- А поподробнее?
- Прежде всего, лаборатория Орсеневой...
- Это я знаю, - поспешно вставил Шаров.
- Биохимическая лаборатория, самая большая, двадцать че-
ловек. Переработка органики, построение полузамкнутого цикла.
Питание переселенцев - вопрос вопросов. Затем - механики.
Разработка коммуникаций, транспортники. Группа астрономов -
три человека. Метеорологи, геологи. Моя группа. В общем, ре-
шаем сугубо практические задачи. На создание вечного двигате-
ля, беспроволочного телеграфа и прочих утопий не отвлекаемся.
- Вы все перечислили?
- Остается лаборатория директора. Там, действительно,
теоретики. Наблюдение за полями перемещения и создание единой
теории поля. Два человека.
- Вы как будто скептически относитесь к этой проблеме?
- Помилуйте, разве я смею? Я всего-навсего магистр, а
Кирилл Петрович Леонидов - академик, десять лет провел в
Кембридже.
- Но разве теория поля не признана лженаучной? - Шаров
вспомнил университетские семинары. "Вещество, вещество, и еще
раз вещество!", ломоносовский завет.
- Директор вправе сам выбирать себе тему, - дипломатично
ответил Семеняко.
- Вы поддерживаете связь со своими коллегами?
- Ну... - было ясно, что Семеняко задет. Словно калеке в
лицо сказали, что он калека. - Мы получаем литературу - жур-
налы, монографии... Сами посылаем статьи, без подписи, но все
же...
- А личное общение? Ваши сотрудники, вы сами бываете на
симпозиумах, съездах?
- В силу специфики нашего учреждения в настоящее время
персональное участие в такого рода мероприятиях считается не-
целесообразным, - бесцветным, невыразительным голосом ответил
Семеняко, но глаза кричали: Ублюдок! Поганый, сволочной ублю-
док!
- Хорошо. Контакты с зарубежными учеными также отсутс-
твуют?
- Год назад была английская делегация. Со станции Берда.
Об этом много писали в Газете.
- Я помню. Встреча в Алозорьевске. Визит вежливости, не
так ли?
- Прибыли два представителя марсианской станции Берд,
познакомились с городом, посетили Научный корпус, провели
совместный эксперимент - определение напряженности поля пере-
мещения, и в тот же день отбыли назад, - монотонно, механи-
чески, сообщал Семеняко. Говорящая машина к вашим услугам.- В
непосредственном разговорном контакте в Научном корпусе были
задействованы двое: директор Леонидов и я, в постановке экс-
перимента с российской стороны участвовали те же. Отчет о
встрече передан в соответствующие инстанции, замечаний не
последовало.
- Чего только в этих инстанциях не случается. А как, ка-
ким путем оказались здесь англичане?
- Сначала со станции Берд их переместили через Гринвич и
релейную цепь в Пулково, а уж из Пулково - сюда. И возвраща-
лись они так же.
- А напрямую? Возможно перемещение напрямую?
- Исключено. Во-первых, станция Берд от нас в трехстах
верст, понадобилось бы полдюжины ретрансляторов. И во-вторых,
наши и Бердовские передатчики работают в зеркальном режиме -
мы возвращаем на Землю ровно столько массы, сколько она посы-
лает нам. Собственной мощности не хватит на посылку и кошки.
-"Сколько в одном месте прибудет, столько в другом тут
же убавится" - процитировал Шаров слова основоположника наук.
Вернее, прочитал - они бронзовыми буквами выведены были под
портретом Михайлы Васильевича.
- Совершенно верно.
- Насколько я помню, намечался ответный визит?
- Намечался. Но в настоящее время никакой подготовки не
ведется.
- Да, да...- Шаров знал, почему. И каждый знал. Год на-
зад Россия пыталась подружиться с Англией против Германии, но
сейчас английская оттепель кончилась, вернулись морозы. Оймя-
конские.
- А письма? Вы...или академик Леонидов? Не обмениваетесь
ли письмами с англичанами?- сказал, понимая, что несет чушь.
- Ну какие письма, капитан - вдруг озлился Семеняко. - Я
из дому, от жены три года вестей не имею. Мы - и письма в
Англию! Без права переписки, понимаете? Без права!
- Вы успокойтесь, - Шарову Семеняко не понравился с са-
мого начала, но сейчас на мгновение стало жаль магистра. Жа-
лельщик нашелся. Работу работай, тогда и жалеть времени не
станет. Уяснил? Так точно, ваше-ство! Я страсть какой умный!
- Простите, - товарищ директора по науке взял себя в ру-
ки. - Что-то я не того наговорил.
- Ничего страшного. Значит, утечка сведений отсюда иск-
лючается?
- Во всяком случае я не представляю такой возможности. А
что, имеет место?
- Имеет. Только это секрет.
- Понимаю... - Семеняко посмотрел на санитарного ответс-
твенного.
- Он допущен, - успокоил магистра Шаров. Бо-ольшой такой
секрет, секрет на весь свет.
- Если вы хотите видеть академика...
