Он не только любил, но и боялся шавано.
Терри сам почувствовал, что его слова были сказаны некстати, а потому и замер, как статуя. Все трое держали ружья наготове на случай, что четверо индейцев опять выйдут из хижины.
В такие минуты время тянется невыразимо долго, но тем не менее все молчали, пока напряжение мало-помалу прошло, и нервы успокоились.
Все это время Фреда и Терри занимал один вопрос: кто сделал два выстрела, спасшие жизнь Оленьей Ноги?
Терри обернулся к шавано, намереваясь спросить его, но вспомнил его недовольный взгляд и удержался. Поймав взгляд Фреда, он стал просить его знаками, чтобы он сделал этот вопрос.
Но молодой Линден только покачал головой в ответ: он слишком хорошо знал своего друга, чтобы приставать теперь к нему с расспросами.
9. СТРАННЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ
Как странно в этой жизни чередуется юмористическое и патетическое, драматическое и тривиальное, трагическое и комическое! Кто бы предположил, что три воина, державшие ружья наготове и собиравшиеся отражать нападение диких виннебаго, увидят что-нибудь смешное? Однако, именно так и случилось.
Оленья Нога занимал свою позицию за скалой, несколько впереди других, между тем как молодые люди, чувствуя, что напряжение нервов уменьшается по мере того, как проходят минуты, стали осматриваться вокруг себя, чтобы успокоиться на более мирных впечатлениях, после тяжелых предыдущих сцен.
В это время они услышали какое-то топанье и шорох между кустами. Шавано с быстротою молнии повернулся, молодые люди схватились за ружья, ожидая немедленного призыва к делу. Но судя по шуму, было очевидно, что к ним приближалось или дикое животное, или кто-то такой, кто не подозревал о присутствии чужих.
Оказалось, что первое предположение верно. Вскоре появилась морда огромного черного медведя, а потом и вся его неуклюжая, тяжеловесная, страшная фигура.
В тот момент, когда его черное мохнатое туловище появилось между зеленью, шавано сделал шаг вперед и приподнял ружье. Ему случалось видеть, что люди его расы надевают на себя шкуру животного, чтобы обмануть врага, и он не хотел попасться в такую ловушку. Однако, после второго взгляда, он убедился, что перед ним был действительно черный медведь.
Может быть, вы читали историю о том, как один индейский воин оделся в шкуру одного из таких животных и так хорошо подражал его движениям, что обманул часового. Но, если вы поразмыслите над этим, то согласитесь со мной, что часовой, верно, не хорошо разглядел зверя, иначе он различил бы подделку. Если дело не происходит ночью или при особенно благоприятных условиях, то весьма трудно обмануть кого-нибудь таким образом.
Вы, вероятно, вспомните, что дело происходило поздней осенью, в такое время, когда американские медведи чувствуют себя всего лучше. Так как они обыкновенно засыпают с наступлением холодного времени и спят до весны (просыпаясь иногда в феврале), существуя на счет накопившегося жира, то поймете, что все зимующие животные должны накопить добрый запас жировых тканей перед уходом на зимние квартиры.
Фред и Терри никогда не видели такого жирного медведя, как этот, а он, завидев их, остановился и, поведя носом, с любопытством нюхал воздух. Он был жирен, как поросенок, которого владелец откармливал несколько недель, и, по-видимому, двигался неохотно. Когда же это было необходимо, он шел неуверенной, шатающейся походкой.
— Хорошая добыча! — сказал Фред, указывая на него.
— Да, окорока были бы очень вкусны, если их хорошо сварить! — сказал Терри.
— Выстрелить в него, что ли? — спросил Фред, осторожно понижая голос и обращаясь к Оленьей Ноге. Последний посмотрел на него, как бы удивленный вопросом, и потряс головой.
Внимание шавано все еще было направлено на хижину, откуда он несколько времени тому назад убежал, и он опять повернул туда свое лицо, предоставив своим друзьям заниматься медведем.
Этот последний долго всматривался в стоявших перед ним джентльменов, потом неуклюже повернулся и пошел вперед. В это время он очутился на небольшом, но крутом склоне, и надо же было, чтобы камень, на который опиралась лапа, сорвался и покатился вниз.
Как это случилось, трудно объяснить, но медведь вдруг потерял равновесие и упал даже не на бок, а прямо на спину, как неуклюжий мальчик, который запнулся о какой-нибудь предмет, имея обе руки в карманах.
Смешная фигура огромного медведя, который так сильно шлепнулся из-за такой ничтожной причины, и особенно его растерянный вид, когда он поднялся на ноги, заставили молодых людей разразиться смехом.
Все, что Терри мог сделать, это сдержать свое веселье, чтобы оно не сделалось слишком шумным. Легкий шум, который произвело падение медведя, заставил Оленью Ногу повернуть голову и посмотреть на зверя. Фред взглянул на своего сдержанного друга и заметил легкую улыбку на его губах. Действительно, он был бы странным человеком, если бы не засмеялся.
