Он прочел сам, без помощи
чтецов и губы его почти не шевелились при чтении.
- Значит, сочтем, что ты оказал нам большую услугу,
мурза Ахмат...- сказал он, оторвав глаза от свитка.- Ну, а
какое адское умение выкажет нам твоя ведьма-кровопийца?
- Милостивый господин, дозвольте девице сесть в седло, чтобы
прилив внутренних жидкостей к голове не испортил ее красы.
Во-вторых, ее злые свойства просыпаются только с приходом тьмы.
- Тоже правильно,- согласился нойон,- она разделит ночь вот с
ним.- и Джебе ткнул пальцем, украшенном многими перстнями, в
воина-амбала.- Не простой он ратоборец, а славный подвигами
батыр, потому обижаться ей не на что. Коли все случится
сообразно твоим словам, отпущу я тебя, аще нет - подохнешь злой
собачьей смертью.
- Господин, егда моя правдивость получит подтверждение,
вели отпустить и ее вместе со мной.
- Зачем тебе исчадие ада и дочь иблиса?
- Она не ведает, что творит.
- Хорошо, заберешь ее, коли высосет она всю кровь из жил батыра
Беркэ... Но послушай, како булькает он от избытка сил.
А у девицы очи ясные, невинные, словно бы укорящие, и лик будто
ангельский. Ну-тко, какой из нее упырь?
- На все воля Неба, господин.
- Истинно так. Велик Аллах. Садись, дорогой, на коня, чей хозяин
лишился чувств от твоей руки. Побитый воин побежит следом яко
собака.- велел нойон.- А девицу повезет ее новый господин.
Я вскочил в седло чужого коня. А девицу усадил к себе тот
сочащийся силой батыр, коковой едва не рассек меня на две
половинки.
Вскорости выехали мы из влажного зеленого ущелья на каменистую
равнину, жаркую и скучную. Тут кони, почувствовав на своих
крупах камчу, пошли рысью. Мой выдохшийся жеребчик попытался
отстать, но пара воинов, что ехали позади, шлепали его плашмя
своими саблями и повизивала от удовольствия. Один из них
крикнул издевательски:
- Не отставай, афанди. Каждого гостя мы угощаем жирным
барашком, чтобы тело было довольным, егда голова начнет
отлетать прочь.
Потом серая пустыня неожиданно расцветилась разной пестротой, и
даже возомнилось мне, что зверь огромный перевернулся на лысую
спину и показал клочковатый живот. Не сразу я соображение
поимел, что это шатры, юрты, кибитки. Целое войско стояло здесь
станом. Егда подъехали мы ближе, уже завечерело и весь стан
озарился огнями кострищ и факелов, а некоторые шатры оказались
высокие и просторные яко терема.
Посем мы с девицей снова расстались, ее забрал в свою юрту
жирный и рослый батыр. А мне старухи-целительницы смазали
зело пахучей мазью изодранные камнями грудь и руки,
но после того был я сброшен в яму глубокую, в земле посидеть.
Никто темницу мою не сторожил, впрочем и выбраться из нее не
виделось возможным. Ближе к утру холод схватил меня за каждую
жилку, за каждую косточку, и всякая внутренняя жидкость словно
бы обратилась в лед. Но где-то с зарею нового дня в ямину
опустился сыромятный ремень и по нему я выполз наружу. За краем
поджидало меня несколько нукеров с лицами, выражающими пока
неведомую мне волю властелина. Не знал я, что мне
сейчас уготовано, останется ли моя голова сидеть на плечах, ино
покатится горемычная - окроплять кровью бесплодные камни.
Мимо затухающих костров и спящих вповалку воинов проведен я был
до края стана, где стоял зоркий дозор, там же били копытами и
махали хвостами мои кони, отодохнувшие и сытые - на Сивке
уже сидела девица де Шуазель. Узнал я ее по хруким
плечам, хотя лицо было закрыто тканью. Взабрался я в седло
своего каурого коня, а один из воинов даже подержал услужливо
мне стремя.
- Неужто ты умертвила того амбала?- с надеждой, но и
некоторым трепетом пожелал услышать я у девицы. Заместо нее
ответствовал нукер:
- Дочь иблиса высосала из батыра все жизненные соки.
После умертвия Беркэ-батыр стал похож на дохлую ящерицу, такой
же зеленый и сморщенный.
Мне почему-то захотелось назвать этого рослого рыжебородого
воина "ротмистром Сольбергом".
- Старухи-целительницы по всякому вертели Беркэ-батыра,
растирали его мазями и поливали снадобьями, но дух жизни уже не
вернулся в его жилы и члены. Не смогли они сыскать и отверстия,
через которые дочь иблиса нашла вход в тело батыра. Неужели
в западных землях все девы и женщины подобны ей?
- Да, друг мой. Остальные девы и жены много хуже, их злые
свойства не дремлют даже при свете дня.
После ночи щеки девицы де Шуазель затянулись румянцем, а
на губах блуждала лукавая улыбка. Из-за того возникали мысли,
что воспользовалась она для смертоубийства блудным отверстием.
