Возьмите ее. Неужели вы не понимаете, что я сейчас не могу возиться с женщиной?
Бэргойн (подходя к Джудит и взяв ее под руку). Прошу вас, сударыня. Я вас не гоню. Можете не выходить из круга, но только встаньте позади нас и не смотрите.
Джудит поворачивается к Бэргойну и отпускает руку Ричарда, который, шумно, с захлебом переводя дух, бежит к повозке, как к спасительному пристанищу, и поспешно взбирается на нее. Палач снимает с него сюртук и отводит ему руки за спину.
Джудит (мягко, но настойчиво вырывает у Бэргойна свою руку). Нет, я останусь тут; я не буду смотреть. (Возвращается на прежнее место, у правого столба виселицы; хочет взглянуть на Ричарда, но тотчас же отворачивается, вся содрогнувшись, и падает на колени, шепча молитву.)
К ней подходит Брюднелл, державшийся в стороне.
Бэргойн (увидев ее на коленях, успокоенно кивает головой). Вот и хорошо. Не трогайте ее, мистер Брюднелл; теперь все будет в порядке. Брюднелл также кивает и отходит, глядя на нее с состраданием. (Бэргойн занимает свое место и достает из кармана изящный золотой хронометр.) Ну как, приготовления закончены? Не следует задерживать мистера Даджена.
Тем временем у Ричарда руки уже связаны за спиной и петля накинута на шею. Солдаты берутся за оглобли, готовясь откатить повозку в сторону. Палач, встав позади Ричарда, подает сержанту знак.
Сержант. Все готово, сэр.
Бэргойн. Не желаете ли еще что-нибудь сказать, мистер Даджен? Осталось две минуты.
Ричард (твердым голосом человека, преодолевшего ужас смерти). У вас часы на две минуты отстают, генерал, мне отсюда видны городские.
На городских часах бьет первый удар. Толпа, тихо ахнув, невольно жмется назад.
Аминь! Отдаю свою жизнь за будущее мира.
Андерсон (врываясь на площадь). Аминь! Остановите казнь!
(Прорывает ряды солдат как раз напротив Бэргойна и, задыхаясь, бросается к виселице.) Я – Антони Андерсон, тот самый, кого вы искали.
Толпа, затаив дыхание, напряженно слушает. Джудит приподнимается и смотрит на Андерсона широко раскрытыми глазами, потом воздевает руки к небу движением человека, самая страстная молитва которого услышана.
Суиндон. Вот как? Что ж, вы явились как раз вовремя, чтобы занять свое место на виселице. Взять его!
По знаку сержанта двое солдат выходят вперед, чтобы схватить Андерсона.
Андерсон (выхватив какую-то бумагу, сует ее под самый нос Суиндон у) . Мое охранное свидетельство, сэр!
Суиндон (пораженный). Охранное свидетельство! Так это вы…
Андерсон (выразительно). Да, это я,
Солдаты берут его за плечи.
Велите вашим людям убрать от меня руки.
Суиндон (солдатам). Не троньте его.
Сержант. Назад!
Солдаты возвращаются в строй. Радостный шум в толпе; горожане, видя, как уверенно пастор разговаривает с неприятелем, оживленно переглядываются в предвкушении торжества.
Андерсон (с глубоким вздохом облегчения, отирая платком пот со лба). Слава Богу, я поспел вовремя!
Бэргойн (с обычной своей невозмутимостью, все еще держа хронометр в руке). Не только вовремя, сэр, но даже с запасом, Я бы никогда не позволил себе повесить джентльмена по американским часам. (Прячет хронометр.)
Андерсон. Да, генерал, на несколько минут мы уже опередили вас. А теперь прикажите снять петлю с шеи этого американского гражданина.
Бэргойн (палачу, отменно вежливо). Будьте так добры, развяжите мистера Даджена.
Палач снимает петлю с шеи Ричарда, развязывает ему руки и помогает надеть сюртук .
Джудит (робко приблизившись к Андерсону). Тони…
Андерсон (обняв ее одной рукой и любовно поддразнивая). Ну, что ты теперь скажешь о своем муже, а? а?
Джудит. Мне стыдно… (Прячет лицо у него на груди.)
Бэргойн. (Суиндону). Вы как будто испытали разочарование, майор Суиндон.
Суиндон. Вы как будто потерпели поражение, генерал Бэргойн?
Бэргойн. Да, потерпел; и я достаточно человечен, чтобы радоваться этому.
Ричард соскакивает с повозки, – Брюднелл поспешил подставить ему плечо для опоры, – бежит к Андерсону и горячо жмет ему руку – левую, так как правой тот обнимает Джудит.
Кстати, мистер Андерсон, я не совсем понимаю… Свидетельство было выписано для офицера ополчения. А между тем я полагал (взглядом настолько пристальным, насколько это допускает его хорошее воспитание, окидывает сапоги, пистолеты и принадлежащую Ричарду куртку), что вы – священник?
