Брайан Джейкс: «Жемчуг Лутры»

Брайан Джейкс
Жемчуг Лутры


Рэдволл – 9




«Жемчуг Лутры»: Азбука; Москва; 2004

ISBN 5-352-00815-0 Аннотация Где-то далеко от аббатства Рэдволл лежит остров Сампетра, которым правит император Ублаз. Гипнотический дар Ублаза держит в страхе и повиновении многочисленную армию хищников. Но настоящим императором Ублаз почувствует себя тогда, когда в его короне будут красоваться шесть розовых жемчужин… Одна из них, на беду обитателей аббатства, оказалась в Рэдволле. Брайан ДжейксЖемчуг Лутры Книга 1Шесть «слез» за одного аббата ГЛАВА 1 Молодая ежиха Пижма слыла среди обитателей аббатства Рэдволл воплощением серьезности и здравого смысла. Благодаря этому ей — одной из немногих среди молодняка — разрешили выходить за стены аббатства, в основном чтобы собирать травы для снадобий сестры Цецилии. Сквозь полог крон Леса Цветущих Мхов пробивались лучи теплого весеннего солнца; пройдя сквозь нежную дымку молодой листвы, они заливали лес зеленоватым светом. Где-то вдалеке кукушка тянула, бесконечно повторяясь, свою песню, приветствовала наступление нового сезона. Пижма поставила корзинку на мшистую кочку и стала раскладывать еду: головку желтого сыра, маленькие булочки с орехами, немного каштанов в сахаре и фляжку с морсом из бузины. Наскоро протерев уголком передника две деревянные кружки, она внимательно оглядела кроны ближайших деревьев.— Арвин! — позвала она . — Я знаю, что ты здесь. Вылезай немедленно, а то я съем все одна. Тебе и крошки не достанется.С ближайшего вяза тотчас же спрыгнул бельчонок, приземлившийся точно к еде. Не выказывая удивления от его неожиданного появления, Пижма стала разворачивать чистые салфетки, строго отчитывая тем временем своего подопечного:— Тебе было сказано раз и навсегда — так далеко не уходить! Я, между прочим, за тебя отвечаю. А это что за грязные лапы? Вытри их мхом, да получше, а не то ни кусочка не получишь. Слышал, ты, мелюзга?Арвин обтер лапки о свою чистую льняную рубаху, оставив на ней две грязные черные полосы. Победно улыбнувшись, он немедленно схватил сладкий каштан.— Я никуда никогда не убегаю, — затараторил бельчонок Никуда я не денусь, и отвечать за меня не придется. Я слишком голоден, чтобы уходить далеко от твоей корзинки.Пижма попыталась скрыть улыбку, но без особого успеха. Фыркнув, она протянула приятелю кружку морса.— Мелюзга и есть мелюзга, — сообщила она. — Что с нее взять.— Да, я мелюзга, страдающая, умирающая с голоду мелюзга. Но сейчас Арвин поест и станет большой и сильной мелюзгой.Эге-гей! Берегись! Бельчонок ни секунды не мог посидеть на месте. Даже во время еды он все время прыгал вокруг кочки-стола и напевал:— Мелюзга — ха-ха-ха! Мелюзга — ха-ха-ха! Пижма-фижма — хи-хи-хи!— Будет тебе Пижма-фижма, если живот заболит от прыжков во время еды, — бурчала себе под нос Пижма, перебирая собранные с утра травы для сестры Цецилии. — Так, стебли зрелой амброзии, свежие побеги ангелики. Посмотрим, что еще нужно сестре Цецилии… Да, еще зимолюбка, надо посмотреть, нет ли ее у скал.Пижма посмотрела вверх — небо на глазах темнело и затягивалось тучами; вот уже и несколько мелких капель упали на ее мордочку.— Ну вот, дождь! — вздохнула ежиха. — Кто бы мог предположить. Небо-то было чистое-чистое. Арвин, помоги мне уложить все в корзинку. Доешь потом, пока я поищу в скалах местечко, где можно будет переждать дождик.Друзья быстро собрали остатки еды и заготовленные травы и направились дальше в глубь леса. Холодный ветер усилился и уже вовсю теребил верхушки деревьев, проделывая в плотном пологе леса дыры для капелек дождя. Затем и вовсе пошел ливень. Глинистая почва словно барабан гудела под мелкой дробью капель. Пижма прикрыла Арвина плащом, и они побежали искать укрытие от непредсказуемой весенней погоды.— То солнце, то дождь — ну и дела! — верещал бельчонок.Пижма и Арвин поспешили спрятаться в скале из пластов песчаника. Они наваливались друг на друга, словно книги, упавшие на полке набок.— Пижма, разведи костер, Арвин хочет погреться, — жалобно проскулил замерзший бельчонок.Пижма внимательно разглядывала пряно пахнущий росток, попавшийся им под лапы при входе в пещеру. Выслушав жалобы бельчонка, она ответила ему:— У меня с собой нет ни кремня, ни сухого трута. А кроме того, старый летописец Ролло всегда говорит, что только взрослым и очень опытным зверям можно разжигать костер в лесу. Огонь — страшно опасная штука, если упустить его.Арвину точка зрения летописца Ролло, похоже, не показалась особо убедительной.— Огня они, видите ли, боятся. Скажешь тоже. А раз так, — и с этими словами он выскочил из пещеры под дождь, — раз уж я все равно промок до нитки, то теперь мне дождь не страшен. Все, Арвин пошел гулять!