В центре оранжереи было свободное пространство, где стояли плетеный стол и несколько стульев. Человек в вечернем костюме был занят тем, что подрезал лозу, на руках его были кожаные перчатки.
– Полковник Фитцджеральд прибыл, сэр Джордж, – сообщил ему дворецкий.
– Благодарю вас, Хаммонд. Скажите моей племяннице, что мы присоединимся к ней через полчаса. – Он говорил, не оборачиваясь, голос был сухой и четкий.
Дворецкий ушел, а Клей присел на край стола.
– Надеюсь, вы простите меня, полковник, – сказал сэр Джордж. – Я занят весьма деликатным делом. – И почти сразу он довольно крякнул и повернулся, снимая перчатки.
Джордж Гамильтон был лет шестидесяти с небольшим, высокий и мертвенно-бледный, с запавшими глазами на худом лице, а рука, которую он протянул, оказалась вялой и дряблой на ощупь. Улыбка была совсем мимолетной, и едва ли изменила ледяное выражение его лица.
– Добро пожаловать в Драмор, полковник. Рад видеть вас в качестве гостя в моем доме.
После столь любезных излияний Клею не оставалось ничего другого, как ответить в таком же духе.
– Уверен, что вы поймете, по какой причине я отклонил ваше приглашение заночевать у вас накануне. Мне не терпелось увидеть Клермонт.
– Это вполне можно понять, полковник, – сказал сэр Джордж. – Надеюсь, вы выпьете со мной стаканчик хереса? – Наполняя два стакана из графина, он продолжил: – Насколько мне известно, этим утром между вами и моим управляющим вышло какое-то недоразумение. Позвольте мне принести свои извинения. Берк порой бывает чуточку грубоват. К несчастью, наше положение здесь таково, что в нынешних условиях, похоже, действенны лишь эти методы.
– И каково же ваше положение? – спросил Клей, потягивая свой херес.
– Да вы ведь уже и сами отчасти с ним ознакомились, – ответил сэр Джордж. – В какой цивилизованной стране сегодня разбой на дорогах – обычная вещь, а убийство и все другие мыслимые формы бесчинств происходят регулярно?
Клей неторопливо кивнул:
– Здесь я с вами согласен, но, конечно, нужно бы докопаться до причины. Не заключается ли она в нищете и прозябании людей, а также в их стремлении к гомрулю?
Сэр Джордж пожал плечами:
– Гомруль неосуществим экономически. Мы нуждаемся в мощи и покровительстве Британской империи. Попросите любого землевладельца, которого вы встретите здесь сегодня вечером, дать честный и разумный ответ. Все они согласятся со мной.
– Я встречал таких, которые бы не согласились, – сказал ему Клей.
– Роганы? – Сэр Джордж слегка нахмурился. – Семейство необузданных смутьянов, пользующееся дурной славой по всему графству. Полиция годами пытается их поймать. Послушайтесь моего совета, добейтесь, чтобы их привлекли к судебной ответственности за это происшествие на Голуэй-роуд.
Клей покачал головой:
– Все это обернулось не более чем ребяческой проказой. Похищенное было полностью возвращено, на том и делу конец.
– Могу я спросить, зачем вы наведывались к Роганам сегодня утром? – спросил сэр Джордж.
Какая-то внутренняя осторожность заставила Клея ответить:
– Я просто отправился покататься верхом. И выехал на верх лощины как раз вовремя, чтобы увидеть, как ваши люди довольно круто взяли в оборот миссис Роган и одного из ее сыновей. Естественно, я вмешался.
– Но ведь эти люди – дикари. – Клей хотел было возразить, и сэр Джордж вскинул руку, призывая его к молчанию. – Нет уж, позвольте я расскажу вам одну историю, а потом судите сами.
Он сел в кресло и налил еще один стакан хереса, лицо его было абсолютно спокойно.
– Пятнадцать лет назад мы здесь уже переживали период вроде нынешнего. Несколько землевладельцев было убито, и казалось, ни один человек не может чувствовать себя в безопасности. Я гордился тем, что всегда был справедлив и честен со своими арендаторами, и поэтому не обращал внимания на угрозы лишить меня жизни, содержавшиеся в нескольких полученных мной письмах.
– От кого были эти письма?
Сэр Джордж выдвинул ящик письменного стола, достал сложенный лист бумаги и протянул его Клею:
– Вот образчик того, о чем я говорю. Как-то утром его нашли приколотым к входной двери.
Послание, начертанное аккуратными печатными буквами, было коротким и предельно ясным: "Скоро настанет твоя очередь. Жди меня. Капитан Свинг".
– Кто такой этот капитан Свинг? – спросил Клей, отдавая послание.
Сэр Джордж позволил себе презрительно усмехнуться:
– Такого человека не существует, полковник. Они забавляются со своими тайными обществами и романтическими именами. Капитан Свинг, капитан Лунный Свет – подобными именами пользуется любой недовольный властями негодяй, которому доставляет удовольствие писать письма с угрозами своему помещику.
