Необычным является то обстоятельство, что Гансон до сих пор никаких сообщений не сделал. Он объясняет это тем, что опасается за свою жизнь. Мы вынуждены были принять к сведению заявление прокурора о том, что в случае утраты этого свидетеля рушится все обвинение, ибо других доказательств вины Дена Боундри нет. Приняты ли надлежащие меры для охраны свидетеля?
Прокурор встал.
— Мы приняли все меры и уверены в том, что его показания и представленные им доказательства полностью удовлетворят правосудие, ваша честь, — сказал он.
Сэр Стенли шепнул Стаффорду:
— Несколько странный ход процесса, не так ли?
— Нам ничего другого не оставалось, — ответил мистер Кинг. — Гансон сказал, что осмелится открыть правду лишь тогда, когда увидит Боундри на скамье подсудимых.
— «Полковник» знает об этом?
— Полагаю, что да. У него целая армия ищеек. Вы не представляете себе, сэр Стенли, как сильна его организация! В его распоряжении представители разных кругов общества, в том числе члены Парламента и лучшие адвокаты Лондона. Два самых крупных детективных агентства работают на него.
— Вызовите свидетеля, — распорядился судья.
В зал в сопровождении четверых полисменов вошел человек, от которого зависела судьба Дена Боундри.
Лицо секретаря было желтым, руки дрожали, взгляд его блуждал по залу, всячески обходя скамью подсудимых.
— Назовите ваше имя, — потребовал судья.
Свидетель попытался ответить, но из-за сильного волнения не смог выдавить из себя ни единого звука.
— Отвечайте же, — сказал прокурор.
Тишина.
— Вас зовут Олаф Гансон? — спросил судья.
Свидетель кивнул.
— Вы родились в Осло?
Гансон повторил тот же жест.
— Вам нечего опасаться здесь, в зале суда, — попытался подбодрить свидетеля прокурор. — У вас надежная охрана.
Олаф оглянулся на полицейских и немного успокоился.
— Как давно вы знакомы с Деном Боундри? — снова обратился к нему судья.
— Около… около десяти… десяти лет, — заикаясь, пролепетал Гансон.
Через толпу жадно ловящих каждое слово Олафа людей с трудом протиснулся судебный служитель и подал свидетелю стакан воды.
Гансон схватил стакан и одним глотком осушил его.
— В вашем распоряжении имеются доказательства вины Дена Боундри? — продолжал судья.
— Да, — ответил свидетель.
— И вы обещали полиции предъявить документы суду?
— Да.
— Быть может, вы сообщите нам, где находятся эти документы?
При этом вопросе Боундри вздрогнул и впервые заинтересовался происходящим. Он наклонился вперед, вслушиваясь в невнятный лепет своего бывшего секретаря.
— Я положил… документы… я положил…
Гансон умолк, пошатнулся и упал на пол.
— Помогите ему! По-видимому, у свидетеля обморок, — сказал судья.
Полицейские подняли Гансона и посадили его на скамью.
Один из них бросился к Стаффорду Кингу и что-то шепнул ему.
Кинг побежал к бесчувственному свидетелю.
В это время появился судебный врач.
Он осмотрел Гансона и что-то тихо сказал сыщику.
Мистер Кинг побледнел и громко, жестко проговорил, обращаясь к судье:
— К сожалению, я вынужден довести до сведения суда, что свидетель Гансон мертв.
Глава 7. Три отставки
Мистер Кинг вошел в кабинет сэра Стенли.
— Здравствуйте, Стаффорд, — приветливо поздоровался с ним лорд Бельком. — Какие новости?
Стаффорд пожал плечами:
— Боундри снова на свободе.
— Это можно было предвидеть, — сказал вице-министр.
— Да, но мне от этого не легче.
— Есть ли у вас возможность возбудить против него дело по обвинению в организации отравления Гансона?
— Увы, нет, — вздохнул Стаффорд.
