Скидки, хорошая цена
Правда, окна квартиры не светились; обещанное расширение квартиры также ничем себя не проявило. Или Бегемот просто пошутил? Хвост оторву. Или, пожалуй, не буду. В последнее время я начал находить удовольствие в подобных шутках.
До утра спал спокойно.
Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, видел свиту Воланда, спускавшуюся навстречу. С ними была какая-то женщина, перед которой хотелось встать на одно колено, как перед королевой, и измождённый мужчина в больничном халате. Я бы и встал на колено, но шедший в арьегарде Бегемот сделал страшные глаза, и я прошёл мимо.
Квартира моя оказалась на месте и без всяких изменений. Только я умылся и привёл себя в человеческий вид, как вошёл Коровьев, по неизменной своей привычке без стука и сквозь запертую дверь. Под мышкой у него была рукопись. «Вот и всё,» – необычайно торжественно и без обычного своего кривляния начал он. – «Мессир покидает этот город, и даже более, чем город… Но это вам знать ни к чему. Вот эту рукопись он передаёт вам. Берегите её – с некоторых пор это единственный экземпляр. Смею надеяться, вы останетесь довольны.» Протянул мне рукопись и исчез, растворился в воздухе. Даже не попрощался.
Как выяснилось, Коровьев был не так уж и невежлив, потому что вскоре мы повстречались снова. Квартиру №50 брали штурмом. В тот момент, когда в неё вломились сразу с двух сторон, в моей кухне материализовались Коровьев и некто жуткой внешности, с бельмом на глазу и клыком, торчащим изо рта. «Азазелло,» – представился он, и я вспомнил, что видел его утром на лестнице. В руках у них были рюмки с коньяком. «А где Бегемот?» – спросил я. «Остался там, ибо я променял его на стакан хорошего коньяка,» – меланхолично ответил Коровьев, допивая коньяк. – «Не беспокойтесь, ничего с ним не случится. А вот противникам его я не завидую.»
За стеной началась пальба и крики, затем раздался звон разбитого стекла, и из окна на ближайшую крышу птицей вылетел Бегемот. За ним из окна квартиры №50 ударило обильное пламя с дымом. Внизу начали собираться пожарные машины. «Вот теперь нам пора,» – сказал Коровьев. – «Теперь уже совсем. Больше вы нас не увидите. Прощайте.» И они последовали за Бегемотом.
Коровьев, как ни странно, ошибся. Ночью я видел, как по звёздному небу пронеслись тени, напоминающие всадников. У меня есть все основания считать, что это были мои странные соседи.
С тех пор прошло уже немало времени. Квартиру №50 отстроили после пожара, и Степан Лиходеев поселился в ней снова. Берлиоз так и не вернулся.
Те несколько дней что-то изменили во мне. Часто по вечерам я сижу на кухне за чашкой чая (живу я по-прежнему один), и мне кажется, что напротив сидит Гелла, а в холодильнике роется в поисках колбасы Бегемот. Теперь я ничуть не удивился бы, если бы сквозь запертую дверь ко мне снова ввалился Коровьев в своём треснувшем пенсне. Но я знаю, что они никогда не вернутся, что это только воспоминания, и тогда мне становится тоскливо.
Я достаю подаренную рукопись романа и читаю, пока не дойду до последних слов: «…жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.»
28 августа 1990
Степан и Джордж
Андрей Новосёлов
(посвящается Гидрометцентру)
Медленно занималось холодное утро. Седые космы тумана, подгоняемые пронизывающим ветром, цеплялись за голые чёрные деревья и рвались в клочья. Постепенно из-за тумана показался старый кирпичный дом. Когда-то он был выкрашен в белый цвет, сейчас же белые пятнышки сохранились только в щелях кладки.
С громким скрипом отворилась дверь и, ударившись о стену, сорвалась с петель. В тёмном дверном проёме, щурясь от света, стояли двое людей неопределённого возраста в старых брезентовых штормовках, рваных маскировочных штанах и кирзовых сапогах. Один был в очках без стёкол, другой с бородой; первого звали Степан, второго – Джордж.
– Утро, – сказал Степан, порылся в кармане, нашёл яблоко «Слава победителю» и с громким хрустом откусил.
– А что такое утро? – спросил Джордж, отобрал у Степана яблоко и захрустел ещё громче.
– Утро – это когда светло, – авторитетно заметил Степан и достал второе яблоко, но откусывать не стал.