Воины сопроводили нас до края долины, где меня с девицей
пропустил конный дозор, а дальше, через ущелье, мы отправились
одни. Спутница была молчалива и лишь искоса постреливала своими
глазками, отчего пробуждалось во мне мышленье о возможных
чаровных силах, каковые в ней таятся.
Наконец девица разомкнула поалевшие уста:
- Устроим же привал и я залатаю твой халат, витязь, пока он не
превратился в сплошную дыру.
- Отчего же не устроить.
Как раз воспарил густой туман, сплошной завесой закрывший
путников, мы стреножили коней и устроили небольшой костер из
наспех собранного хвороста. Я вручил девице свой рваный халат и
восхотел узнать, отчего батыр стал добычей тлена.
- Каким же образом, невинная дева, сгинул поганый воин Беркэ,
да еще по смерти превратился в мерзкого гада? Коли я правильно
понял твои слова, ты не богопротивный упырь, отрыжка адской
утробы, а благочестивое чадо рыцаря-батыра де Шуазеля.
- Я чадо рыцаря-батыра, ведь девушки-простолюдинки не украшают
свои шеи и виски монистами, свои запястья браслетами, свои
носы и персты кольцами.- отринула мои сомнения девица де
Шуазель.
- А не можещь ли ты оказаться в одном лице знатной
девицей, дочерью батыра, и знатным упырем, прости меня Господи?
- Разве не послужила я божьему делу? Тогда и защитить
мое целомудрие мог только светлый ангел, посланец неба.-
сказала девица, вправляя нить в большую костяную иглу.
Пусть так и будет, зачем мне оспаривать ее слова? Тем паче, что
руки девы сновали над моей одежкой.
- Благодарствую тебе, девица, за то, что решила послужить мне
ловкой ручкой и иглой.
- Успеется с твоим благодарствием, москвитянин.
И сделалось мне зябко, несмотря на теплое дыхание костра.
- Откуда тебе ведомо, что я из московского княжества?
- Давно нам ведом ваш замысел с подложной грамотой и окаянным
упырем.- дева принялась за латанье новой дыры.
- Так почему же галльские татары не бросили меня в орлеанскую
темницу?
- Не суетись, витязь. Галльские татары не желают воевать вместе
с гордым султаном Вильгельмом далекую Москву. Они имеют
неудовольствие к нему, поколику стеснил он их волю, отяготив
податями и отняв многие владения для своих ближних беков.
Сразу сделалось тепло и покойно.
- Приятно известила ты меня. Позволь расцелую, да не сочтется
за грех.
- Не распаляйся, милый витязь. Тебе еще надобно уразуметь суть
происшедшего в веках. Галльские татары - татары только по
именованию. Мы - природные франкогаллы. После того, как нукеры
Батыя-хана спалили и разрушили Париж, Орлеан, Нант, Бордо и Лион,
после того как татарские кони напились из Сены и Луары, после
того как не сумели в бою осилить диких звероподобных
кочевников, принуждены мы были отатариться, подладиться под их
вид, платье и обычаи. Пока вы, москвитяне, пытались в своих
лесах отбиваться оружием от ордынцев, мы искали новый путь к
одолению врага. Ордынцы ненасытной волчьей стаей прошли нашу
страну, но не предали мечу всех франкогаллов, потому что им
нужны были мастеровитые ремесленники, франкогалльские жены им
тоже требовались и были предпочтены кривоногим
всадницами-татарками.
- И я бы такое предпочтение выказал.
Девица де Шуазель продолжила, храня ровность голоса и суровость
лика.
- Мы, франкогалльские жены, развивали искусство приманивания,
одурманивания и истребления татарских мужей. Мы не могли уже
блюсти христианскую веру, подложно сделались магометанками, мы
взывали к владыкам судеб, к адским духам, которые раньше
помогали сынам Чингиса, а затем обучили нас тонкой охоте на
души. Взамен мы жертвовали кровь наших жертв. Ито, на место
сгинувших татарских нукеров возвращались наши мужчины, каковые
доселе скрывались на Корсике, островах за Ла-Маншем или в
Арденнах, они стали носить те же имена, что и ордынцы, и
говорить на том же языке. Коли у татарских воинов успевали
родиться дети, то они, хоть и смешанной крови, но вырастали
франкогаллами.
- Так что, считай, ты меня приманила яко татарского мужа, однако
истребила вместо меня батыра Беркэ. Поэтому пора и поцеловать
устами в уста.
Она охотно подвинулась ко мне, даже приникла. Занялось все
хорошо, сладко, а посем я почувствовал - во мне будто дверь
открылася и прямо из серединки потекла моя сила, словно пиво.
Егда холодная тьма уже опустилась на меня, истечение силы вдруг
прекратилось и ко мне, как большие мухи, прилетели слова:
- Ты завез меня в эту пустынь, яко коварный мучитель, и нынче
я покидаю тебя здесь. Твой халат и шапка позволят мне выглядеть
подобно мужу, а тебе они уже не понадобятся, дорогой москвитянин.
Правило должно быть соблюдено, таков наш договор с владыками
судеб.
