Пока Нелл высматривала в шкафу подходящий горшок, Кэти одним легким движением ножа отделила от стебля первую луковицу.— Вот, кладите сюда, — темноволосая красавица поставила в раковину глиняную миску. — Это сойдет в качестве ступки. А большая суповая ложка будет пестиком. Мне бы следовало захватить пестик и ступку с собой, но я собиралась в спешке. — На самом деле Нелл вовсе не собиралась приносить ничего подобного, ведь чем дольше пальцы соприкасались с луковицами, тем лучше. Первоначально планировалось, что это будут пальцы Тома, но, в конце концов, какая разница? Так может получиться далее забавнее.Нелл увлажнила губы языком, передавая миску, а Кэти снова открыла тот же ящик и вытащила тяжелую разливательную ложку.— Эта подойдет? — спросила она, держа ложку на весу.— Идеально, — ответила Нелл, подтвердив свои слова кивком. Ее глаза на секунду встретились с глазами Кэти.«Что это с ней? — подумала та. — Что у нее на уме?»— Разрежьте их, — велел вкрадчивый голос.— Прошу прощения?— Луковицы. Режьте на кусочки. А я возьму другие орхидеи.Кэти еле заметно пожала плечами. Отчего бы Нелл не сделать это самой? Она, Кэти, врач, а не натуралист. И в любом случае просто стыдно портить такие прекрасные цветы с кремовыми лепестками и лиловатыми, в пятнышках, сердцевинками. Их запах казался не слишком приятным, но они могли стать замечательным украшением стола. Ф-фу! Внутри луковицы оказались кашицеобразными, и пальцы мгновенно покрылись липкой жидкостью. Странно, вообще-то сейчас не сезон орхидей. Кэти где-то читала, что орхидеи цветут весной и в начале лета, но эти, казалось, были сейчас во всей красе. Возможно, у Нелл собственная теплица, и она искусный садовод в придачу? Сама Кэти никогда раньше не встречала таких орхидей. Х-м-м. Мякоть была почти... ну да, почти чувственной.Она продолжала мять нарезанные кусочки, превращая их в липкую кашицу. В груди возникло странное давление.Нелл, притворяясь, что возится с цветами на кухонном столе, искоса поглядывала на гостью. В ее глазах поблескивало ожидание, она тоже ощущала, как напряглись груди, соски отвердели, распирая мягкую ткань блузки. Она выбрала орхидею, торчавшую на стебле из особенно крупной луковицы, и умело содрала зеленовато-белую шкурку длинным ногтем большого пальца. Оттуда потек густой сок, который она растерла всеми пальцами, частично смазав себе грудь за вырезом блузки и шею под подбородком. Зачем ждать Тома Киндреда, когда такая замечательная забава сама идет в руки? Кроме того, если Том вскоре вернется, может быть, он присоединится к ним без всякого афродизиака. Первоначально Нелл хотела попросить Тома помочь ей приготовить орхидеи, так чтобы сок быстро и легко впитался в кожу его рук. Называемое посвященными «Сатирион» клейкое вещество являлось быстродействующим сексуальным возбудителем, причем весьма эффективным. Существовали и другие возбуждающие средства, которые она могла бы использовать, — все, что угодно, от гашиша до плодов авокадо, от мускатного ореха до кормовых бобов или шкурок незрелых бананов. Нужно только знать рецепт. Но ранние орхидеи больше всего подходили для целей Нелл.Она бросила еще один косой взгляд на Кэти, которая стояла у раковины; яркий румянец разливался по шее девушки, поднимаясь от груди.— Вот замечательный экземпляр, — сказала Нелл, подходя к ней.— А что вы с ними делаете?Не звучала ли в голосе Кэти легкая дрожь?— О, я их использую для множества разных вещей, — мягко ответила Нелл. — Древние греки смешивали это с козьим молоком. Я добавляю их в мороженое.— Мороженое? Неужели? — Липкий сок покрывал пальцы Кэти.— Это легко. Желатин, коричневый сахар или мед, ваниль. Очень вкусно с шоколадным мороженым.— Они нужны просто для вкуса?— Скажем так, орхидеи создают ощущение благополучия. Могут быть укрепляющим и стимулирующим средством.Кэти замерла над раковиной.— Это ведь не какой-нибудь наркотик, а?Женщина засмеялась:— Нет, это природное вещество. Полезно больным, истощенным. Вот почему я и принесла их сюда для Тома, — голос Нелл зазвучал интимнее, как будто она делилась секретом: — Мы ведь хотим, чтобы он поправился, правда?По какой-то неизвестной ей причине Кэти покраснела. Да, она действительно хотела, чтобы он поправился. В нем что-то было, что-то, казавшееся ей очень... привлекательным.Нелл протягивала ей еще одну орхидею, держа за стебель, ее собственная кожа блестела от сока, вытекавшего из проткнутой луковицы.— Попробуй вот эту, — голос красавицы-сиделки звучал как будто издалека, — Она просто лопается сама по себе.