Этот хитрый препарат лишал свою жертву возможности умалчивать правду, однако имел некоторые недостатки: во-первых, человек ничего не забывал, во-вторых – агента можно было обучить минимизировать его эффект.
Натаниэль глотнул вина и сказал:
– Я обыкновенный дипломат, всего лишь занимаюсь кое-какими цифрами.
Сильвия сморщила нос, потом чихнула! Раз! Другой! Она согнулась и потеряла равновесие. Ее ладонь чуть не смахнула на пол бокал Натаниэля.
– О, простите меня, господин посланник! Пожалуйста, простите меня. – Женщина достала из кармана платок.
Натаниэль дождался, пока она придет в себя. Наконец Сильвия отдышалась и сделала еще один глоток, очень большой.
– Вы ведь недавно прибыли с Аккорда… Кто в Нью-Августе лучше вас знаком с ситуацией?
– А вы? Какова ваша роль? – спросил Натаниэль и поспешно добавил: – Я имею в виду при сенаторе?
– Я отвечаю за исследовательскую работу, необходимую Комитету. Поэтому ищу информацию самого различного характера. В настоящее время моя задача – получить информацию от вас.
– А как вы достигли столь заметной должности?
– Служба решила, что за сенатором необходимо приглядывать, а у него слабость к миловидным женщинам. Знаете, господин посланник, а ведь вы меня заставляете это говорить.
– Заставляю? – переспросил Натаниэль. Ничего подобного он не ожидал.
– Вы что-то подсыпали мне в вино. Я никогда никому не рассказывала о своих отношениях со Службой и не стала бы рассказывать при нормальных обстоятельствах.
Натаниэль понял, что Сильвия увиливает от разговора – потому что ждет, пока то, что она сама, в свою очередь, подсыпала ему в бокал, начнет действовать. Он засмеялся.
– А для чего вы подмешали мне наркотик?
– Потому что вы не тот, кем кажетесь, а другого способа быстро выяснить, кто вы на самом деле, не было.
– Что вас интересует?
– Подробности вашего задания или ваших заданий, включая их причины и обоснования.
Натаниэль помрачнел. Он сомневался в своей способности противостоять фиделитролу так же успешно, как Сильвия. До того, как препарат начнет действовать, у него оставалось времени всего на один-два вопроса.
– Кто вас направил? Что такое Служба? Что я могу сделать для заключения торгового договора?
– Меня направила Кортни Корвин-Смайт, потому что этого от нее потребовала Служба. Так кратко называют ИРС, Имперскую Разведывательную Службу. Лучший способ, которым вы можете воспользоваться для заключения договора, – это не давать никому удерживать равновесие. Вы согласны?
Натаниэль попытался сформулировать следующий вопрос, но обнаружил, что вместо этого начал отвечать на те, что задает она.
– Именно такова была моя первоначальная идея, однако сложно понять, что следует делать, не зная реальных игроков на поле.
– Какова ваша истинная цель, господин посол?
Как выиграть эту дуэль?
– Моя истинная цель – заключить торговый договор на условиях, благоприятных для Аккорда, и продолжать сдерживание имперской экспансии в Расселину, избегая при этом любого вооруженного столкновения между Координатурой и Империей, что весьма усложняет задачу. Вы согласны?
Вот! В конце фразы ему удалось вставить свой собственный вопрос.
Не будь положение столь серьезно, он бы расхохотался. Оба участника беседы были вынуждены говорить чистую правду, и каждый старался заставить другого отвечать на вопросы.
– Вполне. Не означает ли это, что Аккорд намеревается произвести территориальную экспансию?
– Только в коммерческом смысле, а не в политическом, поскольку Институт не доверяет крупным государственным образованиям; но нет ли в Империи определенных фракций, желающих в любом случае нас уничтожить? Какие это фракции? Какие причины ими движут?
– Отчасти есть. В первую очередь адмирал и все Министерство обороны, возможно, потому, что они до сих пор не могут успокоиться после потери Расселины; а нельзя ли нам прекратить эту комедию?
– Можно, если мы оба согласимся не задавать больше вопросов.
– Я согласна.
Натаниэль увидел у нее на лбу капельки пота. Сам он отер лицо рукавом. Потом прокашлялся и вновь взглянул Сильвии в серые глаза.
– Э-э… я хотел бы предложить компромисс. Я расскажу вам все, что могу, после чего вы зададите мне всего один вопрос: правду ли я говорил. После этого вы тоже расскажете все, что сможете или захотите, и я задам вам тот же самый вопрос.
Она рассмеялась.
– Для столь опасного противника вы явно слишком прямолинейны, и я даже выпила бы за это, но лучше не стану продлевать мучения.
Натаниэль кашлянул, посмотрел на скатерть и опять взглянул на худощавую женщину.
