«Не надо!» Но поскольку это противоречит всему, сказанному ею ранее, мы рассудили, что относилось это не к нам, а к кому-то другому. Вот кому — это вопрос…— По крайней мере, она еще жива, — тихо сказал Хьюитт. Он начал было в этом всерьез сомневаться. — А вам удалось ей ответить? — спохватился музыкант.— Мы пытались, но толком не знали, как это сделать, — ответил Варо.— Потом мы решили сделать все, о чем Магара просила, — объяснил Бростек, — и тут поняли, что на самом деле понятия не имеем, о чем именно она просила! Ну в самом деле, как разбудить этого волшебника из Неверна?— Ну, перво-наперво, туда надо проникнуть, — заметил Кередин.Все поглядели на неумолимый туман.— Ты все еще полагаешь, что это — магический ключ к Неверну? — Варо кивнул в сторону панно.— Да. Теперь я как никогда в этом уверен, — ответил Кередин. — Все, что Магара прочла в библиотеке Аренгарда, лишь подтверждает это предположение, а перемены в картине, несомненно, являются зеркальным отражением реальных перемен в волшебном саду. К тому же нам известно, что панно неким образом связано с людьми-ножами и затмениями…— Затмения беспокоят даже Картель, — вставил Хьюитт.— Спасибо, друг, мне сразу же полегчало! — едко парировал Бростек. — Теперь все мы можем спать спокойно!— Когда Магара входила в туман, как раз случилось затмение, — припомнил Хьюитт, и по коже у него тотчас забегали мурашки. — Оно было голубое…Нахлынувшие воспоминания заставили всех умолкнуть, но через некоторое время голос Варо вернул его друзей к действительности:— Ну хорошо. Пора подводить итоги. Панно — магический ключ к Неверну и одновременно — ключ к Лабиринту Теней. Похоже, Магаре удалось сквозь него пройти. Если бы она просто заблудилась, то давным-давно вышла бы из тумана. А это значит, что и нам это под силу.Варо говорил очень уверенно. Казалось, он всем сердцем верит, что, пройдя сквозь таинственный лабиринт, они вызволят свою подругу.— Однако там, внутри, нам придется действовать вслепую, — добавил Бростек. — Хьюитт сказал, будто в тумане и собственного носа не разглядеть.Музыкант отчаянно закивал.— Не забудь и еще кое о чем, — напомнил Варо. — Если мы верно поняли Магару, то где-то там есть и волшебник. Нам следует его каким-то образом разбудить — возможно, именно он поможет нам справиться с людьми-ножами? — Он помолчал. — Итак, что мы имеем еще?— А не забыли ли вы древние легенды? — вдруг спросил Хьюитт. — Ведь только «невинные и чистые сердцем» могут войти в Неверн. А в мире не восторжествует зло, «доколе сияет солнце на небе над волшебным садом». В этом саду, между прочим, одновременно царят все четыре времени года…— Интересно, насколько мы невинны? — задумался Бростек.— Если Неверн сейчас именно таков, — кивнул Кередин в сторону панно, — то с солнечным светом там дело обстоит неважно…— Как ты сказал — все времена года разом? — переспросил Варо.Хьюитт подробно рассказал о странностях прежней картины, изображающей магический сад.— Но теперь там все по-иному, — сказал Варо.— Сейчас все времена года умирают, — добавил Бростек.Они внимательно поглядели на устрашающую картину смерти и запустения.— Однако волшебное панно — это единственное, что у нас есть, — сказал Кередин. — Но когда мы окажемся внутри, то ничего не сможем на нем разглядеть.— Тогда нам лучше выучить все наизусть, — предложил Варо. — На это потребуется какое-то время.Он взял панно, отошел в сторону и принялся внимательно его изучать.— Разве он сможет все это запомнить? — тихонько спросил Хьюитт.— Все до последнего стежка, — уверенно заявил Бростек. — Такова уж удивительная у Варо память.— Пора нам заняться лошадьми, — напомнил Кередин. — Ты пособишь нам, Хьюитт?— Ты пойдешь с нами? — спросил Бростек у Кередина.— Да, — решительно ответил бывший волшебник.— А ты уверен? Ведь это наше дело — Варо и мое…— А я делаю это ради себя, — последовал ответ. — И еще ради Мэтти…— Ради твоей погибшей возлюбленной? — спросил Бростек.Кередин, никогда прежде не упоминавший ее имени, кивнул.— Ради нее я отказался от колдовства. Это последний мой шанс восстановить справедливость. Если кто-то употребит магию — пусть лишь однажды — на доброе дело, то я обязан это видеть! Я уверен, она тоже бы этого захотела, невзирая на все то, что магия сделала с нами обоими…— А ты никогда не жалел о том, что пытался бежать вместе с нею? — спросил Бростек.— Нет, никогда не жалел, — ответил Кередин. — Я мучился лишь оттого, что нам так и не удалось убежать… Но Магару мы не подведем.— Никогда, если это будет зависеть от меня.— Ты ведь любишь ее, правда? — спросил Кередин.