– А как это – светло? – поинтересовался Джордж, отобрал у Степана второе яблоко, положил его на землю и дико заорал:
– Вылезай!!!
Степан мгновенно зажмурился и рухнул лицом в грязь у порога, закрывая голову руками. Из яблока, весело сокращаясь, вылез длинный белый червяк и, попискивая, уполз в туман. Степан полежал ещё минуты три, потом поднял голову из грязи, издав звучное чмоканье, вытащил из грязи очки без стёкол, чмокнув в той же тональности, но потише, и спросил:
– А как ты догадался, что в яблоке был червяк?
– Не скажу, – ответил Джордж и сплюнул под ноги половинку длинного белого червяка, который жил в первом яблоке; взял с земли второе яблоко и захрустел.
Степан встал, водрузил на нос очки без стёкол и сказал:
– Светло – это вот так, – похлопал в тёмном коридоре рукой по стене и щёлкнул выключателем. Свет не зажёгся. – Если бы здесь была лампочка, а в проводах было электричество, то стало бы светло, – пояснил Степан и снова вылез к свету.
– Теперь понятно, – сказал Джордж и сплюнул под ноги половинку длинного белого червяка, который не успел вылезти из второго яблока. – Утро, значит.
– Утро, – согласился Степан, пошарил в кармане, но третьего яблока не достал, а достал подмокший коробок спичек, чиркнул и подержал огонёк перед лицом, потом тщательно затушил спичку и бросил её в лужу.
– Непогашенная спичка – причина пожара. Не прикуривается, проклятая.
– Так ты же сигарету не достал! – осенило Джорджа.
– И верно, не достал. Да и нет их у меня, сигарет, – вяло согласился Степан. – А у тебя их нет?
– Нет. А что это – сигарета? – спросил Джордж.
– Потом расскажу, – ответил Степан. – Пойдём спать.
Они исчезли в темноте коридора. Длинный белый червяк выполз из тумана к порогу, ухватил зубами огрызок яблока «Слава победителю» и утащил в туман. Пошёл мелкий холодный дождь.
* * *
Мелкий холодный дождь шёл, пока не перестал. Тогда из старого кирпичного дома вышли Степан и Джордж. Они решительно шли вперёд; первым шёл Степан, то и дело поправляя очки без стёкол, которые всё время норовили сползти с носа, за ним шёл Джордж, отчаянно стараясь не отстать.
Вдруг Степан резко остановился, отчего Джордж с разбега налетел на него сзади. Очки без стёкол слетели с носа и упали в грязь. Степан наклонился, на ощупь нашёл очки, надел их обратно и спросил:
– Куда это мы так спешим?
– Я думал, ты знаешь, – отозвался Джордж, то и дело по привычке порываясь бежать вперёд.
– Нет, я не знаю, – удивился Степан. – Тогда давай искать картошку.
– А что такое картошка? – спросил Джордж.
– Это такая вещь, которая кладётся в мешок.
– А что такое мешок?
– Это такая штука для переноски картошки, – терпеливо объяснил Степан. – Однако, мы заболтались. Ты знаешь, как искать картошку?
– Знаю! – обрадовался Джордж. – Нужно взять служебную собаку, и она будет искать.
– Правильно, – сказал Степан, достал из кармана конфету «Тузик» и со словами: «Искать, Тузик!» – бросил её перед собой. Конфета упала в лужу и никуда не побежала.
– Нашёл, значит, – понял Степан. – Копаем здесь.
Он наклонился над лужей. Очки без стёкол соскользнули с носа и упали в воду. Тут же из лужи высунулся длинный белый червяк, ухватил зубами очки и утащил их в глубину.
– Отдай, воришка! – закричал Джордж, бестолково приседая и хлопая себя руками по бокам, а Степан достал из кармана гранату РГД-5 и бросил в лужу. Подумал, выловил гранату, выдернул из неё кольцо и снова бросил её в лужу.
Раздался глухой взрыв. На поверхность воды всплыл брюхом вверх длинный белый червяк, так и не выпустивший из зубов очки без стёкол, а также советская атомная подводная лодка и великое множество яблок «Слава победителю».
– Развелось тут дряни, – брезгливо заметил Степан и пнул под рубку подводную лодку. Та перевернулась и затонула.