– Мой рассказ будет прост, во всяком случае, в том объеме, который вас, вероятно, интересует. Я эколитарий, профессор Института, выбранный для задания благодаря своей общей квалификации. Моя цель: заключить торговый договор с Империей прежде, чем Империя сможет использовать его отсутствие в качестве оправдания широкомасштабной военной акции, направленной против Координатуры. Задача усложняется тем, что политические соображения не позволяют нам пойти на унизительные условия. Институт не согласится с заключением трудновыполнимого договора, поскольку мы искренне полагаем, что определенные группы в Империи не желают никакого договора вообще. В то же время я должен способствовать распространению мысли о том, что вооруженная агрессия со стороны Империи приведет к катастрофе для нее самой. Это также нелегко, поскольку никто в Империи не верит в наличие у Аккорда подобных возможностей. И не хотят верить.
Он развел руками.
– Я буду рад что-нибудь добавить, если вы просто предложите мне об этом рассказать, а не зададите вопрос.
Сильвия улыбнулась.
– Вы мне настолько доверяете? Или полагаете, что вам удастся избежать ответа? – Она прижала пальцы к губам: – Ох, прошу прощения.
– Нет, но хоть кому-нибудь нужно доверять, хотя бы в некоторой степени. Возможно, лучше доверять профессионалу. Возможно, мне удалось бы не отвечать вам, если бы я того действительно хотел.
Сильвия открыла рот, закрыла, потом начала заново:
– Похоже, вы очень верите в свою способность причинить вред Империи, не понеся при этом большого ущерба. – К концу фразы выражение ее лица вновь стало спокойным.
– Ничего подобного я не говорил. Вероятно, полномасштабная война приведет к гибели Аккорда. Но она не уничтожит Институт и не лишит его возможности привести к краху Империи.
– Это действительно так, и вы в это верите?
– На оба вопроса отвечаю – да. Учитывая, разумеется, что в человеческой природе заложена способность допускать ошибки.
Ее смех зазвенел, как колокольчик на ветру.
– Вот это да! Вы в самом деле говорите, как профессор.
Натаниэль не мог удержаться от ответной улыбки.
– Я не хотел показаться педантичным, но способ, которым вы задали вопрос…
После его слов в комнате повисла тишина. Эколитарий слегка развернулся, чтобы посмотреть в окно. С запада тянулись белые облака. Вновь взглянув на Сильвию, он понял, что ни она, ни он сам так и не прикоснулись к стоящим перед ними блюдам.
– Не угодно ли немного перекусить, прежде чем вы начнете…
Натаниэль взял вилку, потом поднял бровь в безмолвном вопросе.
– Нет, мистер Подозрительность, в еду я ничего не подмешивала. А вы?
– Нет, леди Осторожность.
Как ни странно, рыба еще не остыла. Кисло-сладкий соус и незнакомые пряности подчеркивали ее тонкий аромат. Гарнир – какой-то овощной салат – был влажный, мягкий и напоминал слишком долго варившиеся водоросли.
На вкус он тоже напоминал водоросли, хотя Сильвия свою порцию съела, не дрогнув.
Только почти докончив все, что лежало на тарелке, Натаниэль осознал, что никто из них не проронил ни слова.
– Знаете, Сильвия мне интересно, поверит ли кто-нибудь в мои слова, когда вы выйдете отсюда и все расскажете.
– Большое облегчение, любезный господин посланник, услышать, что я отсюда выйду живой, – ответила она с озорной улыбкой.
– В отличие от имперцев, – сказал Натаниэль, – мы никого не обманываем и не сбиваем с толку, что нередко лишает нас необходимых преимуществ.
– Служба верит вам. – На лице Сильвии будто появилась профессиональная маска. – Больше – по разным причинам – никто этого делать не намерен. Так что в некотором смысле мы с вами – союзники. Но мы не можем оказать вам прямую помощь.
– Почему?
– Я не чувствую потребности отвечать на этот вопрос, так что не стану этого делать. Замечу только, что военные бюрократы навсегда потеряли возможность уничтожить соперничающие с ними разведывательные структуры.
– С некоторыми подобными проблемами сталкивается и Институт. Думаю, так бывает в большинстве культур. – Он прокашлялся. – Что еще вы можете или хотите мне сообщить?
– Едва ли вы получите большую помощь со стороны Министерства внешних сношений. Вероятно, Минкоммерции постарается взять дело под свой контроль.
– Вы рисуете весьма мрачную картину.
– По-вашему, лорд Уэйлер, мне следует искажать ситуацию? В действительности никто не питает к Аккорду любви. Даже Служба поддерживает мысль о заключении договора лишь потому, что альтернативные варианты нам нравятся еще меньше.
Натаниэль пожал плечами.
– Что я могу сказать?
– Что вы сожалеете о коварной тактике, которую применили, – предложила Сильвия, подмигнув.
– При том, что на самом деле я об этом не сожалею?.. При том, что эта тактика не принесла никому вреда, а только задела гордость?..
