Самое время стричь купоны, а «поставщик Х» продолжает насыщать рынок. Не сходится.
- Возможно, их маркетологи мыслят иначе.
- Возможно, - не стал спорить Дрогас. - Тем не менее мы должны воспользоваться сложившейся ситуацией.
- Каким образом?
- Что нам известно? Выход на производителей, или тех, кто стоит максимально близко к производителям, имеет ограниченное число «поставщиков А», то есть - действительно крупные акулы. Мы их брали после того, как проходила первая встреча с представителями «поставщика Х», на которой обговаривались основы работы. То есть мы приходили уже тогда, когда «поставщик Х» исчезал, чтобы больше не появиться. Именно поэтому «поставщики А» ничем не могли нам помочь: о поставке они договариваются через сеть, платят через сеть, товар забирают, где скажут - никаких следов. Значит, нужно попасть на первую встречу. Мы должны создать «поставщика А».
- Думаешь, не пытались? - Моратти крякнул. - Не один раз пробовали. И мы, и Европол, и ФБР… Только операции ни к чему не приводили: ни одной первой встречи провести не удалось.
- Значит, операции не были достаточно продуманы.
- Альфред не такой дурак, каким ты его считаешь.
- Я не считаю Альфреда дураком, я считаю производителей «синдина» умными, согласитесь - есть разница.
- Я лично курировал две последние подобные операции, - веско произнес президент СБА. - Мы учитывали каждую мелочь, использовали надежнейшие легенды и схемы легализации в преступной среде. Мы задействовали лучших агентов и не допустили ни одной ошибки. Ни одной утечки. Но первой встречи не добились. Они очень осторожны.
Дрогас молча обдумал услышанное, после чего, глядя Моратти в глаза, ответил:
- Пожалуй, я был не прав: ваши попытки создать «поставщика А» были продуманы. Они провалились по другой причине. - Стефан вновь взял в руку стакан и сделал глоток виски. - В спокойные времена производители «синдина» выбирали только надежных партнеров из числа тех, кто успел зарекомендовать себя на рынке. Сейчас же ситуация иная. СБА и полиция выкосили изрядную часть оптовиков, включая и крупных. А идеи Сорок Два продолжают увеличивать число наркоманов. Сейчас горячие денечки, Ник, «поставщикам Х» необходимо постоянно наращивать поток «синдина», и я уверен: они не будут столь разборчивы, как раньше.

* * *
Анклав: Москва
Территория: Сити
Ясный день, шумная улица, забавные приключения
Оказавшись не в своей тарелке, постарайтесь не расплескать суп
- Какието проблемы?
- А? Нет, что вы, разумеется, нет!
Однако постная физиономия господина главного менеджера салона «Ламборджини Москва» резко контрастировала с оптимистичным тоном заявления.
- Вы получили деньги?
- А? Да, разумеется, да.
- Тогда в чем дело?
Как ответить? «Ни в чем. Все в порядке»? Вроде так и надо, но… Но уж больно не походили эти двое на обычных клиентов салона. В «Ламборджини Москва» - единственный, между прочим, салон «Ламборджини» в Анклаве, - приходила публика особого сорта. Вымытый до блеска мраморный пол топтали ботинки высшей пробы да туфельки от лучших дизайнеров. О кожу диванов терлись лучшие шмотки современности. И пахло в салоне не бензином - боже, упаси! - а дорогим парфюмом, старыми винами и ароматными сигарами.
«Мы продаем не автомобили, а образ жизни!»
А эти…
«Эти» вызывали у господина главного менеджера большие сомнения. Хорошо еще, что других клиентов не было и никто не увидел, какие посетители приходят в респектабельный салон. Могли ведь поползти слухи!
Подвижный толстячок в дешевом коричневом костюме и несвежей - фи! - рубашке! Даже не сорочке, а именно рубашке, купленной на какойнибудь распродаже. На голове - мятая шляпа, в руке - потертый кожаный портфель совершенно древнего дизайна, а штиблеты… Штиблеты следовало выбросить лет восемь назад. Приятель толстячку не уступал. Невысокий, тощий, одетый в длинную рубаху без воротника, шаровары и - внимание! - тапочки, он поразил господина главного менеджера обилием татуировок. Черные символы, узоры и снова символы сплетались в невероятно запутанную вязь, покрывающую все видимые участки тела, оставляя чистым только лицо.
Когда они вошли в салон - жизнерадостный толстячок впереди, разрисованный семенит следом, - господин главный менеджер решил, что сейчас его будут просить о небольшом вспоможении на покрытие житейских неурядиц. Приготовился вызвать охрану. А потом долгодолго таращился на документы, согласно которым должен выдать странной парочке недавно доставленную «Ламборджини Ифрит», стоимостью - задержите дыхание - два миллиона девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять евродинов. Выдохните.
- Мы можем забрать машинку? - осведомился толстячок. - Tardum est differe quod placet.
[5]
- А? - Господин главный менеджер совершенно растерялся.
- Это латынь.
- Аа…
- Нам нужна машинка.