— Почему?
— Яд принес служитель в стакане с водой. Причастность «Полковника», сидевшего в это время на скамье подсудимых, доказать невозможно.
— Кто дал служителю воду?
— Он не знает.
— Что еще сказал служитель на допросе?
— Ничего существенного.
— А все же?
— Он увидел, что свидетелю плохо. Тут кто-то протянул ему из толпы стакан и он, не подозревая ничего дурного, отнес воду Гансону.
Сэр Стенли помолчал.
Стаффорд нерешительно вертел в руках какую-то бумагу.
— Вы допрашивали присутствовавших в зале? — спросил лорд Бельком.
— Только тех, чьи имена удалось выяснить.
— Разумеется. И что они говорят?
— Все внимание зала было сконцентрировано на Гансоне. Никто не заметил, откуда взялся стакан с ядом.
— Да, они это проделали очень ловко, — протянул сэр Стенли. — Ведь они заранее знали, в каком состоянии будет Гансон на суде: за десять лет можно было достаточно хорошо изучить его характер. И совершенно точно рассчитали, что полицейским не придет в голову проверить воду, поданную судебным служителем… А вы не пытались найти документы, спрятанные Гансоном?
— Мы обыскали все, что только можно было обыскать.
— И что?
— Безнадежно, — с горечью ответил Стаффорд Кинг. — А Ден Боундри смеется надо мной и преспокойно продолжает свои преступные махинации…
Лорд Бельком пристально посмотрел на мистера Кинга и сказал:
— Вы проделали огромную работу, друг мой. И никто не выполнил бы ее лучше. Листок бумаги в ваших руках является прошением об отставке?
— Да, сэр, — подтвердил Стаффорд.
Сэр Стенли взял листок, разорвал его и бросил в корзину для бумаг.
— Ваше прошение отклонено, — сказал он. — Вы сделали все, что было в ваших силах, и не можете нести ответственность за неудачный исход этого дела. Несколько лет тому назад я тоже подал прошение об отставке и оно было отклонено. Впоследствии я был очень рад тому, что все сложилось именно так. Будете рады и вы. Продолжайте руководить Уголовным отделом. Боундри рано или поздно попадет к нам в руки.
Стаффорд задумчиво посмотрел на своего начальника.
— Вы полагаете, что нам удастся его изловить?
— Я больше рассчитываю на Трефового Валета. Его руки не связаны бесчисленными параграфами и инструкциями, в отличие от наших.
— Кто он такой, как вы думаете?
— Я полагаю, что если бы вы выследили этого Валета и сорвали с него маску, то обнаружили бы человека, у которого еще больше оснований преследовать Боундри, чем у полиции.
Стаффорд улыбнулся.
— Но не можем же мы гоняться за призраками!
— Гоняемся же мы за призраком любви, — добродушно проговорил сэр Стенли, — Кстати, как поживает мисс Уайт?
Мистер Кинг покраснел.
— Вчера вечером сказала, что собирается уходить из театра.
— А как ее отец?
— Еще до суда над Боундри он уехал и с тех пор о нем ничего не слышно.
— Куда уехал?
— Неизвестно.
— На вашем месте я не спускал бы глаз с дочери, пока отец не вернется, — раздельно проговорил сэр Стенли.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я просто счел нужным дать вам хороший совет. Поразмыслите над моими словами.
Лорд Бельком жестом дал понять, что разговор окончен.
…Мистер Кинг направился в парк, где его ожидала Мези.
— Я только что подал в отставку, — сказал ей Стаффорд, — но сэр Стенли ее отклонил.
— И правильно сделал, — заметила девушка. — Ведь вы же ни в чем не виноваты!.. А мою отставку приняли. Я больше не играю в театре.
— Жаль. Вы — очень хорошая актриса.
— Я с детства мечтала о театре, подражала всем знакомым — их манерам, походке, голосу… Вот, послушайте.