— Люблю, — признался Бростек. — Да и Варо тоже — правда, порой мне кажется, что он сам об этом не подозревает…На протяжении всего этого разговора Хьюитт не проронил ни слова, чувствуя себя очень неловко, словно подслушивал чужие тайны, но вот Бростек повернулся к нему.— За десять дней ты наверняка порядком измучился. Одиночество нелегко сносить, — сказал он.— Тут есть какое-никакое общество, — улыбнулся музыкант и поведал им о Селии. — А вчера она даже пела под мой аккомпанемент.— Может быть, она и нынче нам споет? — подал голос Кередин.Его друзья обернулись и увидели приближающуюся Селию. Женщина явно нервничала, стыдливо отворачивалась и поглядывала на незнакомцев исподлобья.— Магара просила меня сыграть ей на прощание, когда входила в туман, — сказал Хьюитт и поманил пальцем Селию. — Мы с моей новой подругой можем устроить концерт и для вас.— Мы будем рады, — сказал Бростек. Селия приблизилась, со страхом косясь на Тень, но та была совершенно спокойна.— Огни приближаются, — объявила Селия. Бростек и Кередин посмотрели на Хьюитта, и тот изложил им странную теорию отшельницы, тихо добавив, что, похоже, она и впрямь лишилась рассудка.— Ты покажешь нам эти огни? — ласково спросил Кередин.Селия радостно закивала, словно малое дитя, обрадованное возможностью показать взрослым любимую игрушку, но никакими силами не удалось заставить ее хотя бы что-то объяснить. И они наконец сдались.Тут возвратился Варо, объявив, что вполне готов. Все трое обвязались веревками, простились с Хьюиттом и Селией и в последний раз взглянули друг другу в лицо, прежде чем окунуться в непроглядный туман. Тень жалась к ногам хозяина. Со времени их приезда минуло не более часа. Хьюитт глядел им вслед, и в душе его надежда мужественно боролась с самыми дурными предчувствиями…Он заиграл, а Селия запела. Женщина казалась самозабвенно счастливой. Вот три человека и волчица вступили в Лабиринт Теней — но на сей раз затмения не было… Глава 38 Утро казалось Магаре бесконечным. Время ползло по-черепашьи, к тому же девушка чувствовала, что черный колдун прохаживается где-то поблизости, готовый войти в тот самый миг, когда труд ее будет завершен. В последнее время он часто навещал свою пленницу, его нетерпение вселяло в душу Магары непреодолимое отвращение. Она работала так медленно, как только могла, но не все было в ее силах — и вот ей осталось описать лишь безвременную кончину Галаны… Однако Магара преисполнилась решимости никогда не писать об этом и еще несколько страничек посвятила описанию медленного угасания чудесного сада. Это все равно ничего не решало, но могло на время удовлетворить нетерпеливого мучителя.… Как жалела Магара, что пишет на бумаге, а не на ржавой скале Тревайна! Ведь написанное на красном камне вскоре исчезло бы само собой, не нанеся саду вреда. Тут девушка вспомнила о прощальном послании Бростека. «Думаю о тебе, моя малышка». Помечтала она и о том, что он не успел ей сказать… Магара знала, что небезразлична Бростеку, но не таилось ли в этой записке нечто большее? Ах, как она на это надеялась!Желание вновь свидеться с ним стало несказанно сильным, сродни боли. Теперь Магара не сомневалась, что любит его и что никогда уже не будет у нее возможности ему об этом поведать. От этого ей хотелось плакать. Вовсе, оказывается, не важно, что внешность его далека от выдуманного ею идеала.Магара знала: он для нее не просто добрый друг, и досадовала на себя, злилась — ну почему лишь сейчас, в своем страшном заточении, осознала она, что любит его? Девушка жестоко казнилась тем, что ничего не предприняла, когда была возможность.А Варо? Магара прекрасно отдавала себе отчет в том, что ее влечет к нему физически, но она без содрогания не могла взглянуть в его ледяные карие глаза. Ну, а чувства Варо к ней навек останутся тайной, скрытой в самой глубине его холодного сердца и расчетливого разума. Как она уже давно догадалась, эти двое вместе именно потому, что такие разные. Теперь все ее надежды связаны только с этой странной парой. «Где они сейчас?» — гадала девушка.«Они ждут твоего сигнала».Голос девочки прозвучал ниоткуда. Магара вздрогнула, и сердце ее заколотилось, в душе воскресла надежда.«Галана! Это ты?»«Они вступили в Лабиринт Теней Неверна, — вновь зазвучал слабый голосок. — Теперь настало время тебе сделать выбор».Контакт прервался, и Магара физически ощутила недуг, которым страдала магическая Сеть, — сродни дурному привкусу во рту… Нет, этого нельзя было объяснить словами! Она жалела, что ей не удалось поговорить с Галаной, спросить у нее совета. И все-таки надо действовать, и притом быстро. Варо и Бростек уже в Лабиринте Теней! Не было времени ломать голову, с ними волшебник или нет. «Они ждут твоего сигнала». Но довольно ли им будет тайных ее намеков, заключенных между строк страшной книги? Сумеют ли они их расшифровать? А как еще подать им сигнал?