Старик даже вытянул шею вперед, словно прислушивался, хотя горничная нисколько не приглушала голос и даже Джонни прекрасно слышал каждое ее слово.
— Я не знаю, в каких домах вам приходилось служить и где вы обзавелись подобными привычками, — говорила она, — но если я еще раз застану вас в моей комнате, то немедленно пожалуюсь мистеру Кену! Даже в том случае, если вы не будете рыться в моих вещах, как это было сегодня! Вы меня поняли?
— Да, мисс Лила, — хрипло ответил дворецкий.
Джонни узнал старика.
Это был Барни Форд, бывший боксер, бывший взломщик, часто «гостивший» в Дартмуре.
Он вернулся к честной жизни вместе с Питером Кеном.
Впрочем, слова горничной свидетельствовали о том, что старику нелегко было избавиться от прежних привычек.
Тем не менее, Кен терпел его, хотя трудно было бы найти худшего дворецкого: Питер не хотел, чтобы Барни снова скатился в ту пропасть, из которой едва выбрался.
Если бы Джонни впервые видел Форда, то мог бы подумать, что старик охрип от волнения.
Однако Грей отлично знал, что Барни простудил себе горло в тюрьме.
— Вы — порядочный человек, глава слуг такого богатого и доброго господина, а позволяете себе обходиться с честной девушкой так, словно вы — обыкновенный вор!.. Или вы шпионите за мной?
— Что вы!
— Вы устраивали у меня обыск? Тогда скажите, в чем я провинилась?!
— Ни в чем, мисс.
— Я что, плохо исполняю свои обязанности?
— У меня никогда еще не было лучшей горничной, чем вы.
— Я сплетничаю?
— Ни разу не слышал.
— Вмешиваюсь в ваши дела?
— Нет.
— Или я виновата в том, что не доношу вам на других слуг?
— Это у нас не заведено, мисс.
«Бедняга Барни! — подумал Грей. — Не может же он признаться ей, что именно такое совершенство и кажется ему подозрительным!»
— Тогда запомните, что я не потерплю слежки за собой! Для хорошей горничной место всегда найдется. Вам все ясно?
— Конечно, мисс Лила.
Раскрасневшаяся от возмущения девушка метнула в дворецкого последний огненный взгляд, повернулась к нему спиной и исчезла за дверью дома.
«Форд все тот же, — посмеивался про себя Джонни, подходя к дворецкому. — Сколько уже хороших слуг ушло от Питера по этой же причине! И как Кен ни старается, но так и не может отучить старого вора от любви к чужим вещам!»
— На вашем месте, Барни, я бы не стал связываться с такой горячей девчонкой. Она может не только настучать Питеру, но и по физиономии съездить!
Форд оглянулся и остолбенел от удивления.
— Джонни?!
На лице дворецкого появилась гримаса, отдаленно напоминающая улыбку.
Впрочем, Грей никогда не видел на лице Барни более приветливого выражения, чем сейчас.
— Когда вы вышли из «колледжа»?
Джонни улыбнулся.
— Сегодня. Питер дома?
Прежде чем ответить, Форд основательно высморкался, не сводя изумленных глаз с гостя.
— Дома, — наконец выговорил он. — Вы давно здесь?
— Я слышал только две последние фразы вашего разговора, если вас это интересует, — успокоил старика Грей.
— Что поделаешь! — снова осклабился Форд. — Человека считают плутом многие годы после того, как он перестал прикасаться к чужому добру и начал честно трудиться! Так уж устроен мир… Ну, ничего. Она сорвала на мне всю свою злость и не пойдет теперь жаловаться на меня Питеру. А кое-что любопытное я все-таки обнаружил…
Барни огляделся по сторонам и понизил голос:
— У нее целый чемодан набит портретами мистера Флойда!
— Откуда она их взяла? — удивился Джонни.
— Девочка прекрасно рисует. Но дело не в этом: она по уши влюблена в господина Джеффри! Иначе чего ради она сделала бы столько его портретов?