Джордж тем временем выловил из воды яблоки, распихал их по карманам, затем с усилием выдернул из зубов червяка очки без стёкол и отдал их Степану.
– Вот и славно, – сказал тот, надевая очки. – Пойдём домой, спать.
– А как же картошка? – забеспокоился Джордж.
– А чёрт с ней, с картошкой, – беззаботно ответил Степан.
– И верно, чёрт с ней, – согласился Джордж и они ушли.
Конфета «Тузик» лежала в луже и мокла, пока не размокла вовсе. Смеркалось.
* * *
Была ясная ночь. Дикое множество звёзд светилось с чёрного неба, где не было ни одного облачка. В это время на крышу старого кирпичного дома, мокрую после вчерашнего дождя, вылезли Степан и Джордж. Степан нёс горящую свечу, прикрывая её рукой от порывов ветра, что удавалось не всегда, и тогда он лез в карман за подмокшими спичками. Следом за ним шёл Джордж, по уши нагруженный мешками и ящиками.
Степан и Джордж служили в Гидрометцентре, и сейчас лезли на мокрую крышу запускать шары-зонды с приборами для погоды.
Степан влез на самую верхушку крыши, воткнул свечу в ржавое железо и начал помогать Джорджу снимать с ушей мешки и ящики, то и дело роняя разные мелочи; они катились вниз по крыше и звонко плюхались в лужу у порога. Последними упали очки без стёкол, соскользнувшие у Степана с носа.
– Высоко, – сказал Джордж, когда до них донёсся звонкий плеск снизу. – Как же ты теперь без очков?
– Очень просто, – поучительно ответил Степан. – Я привязал их за нитку и сейчас вытащу.
И он вытащил обратно на крышу очки вместе с вцепившимся в них длинным белым червяком, червяка бросил вниз и послушал, как он плюхнулся в лужу, а очки надел на себя.
– А теперь запускай шар, – сказал ему Джордж.
Степан достал из мешка спущенный шар и подбросил его. Шар полетел вверх, потом вниз, и звонко плюхнулся в лужу у порога.
– Его надо надуть, – предположил Джордж, достал второй шар и воткнул в него шланг от баллона с водородом. Шар быстро надулся и улетел вверх. Вниз он так и не упал.
– Отлично! – обрадовался Степан. – А теперь давай запустим приборы для погоды.
Они долго возились, собирая все ящики в один мешок и привязывая к нему шар. Надули шар и посмотрели, как он улетает вверх.
– Высоко, – заметил Джордж.
Тут наверху раздался громкий БУМ, и мешок с приборами для погоды звонко плюхнулся в лужу у порога. За ним упала оглушённая и ошарашенная ворона, но тут же взлетела вверх, держа в зубах длинного белого червяка.
– Как интересно, – удивился Джордж, – приборы летят сначала вверх, а потом вниз, а ворона наоборот – сначала вниз, а потом вверх.
Степан уже собирался изречь что-то умное, но тут на них упала оболочка лопнувшего шара, и они совершенно в ней запутались. Раздался ещё один звонкий плеск в луже у крыльца.
– Высоко, – сказал Джордж, вылезая из лужи и помогая вылезти Степану. – А как же теперь погода без приборов?
– Как, как, – пробурчал Степан, вылавливая из лужи очки без стёкол. – Дождь будет, конечно.
И был дождь.
* * *
На улице уютно шумел дождь. Было темно. Степан сидел за старым столом, подперев голову руками и сосредоточенно наблюдая сложное движение тараканов вокруг вчерашней корки хлеба. Вдруг хлопнула дверь, и вошёл Джордж со свёртками в руках. Тараканы в испуге поднатужились, сбросили корку на пол и попрыгали сами. Было слышно, как они с шуршанием тащат её в угол, где сушились приборы для погоды, выловленные утром из лужи.
– Что это у тебя? – спросил Степан, не поворачивая головы, явно весь в огорчении от прерванного зрелища.
– А это нам со спутника еду сбросили. И метеокарты, – радостно сообщил Джордж.
– Да что ты говоришь? – восхитился Степан и нацепил очки без стёкол. – Давай скорее, будем погоду предсказывать.
Джордж свалил свёртки на стол и начал их разворачивать. В свёртках обнаружились бутерброды, пирожки с мясом по 10 копеек и яблоки «Слава победителю». Обёртки Джордж передавал Степану, который бережно их расправлял и просматривал.