Он тотчас же скрылся из виду, и ежихе оставалось только крикнуть ему вслед:— Не отходи далеко от камней, слышишь? Не уходи в лес и смотри не порви рубашку, а не то матушка Аума надерет тебе хвост, и поделом!Пижма с грустью уселась на землю у входа в пещеру и сквозь пелену дождя стала разглядывать землю между ближайших камней, надеясь отыскать еще несколько побегов зимолюбки. Было ясно, что день был безнадежно испорчен дождем. С ее точки зрения, это было нечестно, особенно если вспомнить, сколько ей пришлось упрашивать Ауму, чтобы та отпустила Арвина с нею. Утро было ясным и солнечным; Пижма сама уложила корзинку с едой, еще раз внимательно выслушала указания сестры Цецилии и вышла за ворота, держа корзину одной лапой и Арвина — другой. Чувствовала она себя при этом необычайно взрослой и ответственной. Стоявший на дежурстве выдра Вальджер подмигнул ей и, ободряюще махнув хвостом, выпустил ежиху с бельчонком через главные ворота.Пижма улыбнулась, вспомнив, каким взглядом провожала ее со стены Фиалка — мышь-полевка. Ох уж эта воображуля Фиалка! Вечно она важничает, напускает на себя то такой, то этакий серьезный вид, вечно язвительно шутит. Но зато легкомысленную и излишне разговорчивую Фиалку никогда не отпустили бы одну за ворота! Молоденькая ежиха не поленилась специально помахать Фиалке лапкой, небрежно сообщив той:— Я тут прогуляюсь, у меня кое-какие дела есть в Цветущих Мхах. Счастливо оставаться, Фиалка. До встречи.Ошеломленная полевка чуть не позеленела от зависти. Вот и отлично. Так ей и надо, этой задаваке!— Пижма-а-а-а!Жалобный крик Арвина мгновенно вернул ежиху к реальности. Отбросив корзину, она выскочила из пещеры и стала карабкаться по камням в ту сторону, откуда, как ей показалось, донесся плач.— Пижма-а-а!Осторожно и не очень ловко ступая по неровным камням, Пижма крикнула в ответ:— Арвин, ты где? Подавай голос, чтобы я нашла тебя!— Я провали-и-и-ился! Пижма, помоги-и-и!Поспешив к тому месту, откуда доносился крик, ежиха опустилась на четвереньки у края широкой трещины в одной из скал. Сунув в темноту передние лапы, она с облегчением почувствовала, что за них тотчас же ухватились мокрые лапки бельчонка.— Держись крепче, сейчас я тебя вытащу, — пропыхтела Пижма.Но не успела она начать тянуть Арвина, как тот — ловкий и проворный, — почувствовав опору, мгновенно подтянулся на ее лапах, бесцеремонно наступил ей на нос, затем на затылок и выбрался из своей ловушки.— Смотри, смотри! — завопил он. — Там… там — внизу!..Пижма легла на край расщелины и заглянула вниз. Тотчас же раздался испуганный визг: на молоденькую ежиху уставился череп с пустыми глазницами. Его беззубые челюсти, казалось, ухмылялись ей, а дождь, барабанивший по его темени, еще добавлял всей картине зловещей мрачности. В выбеленных костях и истлевших остатках одежды, прилипших к ним, угадывались контуры скелета, попавшего в безжизненную каменную пасть этой расщелины. Прогремел гром, и вспышка молнии на миг осветила место чьей-то трагедии. Еще один возглас ужаса непроизвольно вырвался из груди Пижмы.Забыв о собранных травах, корзине и остатках еды, не обращая внимания на ливень и пронизывающий ветер, Пижма схватила Арвина за лапку и потащила его за собой — вниз по камням, потом прочь от них, спотыкаясь, падая и кувыркаясь по мокрой траве. Оба зверька мчались по лесу так, словно найденный скелет вот-вот погонится за ними. Они неслись не разбирая дороги, сердца бешено колотились в груди, и единственным их желанием было как можно скорее добраться до безопасных стен родного дома — аббатства Рэдволл. ГЛАВА 2 Говорят, что дальше, чем то место, где солнце опускается в море, лежит остров Сампетра. С первого взгляда это просто тропическая жемчужина, затерявшаяся в бирюзовых водах, там, где всегда стоит вечное лето. На самом деле Сампетра прогнил, как скелет выброшенной на берег летучей рыбы. Все дороги зла сходятся на этом острове, он — гавань для всех морских разбойников. Пираты, морские крысы и прочий океанский сброд — порождения Сампетры, мрачного царства могущественной куницы, жестокого императора Ублаза.Его еще называют Безумный Глаз, но только тайком, потому что никто из осмелившихся так назвать императора в лицо не прожил после этого и дня. Живет он во дворце, построенном на плоской вершине укрепленной скалы на юго-западе острова. Любой корабль, зашедший в гавань Сампетры, должен платить немалую дань ее повелителю, а тот капитан, который не захочет становиться на якорь во владениях Ублаза, объявляется императорским указом его личным врагом. Это значит, что корабль, а также капитан и вся его команда оказываются вне закона и ограбить или убить их становится делом чести для верноподданных.