— А какое вам до этого дело?
— Боюсь, что она станет ревновать к нему дочку Питера. Для молодой женщины опасно иметь своим врагом горничную.
— Вы мудрец, Барни. И я не сомневаюсь, что пока вы начеку, никакой беды не случится. Мне нужно срочно увидеть Кена. Доложите ему обо мне.
— Идемте, я провожу вас.
Они стали подниматься по мраморной лестнице.
— Как он поживает?
— Весь ушел в заботы о дочери. По-моему, он готов целовать пол, по которому ступала ее ножка. Она хорошая, красивая девушка и меня не удивляет, когда к ней так относятся молодые люди, вроде вас. Но для отца это, по меньшей мере, странно. Нельзя так сильно любить детей, это идет им во вред. Сэр, к вам мистер Джон Грей!
Последние слова дворецкого были адресованы элегантному джентльмену, который спускался по лестнице им навстречу.
Глава 4. ПИТЕР КЕН
— Здравствуйте, Джонни! — воскликнул хозяин виллы, пожимая гостю руку.
— Как твои дела, Питер? Как Мэри?
Кен смущенно улыбнулся.
— Расскажи сначала о себе. У тебя закончился срок заключения? Или ты сбежал? Спасибо, Барни. Ты свободен.
Дворецкий ушел.
— Мне сократили срок за хорошее поведение. По просьбе начальства.
— Кого ты встретил в Дартмуре из знакомых?
— Из твоих знакомых? Я-то там перезнакомился со всеми. Времени было достаточно…
Кен кивнул.
Джонни искоса посмотрел на него:
— Думаю, что тебя интересует Эммануил Легг. Угадал?
— Да.
— Он подкупил «живодера» и вел переписку со своим сыном. «Стучал» на товарищей. Донес на Феннера, что тот запустил камнем в спину избившему его надзирателю. После этого беднягу здорово выпороли плетьми и увеличили ему срок.
— Обычные тюремные новости…
— Ты знаешь младшего Легга?
— Не имею чести. Хватит с меня старого хрыча. Что он там болтал обо мне?
— Что ты засадил его в «колледж», чтобы прикарманить его денежки.
— Эммануил судит о людях по себе, — сказал Питер. — Он сам виноват в том, что попал в Дартмур. Легг умен, но слишком поддается эмоциям. Если бы он не пристрелил полисмена, то его разыскивали бы с гораздо меньшей энергией. А если бы он не пил больше, чем следует, то не стал бы хвастаться своей хитростью и не сболтнул бы лишнего. Преступники попадаются чаще всего не из-за выдающегося ума сыщиков, а по собственной глупости или неосторожности. Сначала надевают перчатки, чтобы не оставить отпечатков пальцев, а затем расписываются в книге для посетителей. Мы с Эммануилом взломали кладовую банка и взяли пятьсот тысяч фунтов в американской валюте…
— Все говорят о миллионе, — перебил его Джонни.
— А ты когда-нибудь видел, чтобы сплетни в точности соответствовали действительности? Пусть говорят! Я играл на бирже и скупил по случаю доходные предприятия. Сейчас у меня уже гораздо больше, чем болтают досужие языки, но тогда мы взяли ровно столько, сколько я говорю.
— Может быть, эти слухи распускал Эммануил, чтобы обвинить тебя в похищении у него более крупной суммы…
— Не знаю. Во всяком случае, он не дурак и должен был бы соображать, что честный человек еще может позволить себе напиться: в худшем случае он выспится в парке или его поколотит жена. А для вора это слишком большая роскошь, если он не хочет поздороваться с тюремщиком.
— Старик Легг с ним уже попрощался. Будь осторожен: он собирается тебе мстить.
Кен пожал плечами:
— Не он первый об этом мечтает. Но спасибо за предупреждение…
Наступило молчание.
Оба собеседника не решались заговорить о Мэри.
Они спустились по лестнице и вышли в парк.
— Ты получил мое последнее письмо? — осторожно начал Питер.
— Получил.