Кэти взяла цветок, схватившись за луковицу, потому что именно этого добивалась Нелл, и почувствовала сок на своей коже. Легкие мурашки пробежали по всему телу, дыхание участилось и стало неровным. Том... Так хотелось увидеть его снова! Она с удивлением ощутила легкую сырость между ног, как будто начали выделяться ее собственные соки, и невольно прижалась животом к стенке раковины, у которой стояла, получая удовольствие от этого давления.Кэти пришлось откашляться, прежде чем она смогла заговорить:— Думаете, он скоро вернется?— Я уже говорила тебе, — негромко ответила Нелл, уставясь в расширившиеся зрачки Кэти. — Он пошел прогуляться по лесу. Но мы ведь можем слегка развлечься, пока ждем его, верно?Нелл знала, что она должна соблюдать осторожность. «Будь терпеливой, не торопись, — говорила она себе. — Не испугай ее, сделав ход слишком поспешно». Есть ли у Кэти какой-то опыт общения с другими женщинами? Маловероятно. Казалось, ей слишком нравится Том, чтобы увлечься кем-то, принадлежащим к ее собственному полу. Но кто знает, в наше-то время? Кто мог наверняка что-то знать о склонностях другого человека в то время, когда такой фактор, как стыд, вообще перестали принимать во внимание? Сейчас юноши и девушки могли колебаться в любую сторону, куда им только заблагорассудится, без риска подвергнуться преследованиям. Это хорошее время для таких женщин, как Нелл.Она заметила, что дыхание Кэти становится все более неровным и хриплым, грудь в вырезе футболки сильно покраснела. Женщина протянула ладонь, коснулась обнаженной руки своей соседки и сразу же ощутила реакцию.Кэти почувствовала, как ее плоть затрепетала от мягкого прикосновения, и мягкая волна распространилась по руке, постепенно захватывая все тело, украдкой предававшее свою хозяйку. Почему она не отпрянула от прикосновения другой женщины? Да потому, что ощущение казалось приятным и желанным Господи, она чувствует возбуждение! Кэти прижалась к нижней дверце шкафа с посудой, не решаясь взглянуть на Нелл. Каждая часть ее тела ощущала напряжение, она чувствовала, как нечто странное происходит с кровеносными сосудами, в определенных точках ее тела артерии расширились, усиливая ощущения повсюду — в груди, в паху, по бокам шеи, на коже между лопатками и в сгибе локтей, на внутренней стороне бедер...Кэти уронила ложку в миску липкого сока и схватилась за край раковины. Что с ней происходит?Женщина рядом с ней говорила что-то успокаивающее, и все-таки ее голос звучал в отдалении, словно Кэти создала вокруг себя оболочку, но страстно жаждала, чтобы кто-нибудь сломал ее. Вторгся в нее.Ей хотелось, чтобы ее ласкали, и она почти всхлипывала от неуправляемости этого ощущения. Но ведь она не такая. Она только однажды, совсем юной, вот так же жаждала женского прикосновения — томление школьницы, которое ни к чему не привело. Ни к чему, кроме ее собственных прикосновений; она воображала, что ее рука принадлежала другой девочке, гораздо старше, вызывавшей ее восхищение. А затем был еще один раз, по сути дела единственный, который Кэти изо всех сил старалась выбросить из головы, поскольку отчаянно стыдилась произошедшего. Тот случай заставил ее почувствовать себя совсем другим, чужим и странным человеком, и память о нем стала ее проклятием.Нелл не торопилась, в тихом голосе звучали успокаивающие нотки.— Ты такая хорошенькая, — говорила она, чувствуя собственную влагу между ног, чудесное раздражение во влагалище, затвердение клитора, набухание грудей. Ее пальцы легко пробежались сзади по шее Кэти. — Такая потрясающе хорошенькая. — Хрипотца в голосе усилилась.Нелл хотела освободить волосы женщины от стягивающей их резиновой ленты, но она знала, насколько это деликатный момент. Все, что требует усилий, на этой стадии может легко встревожить, нарушить неосознанное настроение, так что ее жертва отвергнет любые движения.Медленно, неясно поглаживать шею, разговаривать спокойно, мягко, обольстительно...Кэти по своей собственной воле повернулась лицом к Нелл. За очками в тонкой оправе ее глаза казались расширенными, смущенными, как будто она сознавала, что происходит, но не понимала почему.— Что ты делаешь? — услышала она свой вопрос, и ее собственный голос показался ей отдаленным, в нем не было ни гнева, ни неприятия. Она горела, и огонь, вспыхнувший между бедер, разливался по всему телу.— Все в порядке, — донесся до нее голос другой женщины. — Все хорошо, просто замечательно. Знаешь, ты прекрасна.Следующее движение было самым важным, потому что оно являлось захватническим и оставляло партнершу открытой, уязвимой, но в то же время могло вызвать протест. Нелл медленно подняла руку и мягко, очень мягко сняла с Кэти очки, держа их за уголки и незаметно, осторожно, скользящим движением извлекая дужки из-за ушей. Если Кэти собиралась протестовать, это должно произойти сейчас; как только очки были сняты, перед ее глазами все стало расплываться и она психологически уже очутилась во власти Нелл.