Итак, он позвал меня, и я поняла, что хочу пить.
- Релин, - сказала я, наверное, очень тихо, - я хочу сока.
- Что? Сока?! - он блеснул зелеными глазами, - какого?
- Такого... желтенького... - я сразу устала и прикрыла глаза, а, когда открыла, Релин уже стоял надо мной с кувшином и соломинкой; и сок оказался таким, каким нужно, и я облизала губы и улыбнулась.
- Э-а! - вскричал Релин, - кажется, ты уже здесь! Долго я ждал твоего возвращения.
- Релин, я тут давно?
- Я сбился со счета, - рассмеялся он, - но уже совсем зима, видишь, твое дерево свернуло листья...
- Это... мое?
- у да, конечно, уже большое выросло. Когда король понял, что пилят твое дерево, он сразу послал за тобой, и мы нашли тебя в Сториэн Глайд, на берегу Клуида. и ты была как мертвая, если я вообще когда-нибудь видел мертвого эльфа, но Аллеон сказал, что ты выживешь, и мы принесли тебя сюда, на Тайрелл, чтобы положить рядом с Деревом; ты так долго бродила где-то... а теперь спи, только больше не уходи.
- А ты не уйдешь?
- Hу что ты! Разве что на минутку.
И я заснула, и ничего мне не приснилось.
ГЛАВА 7
Я постепенно оживала, но пока не то чтобы выздоравливала. Как правило, я сидела или на толстой ветке ламинны, на которой был мой нэттил, или в самом домике и смотрела на запад или что-нибудь читала; Релин все время поддерживал меня, но, как только он чувствовал, что я хочу остаться одна, он тактично исчезал; иногда меня навещали другие эльфы, приносили сок, хлеб и зимние яблоки, но чаще со мной все-таки бывал Релин. Он вырос и изменился, правда, в глазах его сидела все та же печаль, что и в детстве, но теперь он чаще смеялся, и выражение его глаз было в такие моменты совершенно непередаваемым; в нем было что-то человеческое - хорошее человеческое, мужское - молодые эльфы часто выглядят женственными, пока их годы не прибавят им мудрости, а тут, возможно, сказалось общение с моим отцом и Тони в детстве, в Релине чувствовалась внутренняя сила, как у уверенного в себе Человека. аверное, только он и мог поддержать меня в таком разбитом и потерянном состоянии. В конце января мы с Релином спустились с дерева и он повел меня прогуляться по острову, день был славный, морозный, мы поднялись к замку, и тут я поняла, что и здесь, не так близко от маленького дерева, я все равно его чувствую; я сообщила об этом Релину. - Вот и хорошо, - рассмеялся он. - а Аллеон как раз решил переселить тебя во дворец - скоро февраль, погода ухудшится, да и тебе нехорошо сидеть все время одной. - Думаешь? - Я знаю. Вот увидишь. И мы вошли в замок, в котором жили все эльфы, которые хотели каменных стен. Релин вел меня за руку, и мы никого не встретили - может быть, их предупредили; он привел меня в небольшую комнату и сообщил, что она теперь моя; и я осталась в этой комнате на долгое время. Комната была небольшая, в отличие от ее же окна, которое было забрано частым переплетом с мелкими квадратиками прозрачного стекла; и в ней был камин, как и в моей комнате в Джейрете, и кровать, не мягкая и не твердая, а "то, что надо", и пара шкафов - для книг и одежды, и ковер на полу. Время медленно двигалось к Зимнему празднику, и я практически безвылазно сидела в своей комнате, читала или просто думала, не пытаясь ни перенестись куда-нибудь, ни превратить что-нибудь во что-нибудь, ни вообще использовать что-нибудь из моего магического арсенала; эльфы приносили мне еду, но, видя мое рассеянное состояние, быстро уходили. В середине февраля ко мне явился Учитель Сарендр - он не стал вызывать меня на разговор, а просто возник в метре от меня, и его глаза метали молнии. - Дрейсинель Тренд! - провозгласил он, - где Книга