Безумный Глаз хитер и могуществен. На острове не растут деревья, но император в одном из дворцовых дворов хранит целый склад леса. Любая доска, любой кусочек дерева, необходимые для ремонта корабля, выдаются только тем, кто верно платит немалую дань властителю. Остров, кстати, еще и отличное место для отдыха и развлечений местного сброда: берега бухты просто усыпаны тавернами. У императора Ублаза состоит на службе полк морских крыс, вооруженных трезубцами, что отличает их от остальных пиратов. Но больше всего внушают ужас огромные хищные ящерицы, прозванные надзирателями. Они обитали на Сампетре еще с незапамятных времени, и лишь Ублаз силой своего взгляда сумел подчинить их себе.Горностай Конва, капитан пиратского корабля «Морской Змей», становился все мрачнее по мере того, как его судно подходило ближе и ближе к причалу Сампетры. На пирсе уже выстроились крысы с трезубцами и ящерицы-надзиратели, и Конва прекрасно знал, чего они ждут: отконвоировать его во дворец, к самому императору. Знай пират хоть какие-нибудь молитвы или заклинания, он беспрестанно твердил бы их про себя, моля судьбу о том, чтобы Ублаз вдруг забыл о сокровище, названном «Слезами Всех Океанов». Но надежды были тщетны, и воспоминания о страшных, безумных глазах повелителя словно магнитом притягивали обратно в гибельную для него Сампетру.Не успел корабль пришвартоваться, как у Конвы отобрали капитанский палаш и увели прочь под охраной двух крыс и двух ящериц. Остальная стража поднялась на борт, чтобы члены команды, согнанные в кубрик, не сошли на берег до того, как будет получено разрешение портовых властей.Конву бесцеремонно втолкнули в какое-то по-варварски роскошное помещение, оказавшееся тронным залом. Сам император восседал на огромном троне из резного кедра.Ублаз вызывал восхищение. Густой коричневый мех покрывал его от головы до пушистого хвоста; красоты добавляли и кремово-желтые уши, и такого же цвета полоска на шее. Император был облачен в шелковую зеленую мантию с золотой каймой; синие сапфиры сверкали на рукоятке его серебряного кинжала, покоившегося в ножнах из акульей кожи. Лицо Ублаза было неподвижно. Хищные острые зубы виднелись за его чуть приоткрытыми тонкими губами; над напомаженными усами и коричнево-черной точкой носа горели два миндалевидных, черных как ночь глаза. Эти глаза сейчас неподвижно глядели на пирата.Некоторое время в зале стояла тишина. Император сверлил взглядом оцепеневшего горностая. Беззвучный приказ повелителя заставил капитана говорить:— О Всемогущий и Всеведущий, все твои приказания мы выполняли честно, не щадя сил. Мы нашли логово выдры Лутры на далеком северном побережье. Напав на них из засады, мы перебили их всех до единой, и все их имущество, все до последней мелочи, было погружено на мой корабль.Ублаз заговорил тихим, чуть громче шепота, голосом:— Что же ты захватил? Перечисли мне свою добычу. Пират послушно забормотал:— Кубки, инкрустированные драгоценными камнями, подносы, костяные браслеты с резьбой — на лапы и на хвосты, одно золотое ожерелье, шкатулка с мелким сиреневым жемчугом, другая шкатулка — из створок ракушки гребешка. В этой шкатулке находилось шесть больших розовых жемчужин.Император прохрипел:— «Слезы Всех Океанов»! Ты добыл их для меня! Конву затрясло от страха. Рухнув на мраморный пол, он дрожащим голосом произнес:— О Всемогущий, их похитили!Ублаз только вздохнул и откинулся на спинку трона, — видимо, плохая весть не застала его врасплох.— Расскажи, как это случилось, — потребовал он.Два надзирателя внесли в тронный зал носилки с рундуком, в котором хранилась добыча пиратов. Ублаз кивнул, и ящерицы молча поставили открытый рундук перед троном.Тем временем горностай срывающимся голосом продолжал рассказывать:— Через два месяца после того, как мы перебили племя Лутры, я вел корабль на юг, вдоль берега. Там, где начинается побережье Страны Цветущих Мхов, в море впадает река — я хотел пополнить запасы пресной воды перед долгим переходом через открытое море. Мы бросили якорь в устье реки, и, когда корабль был уже готов вновь поднять паруса, я обнаружил, что пропали два члена команды — ласки Чутконос и Седоглуп. Вместе с ними исчезли и розовые жемчужины из шкатулки. Дезертиры украли их и сбежали с корабля. Почти весь экипаж я отправил в погоню. Через три дня мы нашли тяжело раненного Чутконоса. Эти двое переругались из-за жемчужин, и Седоглуп избавился от сообщника, ткнув его кинжалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40