Сыщик с изумлением узнал хриплый баритон Дена Боундри.
Мези взглянула на его вытянувшееся лицо и задорно засмеялась, но вскоре умолкла и серьезным тоном произнесла:
— Мистер Кинг…
— Стаффорд. Вы обещали называть меня по имени.
Она покраснела.
— Стаффорд… Скажите… Насколько мой отец замешан в грязных делах «Полковника»?
Мистер Кинг оказался в затруднительном положении.
— Умоляю вас, ответьте мне! Я хочу сделать все возможное для того, чтобы исправить причиненное отцом зло. Но для этого я должна знать, в чем оно состоит. Скажите, как Боундри удалось втянуть отца в свои махинации? — горячо проговорила девушка.
Сыщик молчал.
— Стаффорд… Говорите или я могу подумать худшее, чем было на самом деле!
— «Полковник» не втягивал мистера Уайта в свою шайку. Они создавали ее вместе, — нехотя произнес Кинг.
Мези побледнела.
— Но сейчас ваш отец не участвует в делах. Может быть, потому, что любит вас и не хочет впутывать в эту грязь…
— Боундри считает его предателем и собирается обвинить в подделке чека.
— Так вот почему мистер Уайт скрылся!
— Он собирает доказательства своей невиновности. Отец сказал, чтобы я никому, кроме вас, не говорила об этом, и чтобы обратилась к вам с просьбой о защите. Он думает, что Ден может похитить меня, чтобы вынудить его вернуться.
Мистер Кинг вспомнил предупреждение сэра Стенли.
— Это не исключено. За нами и сейчас следят.
— Кто?
Стаффорд указал глазами на молодую женщину, которая сидела на скамейке и прятала лицо под зонтиком.
— Вы ее знаете? — спросила Мези.
— Это Лолли Марч. Похоже, что «Полковник» поручил ей скомпрометировать меня. Уже несколько дней она ходит за мной по пятам и пытается попасть в мои объятия.
— Вы, надеюсь, дадите ей отставку? — улыбнулась мисс Уайт.
— Не задумываясь, — ответил Стаффорд, целуя Мези руку. — И даже не ожидая ее прошения.
Глава 8. Две неудачные сделки Боундри
Мистер Кью привел к «Полковнику» гостя.
Это был неряшливо одетый человек с плохо расчесанной бородой и сверкающей лысиной.
Он выглядел, как банкрот, хотя ему ничего не стоило бы выписать чек на несколько сотен тысяч фунтов.
— Фабрикант Том Кротин, глава фирмы «Кротин и Компания», — представил его Кью.
— Так вы и есть господин Боундри? — спросил фабрикант у хозяина дома.
Ден слегка поклонился и пригласил гостей к роскошно сервированному столу.
— Я очень рад, что познакомился в своем клубе с капитаном Кью, и что он представил меня вам, мистер Боундри.
— Я тоже очень рад нашему знакомству, — ответил Ден и незаметно для Кротина подмигнул Кью.
Тот кисло улыбнулся.
— Я читал в газетах о вашем судебном процессе, — продолжал фабрикант. — И на меня произвели глубокое впечатление спокойствие и достоинство, с которыми вы вели себя в зале суда. Я тогда сказал об этом жене. Она у меня настоящая светская дама и способна оценить истинное благородство. Когда я на ней женился, она занимала блестящее положение в обществе…
— Она — дочь лорда Уэнтуорна, — проговорил Боундри. — Вы женились пять лет назад и этот брак обошелся вам в сто тысяч фунтов стерлингов, которые ушли на уплату долгов лорда.
Кротин вытаращил глаза:
— Откуда вам это известно?
— Вы же понимаете, что я должен знать все и обо всех, чтобы иметь возможность совершать те преступления, в которых меня обвиняют.
