— Старик по ошибке написал на нем записку и отослал. Проверьте ее, пожалуйста.
Бухгалтер глянул на цифры.
— Схожу проверю. Здесь, конечно, не указаны шестьдесят тысяч, которые сняты позавчера?
Его долго не было. Вернувшись, он положил выписку на стол. Рядом лег лист бумаги, исписанный им самим.
— Выписка совершенно неверна. Похоже, сделана три дня назад, но абсолютно не соответствует счету мистера Лайна. Здесь, например, указаны более двухсот тысяч, фактически же на срочном вкладе пятидесяти тысяч — сорок восемь тысяч семьсот, если быть точным. Большая часть денег в разное время была снята со счета.
Кремень присвистнул.
— То есть разница составляет около двухсот тысяч?
Бухгалтер кивнул.
— Я понял, в ней что-то не так, как только взглянул. Дело в том, что на этот счет я и сам обращал внимание. И даже предлагал управляющему сообщить мистеру Лайну, что у него остаток критически мал. Хотя, скажу вам, состояние счетов ростовщиков беспокоит нас мало — очень часто они ссуживают чуть ли не все свои деньги.
Смит над чем-то раздумывал.
— Мистер Моран встречался с Лайном во вторник, часов в десять утра?
Бухгалтер улыбнулся.
— Если и встречался, мне не докладывал. — Он задумался. — Так, дайте вспомнить… До полудня его не было… сказал, что у него была какая-то встреча… с кем, правда, не знаю. — Бухгалтер неожиданно стал очень серьезным. — Случилось что-то страшное, и мистер Моран к этому причастен? Я, конечно, всем, чем смогу, помогу, но я уже сказал, что об этих сделках ничего не знаю. Хотите взглянуть на счет мистера Лайна? За последние восемнадцать месяцев снимались очень крупные суммы, в основном для оплаты чеков на предъявителя. Для счета ростовщика в этом нет ничего необычного.
Он сходил за бухгалтерской книгой. Смит профессиональным глазом просмотрел цифры. Деньги снимали по десять, пятнадцать, двадцать тысяч и каждый раз через Бирмингемский банк.
— Из этих крупных чеков лишь один был выписан на имя физического лица. — Бухгалтер перевернул страницу и ткнул пальцем. — Мистер Моран в это время был в отпуске…
Смит взглянул, и у него отвисла челюсть. Он прочел имя: «Вашингтон Вирт».
Глава 14
Он долго молча сидел, уставившись на запись.
— Могу я от вас позвонить в этот банк в Бирмингеме? — спросил он, наконец.
Видимо, существовала какая-то особая межбанковская связь, поскольку Кремня соединили в считанные минуты. Управляющий Бирмингемским банком не много мог добавить к тому, что инспектор уже знал. Мистера Вашингтона Вирта он не видел. Чеки на предъявителя оплачивает кассир. Он сравнивает подпись на чеке с имеющимся у них образцом. Здесь процедура очень строгая, никаких нарушений законности быть не может, заверил управляющий. И это все, что удалось узнать.
Впрочем, Кремень не отчаивался. Он напал на интересный след и решил сразу же направить в Бирмингем детектива с заданием привезти образец подписи Вирта. Кем бы ни был этот устроитель полуночных пирушек, в одном сомневаться не приходилось: ему со счета Хервея Лайна выплачивались огромные суммы; возможно, он и был убийцей старика.
Смит зашел к Дику и застал его работающим над новой моделью. Опуская детали, рассказал, что удалось выяснить. Сумма пропавших денег ошеломила Дика.
— А вы не исключаете такой возможности, что мистер Вирт и Хервей Лайн — одно и то же лицо?
— Такой вывод напрашивается сам собой, — согласился Кремень, — хотя это и маловероятно. Но, с другой стороны, чеки подписывал он — можно не сомневаться, я видел последний. Кстати, он у меня.
Смит достал из кармана чек. Протягивая его Дику, он увидел то, чего раньше не замечал — следы карандаша на обратной стороне. Они были едва заметны, их пытались стереть, правда, не очень тщательно. С помощью лупы инспектор смог разобрать: «…не шлите больше эти китайские я…».
— Что за чертовщина? — раздраженно спросил Кремень. — Писал старик — это точно. Но что означает «китайские»? И кто это не поленился стереть?
Он почесал затылок.
— Надо спросить клерка, есть ли у них китайские акции.
…За завтраком Дик передал Мэри Лейн все, что сообщил ему Кремень. Услышав о чеке с надписью на обратной стороне, девушка вскрикнула, и Дик изумленно взглянул на нее. Мэри сидела с широко раскрытыми глазами и ртом.
— О! — только и сказала она.
Дик улыбнулся.
— Ты что-то знаешь о китайских акциях?
Мэри покачала головой.
— Расскажи мне все с самого начала. И, пожалуйста, помедленней — я ведь не очень сообразительная.
