный костюм из очень плотной ткани, с остроконечным капюшоном и прикрепле
нным к левому плечу прозрачным забралом, от которого под серую ткань рас
стегнутой защитной накидки убегали две гофрированные трубки дыхательн
ого аппарата.
Воин остановился в нескольких метрах от женщины. Заметив прячущийся в ее
глазах печальный блеск, он чуть склонил голову, видимо, приветствуя госп
ожу, и произнес, отвечая на прочитанную в ее взгляде мысль:
Ч Коммон ло… *
В этот миг Мари ощутила во сне самую настоящую панику. Звук чуждо
го языка внезапно резанул по натянутым нервам, но проснуться, пусть в хол
одном поту, но с облегченной мыслью о том, что это всего лишь грезы, она не с
могла…
Образы на несколько мгновений потускнели, отдалились, а когда в
ернулась четкость их восприятия, то вместе с ней исчез и страх.
Она понимала и помнила этот язык!
…Уголки губ женщины дрогнули, но смутная печать во взгляде исчез
ла, сменившись холодной проницательностью.
Ч Обозы отправлены, моя госпожа, Ч произнес воин. Ч У нас нет иного выхо
да, поставки реголита с поверхности должны быть возобновлены, иначе мы р
искуем остаться без воды и воздуха.
Женщина кивнула, молча признавая его правоту.
Воин продолжал стоять, глядя в ее похолодевшие глаза. Формально он был об
язан доложить о всех событиях минувших локальных суток.
Ч Караван из Аулии не добрался до нас в течение дня. Ч Он говорил спокойн
о, без видимых эмоций. Ч Наблюдатели видели Сервов на склонах кратера, но
они не подходили на дистанцию выстрела. Запасы воздуха и воды не пополня
лись, виной тому пылевая буря, которая забила воздухозаборники и принесл
а с собой больше углекислоты, чем кислорода, процент которого во внешней
атмосфере упал ниже десяти единиц. Облако будет стоять в границах кратер
а до следующего восхода.
Ч Ты послал людей на поиски каравана? Ч спросила госпожа, нарушив свое м
олчание.
Ч Нет, Ч ответил мужчина, слегка склонив голову. Ч Я отрядил всех свобод
ных воинов для охраны уходящих обозов. Мы давно не занимались добычей ми
нералов, и у меня нет сведений о том, какие проблемы могут возникнуть на пу
ти десяти отправленных к старым выработкам отрядов.
Заметив, что она продолжает вопросительно смотреть на него, воин продолж
ил:
Ч Сервы больше не спят по ночам. Дозорные говорят, что это не обычные маш
ины. Ими руководят Измененные.
Взгляд женщины непроизвольно скользнул к окну, за которым череда влеком
ых людьми телег уже подходила к главным шлюзовым воротам города .

Ч Мы ничего не можем изменить, моя госпожа, Ч перехватив ее взгл
яд, произнес воин. Ч Этот риск оправдан. Вы не можете себя винить в сложив
шихся обстоятельствах, и уверяю, это не нанесет ущерба вашей…
Он не закончил свою речь, потому что в ее глазах промелькнула досада.
Ч Я не претендую на непогрешимость. Ч заметила она. Ч Жизнь жестока, а э
ти люди исполняют свой долг, как я исполняю свой. Времена счастья канули в
Лету еще до нашего рождения, и незачем сожалеть о том, чего мы не в силах из
менить. Реголит необходим нам, как получаемый из него воздух, а исчезнове
ние каравана из Аулии лишь подтверждает, что днем действовать небезопас
но.
Ч Ночь теперь не менее опасна, моя госпожа, Ч спокойно заметил воин. Ч С
тех пор как среди Сервов появились Измененные, наша жизнь становится лиш
ь хуже. Я не знаю, чем наш город заслужил это проклятие, но думаю, что со врем
ен Ярости Неба мир не видел более отвратительных тварей. Ч В его глазах в
незапно сверкнул гневный блеск. Ч Их нужно истреблять, Ч твердо заявил
он, Ч и для этого следует объединить усилия с теми городами, которые вкус
или мерзости Измененных… Ч Пальцы воина сжались в кулак. Ч Их надо наст
игать и истреблять, пока новый вид тварей не превратился в непреодолимую
угрозу, моя госпожа…
Она кивнула, вновь отойдя к окну. Внутренние шлюзовые ворота врезанного
в скальный монолит города уже были открыты, и очередной обоз полностью в
тянулся внутрь огромной переходной камеры.
Прощальные лучи солнца освещали близкий горизонт, окрашивая остроконе
чные пики кратера в ослепительную, золотистую желтизну.
Ч Да, Ч согласилась она, глядя, как дно кратера быстро погружается в черн
ильный мрак.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7