Животное, поднявшись на лапы после невероятных усилий, в течение нескольких минут как бы приводило в равновесие свои душевные силы. Было очевидно, что неожиданное падение сильно перепутало мысли, и он не знал теперь, как в них разобраться.
Наконец, медведь успокоился и отправился дальше своей ужасной походкой.
— Хорошая это будет добыча для тех, кто его застрелит, — сказал Фред, обращаясь к Терри, — я никогда не видал такого жирного медведя. Но не странно ли, что он уходит, когда у нас в руках так много карабинов?
— Медведь глупее всех глупцов, как говорили про моего двоюродного брата, то есть нет, — поспешил поправиться Терри, — как про него ни ко гд а не говорили . Этому зверю остается пойти назад в лес, забраться куда-нибудь в дупло, пещеру или берлогу, иначе он так растолстеет, что будет не в состоянии карабкаться на деревья!
— Я было подумал, что это — виннебаго, надевший на себя шкуру дикого животного!
— Скорей это дикое животное, надевшее шкуру виннебаго, — сказал Терри, — потому что никто другой не мог бы так смешно споткнуться и повалиться на спину, болтая ногами в воздухе!
И Терри, прикрыв рот рукой, сделал гримасу, как будто бы он страдал коликами, весь трясясь от сдерживаемого смеха. Фред тоже не мог сохранить полного спокойствия, но старался не шуметь, так как Оленья Нога остался бы недоволен таким неподобающим поведением.
Не надо забывать, что все эти события заняли не более нескольких минут, и Фред с Терри еще не успели умерить всей веселости, как трагический элемент пришел на смену комическому.
Медведь еще не успел скрыться из вида, как вдруг, по-видимому, переменил намерение и решил вернуться назад. Опять послышался какой-то шум в кустах, хотя не такой сильный, как в первый раз, и тотчас юноши увидели очертания темной фигуры.
— Я не знал, что здесь так много медведей! — сказал Фред.
— Это не тот, который был здесь минуту тому назад. Другой медведь рассказал ему, как он упал на спину, и эта история так понравилась второму, что и он вздумал проделать такую же штуку.
— Он трусливее, чем тот! — сказал Фред, устремив глаза на животное, которое будто бы не решалось идти так далеко, как его предшественник.
Тем временем Оленья Нога Внимательно наблюдал фигуру. Вдруг, громко вскрикнув, он вытащил томагавк и, держа его наготове в левой руке, бросился к медведю.
Он угадал то, о чем его друзья не подозревали: их посетитель оказался двуногим существом!
10. ОТЕЦ
Шавано успел сделать только несколько шагов, как мнимый медведь сбросил свою шкуру и, встав на ноги, быстро убежал. Беглец отличался необыкновенным проворством и скоро исчез из виду. Оленья Нога удовлетворился тем, что заставил виннебаго выдать себя и не преследовал его. Молодой индеец вернулся к своим друзьям все с той же блуждающей, таинственной улыбкой на губах.
Фред хотел было высказать свое замечание, но шавано поднял руку в знак молчания. Вернувшись на свое прежнее место, он сделал полуоборот и стал смотреть в одну точку, лежавшую справа от него, а временами оглядываться назад.
Кусты опять зашевелились, но уже иначе, чем от движения медведя. Теперь было очевидно, что сюда приближается человек.
Все трое с легко понятным нам интересом ожидали появления нового лица, как вдруг Фред Линден радостно вскрикнул и, забыв про время и обстоятельства, кинулся к тому месту, где начинала обрисовываться фигура человека.
— Мой отец! — воскликнул счастливый юноша, бросая свое ружье и обвивая руками шею своего отца, который был обрадован не меньше сына.
— Фред, сын мой! — воскликнул отец в свою очередь, обнимая его.
Потом, как бы стыдясь своей слабости, Фред высвободился, покраснев, и поднял с земли ружье.
— Я боялся, что с вами что-нибудь случилось! — объяснил он сдавленным голосом.
— Случиться-то случилось, и не мало. А, Терри! Я очень рад тебя видеть, — прибавил мистер Линден, горячо тряся руку молодому ирландцу. — Я не знал, что ты тоже идешь к нам!
— Ну, а я хорошо это знал! — возразил Терри, сильно смущаясь оттого, что, несмотря на все его усилия, слезы выступали у него на глазах.
— Здравствуй и ты, Оленья Нога, — прибавил охотник, взяв за руку индейца, — твое присутствие здесь стоит присутствия дюжины людей!
Оленья Нога был тронут взаимной любовью отца и сына. Он со своеобразной выразительностью потряс руку Линдена, но, освободившись от пожатия, снова принял позу человека, который должен заботиться об общей безопасности.