Дик повторил всю историю с самого начала, со сфабрикованной выписки счета, на которой старик прислал ей записку. Многого не понимая, Мэри просила объяснить, но он и сам был в недоумении. Выслушав его до конца, она вздохнула и откинулась на спинку стула. Глаза ее сияли.
— Ты выглядишь ужасно загадочной.
Мэри кивнула.
— Я вся из тайн.
— Неужели ты знаешь, кто убил несчастного старика?
Она медленно кивнула.
— Да, хотя до конца еще не уверена. По-моему, у меня есть то, что в романах называют ключом к разгадке. Маленькой я долго жила в доме мистера Лайна, и кое-что отложилось в памяти на всю жизнь.
— Я сообщу Смиту…
— Нет-нет! — Мэри схватила Дика за руку. — Дик, милый, прошу тебя, не делай этого. Если по твоей вине я попаду впросак, никогда тебе этого не прощу. Моя версия, может, совершенно идиотская! Пока кое-что не выясню, я и словом о ней не обмолвлюсь.
— Да ты, смотрю, собираешься стать сыщиком, — улыбнулся Дик. — Кстати, нашли завещание бедняги Лайна. Наследник — я. Правда, старик наставил кучу условий. Если, к примеру, женюсь на женщине другой национальности и другой веры, что-то теряю. Поселюсь за границей — еще что-то теряю; не буду ухаживать за его собакой — опять чего-то не досчитаюсь. Собака его, между прочим, шестнадцать лет как сдохла! Но, вообще-то говоря, такой щедрости я от него не ожидал. Тебе тоже оставил около сорока тысяч.
— Правда?!
Великодушие старика ее тронула; искренне порадовалась Мэри и за Дика. Вскоре его позвали к телефону. Звонил Кремень. Поздравив Дика с наследством, он озабоченно сказал:
— Поскольку вы заинтересованная сторона, вам нужно прямо сейчас подъехать ко мне. Здесь бухгалтер банка — у него для вас есть кое-что интересное.
Дик приехал. В убогой обстановке кабинета банковский клерк чувствовал себя не в своей тарелке. По всему было видно, что убранство кабинетов Скотленд-Ярда впечатления на него не произвело. Он беспокойно ерзал на жесткой табуретке, любезно предложенной ему хозяином кабинета. На столе Кремня лежали несколько листов бумаги с машинописным текстом.
— Вот! — выразительно сказал Смит и придвинул к Дику бумаги. — Этот джентльмен, мистер…
— Смит, — подсказал бухгалтер.
Кремень нахмурился.
— А другого имени вы не взяли, скажем там Хаксли или Монтефьер?
— Просто Смит.
— Да, нехорошо. Обычно Смиты берут и другое имя. Ну что же. Наш друг (Кремень старался избегать называть бухгалтера по имени) утверждает, что выписка счета, попавшая к мисс Лейн, напечатана не в банке. Более того, вообще не на их машинке — ни на одной из них. С моей точки зрения, он доказал это весьма убедительно: представил образцы печати всех машинок. Прекрасный пример хорошей работы сыщика. Но, сказать по правде, не вижу, что это нам дает. Если, как мы считаем, Моран смошенничал, он, видимо, напечатал выписку дома. Бланки или формы достать трудно?
Бухгалтер покачал головой.
— Нет, мы их заказываем сотнями тысяч.
— Мог их достать кто-нибудь из посторонних?
— Вполне возможно.
Кремень никак не мог припомнить, видел ли машинку в квартире Морана. После ухода бухгалтера он вместе с Диком отправился туда. Портативную печатную машинку Кремень нашел, но не ту. Помня о квартире у конюшни Бейнса, он особо не огорчился. Если ею пользовался Моран, вполне возможно, что у него были и другие убежища, где и могла стоять та машинка. Дело оставалось за малым — доказать, что это Моран напечатал фальшивую выписку счета.
— У вас какие-то сомнения? — спросил Дик.
— Я весь из сомнений. Некоторые отпадут, когда найду Джерри Дорнфорда. Помните, когда мы шли к старику, Дорнфорд промчался на машине, ревевшей, как преисподняя? И еще, как он притормозил прямо напротив того места, где сидел старик?
— Ну?
— А то и ну! — Кремень вышел из себя. — А не было у него с собой вашего ружья?
— Боже милосердный! Вы думаете, что это Дорнфорд убил его?
— А что в этом удивительного? Он задолжал Лайну, и старик грозился подать в суд на него именно в день убийства. Если вы знаете Дорнфорда, как знаю его я, для вас не секрет, что суда он боится как огня. Дорнфорд кичится тем, что он светский человек, джентльмен. Хотя отец его торговал лошадьми, а мать… ну да ладно, о ней не будем. Если Дорнфорда признают несостоятельным должником, для него это станет полным крахом. Его вышвырнут изо всех клубов… Такие пойдут на все, лишь бы удержаться в обществе.
— А где он?
— Именно это я и хотел бы знать. После нас его никто больше не видел.