– Вероятно, во время предыдущей смуты эти угрозы были исполнены, – предположил Клей.
Сэр Джордж кивнул:
– Как-то мы с женой гостили у друзей. И поехали домой одни, в двуколке, поступив, как оказалось, довольно глупо. Дело происходило чудным летним вечером, и, пока я правил лошадьми, жена без умолку рассказывала мне о некоторых улучшениях, которые собиралась произвести в саду.
Ему, видимо, стало трудно говорить, и в какой-то момент наступила пауза, во время которой Клей выжидал, гадая, что последует дальше.
Сэр Джордж осушил свой стакан и аккуратно поставил его на стол:
– Убийца лежал в засаде, в маленькой рощице на склоне холма, над мостом, в миле от главных ворот по Голуэйской дороге. Он выстрелил всего один раз, и пуля, которая предназначалась для меня, убила наповал мою жену.
Клей вздохнул и негромко проговорил:
– Итак, насилие порождает насилие.
– Вероятно, это так, – сказал сэр Джордж. – Но вы наверняка поняли мою точку зрения, полковник? Риск того, что он промахнется в меня и убьет жену, был очевиден для убийцы, и все-таки он выстрелил. Неужели вы и вправду рассчитываете, что после такого поступка я буду испытывать к этим людям что-то кроме ненависти?
Клей покачал головой:
– Нет, это вполне понятно, но, возможно, более просвещенное отношение помещиков в целом существенно помогло бы в деле искоренения такого рода явлений. Сегодня утром я зашел к умирающему мальчику, которого сгубила чахотка. Он живет в деревне, в одной из ваших лачуг. Никогда еще я не видел такого рассадника заразы. Разве можно ожидать от людей, которые живут в таких условиях, еще чего-то, кроме насилия и беззаконий?
– Но здесь не применимы те мерки, с которыми вы подходили бы к Англии. Эти люди – животные. – На лице Клея появилось недоверчивое выражение, и сэр Джордж продолжил: – Я расскажу вам еще одну подлинную историю, и тогда уж судите сами. Два года назад молодой англичанин – лорд Крейг – получил в наследство поместье неподалеку отсюда. Приехав осмотреть свои владения, он с отвращением обнаружил, что большинство крестьян живет в однокомнатных хибарках без печных труб и какой бы то ни было санитарии. Он потратил уйму денег на то, чтобы возвести образцовую деревню, и, после того как его арендаторы переселились в новые коттеджи, приказал снести старые жилища.
– И что же случилось потом? – спросил Клей.
– Не далее чем через месяц его ожидала делегация, просившая, чтобы он распорядился заделать трубы. Они жаловались, что через них уходит тепло. Когда лорд Крейг наведался в коттеджи в связи с этой просьбой, он, к ужасу своему, обнаружил, что его арендаторы вернулись ко всем своим старым привычкам. Что они делят жилье со скотом и птицей и пользуются ведром в углу комнаты, предпочитая его туалетам в дальнем конце сада.
– И как он на это отреагировал? – спросил Клей.
Сэр Джордж тонко улыбнулся:
– Он продал поместье мне и вернулся в Англию погрустневшим, но набравшимся мудрости человеком.
– Но на такие вещи требуется время, – сказал Клей.
Сэр Джордж покачал головой:
– Я вижу, только опыт научит вас. Вы сами во всем убедитесь – не пробыв здесь и трех месяцев.
– Я даже не уверен, что останусь на столь долгий срок.
Сэр Джордж удивленно вскинул брови:
– Так вы не собираетесь обосноваться здесь?
Клей покачал головой:
– Для меня это всего лишь сентиментальное путешествие, в котором я не смог себе отказать.
– В таком случае, надеюсь, вы будете иметь в виду мое предложение относительно вашего поместья. Думаю, вы найдете его более чем справедливым.
Прежде чем Клей успел ответить, лицо сэра Джорджа скривилось от приступа боли. Он зажал рот ладонью и быстро направился к каменной раковине у стены. Едва он дошел до нее, коричневая рвота обильно хлынула у него изо рта, и он наклонился над каменным краем, судорожно вздрагивая худыми плечами.
Наконец он выпрямился и повернулся, вытирая рот платком.
– Я должен извиниться, полковник. Представляю, как вам это неприятно.
– Вы забываете, что я – врач. – Клей несколько раз поднял и опустил ручку насоса, смывая рвоту, и наполнил один из стаканов водой. – Выпейте вот это и расскажите мне, как часто у вас бывают подобные приступы.
Сэр Джордж ополоснул рот и сплюнул в раковину:
– Полноте, полковник. Я уверен, что вы, как медик, уже поставили свой диагноз. Я же, со своей стороны, выслушал свой приговор от лучших врачей Лондона в прошлом году. Раковая опухоль желудка, и с этим ничего нельзя сделать.