И тут мгла окончательно поглотила меня. Я только и успел
крикнуть в густую пустоту: "Будь проклято время сие, лишенное
благодетельного влияния техники." Вдруг молния метнулась в мою
сторону и, ставши ослепительным сиянием, продернула меня сквозь
какой-то туннель.


4.
Очнулся на сей раз я от стужи. И сразу взбрыкнул зубами.
Наверное, потому что на мне ни халата, ни бешмета, ни
даже шароваров - все уперла проклятая девка. Впрочем, даже при
желании нельзя было меня назвать и оголенным. Какая-то серая
пленка частично обволакивала меня, но тепла от нее не
прибавлялось. Поди догадайся, на что сдалась мне такая колбасная
обертка.
Ледяная крупа лупила в мое открытое лицо, губы только поджимай,
чтобы не рассекло до крови, по щебенистой земле вилась поземка.
И ни кустов вокруг, ни спичек - костерком, как ни старайся, не
порадуешь окоченевшие кости. Даже непонятно, куда хворост
задевался, набирал ведь недавно. Тут тоска на меня напала,
стала жевать под ложечкой: как никак уцелел я, испытав
кровопийство галльской ведьмы, а теперь придется озябнуть
досмерти как птенцу, выпавшему из гнездилища. И видимо без толку
мне обращаться к святым заступникам - переполнилась и потекла
чаша небесного терпения.
Но смертное уныние еще один тяжкий грех в небесную копилку,
поэтому я, поднявшись на ноги,- а они, как приделанные палочки
были - побрел на северо-запад в русскую сторону. Триста шагов
хватило, чтоб ноги окончательно закостенели и уронили меня лицом
в ледяную крошку. В последний раз, наверное, отлепил я мерзлую
башку от мерзлой земли и глянул на свои беспомощные руки. И
зачем вы только выросли? Но тут заприметил, что пленка, каковая
их бестолково прикрывает, отмечена несколькими пупырышками. А
поскольку помирание - дело скучное, то я просто придавил один
из них. И враз потеплело, просто жаром меня обдало как из
печки. Пленка задрожала словно живая тварь, сделалась
ярко-белой, немало раздулась, с внутренней ее стороны даже
пророс густой волос. Потом она, не угомонившись, наплыла мне
через голову на щеки и рот, прилипла к ним, образовала
дыхательные трубочки для ноздрей и прозрачные выпуклые полоски в
районе глаз. Трубочки согревали поступающий воздух, несмотря на
выдохи ртом влага под наличником не накапливалась. Удобная
зараза, хоть закопайся в сугроб и вмерзни в лед - не пропадешь.
Но Дед Мороз дернул меня приложиться к другому пятнышку. И тут
же пленка мстительно сошла, съежилась, оставшись только на
бедрых и срамных местах и еще небольшими браслетиками на
запястьях. Ледяной ветер, насыщенной шугой, на радостях мигом
впился в мое беззащитное тельце. Не догадайся еще нажать на
пупырышек с левого браслета и полетела бы душа моя на волю из
ледяного полона. Пленка снова помилосердствовала, закрыла и
согрела меня. Я даже вспомнил ее название - квазиживой
биополимерный комбинезон. Странные пугающие слова.
Ледяная смерть уже не могла загрызть меня, но еда и питье
оставались сладкими мечтами. Когда я уже весь заерзал от голода,
прямо перед моими глазами побежали слова - видимо по прозрачным
полоскам - "в крови до опасного уровня снизилось содержание
глюкозы и повысилось содержание молочной кислоты. Желаете
обратиться за помощью по спецсвязи?" Тоже самое было
просуфлировано и неким голосом в моих ушах. Что это: бесы,
предсмертные видения или чудеса техники? Надеясь, что не вступаю
в сделку с дьяволом, я внятно произнес: "Хрен с вами, желаю
помощи, супа, каши, водки". И тут же появилась красная надпись:
"Сигнал передан, получение потверждено. Патрульный корабль
прибудет через пятнадцать минут. Для облегчения поиска по маяку
оставайтесь на месте."
Начало уже смеркаться, неожиданно из-за смутной скальной
громады появилось темное пятно. Оно повисло над моей головой и
вдруг меня накрыл ослепительный конус света, потом сверху упал
хобот, с очень клейкими лепестками на конце. Раз и два, темное
пятно уцепило меня этим хоботом, приклеило и втянуло, да так
скоро, что мои потроха чуть внизу не остались. Очутился я будто
в ящике каком, или вернее, в каморке без окон и дверей. И не
один был - окружало меня с полдесятка мужиков, затянутых в ту
самую "квазиживую" пленку, только зеленую, под цвет обстановки.
Один из них, рослый, в берете, с тремя крестиками в петлицах,
судя по всему начальник, велел остальным:
- Немедленно проверьте, НАСТОЯЩИЙ ли он. Мне тут мимоиды
не нужны. Лейтенант Пантелеев, займитесь дополнительным
сканированием.
Механическая рука, вся из гибкого металла без каких-нибудь
сочленений, опустила сверху аппарат с множеством "глазков",
которые сразу уставились на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9