Сэмрен? - е знаю, - сказала я. - Как ты смеешь что-либо не знать? е учил ли я тебя так долго? Где вообще тебя носило? - Они убили Дерево, - прошептала я, - я не могу... - Ты не имеешь права не мочь! Будь ты обычной эльфийкой, я бы тебя понял, да только не взял бы в ученики. о ты-то - ты избрала мужское ремесло мага, на что-то надеясь, как ты смеешь теперь зависеть от чего-то?!! - Я... - Молчи! И чтобы я не слышал больше таких вещей. Твоя сила не в дереве каком-то, а в тебе самой. ет, вы подумайте: ее отец, вообще ничего толком не умея, рискнул перехватить у нее, почти дипломированного мага, Книгу, отправился в сомнительное предприятие со счастливым концом, а она сидит тут и киснет, как будто это ее не касается! Кого я взял в... Я испугалась, что от его взгляда на мне загорятся волосы, и сотворила вокруг себя на ковре хрустальную стенку; она доросла до верха и сомкнулась там в виде блестящего параболоида. Сарендр замолчал на полуслове, поднял бровь и буркнул: - Ну вот, хоть какое-то деяние...- и исчез, оставив меня несколько встрепанной. Я уничтожила эту стеклянную штуку и испытала желание уничтожить что-нибудь еще, и удивилась, так как давно уже никаких желаний не испытывала; я выглянула в форточку и истребила весь облачный покров над островом; вспыхнуло солнце, и яркое небо, и искристый снег, и мне полегчало. Совсем не сразу я сообразила, что именно он сказал о моих родителях стало быть, у них получилось? о как, и где папа был, и когда вернулся? Мои родители очень любят друг друга, и я часто думала, что, возможно, их любовь не ослабевает именно из-за ежегодной разлуки: каждую весну они завоевывали друг друга заново, и я не могла представить, что же будет теперь. Они не будут разлучаться, не будут отдыхать друг от друга. им будет не о чем друг другу рассказать; или они наконец-то будут счастливы? - А-э, Дрейси, - позвал меня кто-то от двери, я повернулась, там стоял Рестар с выражением крайнего изумления на узком остроносом лице, - это ты натворила с небом или твой гость? Я призналась. - Замечательно, - оценил Рестар, - а не могла бы ты проделать то же самое в Дринсайн, он уже совсем скоро? - Боюсь, облака сюда не скоро вернутся, - предположила я, Рестар рассмеялся и исчез; а вскоре ко мне пришел Релин. - Рести сказал, что ты выздоровела. Да? - Ко мне явился Учитель и так на меня наорал, что я сразу поправилась, пожаловалась я, - я так разозлилась... Релин обнял меня и сообщил: - Если твоя злость всегда проявляется так, то злись, пожалуйста, это много пользы принесет. А что стряслось? - Он говорит, что я не имею права болеть. Что моя сила во мне, а не в Дереве... и что я кучу времени потеряла зря. Релин посадил меня себе на колено и объяснил: - Он видит в тебе только ученицу мага, а мы - еще и эльфа, и ты все-таки эльф, да еще и с Кольцом, и Дерево было для тебя очень важно; но сейчас ты и сама достаточно сильная, и есть же еще маленькое Дерево - оно же всегда с тобой. Так что, малыш, и он прав, и я прав - тебе было плохо, но ты выздоровела. Вот так. Он снял меня с колена, посадил на кровать, прошелся до двери и оттуда сообщил: - Я только что понял - корни-то деревьев пронизывают весь этот мир и сплетаются там, внизу, - он показал вниз так убедительно, что я тоже посмотрела вниз, надеясь увидеть сквозь ковер, два этажа замка и толщу скалы, как там, в глубине, переплетаются корни Трех Деревьев, - их некому корчевать, разве что Создатель мира перепишет нашу сказку. Так что никто их у нас не отнимет. Релин ушел, а я попыталась привести себя в приличный вид, но одежды у меня хорошей не было, волосы перестали виться, и я опять упала духом.