— И не сердишься на меня?
— Нет. Ты любишь дочь и по-своему прав.
— Я закрыл предыдущую страницу жизни и расплатился по всем старым счетам. Мэри должна быть дочерью честного человека и женой джентльмена. Извини меня, Джонни…
Грей опустил голову.
— Мэри любит этого Флойда? — спросил он.
— Насколько я знаю, да. Ты дал ему достаточно времени, чтобы завоевать ее любовь.
Джонни остановился и посмотрел Питеру в глаза:
— А знаешь ли ты, по чьей милости я дал ему это время? Я должен сообщить тебе это прежде, чем Мэри выйдет за него замуж!
Кен вздрогнул:
— Прежде, чем она выйдет замуж за Флойда? Неужели Барни тебе не сказал?..
— О чем?
— Они обвенчались сегодня утром!
Грей стоял, как громом пораженный.
— Мэри — жена этого подонка! — прошептал он. — Надо было послать тебе из Дартмура телеграмму…
Питер положил руку ему на плечо:
— Не кори себя. Это бы все равно ничего не изменило. Даже если ты попал в тюрьму без всякой вины, я все равно не отдал бы тебе Мэри.
— А если бы я не попал туда?
— Тогда я не мог бы найти ей лучшего мужа, чем ты. Но что случилось, то случилось… Мои друзья тоже считают, что я поступил правильно. Я сам стал честным человеком сравнительно недавно и не могу себе позволить рисковать будущим Мэри. Крэг тоже так думает…
— Крэг? Инспектор из Скотленд-Ярда?
— Он самый. Теперь мы с ним друзья. Как видишь, многое переменилось за то время, что мы с тобой не виделись…
— Слишком многое.
— Так ты действительно на меня не сердишься?
Джонни слабо улыбнулся:
— Не бойся, Питер. Я не собираюсь тебе мстить. Хватит с тебя Эммануила…
Из-за огромного, усеянного цветами куста неожиданно вынырнул Барни Форд.
— Питер, — хрипло прошептал он, — пришел старик Легг. Что делать?
— Принесло же его именно сегодня, в день свадьбы! — пробормотал хозяин. — Где мисс Кен… То есть миссис Флойд?
— У себя в комнате. Прихорашивается.
— А гости?
— В цветнике.
— Приведи Эммануила боковыми дорожками сюда. Смотри, чтобы он ни с кем не встретился!
— Понятно.
Барни исчез за кустом.
— Ты хочешь видеть старого негодяя? — спросил Питер У Грея.
— Нет. Я пока прогуляюсь по парку, если ты не возражаешь.
— С удовольствием составил бы тебе компанию, но Легг опасен. Надо узнать, что ему нужно, — грустно сказал Кен.
Глава 5. ЭММАНУИЛ ЛЕГГ
Барни привел посетителя и удалился.
Несколько мгновений Питер молча разглядывал непрошеного гостя.
Мистер Эммануил Легг был худощавым, седым, лысоватым стариком с бегающими глазами.
На носу у него красовались очки.
Костюм его, довольно потертый и слегка измятый, казался еще более убогим в сочетании с новыми ярко-желтыми туфлями.
Эммануил был богат, но, будучи не в ладах с законом, предпочитал не привлекать к себе излишнего внимания.
— Это все твое? — спросил он, обводя рукой виллу.
— Да.
— Старинный дом, ухоженный парк, старый приятель Барни во главе вышколенных слуг… Тебе повезло.
— Согласен. Что дальше?
— Давно ли ты здесь поселился?
— Вскоре после того, как ты снял комнату в Дартмуре.
Легг злобно выругался.
— Ты-то сам никогда не сидел и не знаешь, что такое гнить в сырой и душной камере! Так что не тебе отпускать шуточки на эту тему!
— Ты тоже мог бы не сидеть, Эммануил. Кто тебе виноват? Не надо было делать глупости.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что ты умнее меня?