– Я бы догадался об этом по одному только вашему виду, – сказал ему Клей. После некоторых колебаний он продолжил: – Если смогу быть чем-то вам полезен, не раздумывая зовите меня в любое время.
Сэр Джордж покачал головой и безмятежно проговорил:
– У меня есть отличный врач в Голуэе, который наведывается ко мне каждые две недели. Никто не смог бы сделать большего. Однако вы очень меня обяжете, если не станете затрагивать данную тему с моей племянницей. Я не вижу никакой причины тревожить ее без надобности. – Он улыбнулся. – А теперь, я думаю, пора бы нам присоединиться к остальным. А то мои гости удивятся, куда это я запропастился.
Пока они шли через оранжерею в коридор, Клей размышлял о происшедшем, нахмурив брови. Он пришел сюда, готовясь презирать этого человека, а закончил тем, что пожалел его.
«Жизнь порой бывает чрезвычайно запутанной», – подумал он, когда лакей открыл дверь и они прошли в длинную узкую комнату, заполненную людьми.
Вокруг стали оборачиваться, по залу пробежал взволнованный шепоток, и он с некоторым удивлением заметил, что чуть поодаль от остальных, у стены, стоит Берк, облаченный в строгий вечерний костюм. Сэр Джордж повел Клея через толпу, время от времени останавливаясь, чтобы представить его. В конце концов он, извинившись, отошел, оставив Клея среди восторженных, пышно разодетых гусарских офицеров из голуэйского гарнизона.
Кто-то сунул ему в руку бокал с шампанским, а молодой капитан по имени Вейл сказал:
– Я вижу, вы были ранены, полковник, а ведь нам твердили, что обе стороны обращались с врачами как с гражданскими лицами.
– По всей видимости, кто-то забыл сообщить об этом янки, – пояснил Клей, вызвав всеобщий смех. Когда смех стих, он продолжил: – В ходе войны положение несколько изменилось. Обстоятельства вынудили меня стать командиром соединения. И по совместительству выполнять обязанности врача, когда в том возникала необходимость, что случалось весьма часто, – невесело добавил он.
Снова раздался смех и кто-то сказал:
– У всех нас складывалось впечатление, что Юг выиграет войну, полковник. Чем вы объясняете его поражение?
Клей пожал плечами:
– Конфедерация была обречена с самого начала. Невозможно двигаться наперекор ходу истории или прогресса, джентльмены. К несчастью, это, как правило, осознаешь задним умом.
– Вы тогда командовали кавалерийским полком, полковник? – осведомился Вейл.
– Полковник Фитцджеральд командовал двумя полками кавалерии в Джорджии и бригадой в Файв-Форкс, однако через десять дней Конфедерация прекратила свое существование и его так и не утвердили в звании бригадного генерала. – Компания расступилась, пропуская Джоанну Гамильтон.
– Вот видите, как я много про вас знаю, полковник. – Она улыбнулась и взяла Клея под руку. – Не пройти ли нам в столовую?
Пока они шли, он заметил их отражения в большом настенном зеркале в позолоченной раме. Джоанна выглядела очаровательно в кринолине из белого шелка, с талией настолько тонкой, что он наверняка мог обхватить ее ладонями. Сам Клей был облачен в традиционное черное одеяние, единственное, что отличало его, – это рубашка со сборками, которую в подобных случаях обычно надевали в Джорджии. Он подумал: никто, не покривив душой, не смог бы назвать его красавцем, но, ей-богу, они были видной парой, и тут глаза Джоанны встретились в зеркале с его глазами. Ее губы чуть дрогнули, веер поднялся, прикрывая лицо, когда они заходили в столовую.
Во время застолья он сидел между Джоанной и ее дядей, наслаждаясь превосходной едой и вслушиваясь в течение непринужденного разговора по обе стороны. Сэр Джордж Гамильтон ел мало, как и следовало ожидать, и, похоже, не принимал особого участия в беседе. Наконец дамы удалились, и по кругу пустили портвейн.
Клей закурил сигару и сидел молча, прислушиваясь к чужим разговорам. Они в основном состояли из обсуждений нынешней тревожной ситуации в стране и разных предложений относительно того, как ее поправить.
Большинство присутствующих землевладельцев, похоже, склонялись в пользу более жесткого обращения с крестьянством, усиления местных гарнизонов и введения военного положения.
Один из них даже предложил брать в заложники каждого десятого мужчину в каждой деревне, дабы обеспечить примерное поведение его земляков. При этом явно предполагалось, что тех несчастных, на которых пал выбор, повесят, если в их общинах и дальше будут твориться беззакония.
Клей решил было, что человек, выдвинувший идею, болтает ради красного словца, пока не услышал, как со всех сторон раздался одобрительный гул, а кто-то сказал:
– Вешать по одной из этих свиней на каждом дереве по дороге отсюда до Голуэя. Вот единственный способ их исправить. Эх, попадись только мне в руки негодяй, который прислал вот это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24