— Я не сомневаюсь, сэр, что выдвинутое против вас обвинение не имело под собой никаких оснований…
— Вы ошибаетесь, — невозмутимо перебил его Ден. — Вот уже двадцать лет я зарабатываю деньги тем самым способом, за который меня пытались судить: скупаю предприятия за десятую часть их действительной стоимости.
Мистер Кротин онемел от изумления.
— По всей стране рассыпаны мои агенты, разыскивающие скандальные факты из биографий состоятельных людей.
Фабрикант встал и бросил на стол салфетку.
— Куда же вы, сэр? Ведь мы еще не кончили ужинать! — сказал Боундри.
— Неужели вы не понимаете, что после вашего признания я не могу оставаться в вашем доме?
— Вы не уйдете отсюда до тех пор, пока не продадите мне свою Риверборнскую фабрику.
— Я не намерен ее продавать и не вам ее купить! — закричал Кротин.
— Денег у меня хватит, потому что вы отдадите мне ее очень дешево.
— За сколько же, интересно знать?
— Предлагаю вам тридцать тысяч фунтов, — сказал Ден.
— Она стоит более двухсот тысяч!
— Всего? А я исходил из расчета, что она стоит триста тысяч.
— Вы дурак или сумасшедший?
— И то, и другое. Но не я, а вы. Спросите хотя бы у Мегги Дольмен.
При упоминании этого имени фабрикант побледнел, как полотно, и снова опустился на стул.
— Она работала на фабрике вашего отца, когда вы были еще юнцом, — продолжал Боундри. — Вы влюбились по уши и однажды поехали с ней в Блэкпул. Помните? Это было на Пасху. Подходящее время для венчания.
Кротин молчал.
— Вы женились на ней, но, боясь отца, держали свой брак в тайне. Шли годы… Мегги тихо жила в подаренном вами маленьком домике и довольствовалась скромной рентой. Так как она была бездетна, вы женились вторично, причем не позаботились предварительно расторгнуть тайный брак.
— Все это требует доказательств, — хрипло сказал фабрикант.
— Нет ничего проще. Вы сами себя выдали, регулярно переводя деньги Мегги от вашего собственного имени. Мои люди обыскали ее дом, — разумеется, в ее отсутствие, — и обнаружили брачное свидетельство. Оно находится у меня. Так кто же из нас дурак и сумасшедший?
— Видимо, я, — простонал Кротин.
— Тогда пишите купчую. Мистер Кью, дайте гостю перо.
Фабрикант неожиданно взревел, как бык, и бросился на Дена.
Однако силы были слишком уж неравны.
Боундри схватил противника за воротник и стал трясти, как делает бульдог, поймавший крысу.
При этом Ден рычал:
— Я сверну вам шею!
Затем он швырнул фабриканта на стул и рявкнул:
— Пишите!
— Вы за это поплатитесь! — взвизгнул Том Кротин.
— Обязательно. Тридцатью тысячами фунтов. Пишите!
Раздался негромкий стук.
— Кто там еще? — недовольно спросил Боундри.
Дверь медленно отворилась.
— Позвольте войти, «Полковник»!
Это был «Трефовый Валет».
— Черт бы вас побрал, это опять вы? — закричал Боундри. — Что вам нужно?
— Помешать Иакову продать свое первородство за чечевичную похлебку.
— Не суйтесь не в свое дело! — бросил «Полковник».
— Мистер Боундри, будьте так добры, отдайте Иакову его похлебку бесплатно, — вежливо сказал человек в маске.
— Не отдам! Убирайтесь!
— Брачное свидетельство — на стол! Живо!
В руке «Трефового Валета» появился пистолет.
«Полковник» швырнул на скатерть бумагу и отвернулся.
— Неужели вы думаете, мистер Кротин, что эти люди удовлетворились бы вашей фабрикой? Они каждый год являлись бы к вам требовать все новых и новых жертв. И это продолжалось бы до тех пор, пока вы не остались бы нищим или не умерли. Забирайте вашу бумагу и уходите как можно скорее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12