Машина свернула на другую колею, проходившую через рощицу, за которой у истока ручья виднелась одинокая ферма.Дом стоял среди берез у края воды – старинная постройка из серого камня, а рядом добротный амбар. Постройки и дворик огораживала стена. Но когда они подъехали ближе, Роган понял, в каком все было запустении. Поломанные части забора, облезшая покраска... Между булыжниками проросла трава.Машина остановилась, Ханна Костелло выключила мотор и состроила рожицу.– Не очень красиво. С годами приливы испортили пастбища. На жизнь здесь не заработаешь ничем, кроме охоты на дичь и рыбной ловли. Агенты по недвижимости с удовольствием сдали эту ферму на год.Он нахмурился.– Очень длинный срок.– Любой более короткий вызвал бы подозрения.Она помолчала неуверенно, потом продолжала:– Когда ты в последний раз видел Колама О'Мора?– Десять лет назад.– Он изменился. Постарайся не показывать этого. Думаю, что он очень честолюбивый.Роган не успел ответить. За его спиной отворилась дверь, и он торопливо оглянулся. В дверях стоял мужчина, опирающийся на палку. С его широких сутулых плеч, подавшись немного вперед, свешивалась голова.– Шон! – раздался хриплый шепот. – Клянусь всем, что есть святого, это – Шон Роган!Увиденное потрясло, как удар. Роган с усилием сделал глотательное движение и пошел с вытянутой рукой ему навстречу.– Колам, старый леший! Давно не видел тебя.На мгновение в рукопожатии отразилась прежняя сила, запомнившаяся ему с тех пор, но только на мгновение. И Колам О'Мор хрипло засмеялся.– Говорят, что время все меняет, Шон. Мне оно угодило прямо в зубы. Рад, что с тобой оно обошлось более милостиво.Он повернулся и захромал вдоль побеленного известью коридора. Роган пошел за ним, видя, что на высохшем мужчине, которого он когда-то знал под именем Колама О'Мора, одежда висит мешком.В просто обставленной гостиной стоял стол, два мягких кресла возле камина и лежали камышовые циновки на полу. Колам О'Мор опустился в одно из кресел и посмотрел на Ханну.– На серванте стоит бутылка, девочка, и стаканы. И не говори мне – не надо. Обо мне теперь можно не заботиться.Роган расстегнул пояс на своем плаще, снял его и сел в другое кресло, проговорив:– Колам, что с тобой?Старик пожал плечами.– Суровая жизнь, выпавшая на мою долю. Дают о себе знать прошлые грехи... Разве это имеет значение? – Он покачал головой. – Я не видел человека, который выглядел бы лучше, просидев семь лет в английской тюрьме.Роган хмыкнул.– Помнишь, что писал Том Кларк? Никогда не сдавайся. Продолжай драться и полагайся на чувство собственного достоинства.О'Мор кивнул. Разве не поступал он именно так все последние пятнадцать лет?!Ханна налила виски в оба стакана, поднесла их мужчинам, старик обнял ее за талию.– Ей повезло, что я не моложе ее на тридцать лет, Шон. Эта девочка что надо. – Он улыбнулся ей. – Изобрази ему какой-нибудь завтрак, красавица, пока мы разговариваем.Она взглянула на Рогана, и в ее глазах отразились непроизнесенные слова. Она вышла. О'Мор отпил немного виски из своего стакана и с облегчением вздохнул. Вынул трубку и начал набивать ее из кожаного кисета.– Ты только что слышал новости. Теперь они носятся кругами блокируют все дороги из этих проклятых болот, а ты махнул за триста пятьдесят миль, где они меньше всего думают обнаружить тебя. Над этим можно только посмеяться.Роган чокнулся с ним.– Благодаря Большому Мужчине.– Организация заботится о своих членах, – заявил Колам О'Мор. – Признаюсь, что пришлось потратить немало времени, но не только по моей инициативе.Наступило недолгое молчание, потом Роган спросил, подбирая слова:– А как отсюда быстрее всего добраться до Керри, Колам?– Ну, видишь ли, Шон, я ведь хотел кое-что обсудить с тобой, верно?За этими словами скрывалось что-то очень важное, что-то такое, чего он пока не понимал, что оставалось под спудом происходившего с тех пор, как Соамс посетил тюрьму, после чего, казалось, прошло сто лет...Колам взял сигарету, прикурил ее от тлеющей в камине головешки.– Мы знаем друг друга давно, Колам, слишком давно, чтобы испытывать какую-то неловкость в наших отношениях. О чем же ты хотел поговорить со мной?– О простых вещах. У нас для тебя есть работа, Шон.– У вас?– У организации.– Насколько я понимаю, она свернула свою деятельность после прекращения пограничной войны.Колам О'Мор причмокнул.– Сказки для простаков и старух. Просто мы столкнулись с трудностями, Шон. Теперь мы проводим крупномасштабную реорганизацию, и нам нужны деньги.– А где мы их можем раздобыть?Старик повернулся к столу, выдвинул ящик, вынул оттуда карту и разложил ее на полу. На ней давалась детальная схема озерного края. Свою палку он использовал в качестве указки.