ГЛАВА 8
Где-то здесь, в замке, как я знала, жила Тириэль, моя давняя знакомая - она всегда нравилась мне тем, что была так же крепко сложена, как и я, в отличие от большинства эльфийских женщин, и с ней я не чувствовала себя такой неуклюжей и толстой. Hаверное, ее одежда пришлась бы мне впору, если бы она согласилась одолжить мне что-нибудь. К сожалению, я напрочь забыла, как выглядят мои старые вещи из тех, что остались в Джейрете, могла только смутно припомнить, какого они были типа, а вот то, что нужно для переноса помнить цвет, фактуру ткани, цвет ниток, пуговиц, представить, как ты держишь вещь в руке, как она пахнет, сколько весит - этого не было. Я даже любимую фиолетовую рубашку представить толком не могла.
- Эй, Тинни, - позвала я пробегавшего мимо двери эльфенка, - ты знаешь, где живет Тириэль?
- Знаю, - просиял он, - она сестра моей мамы, пойдем, проведу.
Мы пошли с ним по коридору и вниз по лестнице, и всю дорогу он болтал и смеялся, расспрашивая меня, вправду ли я поправилась, останусь ли на Дринсайн и тому подобное, и вот мы стоим у ее двери, Тинни вырвался вперед и прозвенел там, внутри, что пришла Дрейси и все прочие новости обо мне. Тириэль же сидела в уютном кресле и что-то быстро шила, и я остановилась в дверях перед бархатной занавесью и смотрела, как быстро-быстро снует ее игла - кажется, она не могла ее остановить; она улыбнулась мне и придержала иглу. Она нисколько не изменилась с того момента, как я с ней познакомилась, с ней первой из эльфов, я знала, что, если кто и может меня одеть, так это Тириэль.
- Дрейси! - воскликнула она, - наконец-то ты вышла! Иди скорей к свету - это ведь ты натворила с облаками? Снимай-ка свитер, он у тебя ни на что не похож, сейчас мы тебе что-нибудь подберем, - я улыбнулась: мне и говорить ничего не пришлось.
- Ты до сих пор предпочитаешь брюки? - говорила она, - или готова разок надеть платье? Вот, скажем, это, - она вытащила темно-зеленое шуршащее платье с открытым воротом и длинными рукавами, я покачала головой. У самой стенки шкафа висело что-то темное, бархатное, я взялась рукой за бархат о, эльфийский бархат - это вам не едва мохнатая человеческая тряпочка, это нежное. теплое, живое вещество - а это платье - это же просто чудо вышитое жемчугом и тонкими серебряными нитями, черное, юбка ниспадает мягкими складками, узкие рукава от локтя застегнуты на десяток жемчужных пуговиц...
- Что ты? Такое мрачное? - удивилась Тириэль, - сама не знаю, зачем я его сшила. Ты уверена?
Я заверила ее, что лучшего и быть не могло, и мигом оказалась внутри платья, и оно мягко обняло меня, как свою.
- Ты выйдешь в нем к обеду? Походи в нем пока, чтобы оно к тебе привыкло. Да, а сапожки?
Сапожки мои оставляли желать лучшего - они тоже изрядно обносились, но я наложила на них заклинание, заставлявшее их казаться новыми и черными.
- Это надолго? - заинтересовалась Тириэль.
- Пока не сниму заклинание, - сказала я, - или пока не развалятся сапожки. Они же только кажутся такими.
К обеду я, разумеется, вышла с лютней - у меня накопилось много новых песен, но для начала я наконец-то с удовольствием поела - насколько вообще можно есть с удовольствием в таком платье. Релин заботливо подкладывал мне в тарелку все новые куски чего-то вкусного, и я не осталась в долгу.