Глава 15
Мистер Кремень Смит относился к тем представителям рода человеческого, которые никогда не знают покоя. Его можно было встретить в самые неподходящие часы и в самых неожиданных местах Уэст-Энда. Казалось, он вполне мог обходиться без сна, ибо столкнуться с ним можно было ив четыре утра, и в четыре вечера.
Воры знали и уважали его. Короли преступного мира, представлявшие предмет его особой заботы, всячески старались избежать встречи с ним. Кремень наводил ужас на картежных шулеров, а мошенники ненавидели его, потому что он пересажал за решетку большую часть их племени. Кроме того, он отправил на виселицу троих и горько сожалел о том, что из-за тупости чувствительных присяжных этой участи избежал четвертый.
Увлечений у него было немного. Пиво, самое страстное из них, превратилось скорее в необходимость, чем в удовольствие. С его помощью Кремень поддерживал в себе необходимую жизненную энергию.
У него была холостяцкая квартира. Не в лучшей части города. Но здесь, в уединении, Кремень решал свои задачи одному ему известным способом. Он всегда писал на белой промокательной бумаге, и только карандашом, и редко пользовался другими пишущими принадлежностями. Он всегда заполнял обе стороны промокашки писаниной, разобраться в которой никто, кроме него, не мог. Из-под его грифеля выходили стенографические закорючки, выдуманные лет тридцать назад одним чудаковатым школьным учителем. Единственным, кто сумел досконально освоить этот вид стенографии, и был Кремень Смит. Он не только освоил, но и усовершенствовал его, и очень гордился, что ни одна душа не может расшифровать его записи. А расшифровать пытались многие, потому что, когда промокашка становилась ненужной, она переходила младшим чинам для более надлежащего использования.
Оказавшись у себя за письменным столом, инспектор принялся составлять хронологию действий Лео Морана. Часть дня, предшествовавшего убийству, вырисовывалась довольно четко. Моран выступал на радио с лекцией о банковском деле и экономике. Кремень Смит усмехнулся пришедшей в голову причудливой мысли: сумей он спровадить на виселицу знаменитого лектора, умереть безвестным сыщиком ему не грозит.
После лекции Моран отправился в театр «Шеридан», а оттуда на квартиру Дика Алленби. Затем начиналась область предположений: вероятно, он вернулся домой, где его ждало письмо, которое заставило его броситься на поиски Мэри Лейн.
Что он делал утром в день убийства? Позвонил бухгалтер и сообщил, что Морана в отпуск не пускают. Мистер бухгалтер Смит всего, конечно, не сказал. Ведь банковские служащие славятся своей солидарностью, и глупо было бы рассчитывать, что они о своих коллегах расскажут все, даже если эти коллеги подозреваются в мошенничестве и убийстве.
Кремень встал и зашагал по комнате. Его мысли перескочили с Морана на те акции, которые он принес Мэри и просил подписать. Но, похоже, что без долгого и кропотливого расследования прояснить этот вопрос не удастся.
Затем инспектор стал тщательно анализировать версию, что убийцей Лайна был Дорнфорд. Загадочное исчезновение Джерри уже само по себе было символичным. Его слуга, пожимая плечами, сказал, что причины для волнения не видит. Мистер Дорнфорд частенько пропадает по нескольку дней кряду, но вот где, этого он не знает. Если и были у слуги догадки, то вовсе не красящие его хозяина. Деньги у Дорнфорда не водились, друзей почти не было. Два загородных адреса он все-таки вспомнил, но Джерри там не оказалось. Слуга назвал имена двух дам, но и они давно не видели своего приятеля.
Дорнфорд владел поместьем в Беркшире. Часть его занимали сельскохозяйственные угодья, заложенные давным-давно. Был там и дом, но его Дорнфорд много лет назад продал местному гольф-клубу, и в собственности Джеральда остались лишь триста акров соснового леса и заросшего вереском болота. Да, он уж никак не мог позволить себе два или три адреса в Лондоне.
Пулю так и не нашли, хотя, к великому огорчению властей парка, дерн вокруг кресла сняли, и грунт просеяли. Пуля, возможно, прошла под таким углом, что упала очень далеко. Все зависело от того, под каким углом стреляли. Если бы старика убили из винтовки с верхнего этажа дома, где жил Моран, роковой кусочек свинца обязательно бы нашли. Если стреляли из машины Дорнфорда, пуля вряд ли бы прошла навылет и залетела далеко.
Получался тупик. Ни та, ни другая версии не подтверждались, необходимо было разрабатывать третью.
Кремень Смит поймал себя на том, что сидит в кресле и дремлет. Привычка, которую он считал признаком приближающейся старости, его не радовала. Кремень встал, умылся и вышел из дому, толком не представляя, куда пойдет.
Он бесцельно послонялся по улицам, перешел площадь Пикадилли и остановился поглазеть на уличную пробку. Как вдруг на него налетел какой-то прохожий и, пробормотав извинения, двинулся было дальше. Кремень пальцем схватил его за ворот.
— Что с вами, Майк? — с изумлением спросил он.
За двадцать четыре часа Майк Хеннеси изменился настолько, что его трудно было узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23