– Ещё одной карты не хватает, – пожаловался Степан. Джордж развернул последний свёрток, достал термос с холодным чаем, а обёртку протянул Степану. – Теперь всё.
Степан долго тасовал метеокарты, а затем начал их раскладывать на столе в сложную фигуру. Джордж тем временем держал над свечой кружку с чаем, чтобы она нагрелась.
– Завтра с утра будет ясная погода, – нараспев начал Степан, держа в руках последние три карты. – А вчера был дождь. А сейчас ясно.
– Так ведь дождь идёт, – не понял Джордж.
– А по картам – ясно, – возразил Степан и взглянул на Джорджа сквозь очки без стёкол. – Карты правду говорят. Ясно?
– Ясно, – ответил посрамлённый Джордж. Степан дальше раскладывал карты.
– А с севера подует южный ветер и унесёт тучи с востока на запад. Вечером выпадет иней, и луж не будет видно. А вот здесь я не разберу…
Степан отобрал у Джорджа кружку с почти тёплым чаем и вылил на метеокарты. Поднял одну и посмотрел на просвет, потом взглянул на разводы чайной гущи в кружке.
– Всё равно непонятно. Будет завтра к вечеру дождь или нет? Попробуем последнее средство. Давай, Джордж.
Джордж быстро объел колбасу с бутерброда и несколько раз подбросил его. Бутерброд три раза упал маслом вверх и один раз – на штаны Степана.
– Значит, дождь будет, но маленький, – подытожил Степан и начал писать прогноз. Закончил писать, взял пирожок с мясом и стал жевать. Пирожок был как резиновый и попискивал на зубах.
Вечером по радио передавали: «Завтра с утра будет ясная погода…»
* * *
Метеокарты не обманули – погода с утра была ясной. Джордж, который проснулся раньше Степана, сидел за столом и играл в свою любимую игру: клал на стол бумажный рубль и смотрел, как тараканы уносят его в угол к приборам для погоды. Потом клал ещё и снова смотрел. Когда рубли заканчивались, вставал, шёл в угол, пинками разгонял тараканов, забирал рубли и начинал игру сначала.
После очередного круга Джордж неловко повернулся и свалил на пол кучу приборов, отчего игра сразу прекратилась, потому что тараканы разбежались, а Степан проснулся. Однако не заругался, а надел очки без стёкол и весело сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
До утра спал спокойно.
Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, видел свиту Воланда, спускавшуюся навстречу. С ними была какая-то женщина, перед которой хотелось встать на одно колено, как перед королевой, и измождённый мужчина в больничном халате. Я бы и встал на колено, но шедший в арьегарде Бегемот сделал страшные глаза, и я прошёл мимо.
Квартира моя оказалась на месте и без всяких изменений. Только я умылся и привёл себя в человеческий вид, как вошёл Коровьев, по неизменной своей привычке без стука и сквозь запертую дверь. Под мышкой у него была рукопись. «Вот и всё,» – необычайно торжественно и без обычного своего кривляния начал он. – «Мессир покидает этот город, и даже более, чем город… Но это вам знать ни к чему. Вот эту рукопись он передаёт вам. Берегите её – с некоторых пор это единственный экземпляр. Смею надеяться, вы останетесь довольны.» Протянул мне рукопись и исчез, растворился в воздухе. Даже не попрощался.
Как выяснилось, Коровьев был не так уж и невежлив, потому что вскоре мы повстречались снова. Квартиру №50 брали штурмом. В тот момент, когда в неё вломились сразу с двух сторон, в моей кухне материализовались Коровьев и некто жуткой внешности, с бельмом на глазу и клыком, торчащим изо рта. «Азазелло,» – представился он, и я вспомнил, что видел его утром на лестнице. В руках у них были рюмки с коньяком. «А где Бегемот?» – спросил я. «Остался там, ибо я променял его на стакан хорошего коньяка,» – меланхолично ответил Коровьев, допивая коньяк. – «Не беспокойтесь, ничего с ним не случится. А вот противникам его я не завидую.»
За стеной началась пальба и крики, затем раздался звон разбитого стекла, и из окна на ближайшую крышу птицей вылетел Бегемот. За ним из окна квартиры №50 ударило обильное пламя с дымом. Внизу начали собираться пожарные машины. «Вот теперь нам пора,» – сказал Коровьев. – «Теперь уже совсем. Больше вы нас не увидите. Прощайте.» И они последовали за Бегемотом.