– Почтовые поезда из Глазго в Лондон проходят через Карлайл и Пентрис. Обрати внимание, что Кендал остается в стороне. До Кендала идет местная ветка. И она вливается в основную колею на станции Ригг, в восьми милях к югу от Кендала.– Ну и что?– Каждую пятницу Ассоциация центральных банков отправляет из Пентриса бронированную машину. Она совершает своего рода круг между озерами и по морскому берегу, заезжает в Кесвик, Уайтхевен, Сискейл и другие места. Из Браутона, который ты проехал по дороге сюда, машина направляется в Эмблсайд, а потом мимо Уиндермера в сторону Кендала. Прибывает на станцию Ригг в три часа дня, к приходу лондонского экспресса.– Какой груз они перевозят?– Обычные наличные накопления к концу недели, главным образом старые купюры, чтобы их потом опять пустить в оборот. Ты знаешь, как работают банки. Они не хотят, чтобы деньги оставались в сельских филиалах. Обычно где-то четверть миллиона.– Такие деньги вполне пригодились бы.– И даже очень. Для организации.Роган резко засмеялся.– Упаси нас Боже, но это же сумасшествие! – Он подошел к окну, потом круто повернулся. – Так, значит, ради этого ты помог мне бежать после семи лет отсидки, Колам О'Мор?– У тебя самая светлая голова во всей нашей организации, – спокойно отозвался О'Мор. – Гениальный организатор! Мы нуждались в тебе все эти годы.– А если бы я вам не понадобился, то где бы я был сейчас, Колам О'Мор?– Нам дорого стоило вызволить тебя, парень, и не только с точки зрения наличных денег. Я полагаюсь на тебя.– Тогда я тебя сейчас разочарую. – Роган покачал головой и подошел к камину. – Я всем этим сыт по горло, Колам, неужели ты не понимаешь этого? Мне сорок лет, и двенадцать из них я провел в тюрьме. Что касается меня, то я выхожу из игры. Организация должна найти другой способ получить то, что ей требуется. Я уже накушался всего этого.Старик кивнул.– А чем же ты тогда займешься?– В Керри имеется ферма, на которой теперь ждут меня, и ты, знаешь об этом прекрасно. Мой отец занимался на ней всеми делами с тех пор, как десять лет назад отошел от политической деятельности. Он все больше стареет. Колам, и я тоже.– Разве это не относится ко всем остальным? – Старик вздохнул. – Пусть будет так. К северу отсюда есть местечко на морском берегу, которое называется Равенглас. Я дам тебе фамилию одного человека. За сто фунтов он перевезет тебя по воде. – Он опять выдвинул ящик, вынул оттуда пачку банкнотов и бросил ее на стол. – Удачи тебе, Шон Роган.Роган взял кредитки, прикинул их на вес, лицо его нахмурилось.– А как ты?– Да храни нас Бог, парень. Меня ждут дела, и вон в тех горах находятся люди, готовые на все. Я сам постараюсь справиться со всем этим.Роган постоял некоторое время, пристально смотря на него, потом, не говоря ни слова, повернулся, распахнул дверь и вышел на улицу. Глава 6 Прилив гнал волну на берег, булькал в крабьих дырах; водная рябь накрывала грязные болотные лужи, превращаясь в гладкую, отливающую серебром поверхность, усеянную морскими астрами; где-то одиноко прокричала птица.Роган прошел по узкой дамбе к тропинке, заросшей болотной травой и тростником в рост человека. Повинуясь какому-то неосознанному импульсу, он свернул вправо, на более узкую тропинку, пролегшую через кустарник, и вышел по ней к узенькой бухточке, где обнаружил моторную лодку, стоявшую на якоре возле берега.Вокруг – никого. Он прыгнул на палубу и прошел в рулевую рубку. Хотя посудина была явно старая, но в хорошем состоянии, и ее внутренние помещения, видно, только недавно подмели. Бронзовый компас и ручки управления двигателя отполированы до блеска. Он услышал на палубе за своей спиной какое-то движение, оглянулся и увидел Ханну Костелло, которая стояла и наблюдала за ним.Он подошел к ней, и она бросила ему на руки плащ.– Я подумала, тебе это может пригодиться.Он надел его, поднял воротник, защищаясь от дождя, закурил очередную сигарету.– Этот катер принадлежит Коламу?Она кивнула.– Он приплыл на нем из Равенгласа.– Это его привычка – смываться тотчас, когда дело сделано?Она снова кивнула, а Роган покачал головой.– Ну, это не для меня. Я сматываю удочки теперь же!– Тебя никто не держит.Дождь неожиданно полил как из ведра, и он задумчиво остановил свой взгляд на бескрайней, казалось, болотистой равнине.– Здесь какое-то странное место. Подобного я нигде не видел. Можно побожиться, что за нами подсматривают из-за каждого куста.– Духи умерших, – отозвалась она. – Древние места. Равенглас был портом еще при римлянах. Они называли его Гланнавентой. Примерно сто лет назад здесь на рассвете в один из дней на илистых отмелях нашли залитый кровью баркас, а в нем двенадцать таможенников с перерезанными глотками. Контрабандисты использовали эту ферму в качестве своего пристанища.