- Ээ… думаю, наверное, - рассеянно отозвался господин главный менеджер, наблюдая, как разрисованный снимает тапочки и забирается внутрь «Ламборджини Бедуин» - вызывающе роскошного внедорожного купе. - Она ему понравилась?
- Procul dubio, [6] - пожал плечами толстячок. - Но вы не волнуйтесь - Олово человек робкий и ничего не испортит.
«Бедуин» заморгал фарами, разрисованный широко улыбнулся и принялся тренировать другие кнопки.
- Забирайтека свой «Ифрит», - решительно произнес господин главный менеджер. - И… - Он очень хотел сказать: «Убирайтесь», но не смог - воспитание не позволило. - Надеюсь, у вас есть права?
Некоторые недоброжелатели Кауфмана любили замечать, что московские корпоративные территории охраняются не хуже иных крепостей. Что периметр, отделяющий Сити, Колыму, Царское Село и Университет от свободных зон, чрезмерно укреплен, чем вызывает у простых жителей Анклава не менее простую классовую вражду. Намекали, что возведенные Мертвым редуты демонстрируют слабость директора филиала СБА, неспособного наладить в Анклаве мирное сосуществование общин. Замечали, намекали, хихикали, но при этом не любили вспоминать, что московские корпоративные территории считались самыми безопасными в Анклавах и редко, очень редко бунтовщики рисковали штурмовать зоны, которые Кауфман считал своей вотчиной.
Мертвый отвечал за безопасность корпоративных территорий, и потому даже в спокойные времена все въезды и выезды на них контролировались укрепленными постами. Правда, это были отнюдь не бетонные бункеры, окруженные рядами колючей проволоки, что рисовались в воспаленном воображении либерально настроенных недоброжелателей, но аккуратные заставы, расположенные на первых этажах зданий и защищенные скрытой от глаз титапластовой броней. Стандартный наряд - три беза. Двое приглядывают за порядком на улице, третий изучает показания стационарного наноскопа, выискивая «поплавки», «синдин», взрывчатку и липовые чипы. Правильно зарегистрированные «балалайки» и процессоры мобилей бодро отзывались на запрос, остальные… А вот остальных не было: местонахождение постов не скрывалось, а потому ребята с неблагополучными чипами, «поплавками», «синдином» и взрывчаткой старались около них не светиться.
Порядок функционирования постов давно превратился в рутину, однако появление тритонов Сорок Два внесло в него некоторое разнообразие.
- Как я и думал - вирус. - Техник выдернул шнур тестера из наноскопа. - Диск на форматирование, затем полное обновление программ. Два часа работы.
- Опять?! - возмутился командир поста сержант Слепко.
- Что значит опять?
- Три дня назад его уже чистили. Откуда он снова взялся?
- Отовсюду. - Техник небрежно надавил на кнопки, принуждая компьютер наноскопа к стиранию памяти, зевнул и закончил: - Вирус цепляется почти ко всем программам, прячется в «балалайках» и приходит вместе с отзывом на запрос, засечь его очень сложно. А когда вирус оказывается в наноскопе - начинает гадить.
И в результате мощная машина перестает различать «поплавки».
- Говорят, вирус скоро будет поставляться вместе с базовым обеспечением. Чтобы не тратить время на лишние проверки.
- Очень смешно. - Слепко выругался. - Ублюдки Сорок Два!
- Скорее уж ублюдок - Сорок Два. Я думаю, он сам написал вирус.
- Один? - недоверчиво прищурился без.
- Такую хрень, как вирус, нельзя придумать на заказ, - задумчиво протянул техник. - Случилось озарение, гениальное озарение. Поверь, я в подобных вещах разбираюсь.
- В озарениях?
- К сожалению, нет - в работе на заказ.
- Вот и работай. - Слепко вышел на улицу и мрачно посмотрел на подчиненных. - Наноскоп сдох.
- Мы так и поняли.
- Тогда чего стоите? Берите полевые и на выборочную проверку.
- Через два часа они тоже сдохнут.
- Зато эти два часа мы будем работать.
- Куда собрался? Там же пост!
- Уже нет.
- Что значит, нет?
- Ты карту давно смотрела? - ехидно осведомился Кряж. - Район заражен вирусом.
- Все равно опасно, - буркнула Куня. И посмотрела назад: - Что скажешь?
В просторном «Опеле Запорожье» ехали четверо. За рулем Кряж, бывший когдато неплохим уличным гонщиком. Рядом с ним Куня, метелка еще в соку, свеженькая, ни один без не подумает, что «дыроделы» оторванная симпатяга с двенадцати лет в ход пускает. На заднем диване Кир и Шпора. Кир - главный, как скажет, так и будет.
- Самый короткий путь, - пояснил Кряж.
- Ребята Сорок Два не ошибаются, - добавил Шпора. - Если сказали, что все наноскопы в этой зоне сдохли, значит, так оно и есть.
- Стационарный пост, - напомнила Куня.
- Поедем, - решил Кир. - В конце концов, это самая короткая дорога, а мы опаздываем.