Коровьев, как ни странно, ошибся. Ночью я видел, как по звёздному небу пронеслись тени, напоминающие всадников. У меня есть все основания считать, что это были мои странные соседи.
С тех пор прошло уже немало времени. Квартиру №50 отстроили после пожара, и Степан Лиходеев поселился в ней снова. Берлиоз так и не вернулся.
Те несколько дней что-то изменили во мне. Часто по вечерам я сижу на кухне за чашкой чая (живу я по-прежнему один), и мне кажется, что напротив сидит Гелла, а в холодильнике роется в поисках колбасы Бегемот. Теперь я ничуть не удивился бы, если бы сквозь запертую дверь ко мне снова ввалился Коровьев в своём треснувшем пенсне. Но я знаю, что они никогда не вернутся, что это только воспоминания, и тогда мне становится тоскливо.
Я достаю подаренную рукопись романа и читаю, пока не дойду до последних слов: «…жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.»
28 августа 1990
Степан и Джордж
Андрей Новосёлов
(посвящается Гидрометцентру)
Медленно занималось холодное утро. Седые космы тумана, подгоняемые пронизывающим ветром, цеплялись за голые чёрные деревья и рвались в клочья. Постепенно из-за тумана показался старый кирпичный дом. Когда-то он был выкрашен в белый цвет, сейчас же белые пятнышки сохранились только в щелях кладки.
С громким скрипом отворилась дверь и, ударившись о стену, сорвалась с петель. В тёмном дверном проёме, щурясь от света, стояли двое людей неопределённого возраста в старых брезентовых штормовках, рваных маскировочных штанах и кирзовых сапогах. Один был в очках без стёкол, другой с бородой; первого звали Степан, второго – Джордж.
– Утро, – сказал Степан, порылся в кармане, нашёл яблоко «Слава победителю» и с громким хрустом откусил.
– А что такое утро? – спросил Джордж, отобрал у Степана яблоко и захрустел ещё громче.
– Утро – это когда светло, – авторитетно заметил Степан и достал второе яблоко, но откусывать не стал.
– А как это – светло? – поинтересовался Джордж, отобрал у Степана второе яблоко, положил его на землю и дико заорал:
– Вылезай!!!
Степан мгновенно зажмурился и рухнул лицом в грязь у порога, закрывая голову руками. Из яблока, весело сокращаясь, вылез длинный белый червяк и, попискивая, уполз в туман. Степан полежал ещё минуты три, потом поднял голову из грязи, издав звучное чмоканье, вытащил из грязи очки без стёкол, чмокнув в той же тональности, но потише, и спросил:
– А как ты догадался, что в яблоке был червяк?
– Не скажу, – ответил Джордж и сплюнул под ноги половинку длинного белого червяка, который жил в первом яблоке; взял с земли второе яблоко и захрустел.
Степан встал, водрузил на нос очки без стёкол и сказал:
– Светло – это вот так, – похлопал в тёмном коридоре рукой по стене и щёлкнул выключателем. Свет не зажёгся. – Если бы здесь была лампочка, а в проводах было электричество, то стало бы светло, – пояснил Степан и снова вылез к свету.
– Теперь понятно, – сказал Джордж и сплюнул под ноги половинку длинного белого червяка, который не успел вылезти из второго яблока. – Утро, значит.
– Утро, – согласился Степан, пошарил в кармане, но третьего яблока не достал, а достал подмокший коробок спичек, чиркнул и подержал огонёк перед лицом, потом тщательно затушил спичку и бросил её в лужу.
– Непогашенная спичка – причина пожара. Не прикуривается, проклятая.
– Так ты же сигарету не достал! – осенило Джорджа.
– И верно, не достал. Да и нет их у меня, сигарет, – вяло согласился Степан. – А у тебя их нет?
– Нет. А что это – сигарета? – спросил Джордж.
– Потом расскажу, – ответил Степан. – Пойдём спать.
Они исчезли в темноте коридора. Длинный белый червяк выполз из тумана к порогу, ухватил зубами огрызок яблока «Слава победителю» и утащил в туман. Пошёл мелкий холодный дождь.
* * *
Мелкий холодный дождь шёл, пока не перестал. Тогда из старого кирпичного дома вышли Степан и Джордж. Они решительно шли вперёд; первым шёл Степан, то и дело поправляя очки без стёкол, которые всё время норовили сползти с носа, за ним шёл Джордж, отчаянно стараясь не отстать.