- Ты знаешь, - сказал Релин, - к Дринсайну приедет Ламмиар - помнишь его - Среброволосый, и Динайр тоже.
Помню ли я Ламмиара! Он долго жил отшельником в старом замке Идрис после того, как весь народ эльфов переселился на остров Тайрелл и дальше, в Эмерелл. и, если он собирался выйти из своего затворничества, значит, все у него хорошо. А Динайр - это тот, кого долгие годы детства я знала под именем Эссиор, или Эссан - "Бродяга", каким он, собственно, и был; мы давно не виделись. Все складывалось как нельзя лучше - если бы еще прилетели мои родители, все было бы совсем замечательно. Что ж, счастье в контрастах.
Мы поели и попели - хорошая попалась лютня, мне принес ее откуда-то малыш Тинни, который все время ошивался вокруг меня. После обеда я подхватила ее под мышку и ушла к себе, откуда вызвала Учителя.
- Со мной все в порядке, - сообщила я, как только увидела его.
- Вижу, - сказал он спокойно, - я знал, что тебе необходима встряска.
- Спасибо, учитель.
- ...Hо где ты этого набралась? - он изобразил руками мой параболоид.
- Hе знаю. Это... получилось рефлекторно.
- Хорошие рефлексы, - он засмеялся, - а теперь послушай. Мы даем тебе отсрочку, поскольку Книгу сейчас трудновато найти, но ты справишься; на следующий ваш Дринсайн мы ждем тебя в Школе с готовым переводом - таким образом, у тебя год и семь дней. Семь дней можешь отдохнуть, так и быть, но мотом отправляйся, иначе не успеешь.
- Книга у отца?
- Hет уже. о его ты должна повидать. Пока ты еще в этом мире, вызывай меня время от времени, - и отключился.
Трудновато найти? В этом мире? Загадочная история.
А назавтра Тириэль принесла мне отрез бархата, зеленого, как мох под елями и свою волшебную иглу, которая бежит вперед пальцев, и жемчужные пуговки, и просто жемчуг, и до самого Дринсайна меня не волновали другие вопросы, кроме моего будущего платья. Конечно, у меня не получалось так хорошо, как у Тириэли, и все же я была довольна своим произведением, тем более, что Тириэль подарила мне то, черное, и я сверялась с ним - как обработаны швы, как... ну, все, что можно было выжать из того, я усвоила. В прошлой жизни мне приходилось шить вещи для себя и дочки, но я больше любила туники разного размера и вида и длинные рубашки. Почему бы мне не обзавестись парой платьев на всякий случай?
Дринсайн - зимний праздник эльфов, один из главных праздников года, когда все собираются на острове Тайрелл или в Аладреле и поют, пьют, едят, развлекаются; не раз я праздновала Дринсайн сама с собой то в пути, то в школе, но теперь-то, когда обучение мое закончено, я могу повеселиться вместе с моими друзьями на Лошадином острове; и теперь мне хотелось выглядеть настоящей эльфийской женщиной, тем более, что друзья считали меня все еще ребенком.
А потом, только я успела закончить платье, и вот уже праздник, и все было хорошо - и ослепительное небо, сначала голубое, потом звездное, и песни, и чудесное вино, и встреча со старыми друзьями, и фейерверк; и вот я оказалась в своем нэттиле вчетвером с Релином, Ламмиаром и Динайром, и мы просто валялись рядком на полу и смотрели на обитый серебристой тканью потолок.
- А я ухожу, - сообщила я.
- Да мы знаем, - сказал Релин, - но ты ведь вернешься?
- Конечно... - пробормотала я, и мы снова замолчали. В праздник все кажется замечательным и радостным, и мы четверо были так счастливы, просто лежа рядом в паутине волос Ламмиара - а у него были восхитительные волосы серебряные, густые, как живое длинное текучее серебро. они оплели весь нэттил и светились в темноте; мы так и заснули в моем домике и проснулись утром все сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9