– Один-ноль.
– В конце концов, любезная леди, моему самолюбию тоже нанесен ущерб. – Несмотря на жесткий характер этой фразы, эколитарию удалось сохранить на лице спокойное выражение. Он взглянул на свою почти опустевшую тарелку, задаваясь вопросом, почему ему не хочется, чтобы обед так рано кончался.
– Отчего вы хмуритесь?
– О! Не обращайте внимания. Обстоятельства никогда не бывают в точности такими, какими кажутся, но по какой причине это меня удивляет – не могу сказать.
Сильвия отодвинула стул и встала. Для Натаниэля ее стремительное движение оказалось неожиданным, хотя через мгновение он сам тоже был на ногах.
– Вы быстро приходите в себя, – заметила женщина все тем же шутливым тоном.
– Стараюсь.
Склонив голову набок, она лукаво посмотрела на эколитария. Серые глаза на миг потемнели.
– Я тоже нахожу, что обстоятельства не таковы, как кажутся. Равно как и вы сам.
– Я тот, кто я есть.
Сильвия собралась уходить. Когда створки двери уже разъехались, она обернулась к Натаниэлю:
– Как вы знаете, время работает против вас, особенно если вам нужно реагировать на действия других людей. – Она помедлила, потом с короткой улыбкой произнесла: – Обед мне очень понравился.
И вышла.
Только легкий аромат, похожий на запах апельсиновых цветов, что росли в саду его отца, остался в воздухе, напоминая, что Сильвия побывала в кабинете.

XVII

Натаниэль изучал свое отражение в зеркале. Желто-коричневый китель из блестящей ткани не очень ему шел. В нем эколитарий казался чересчур мясистым.
– Ну и ладно, – пробормотал он, нажав кнопку, чтобы приглушить освещение.
Разумно ли выходить в таком виде?
Наверно, нет.
На этот раз он решил не пользоваться личным выходом, а прошествовать через все помещение легатуры. Сотрудники куда-то разошлись, осталась только Хиллари Уэст-Шабаш, владычествовавшая в приемной, – леди, задачи которой Натаниэлю еще предстояло узнать.
– О, лорд Уэйлер. Вы меня застали врасплох.
По лицу ее пробежало несколько сменяющих друг друга выражений, одно из которых Натаниэль принял за стыдливое.
– Сего не желал, – провозгласил он. – Только лишь ухожу.
Покинув легатуру, эколитарий огляделся по сторонам. В коридоре было почти пусто, но неясная тень в дальнем конце привлекла его внимание. Натаниэль прильнул к стене и двинулся в боковое ответвление – должно быть, оно в конце концов вело к отдельному входу в его личные апартаменты.
Опустившись на корточки, он осторожно заглянул за угол как раз вовремя, чтобы заметить троих людей в повседневной одежде, решительно шагавших в том самом направлении.
Натаниэль выпрямился, инстинктивно бросив взгляд за спину, и нахмурился.
Несмотря на гражданские костюмы, двое из трех явно имели военную выправку. А кто же третий? Его походка почему-то казалась знакомой, почти такой, как у самого Натаниэля.
Эколитарий негромко присвистнул. Если он не ошибся, его ждут большие неприятности. Следующий вопрос – как миновать ловушку, при этом не выдавая себя.
Когда эти трое обнаружат, что он не собирается выходить через заднюю дверь, они отправятся на поиски, а также предупредят свое начальство в Минобороны.
Натаниэль стал взвешивать возможные варианты, одновременно проверяя некоторые предметы, что всегда носил с собой.
Из кармашка в поясе он извлек тонкий золотой плащ и золотую же маску. На некоторых планетах – правда, в Нью-Августе такого обычая не было, – подобные маски носили, отправляясь по делам, не терпящим огласки. Этого вполне хватит, чтобы кое-кто в течение некоторого времени принимал Натаниэля за другого.
Следующим появился деревянный игломет, сыгравший столь важную роль в его беседе с Сэргелем. К нему имелось два вида боеприпасов: одни смертельные, другие – вводящие жертву в своеобразное расстройство сознания, после чего ее воспоминания о периоде, начинавшемся за несколько минут до выстрела и длившемся сколько-то суток, путались. Именно ими эколитарий и зарядил оружие.
Невидимая атака – наиболее предпочтительный вариант, но если это невозможно, неожиданная лишь немногим хуже.
По мере приближения ко входу в его апартаменты коридор сужался. Натаниэль следил за тремя людьми до тех пор, пока не убедился, что они действительно направляются именно туда.
От занятой им позиции за углом расстояние до ближайшего «сотрудника» – светловолосого мужчины где-то сантиметров на шесть ниже эколитария – равнялось приблизительно восьми метрам. Его напарница, высокая темноволосая женщина, остановилась наблюдать за пересечением двух коридоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30