Магара перевернула страницу и в ужасе отпрянула. Оставался единственный чистый листок. Самый последний. Теперь ей волей-неволей надо было дописать конец. И тут вспомнила она сказку, сочиненную ею же самой еще в Тревайне — об испытаниях, поджидавших храбреца в Лабиринте Теней. Последним было испытание верности! Герою предстояло доказать, что ради любви он рискнет самой жизнью, лицом к лицу встретится с опасностью, таящейся в непроглядном мраке… А разве Магара, входя в таинственный Лабиринт, была не в таком же положении? А Варо и Бростек? Если человек-нож разгадает ее хитрость, она погибла. Что ж, пусть, иначе все будет много страшнее… Магара не станет сидеть сложа руки! Она сдержит обещание, данное Галане!И она принялась писать, на сей раз вкладывая душу в каждое слово, всем сердцем желая, чтобы все сбылось. Ей почему-то казалось, будто есть некая сила, способная претворить ее слова в жизнь. И она молила ее о помощи.«Но тут во тьме, объявшей Неверн, блеснул одинокий луч света. Он сиял, словно огонь маяка, ведя героя, чистого сердцем, в магический сад. Огонь этот словно говорил: „Храни верность!“Та же надпись возникла и на могильном камне, а под нею явственно видны были теперь четыре соприкасающихся кольца. «Храни верность!»Магаре не удалось написать более ни слова. Дверь в темницу распахнулась, и с искаженным яростью лицом ворвался ее палач. Вокруг него мерцало фиолетовое сияние.— Что это ты делаешь?! — закричал он.Выхватив у Магары книгу, он стремительно пробежал глазами последнюю страничку, яростно вырвал ее, смял и швырнул в угол комнаты. В этот самый миг Магара почувствовала, что подвеска, которую хранила она на груди, стала горячей.— Ах ты маленькая идиотка! — заорал колдун. — И ты думала провести меня? Ты заслуживаешь…Невыносимая боль пронзила каждую клеточку тела Магары, каждый нерв — она не могла даже закричать, дыхание ее прервалось. Девушка понимала, что сейчас умрет, и молила смерть поторопиться, потому что не в силах была вынести этой адской муки… Да этого не вынесло бы ни одно живое существо.Но страдала не только ее плоть. Перед глазами у нее проплывали видения, одно ужаснее другого. Пожалуй, это было даже хуже, чем боль. Хлестала кровь, стоны замерзших в озере превратились в отчаянные вопли… Все живое на земле корчилось в муках и погибало. Она видела собственное лицо, искаженное до неузнаваемости, волосы занялись огнем… Тьма подступала…И вдруг все разом исчезло.Магара упала головой на стол, обливаясь холодным потом, отчаянно рыдая и хватая ртом воздух. Ее мучитель опомнился в самый последний момент. Человек-нож невероятным усилием воли обуздал свою ярость, осознав, что если девушка умрет, то заветная его цель так никогда и не будет достигнута.— Видела теперь, что неминуемо произойдет, если ты ослушаешься? — закричал он, но тотчас взял себя в руки и добавил уже спокойнее: — Даю тебе еще час. За этот час ты должна закончить работу, иначе будет хуже. Поняла?— Я… не могу, — одними губами прошептала Магара. — Последняя страница вырвана. Больше нет места… — И тотчас сполна заплатила за последнюю попытку воспротивиться.Тело ее вновь сотрясла судорога невыносимой боли, но теперь мучитель вполне контролировал себя.Боль ползла от ступней все выше и выше, каждый мускул ее тела дрожал, страдал невыносимо… Когда раскаленный обруч достиг шеи, Магара почувствовала, что лишается чувств, но ее расчетливый палач не допустил этого. Боль пронизывала ее губы, зубы, вот достигла глаз, ушей… На миг девушка полностью ослепла, а когда вновь обрела способность видеть, то заметила, что оборванный край выдранной страницы бесследно исчез, а прямо перед нею девственной белизной сияет чистый лист.— На сей раз думай хорошенько, прежде чем что-то написать, — предупредил ее колдун. — И отдай мне подвеску. Воспользоваться ею тебе все равно не по силам, но эта игрушка, похоже, забивает тебе голову всякими глупостями. — И он протянул руку.Магара дрожащими руками сняла с шеи кожаный шнурок и бросила подвеску мучителю. Человек-нож инстинктивно сделал было попытку ее поймать, но тотчас отдернул руку, и подвеска со звоном упала на каменный пол.— Если она для тебя не опасна, — хрипло прошептала Магара, — почему ты боишься к ней прикоснуться?Холодные лиловые глаза устремились на девушку. Человек-нож шагнул к подвеске, поднял ее, сжал в кулаке. По его лицу пробежала мгновенная судорога боли, но он тотчас справился с собой. Кулак его засветился красным светом, сквозь плоть проглянули темные силуэты костей… Потом кулак вспыхнул столь ярко, что Магара зажмурилась, ожидая уловить запах дыма и паленой плоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45