Да и чего бояться, если в машине полно оружия, а у Шпоры в башке «поплавок»? Случись что, и оседлавший цифровой ветер Шпора обеспечит такое прикрытие, что безы только рты разинут. К тому же «синдин» пузырился не только в крови машиниста - Кир тоже принял дозу, и она придала храбрости.
- Поехали!
- Смотри, какая тачка! - восхищенно воскликнула Куня.
- Завтра купишь себе такую же.
- На кой ляд покупать спортивную машину, если средняя скорость в Анклаве двадцать километров в час? А? - Филя покосился на приятеля: - Перестань!
- Не мешаай!
Внутреннее убранство «Ламборджини» привело Олово в полнейший восторг. Кожа, дерево, полированный титапласт, сенсорные экраны, кнопочки… Стекла с нанонапылением - меняют прозрачность в зависимости от освещенности. Обволакивающие тело кресла…
- Удобно, - сообщил Олово, в десятый или девятнадцатый раз меняя конфигурацию пассажирского сиденья. - У тебяа хуже.
- А ты, оказывается, наблюдательный.
Таратута водил потрепанный «Рено Арба» - без излишеств и удобств, зато неприметный и вместительный.
- Постаавь себе таакие.
- Ignavia corpus hebebat, labor firmat. [7]
Олово задумался, тихо бубня себе под нос, а примерно через минуту осведомился:
- Каак труд свяазаан с сиденьяами?
- Спроси у своей задницы, - злорадно посоветовал Филя.
- Потом. - Олово вновь вернулся к кнопкам. - Это люк?
- Не трогай!
Поздно. Часть крыши исчезла, довольный собой Олово вскочил на сиденье и по пояс высунулся наружу.
- Мне нраавится!
- Обивку испачкаешь!
- Мне нраавится!
- Попросишь Пэт, она тебя покатает.
- Заачем? Мне просто нраавится. - Олово вернулся на место, помолчал, внимательно наблюдая за шоферскими манипуляциями Фили, после чего осведомился: - Рулить трудно?
Таратута поперхнулся:
- Зачем тебе?
- Просто спросил. - Олово погладил ручку дверцы. - Любопытно.
- Жарко.
- Не трави душу.
Полевой наноскоп представлял собой нетяжелую конструкцию, напоминающую радар - служащий для определения скорости прибор древних полицейских, который безам показывали в музее СБА. Небольшой сектор, небольшая дальность - наноскоп работал всего на тридцать метров, и слабая чувствительность: «поплавок», конечно, определит, а вот канистру «синдина» в двадцати шагах - большой вопрос. Одним словом, не работа - маета. Да и свалившаяся на Анклав жара, мгновенно превратившая Москву в раскаленную духовку, радости безам не добавляла.
- Что у тебя?
- Пусто.
- А в «Ламборджини»?
- Два урода… - Без прищурился в маленький экран. - Один вообще не подключен. А второй…
Однако в следующий миг в зону действия наноскопа попал ползущий на несколько машин позади «Ламборджини» «Опель Запорожье», и…
- Черт!!!
Кряж вертел баранку, Шпора ломал систему охраны - в его башке сидел купленный на общие деньги «поплавок», Кир был главным, а Куня - резкой. Выросшая на московских улицах метелка отличалась необычайной внимательностью, подмечала самые незначительные детали, не упускала ни одной мелочи и всегда - всегда! - была настороже. Великолепная реакция Куни и ее умение выстрелить первой не один раз спасали Киру жизнь или просто выправляли ситуацию. Однако сегодня они сыграли злую шутку. Киру следовало посадить метелку назад, к Шпоре.
Наблюдательная Куня заметила легкое, едва уловимое движение: правая рука беза пошла к кобуре. И это движение стоило безу жизни.
Куня среагировала, как привыкла - вскинула «дыродел» и пальнула безу в грудь.
- Нападение на пост!
Слепко врезал по тревожной кнопке и рванул на улицу.
Второй без укрылся за киоском. Отпихивает разбегающихся людей, пытаясь не упустить преступников.
Кряж подал «Опель» на встречную полосу - уехать к чертовой матери, уехать… хотя бы до ближайшего переулка. Бросить машину, уйти. Но надо ехать, потому что пешком сейчас не уйдешь…
Кир полоснул из «дрели» по безу, появившемуся в дверях поста.
- Гони, придурок!
Но навстречу - плотный поток. И тоже едва ползет. Водилы еще не поняли, что тут стреляют, едут, рискуя словить шальную пулю.
- Безы!
Куня выскочила из «Опеля» и открыла огонь по высунувшемуся из переулка патрулю. Уже из «дрели» - «дыродел» вернулся в кобуру. Грохот выстрелов, вопли, удары бамперов, возмущенные клаксоны - теперь начали разбегаться и водители. Присела, шестым чувством уловив, что надо пропустить очередь. Не ошиблась - беза, что сидел на посту, Кир не достал. Очередь прошла совсем рядом. Куня досчитала до двух, вскочила и несколькими прицельными выстрелами заставила беза укрыться.
- Сзади!
Кир тоже на улице, лупит в другую сторону, оттуда тоже безы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9