Кэти внезапно резко и коротко вздохнула, но не вымолвила ни слова и не схватила женщину за руку. Улыбка мисс Квик превратилась в отвратительную ухмылку. 22Сквозь иную реальность Тома охватило чудесное ощущение покоя. Он привык к окружавшим его чудесам, воспринимал их более гармонично, но все равно поражался, пока они с Дженнет медленно брели сквозь чащу леса.— Глубокой ночью ты видишь каждую звезду? — спрашивала она его.— Я полагаю, что это невозможно, — отвечал он.— Но у вас есть маленькая машинка с особыми глазами...— Ты имеешь в виду камеру?— Разве она не охватывает своим взором гораздо больше, чем твои собственные глаза? Разве подобная машина не показывает многие, многие другие звезды кроме тех, что ты видишь сам? Но даже они, эти камеры, не в состоянии охватить их все. Однако эти звезды там, они питаются собственной энергией, играя свою роль, как и все другое, что существует в любой плоскости или измерении.— Да, но тут дело в расстоянии, не так ли?— Совершенно верно. * * * — В начале века две маленькие девочки объявили, что они сфотографировали фей. Это было в городке, называемом... э... — Том напряг память. — Котинг или Котингли, не помню... В старости, незадолго до смерти, одна из них призналась, что это была мистификация. Девочки сфотографировали бумажный силуэт, ими самими нарисованный.— А как ты думаешь, откуда они взяли его?— Срисовали с картинки в книге сказок?Дженнет покачала головой.— Из памяти. * * * Девушка легко вскочила на поваленное дерево и повернулась к нему лицом.— В основном наше предназначение, или «цель», как ты ее называешь, заключается в заботе о самой природе. Мы — в душе лесов, лугов, далее садов, посаженных людьми. Ты найдешь нас среди горных хребтов и в глубинах океанов, среди холмов, в озерах или прудах. Мы в дождях и солнечных лучах, в ветре и огне. Когда люди любуются тем, что ты сделал из дерева...Дженнет знает, что он плотник?— ...Они считают, что это результат твоих усилий и таланта. Однако когда они смотрят на дерево или растение, то не могут увидеть, что это также результат работы других. Солнце, зерно и почва — наши орудия, а наша сущность стимулирует жизнь. А когда мы работаем с людьми, культивируя урожай и овощи, выращивая самые прекрасные розы или чудеснейшее зерно, только тогда это становится нашим совместным, лучшим достижением. Но если люди трудятся снаружи, феи работают изнутри. Помни, что флейте необходим ветер, чтобы играть ноты, но извлекает их флейтист. Партитура безжизненна без инструмента, а инструмент — ничто без музыканта.Она помогла Тому преодолеть узкий, но бурный ручей, поддерживая его, когда они пробирались по двум небольшим камням, и молодой человек невольно почувствовал дрожь, ощутив ее легкое прикосновение. Дженнет не походила на девушек и женщин, которых он когда-либо встречал. Ее женственность смешивалась с шаловливостью — девушка нарочно толкнула его на одном из камней, — чувственность сочеталась с нежностью, юмор смягчался состраданием ко всему живущему и дышащему.На противоположном берегу, где порхали стайки фей, а их звенящий смех и мелодичные голоса заполняли воздух, Том спросил о крыльях чудесных созданий.— Это вовсе не крылья, — сообщила она. — И феи, конечно, не используют их для полета: они прекрасно обходятся без них. Многие феи, особенно самые крохотные — просто сущности, духи, если тебе так больше нравится. А то, что ты видишь, или, как минимум, воспринимаешь, это призрачное отражение их внутренней сущности. Чем более вибрирующими и цветными они являются, тем более живой и активный их дух.— Но некоторые из них имеют явные очертания, они даже колышут листья, былинки или траву, пролетая мимо, — возразил Том.— Конечно, — рассмеялась она. — Вот насколько могущественны и сильны колебания их сущности.— А как насчет еды и питья? — продолжал допытываться молодой человек. — Насколько я мог заметить, никто из вас не ест и не пьет. Чем вы питаетесь — ягодами и дикими фруктами?Вновь короткий смешок слетел с ее губ.— Нет, нам нет необходимости поддерживать себя пищей, кроме тех случаев, когда мы принимаем человеческие формы. Разве что иногда делаем глоток воды. Да, кстати, некоторые эльфы обожают ваш эль, если только им удается его добыть. Мы купаемся в лучах солнца, впитывая его энергию. Мы часто плещемся в магнитном поле, поглощая энергию самой земли. Но главная наша пища содержится в воздухе, которым мы дышим, во вдыхаемых запахах, в звуках, доносящихся до наших ушей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49