— Плохо же мы вас принимаем! — заметил охотник, обращаясь ко всем троим. — Если бы я знал, Фред, что тебе придется претерпевать такие испытания, я никогда не позволил бы тебе уйти из дому!
— По пути сюда у нас было немало приключений, но мы отделались от них без малейшей царапины. Я боялся, что у вас дела обстоят плохо. А где же мистер Боульби и Гардин?
— Они в безопасности — по крайней мере на время, хотя и неизвестно, надолго ли. Но, Оленья Нога, объясни мне, зачем ты был в хижине? Я не видел, как ты туда входил, но уход твой, как я успел заметить, был гораздо поспешнее, чем обычно!
Шавано улыбнулся при воспоминании о том, как он выскочил из хижины. Прежде чем ответить на вопрос своего друга, он осмотрел окрестности, как будто хотел убедиться, что может безопасно пожертвовать своим товарищам пять минут времени.
К счастью, маленькая группа находилась в одной из наиболее густых частей леса, окружавшего прогалину, на которой находилась бревенчатая хижина. Тут не было видно ни одного виннебаго, и вряд ли те четверо, которые так поспешно убежали, успели бы в скором времени вернуться.
Убедившись, что все благополучно, Оленья Нога рассказал, со свойственной ему скромностью, про то, что случилось с ним в хижине. Впрочем, он только слегка коснулся вопроса о том, как ему удалось освободиться от пятерых воинов, напавших на него.
— Вот это на тебя похоже! — воскликнул охотник. — Ты говоришь таким тоном, как будто не сделал ровно ничего, достойного похвалы, но твой подвиг — один из самых смелых, о которых я когда-либо слышал. Ты вошел в дом, где было пять твоих смертельных врагов. Ты закрыл за собой дверь, но, когда понадобилось выйти, все-таки вышел, несмотря ни на что, и теперь стоишь здесь, не потеряв ни одного волоса с головы!
— Оленья Нога отдал бы свою жизнь ради своего брата, который застрелил Огненную Стрелу, когда его ружье было направлено на Оленью Ногу!
— Я горжусь тем, что мой карабин сразил этого злодея. Я увидел, что он целится в тебя, и подумал, что мне представляется хороший случай испробовать свое ружье!
— Вы не могли выбрать лучшего времени, — заметил Фред, — хотя и мы с Терри тоже успели прицелиться и непременно выстрелили бы в следующую же секунду!
— А кто же сделал второй выстрел?
— Гардин, он был около меня, но так заторопился, увидев, что виннебаго собираются идти опять в дом, что прицелился не особенно метко. Этот выстрел помешал мне повторить свой. Прежде, чем мы успели опомниться, индейцы уже исчезли!
— Но, отец, как же это все произошло? Каким образом вы очутились вне хижины, а индейцы внутри?
— Оленья Нога хотел бы послушать, что его брат расскажет про виннебаго! — сказал шавано, который хотел узнать что же все-таки произошло.
— Хорошо, — сказал мистер Линден, внимательно осматриваясь по сторонам, как бы желая убедиться, что он может совершенно спокойно удовлетворить любопытство своих друзей, не встретив никакой помехи со стороны виннебаго. — В течение последних суток с нами случилась масса самых удивительных приключений. Вы знаете, что мы нисколько не боялись индейцев, когда пришли сюда ставить ловушки и охотиться.
— Но ведь отец Терри погиб от их руки! — заметил Фред.
— Правда, но это было уже несколько лет назад. Последние две зимы мы видели индейцев только изредка, да и они относились к нам дружелюбно. Мы принимали их у себя в хижине. Иногда они ночевали у нас и делили с нами наш обед — дичь, буйволиное мясо и бобровые хвосты. Поэтому, когда мы строили эту бревенчатую хижину, то вовсе не хотели, чтобы она служила укреплением против врагов. Вы видите, что в ней нет ни окна, ни отверстия, так что в случае событий, подобных сегодняшним, я предпочитаю быть вне дома!
— Мне кажется, что эти шельмы внутри думают то же самое! — заметил Терри Кларк.
— Без сомнения! Итак, вчера утром, мы сделали открытие, что в лесу индейцев больше, чем когда бы то ни было прежде. Мы видели дым от их лагерных огней и с вершины возвышенности заметили какой-то странный столб дыма, который, вероятно, был сигналом для других, дальних групп. Это нам совсем не понравилось.
— У вас не пропадали лошади?
— Да, мы вскоре заметили, что пропали три вьючных лошади, и затем узнали, что с ними случилось. Следы мокасинов слишком ясно говорили, что сомнений тут быть не может. Вы можете себе представить, что мы довольно сильно рассердились, узнав о краже животных. Боульби тотчас же хотел начать преследовать воров, но ему мешала вывихнутая нога, да и трудно было узнать, как далеко успели уйти краснокожие. Поэтому я и Гардин были против. Нас немного утешило то, что индейцы не тронули прочих наших лошадей, которые паслись на несколько ярдов левее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19