- Хочу? Это моя обязанность, - все, что я делаю здесь -
обязанность. Здесь и в любом ином месте.
- Тогда позвольте мне представить вас академику. Ваш
провожатый... Академик иногда бывает резок.
- Я подожду вас в музее, - с готовностью согласился За-
рядин. - Он здесь, рядышком, в фойе конференц-зала.
Академик Шарова не узнал. Еще бы. Сколько лет прошло -
пятнадцать? Нет, двадцать один. Не люблю арифметику. Слишком
точная наука.
- Пополнение? На укрепление научных сил?
- Нет, - поспешил представить Шарова магистр.
- А... Департамент... Наукой заинтересовались?
- У нас всем интересуются.
- Широкий профиль? Похвально, похвально. Может быть,
просветите старика, а то бьюсь-бьюсь который год, а до сути
добраться не могу.
- К вашим услугам. Если вопрос мне по силам.
- По силам, по силам. Вы ведь доки. Так вот: почему Луна
не из чугуна?
А он шутник, академик. И даже фрондер - вместо обяза-
тельного портрета Ломоносова повесил англичанина.
- Интересуетесь? Это сэр Исаак Ньютон. Не последний че-
ловек в мире науки, поверьте.
- Нисколько не сомневаюсь.
Портрет был неплох. Настоящий портрет, не олеография. И
смотрел сэр Исаак с грустью - вот и ему пришлось хлебнуть
Марса. Не думал, не гадал, и надо же... От сумы, тюрьмы и
Марса никогда не зарекайся. Действует атмосфера кабинета.
Раньше, двадцать лет назад, попасть в лабораторию Леонидова
было мечтой любого студента, легенды о Леонидовских пятницах
ходили самые невероятные. Сбылась мечта. Как всегда, не так и
не тогда.
- Ну, капитан, что в вашем департаменте насчет Луны ре-
шили?
- Луны? А зачем ее из чугуна делать? Непрактично. Тяже-
лой Луне никак нельзя быть, оторвется от хрустального свода,
двойной ущерб: в небе дырка и на Земле что-нибудь раздавит.
Да и чугуну столько не отлили, на целую Луну. На месяц разве,
и то на самый узенький.
- Удовлетворительно. С двумя минусами за избыточность
аргументов. Что на этот раз заинтересовало ваш департамент?
- А мы всем интересуемся, кто знает, что в жизни приго-
дится. Позавчера перемещением, вчера русином, завтра, может
быть, свойствами урана, - Шаров заметил, как улыбнулся скон-
фужено Семеняко. Ничего, ничего, все может быть, и уран на
что-нибудь да сгодится.
- Так чем могу служить?
- Пока не знаю, - честно ответил Шаров.
- Знать вопрос - все равно, что знать ответ, - назида-
тельно произнес академик. - Может быть, вас интересует теория
поля? Или наличие электрических разрядов в атмосфере Марса -
мы тоже прикладной тематики не чураемся? Такой громоотвод со-
орудили, только сверкни где молния. Будете снаружи, обяза-
тельно полюбуйтесь.
- А что, есть молнии?
- Марсианские. По мощности - миллионные доли земных.
Впрочем, все отчеты регулярно передаются по инстанциям.
- Пожалуй, я подумаю над вопросами. И тогда, может быть,
снова побеспокою вас.
- Уж в этом я уверен, капитан, - академик даже не привс-
тал со стула. Пренебрег. Ох, академик Леонидов, академик Лео-
нидов...
Музей Научного корпуса оказался дюжиной стендов: защит-
ный костюм покорителя, дыхательная маска покорителя, макет
приемо-передатчиков материи Попова - Гамова, образцы полезных
ископаемых, целый стенд отдан русину: химический состав,
сравнительный анализ местных и земных (боливийских) образцов,
макеты добывающих машин, схема рудника Русич, все очень поз-
навательно. Но Зарядин предпочел стенды натуры: флора и фау-
на. Шаров тоже полюбопытствовал. Марсианский шакал напоминал
карикатурного бульдога с огромной грудной клеткой и длинными
зубами.
- Это он с виду грозный, - Зарядин показал на чучело. -
А на деле, так видимость одна. Фунта четыре весит, массфунта.
Одни легкие внутри, а кости - что прутики, гнутся. Зубов,
правда, много, в три ряда.
Марсианские зайцы смотрелись почти как земные.
- Послушайте, Зарядин, сколько вам лет?
- С одна тысяча седьмого года. Тридцать два, если по
земному считать.
- Проводите меня в Департамент. Кажется, у меня там есть
кабинет.
ГЛАВА 4
Шаров запечатал пакет и протянул его Лукину:
- Это наш сегодняшний рапорт. Проследите, чтобы его пе-
реправили поскорее.
- Слушаюсь, камрад, - Лукин аккуратно спрятал пакет в
планшет. - Очередной сеанс перемещения совсем скоро, с ним и
перешлю.
- И помните: вы отвечаете за сохранность документов.