Вдруг Степан резко остановился, отчего Джордж с разбега налетел на него сзади. Очки без стёкол слетели с носа и упали в грязь. Степан наклонился, на ощупь нашёл очки, надел их обратно и спросил:
– Куда это мы так спешим?
– Я думал, ты знаешь, – отозвался Джордж, то и дело по привычке порываясь бежать вперёд.
– Нет, я не знаю, – удивился Степан. – Тогда давай искать картошку.
– А что такое картошка? – спросил Джордж.
– Это такая вещь, которая кладётся в мешок.
– А что такое мешок?
– Это такая штука для переноски картошки, – терпеливо объяснил Степан. – Однако, мы заболтались. Ты знаешь, как искать картошку?
– Знаю! – обрадовался Джордж. – Нужно взять служебную собаку, и она будет искать.
– Правильно, – сказал Степан, достал из кармана конфету «Тузик» и со словами: «Искать, Тузик!» – бросил её перед собой. Конфета упала в лужу и никуда не побежала.
– Нашёл, значит, – понял Степан. – Копаем здесь.
Он наклонился над лужей. Очки без стёкол соскользнули с носа и упали в воду. Тут же из лужи высунулся длинный белый червяк, ухватил зубами очки и утащил их в глубину.
– Отдай, воришка! – закричал Джордж, бестолково приседая и хлопая себя руками по бокам, а Степан достал из кармана гранату РГД-5 и бросил в лужу. Подумал, выловил гранату, выдернул из неё кольцо и снова бросил её в лужу.
Раздался глухой взрыв. На поверхность воды всплыл брюхом вверх длинный белый червяк, так и не выпустивший из зубов очки без стёкол, а также советская атомная подводная лодка и великое множество яблок «Слава победителю».
– Развелось тут дряни, – брезгливо заметил Степан и пнул под рубку подводную лодку. Та перевернулась и затонула.
Джордж тем временем выловил из воды яблоки, распихал их по карманам, затем с усилием выдернул из зубов червяка очки без стёкол и отдал их Степану.
– Вот и славно, – сказал тот, надевая очки. – Пойдём домой, спать.
– А как же картошка? – забеспокоился Джордж.
– А чёрт с ней, с картошкой, – беззаботно ответил Степан.
– И верно, чёрт с ней, – согласился Джордж и они ушли.
Конфета «Тузик» лежала в луже и мокла, пока не размокла вовсе. Смеркалось.
* * *
Была ясная ночь. Дикое множество звёзд светилось с чёрного неба, где не было ни одного облачка. В это время на крышу старого кирпичного дома, мокрую после вчерашнего дождя, вылезли Степан и Джордж. Степан нёс горящую свечу, прикрывая её рукой от порывов ветра, что удавалось не всегда, и тогда он лез в карман за подмокшими спичками. Следом за ним шёл Джордж, по уши нагруженный мешками и ящиками.
Степан и Джордж служили в Гидрометцентре, и сейчас лезли на мокрую крышу запускать шары-зонды с приборами для погоды.
Степан влез на самую верхушку крыши, воткнул свечу в ржавое железо и начал помогать Джорджу снимать с ушей мешки и ящики, то и дело роняя разные мелочи; они катились вниз по крыше и звонко плюхались в лужу у порога. Последними упали очки без стёкол, соскользнувшие у Степана с носа.
– Высоко, – сказал Джордж, когда до них донёсся звонкий плеск снизу. – Как же ты теперь без очков?
– Очень просто, – поучительно ответил Степан. – Я привязал их за нитку и сейчас вытащу.
И он вытащил обратно на крышу очки вместе с вцепившимся в них длинным белым червяком, червяка бросил вниз и послушал, как он плюхнулся в лужу, а очки надел на себя.
– А теперь запускай шар, – сказал ему Джордж.
Степан достал из мешка спущенный шар и подбросил его. Шар полетел вверх, потом вниз, и звонко плюхнулся в лужу у порога.
– Его надо надуть, – предположил Джордж, достал второй шар и воткнул в него шланг от баллона с водородом. Шар быстро надулся и улетел вверх. Вниз он так и не упал.
– Отлично! – обрадовался Степан. – А теперь давай запустим приборы для погоды.