— Нет. Но если бы ты не пил и не давал воли эмоциям, то имел бы гораздо больше пользы от своего ума. Ведь полисмена ты тогда убил сгоряча, в этом не было никакой необходимости. Но ты просто не успел пошевелить мозгами, как твоя рука уже нажала на спусковой крючок. А это была кнопка, включившая тебе пятнадцатилетний срок. По-твоему, в этом виноват я?
— Нет. Стрелял я. Ты на меня «настучал»…
Питер холодно улыбнулся:
— Этот слух распустил ты?
— А хоть бы и я. Какая разница? Главное, что все так думают.
— Ложь не становится правдой только оттого, что она на уме у всех. Ты ведь и сам это понимаешь, Эммануил.
— Понимаю. — ухмыльнулся Легг. — А ты поди, докажи свою правду!
— Кому? Все те люди, чье мнение для меня имеет значение, прекрасно знают, что ты лжешь. А остальные могут думать все, что им угодно.
— Хватит заговаривать мне зубы, Питер. Гони денежки.
— Какие?
— Которые ты мне должен.
— Что-то не припомню.
— Мою долю от ограбления банка, где я убил полицейского.
— Твои двести пятьдесят тысяч я перевел на твой счет пятнадцать лет назад. Что ты хочешь еще?
Легг подошел к Кену и тихо проговорил:
— А еще двести пятьдесят тысяч, на которые ты меня обокрал? Ведь мы тогда взяли в банке миллион и мне причиталась половина!
— Слухи о миллионе тоже распространил ты?
— Не все ли равно? Для меня важно лишь то, что ты дашь мне еще двести пятьдесят тысяч. А думать при этом можешь все, что тебе угодно, — передразнил Эммануил Кена.
— А если не дам? — невозмутимо спросил Питер.
— Я слишком хорошо знаю твои прежние дела. Они могут стать известны полиции… Тогда тебе придется раскошелиться на гораздо большую сумму!
Кен в ответ расхохотался.
Этого Легг не ожидал.
Он испуганно огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, поинтересовался:
— Что с тобой?
— Ты просчитался, Эммануил! Я уже уплатил все старые долги. Мне помог в этом один из моих друзей, инспектор Крэг.
Легг свистнул.
— Кто тебе поверит?
— Все оформлено документально. Претензий ко мне у бывших «клиентов» нет: рады, что получили свои денежки, которые якобы разыскала полиция. В отличие от тебя я умею прятать концы в воду!
— Ты вот так, ни с того ни с сего, отдал свои денежки?
— Теперь это для меня не деньги. Честь дороже. Моя Мэри не должна стыдиться своего отца. А если не веришь, спроси Крэга. Он в цветнике, в ста ярдах отсюда. Позвать?
— Черт бы тебя побрал, Кен! Если ты не дашь мне четверть миллиона, то берегись: я заберу у тебя Мэри и верну ее только в обмен на деньги!
Питер побагровел:
— Так вот с чем ты пришел, подлец!
— Не притворяйся, что ты лучше меня! — зашипел Легг, надвигаясь на собеседника. — И забери обратно «подлеца», иначе тебе придется заплатить на сто тысяч больше!
— Барни! — позвал Кен.
Из-за цветущего куста снова вынырнул бывший боксер.
— Проводи мистера Легга. И проследи, чтобы он здесь впредь не появлялся. Если он будет артачиться, можешь действовать по своему усмотрению. Прощай, Эммануил. Кажется, у тебя есть сын? Желаю ему, чтобы ты был для него не худшим отцом, чем я для моей дочери.
Кен ушел.
— Пошли, что ли, старый, вонючий лис, — прохрипел Барни, беря непрошеного гостя за шиворот и подталкивая его к выходу.
Глава 6. ФЛОЙД
Джонни Грей медленно бродил по парку.
Он никак не мог прийти в себя.
Мэри — жена Флойда!
То есть, жена Джеффри Легга!
Негодяя, подло упрятавшего Джонни в тюрьму, чтобы обвенчаться с его невестой!
Господи, есть ли справедливость на этом свете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11