Здесь никто, повторяю, никто не вправе прикоснуться к пакету.
- Я лично вложу его в почтовый контейнер, - заверил под-
поручик.
- Прекрасно. И тогда будем считать сегодняшний день за-
вершенным. Отдыхайте. Жду вас завтра здесь - с самого утра.
День будет сложным.
Подчиненный должен быть загружен, чтобы времени не оста-
валось на доносы. Урывками, на бегу, второпях разве донос на-
пишешь? так, жалкую кляузу. Еще никто начальника за то, что
подчиненных школил, не наказывал. А наоборот - сплошь и ря-
дом. Он же, подчиненный, и наказывал. Как истинный патриот
любимого мною отечества, считаю обязанностью своею довести до
Вашего сведения, что...и т .д. и т. п. Доказывай потом - без
права переписки.
В дверь постучали. Никак, Лукин обернулся? Или налетели
на него шпионы и отбили пакет - шесть страниц рутины?
Оказалось - санитарный ответственный. Просто лист бан-
ный, а не человек.
- Я - за нарочного. Велели передать - он протянул неза-
печатанный конверт. Шаров открыл клапан, достал бумагу - бе-
лую, гладкую. Документы на такой не пишут. Смазывается текст,
стоит раз-другой пройтись по поверхности.
Это было - приглашение. Мол, по-простому, будут только
свои, без формальностей. К первому вожаку. Он посмотрел на
часы. Оставалось едва с полчаса.
- Большая честь, - пробормотал он.- А куда же идти?
- А я на что? - Зарядин был в курсе. - Успеете, успеете.
- Ну, тогда побежали... в номер два-а, так, кажется?
- Совершенно верно.
Наверное, он и один нашел бы свое пристанище. На следую-
щий день, или попозже, но нашел. Хотя чего легче: серый кори-
дор департамента, два коридора управления, затем городские
переходы: голубой, поворот налево, красный, поворот налево и
прямо, зеленый, два поворота направо. Все. Шесть минут в
хвосте Зарядина.
- Так я за вами зайду через двадцать минут, - деликатно
откланялся на пороге санитарный ответственный.
За это время Шаров успел израсходовать всю "первичную"
воду - оставил стаканчик для питья - и переодеться в парадный
мундир. Наставление для г.г. офицеров: всегда, в любом месте
вы должны иметь с собою парадный мундир и смену чистого
белья, чтобы, будучи приглашенными в светское общество, могли
выказать себя как подобает человеку военного звания. Не дура-
ками писано!
По Зарядину можно было часы проверять. Человек-хроно-
метр. Как рассказал ответственный Шарову, время на Марсе было
разное. В Алозорьевске - столичное, так столице было удобно,
и какая разница, все равно неба нет, а в поселениях времени
вообще не было, жили по гудкам: побудка, работа, поверка.
Шаров уже не удивлялся безлюдью переходов: не принято
было в городе гулять. Отслужил четырнадцать часов, поел где
кому положено - и отдыхай, зря кислород не жги. Общаться -
перед службой, на политчасе. Ничего, на Земле тоже к тому
шло.
Квартал вожаков - просторный, раза в три шире других,
охранялся. Тамбуров не было, но воздух всегда оставался свеж.
Отсюда он и растекался по всему Алозорьевску по сложной вен-
тиляционной системе, двести верст ходов и труб, а бежит сам,
без моторов, естественным током.
Шаров слушал пояснения Зарядина, недоумевая, зачем было
посылать на Марс его, Шарова. Спросили бы санитарного ответс-
твенного, кто шпион, и дело с концом. Очень даже просто.
Резиденция первого вожака узнавалась безошибочно: будоч-
ка с охранником, яркие панели люцифериновых светильников, да-
же что-то вроде площадки.
- Девятнадцать ноль-ноль. Я буду вас ждать. У входа в
квартал.
Охранник доложил о нем в переговорную трубу и, получив
разрешение, пропустил Шарова.
- Первый вожак ждет вас, - двери распахнул не то денщик,
не то вестовой - в армейской форме, но без погон. - Следуйте
за мной.
Следовать было куда: анафилада комнат, переходы, перехо-
ды...
- Капитан Шаров! - возвестил вестовой.
Гостиная была - впору и земной: большая, высокая, лишь
отсутствие окон выдавала Марс. За роялем сидела барышня, на-
игрывая упаднического Шопена, с десяток человек делали вид,
что слушали.
- Иван Иванович! - встретил его третий. - Хозяин сейчас
будет, а пока я познакомлю вас с нашим, так сказать, бомон-
дом.
Так сказать бомондом оказались местные вожаки - расселе-
ния, снабжения, добычи (опять с ударением на первый слог) и
перемещения вместе с женами. Шарова они встретили настороже-
но, хотя и улыбались, как улыбаются новой собаке начальника:
вдруг укусит, гад. Было сказано несколько приличествующих
слов о Матушке-Земле, выражены надежды на дальнейшее продви-
жение по пути народного благоденствия и все прочее, произно-
симое в присутствии офицера департамента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10