Андерсон (стоя между Ричардом и Джудит). Сэр! Только в грозный час испытания человек познает свое истинное назначение. Этот глупый молодой человек ( кладет руку на плечо Ричарду) хвастливо называл себя Учеником дьявола; но когда для него наступил час испытания, он понял, что призван страдать и оставаться верным до конца. Я привык думать о себе как о мирном проповеднике слова господня, но когда мой час испытания настал, оказалось, что я призван быть человеком действия и что мое настоящее место среди боевых кликов, в грохоте сражения. И вот в пятьдесят лет я начинаю новую жизнь – как Антони Андерсон, капитан Спрингтаунского отряда народного ополчения; а этот Ученик дьявола отныне станет называться достопочтенным Ричардом Дадженом, займет мое место на церковной кафедре и будет наставлять на путь истинный мою глупенькую, чувствительную женушку. (Кладет другую руку на плечо Джудит, которая украдкой косится на Ричарда, желая увидеть, как нравится ему такая перспектива.) Ваша мать говорила мне как-то, Ричард, что если б я был рожден для духовного звания, я бы никогда не выбрал себе в жены Джудит. Боюсь, что она была права. Так что, с вашего разрешения, я уж останусь в вашем платье, а вы оставайтесь в моем.
Ричард. Пастор… то есть капитан Андерсон, я выказал себя дураком.
Джудит. Героем!
Ричард. Да это примерно одно и то же. (Досадуя на самого себя.) Хотя нет: если б у меня была хоть капля ума, я сделал бы для вас то, что вы для меня сделали, вместо того чтобы идти на бессмысленную жертву.
Андерсон. Вовсе не бессмысленную, мой мальчик. Всему свое место в мире, и святые нужны так же, как и солдаты. (Повернувшись к Бэргойну.) А теперь, генерал, – время не ждет; и Америка торопится. Вы, надеюсь, поняли, что можно брать города и выигрывать сражения, но нельзя покорить целый народ?
Бэргойн. Дорогой сэр, без завоеваний не может быть аристократии. Приглашаю вас к себе в штаб, мы там договоримся обо всем.
Андерсон. К вашим услугам, сэр. (Ричарду.) А вы, мой мальчик, проводите Джудит вместо меня, хорошо? (Подталкивает ее к нему.) Я готов, генерал. (Деловитым шагом направляется через площадь в сторону ратуши, оставив Джудит и Ричарда вдвоем.)
Бэргойн следует за ним, но, сделав несколько шагов, останавливается и поворачивается к Ричарду.
Бэргойн. Да, кстати, мистер Даджен, буду очень рад, если вы пожалуете ко мне позавтракать в половине второго. (Немного выждав, добавляет с едва заметным лукавством.) Вместе с миссис Андерсон, если она согласится оказать мне честь . (Суиндон у, в котором все клокочет от бешенства.) Не расстраивайтесь, майор Суиндон: ваш друг, британский солдат, может устоять против чего угодно, кроме британского военного. министерства . (Уходит вслед за Андерсоном.)
Сержант (Суиндон у). Каковы будут приказания, сэр?
Суиндон (со злостью). Приказания! Что толку теперь приказывать! Армии нет. Назад в казармы и ко всем… (Делает резкий поворот кругом и уходит.)
Сержант (с воинственным и патриотическим задором, отказываясь признавать факт поражения). Смирррно! Слушай мою команду! Голову выше, и пусть видят, что вам на них в высокой мере наплевать! На пле-чо! Кругом! Справа по четыре левое плечо вперед – марш!
Барабаны с оглушительным грохотом отбивают такт; оркестр начинает играть «Британских гренадеров», сержант, Брюднелл и английские солдаты, вызывающе чеканя шаг, покидают площадь. За ними валит народ, крича и улюлюкая; в арьергарде доморощенный городской оркестр старательно выводит «Янки Дудль». Эсси, пришедшая с оркестром, кидается к Ричарду.
Эсси. Ох, Дик!
Ричард (добродушно, но настойчиво). Ну, ну, ладно. Быть повешенным – это еще куда ни шло, но чтобы меня оплакивали – не желаю.
Эсси. Нет, нет. Я обещаю. Я буду умницей. (Старается удержать слезы, Но не может.) Я… я хочу посмотреть, куда пошли солдаты. (Отходит на несколько шагов, как бы для того, чтобы взглянуть вслед толпе.)
Джудит. Обещайте, что вы ему никогда не расскажете.
Ричард. Можете быть спокойны.
Они скрепляют обещание рукопожатием.
Эсси (кричит). Они возвращаются. Они идут за вами!
Всеобщее ликование. Толпа снова заполнила площадь: горожане под звуки своего оркестра окружают Ричарда и, подняв его на плечи, несут с приветственными возгласами.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11