Они долго возились, собирая все ящики в один мешок и привязывая к нему шар. Надули шар и посмотрели, как он улетает вверх.
– Высоко, – заметил Джордж.
Тут наверху раздался громкий БУМ, и мешок с приборами для погоды звонко плюхнулся в лужу у порога. За ним упала оглушённая и ошарашенная ворона, но тут же взлетела вверх, держа в зубах длинного белого червяка.
– Как интересно, – удивился Джордж, – приборы летят сначала вверх, а потом вниз, а ворона наоборот – сначала вниз, а потом вверх.
Степан уже собирался изречь что-то умное, но тут на них упала оболочка лопнувшего шара, и они совершенно в ней запутались. Раздался ещё один звонкий плеск в луже у крыльца.
– Высоко, – сказал Джордж, вылезая из лужи и помогая вылезти Степану. – А как же теперь погода без приборов?
– Как, как, – пробурчал Степан, вылавливая из лужи очки без стёкол. – Дождь будет, конечно.
И был дождь.
* * *
На улице уютно шумел дождь. Было темно. Степан сидел за старым столом, подперев голову руками и сосредоточенно наблюдая сложное движение тараканов вокруг вчерашней корки хлеба. Вдруг хлопнула дверь, и вошёл Джордж со свёртками в руках. Тараканы в испуге поднатужились, сбросили корку на пол и попрыгали сами. Было слышно, как они с шуршанием тащат её в угол, где сушились приборы для погоды, выловленные утром из лужи.
– Что это у тебя? – спросил Степан, не поворачивая головы, явно весь в огорчении от прерванного зрелища.
– А это нам со спутника еду сбросили. И метеокарты, – радостно сообщил Джордж.
– Да что ты говоришь? – восхитился Степан и нацепил очки без стёкол. – Давай скорее, будем погоду предсказывать.
Джордж свалил свёртки на стол и начал их разворачивать. В свёртках обнаружились бутерброды, пирожки с мясом по 10 копеек и яблоки «Слава победителю». Обёртки Джордж передавал Степану, который бережно их расправлял и просматривал.
– Ещё одной карты не хватает, – пожаловался Степан. Джордж развернул последний свёрток, достал термос с холодным чаем, а обёртку протянул Степану. – Теперь всё.
Степан долго тасовал метеокарты, а затем начал их раскладывать на столе в сложную фигуру. Джордж тем временем держал над свечой кружку с чаем, чтобы она нагрелась.
– Завтра с утра будет ясная погода, – нараспев начал Степан, держа в руках последние три карты. – А вчера был дождь. А сейчас ясно.
– Так ведь дождь идёт, – не понял Джордж.
– А по картам – ясно, – возразил Степан и взглянул на Джорджа сквозь очки без стёкол. – Карты правду говорят. Ясно?
– Ясно, – ответил посрамлённый Джордж. Степан дальше раскладывал карты.
– А с севера подует южный ветер и унесёт тучи с востока на запад. Вечером выпадет иней, и луж не будет видно. А вот здесь я не разберу…
Степан отобрал у Джорджа кружку с почти тёплым чаем и вылил на метеокарты. Поднял одну и посмотрел на просвет, потом взглянул на разводы чайной гущи в кружке.
– Всё равно непонятно. Будет завтра к вечеру дождь или нет? Попробуем последнее средство. Давай, Джордж.
Джордж быстро объел колбасу с бутерброда и несколько раз подбросил его. Бутерброд три раза упал маслом вверх и один раз – на штаны Степана.
– Значит, дождь будет, но маленький, – подытожил Степан и начал писать прогноз. Закончил писать, взял пирожок с мясом и стал жевать. Пирожок был как резиновый и попискивал на зубах.
Вечером по радио передавали: «Завтра с утра будет ясная погода…»
* * *
Метеокарты не обманули – погода с утра была ясной. Джордж, который проснулся раньше Степана, сидел за столом и играл в свою любимую игру: клал на стол бумажный рубль и смотрел, как тараканы уносят его в угол к приборам для погоды. Потом клал ещё и снова смотрел. Когда рубли заканчивались, вставал, шёл в угол, пинками разгонял тараканов, забирал рубли и начинал игру сначала.
После очередного круга Джордж неловко повернулся и свалил на пол кучу приборов, отчего игра сразу прекратилась, потому что тараканы разбежались, а Степан проснулся. Однако не заругался, а надел очки без стёкол и весело сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32