– Ничто не меняется, – философски заметил Роган.Она ответила кивком.– Усвоить этот урок труднее всего. Всю жизнь я пытаюсь что-то изменить, да и сама пытаюсь измениться. Но из этого ничего не выходит.– Как ты оказалась впутанной во все это?– На этот вопрос ответить легко. Я живу со своим дядей, Педди Костелло, в местечке, которое называется Скардейл, в пустынной болотистой местности, к северу от Эмблсайда. В качестве прикрытия он использует овцеводческую ферму в этом месте, которая практически разорилась. А во время войны он вместе с моим отцом стал членом организации Большого Мужчины на севере Англии. Полгода назад он пронюхал об этом банковском фургоне и связался с Коламом.– Зачем ему это?– Потому что, будучи пьяным или трезвым – что случается довольно редко, – он живет в воображаемом мире действий и страстей, и, как театральный герой, восклицает: «Боже, храни Ирландию!» Он и себя все еще продолжает считать одним из героев, который продолжает вести благородную борьбу.– А разве это плохо?– Это глупое заблуждение, – сказала она, – что еще хуже. Эхо чего-то, что давно уже миновало. Мир изменился. В нем больше нет места людям типа моего дяди.– Или меня?– Если вы – два сапога пара. Собираешься ли ты уехать из Равенгласа на этом катере?– Я был бы глупцом, если бы не сделал этого.Она оперлась на палубные перила и будто мысленно заглянула в прошлое.– Когда я была еще девчонкой, в Ливерпуле, мне все уши прожужжали о Шоне Рогане, великом Шоне Рогане. Мой престарелый родитель был, между прочим, твоим поклонником. Во всяком случае, так он громогласно заявлял у стойки бара на набережной. Но дальше слов дело не заходило. После смерти матери он совершенно спился.– Знаком с такими случаями, – поддакнул Роган. – Скверная штука.– Удивительно, как некоторые могут губить себя на твоих глазах, – продолжала она. – Такие в состоянии убить даже любовь к ним. До ненависти, правда, дело не дошло: мне стало просто на все наплевать. Когда он начал ошибаться спальнями и, шатаясь, вваливался в мою, я решила, что пора уходить. Он умер на следующий год.– И что же ты сделала?– Что делают все девушки в моем положении – уехала в Лондон.– Сколько же тебе было тогда лет?– Шестнадцать. Но это оказалось явным достоинством. Некоторых мужчин страшно тянет к девушкам такого возраста.– Я слышал об этом, – мрачно заметил он.– Я устроилась официанткой, но заработка не хватало на жилье и питание, и один из посетителей предложил мне работу в своем клубе. Я всегда отлично танцевала. – Она спокойно улыбнулась. – Они правы, когда говорят о серьезности мелких грехов – я имею в виду в церквах. Удивительно, как ты быстро скатываешься вниз и превращаешься в невыносимого человека.– Похоже на какую-то нечистоплотную игру.– Дальше – больше. Полиция устроила облаву, и оказалось, что хозяин выжимал все соки из своих наиболее уважаемых клиентов. Вместе с собой он утопил троих из нас.– И сколько же ты за это схлопотала?– Полгода. Когда я вышла на свободу, то написала дяде Педди. У него умерла жена, и в доме ему нужна была женщина. Его сыну Брендану к тому времени исполнилось семнадцать. В детстве он переболел менингитом. – Она дотронулась до своей головы. – Нуждался в уходе.– И как же ты увязла по уши во всем этом деле? Почему бы тебе было тогда же не собрать свои пожитки и укатить куда-нибудь?Она пожала плечами, наблюдая, как с моря надвигается туман.– Почему людей затягивает куда-то? Думаю, иногда попадаешь в ситуацию, как рыба в сеть. Можешь сколько угодно трепыхаться – выхода все равно нет. – Она взглянула на его совершенно спокойное лицо. – В такой ситуации я и оказалась, мистер Роган. Попала в невидимую сеть, из которой невозможно выпутаться.В ней было какое-то странное спокойствие, задумчивая умиротворенность, и ее зеленые глаза не отрываясь смотрели в его глаза. Будто она ждала, чтобы он ей что-то сказал, но он не мог сказать ей ничего стоящего.– Всю жизнь и до сих пор мне хотелось с треском вырваться откуда-то, а ведь мне уже сорок лет.Она неторопливо кивнула.– Думаю, что ты человек, который слишком привержен старым привязанностям.Это было удивительно прозорливым наблюдением. Роган закурил еще одну сигарету и переменил тему разговора:– Что Колам подготовил там в горах?– В Скардейле? Ничего особенного. Нанял пару бродяг из Манчестера. Законченных мошенников! Они там уже две недели.– Что это за люди?– Они из тех, кто врывается со взломом, потом с грохотом дают тягу, и Боже упаси оказаться у них на пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20