Если йуужань-вонгов и можно было остановить, то никто в Новой Республике не знал, как это сделать.
Мезза возглавляла остатки большего из двух уцелевших кланов ринов. Хэн Соло продолжал с ней спорить, уперев левую руку в бок. Краем глаза он следил за группой малолетних правонарушителей с юношеским пушком на щеках, ровесников Йакена.
Кланы ринов занимали один из трех клиновидных массивов Поселения Тридцать Два. Крыши их домов были выкрашены в голубой цвет. Синтпластовый купол сходился над головой — серый, как завихрения ядовитых паров снаружи.
* * *
Йакен прилетел сюда с Корусканта. Не то чтобы ему так уж сильно надо было попасть на Дуро, просто так вышло. Два месяца назад его и Анакина вызвали на Балансирную станцию — массивный гиперпространственный отражатель и гравитационную ловушку в системе звезды Корел. Была надежда, что Анакин, которому уже однажды удалось заставить Балансирную станцию работать, сможет сделать это снова. Военный совет рассчитывал спровоцировать атаку системы Корел силами йуужань-вонгов и использовать Балансир как заградительное поле, чтобы создать ловушку — и уничтожить их там. Однако дядя Люк надеялся, что станцию не придется использовать для атаки, что пригодятся только ее оборонные возможности.
Йакен инстинктивно дернулся и опять вышел из ступора — на этот раз под влиянием рыка из луженой глотки Хэна. Впрочем, рык адресовался не ему — просто градус спора повысился ввиду появления еще одной стороны. Хотя отец сильно сдал за последние годы, обзавелся сединой и морщинами, но рычал он попрежнему. За многие годы, в течение которых ему приходилось водить компанию с бюрократами и выносить дроида-секретаря своей жены, терпение так и не вошло в перечень его достоинств.
Романи — предводитель клана, оппозиционного клану Меззы, стоял на тропинке, протоптанной в пыли у хижины Соло и теребил хвост в здоровенных передних конечностях. Предплечья и кончик хвоста Романи сияли белизной меха. За его спиной стояли сотоварищи.
— Так ты говоришь, твой клан, — Хэн ткнул пальцем в Романи, — думает, что ее клан, — палец ткнул в Меззу, — пытался угнать все наши транспортники и бросить всех остальных у разбитого корыта тут на Дуро? Так?
Кто-то из-за спины Романи выкрикнул: — Я бы на твоем месте держал с ними ухо востро, Соло!
Вперед вышел другой рин.
— Нам неплохо жилось в Корпоративном секторе, капитан. Мы там танцевали и предсказывали будущее за деньги. Нам было где укрыть наших детей от ядовитого воздуха. И от еще более ядовитых языков.
Хэн засунул руки глубоко в карманы своего поношенного комбинезона и покосился на Йакена.
— Предложения? — прошептал он.
— Они на взводе. Все мы нынче на взводе. Просто дай им выговориться — может, полегчает, — ответил Йакен и снова ушел в себя. Ну, настроение у него сегодня такое, что тут поделаешь? И без него разберутся.
Он поднял глаза. Серый синтпластовый купол привезли на Дуро в виде гармошки и растянули на трех металлических арочных распорках. Беженцы укрепляли его с помощью местного каменного волокна. Почти половина колонии работала посменно, укрепляя купол и свои сборные домики. Другая половина трудилась в подземном резервуаре — центре очистки воды, который создал ВКПБ.
— Эй! — заорал вдруг Хэн.
Йакен вернулся в реальность как раз вовремя, чтобы увидеть, как из группы Романи кубарем вылетел молодой рин. Двое спутников Меззы с неожиданным проворством преградили ему дорогу. Через долю секунды Хэн оказался в гуще потасовки. Потасовка, однако, выглядела так элегантно, что не верилось, чтобы кто-то серьезно пострадал, Рины демонстрировали удивительную природную гибкость, как настоящие гимнасты. Они вовсю обвивали противников своими белеными хвостами и щелкали клювами, как стадо астродроидов. Казалось, они танцуют, играют, сбрасывают напряжение. Месяцы жизни на голодном пайке в переполненном куполе кого угодно до неврастении доведут. Йакен открыл было рот, чтобы донести до сведения отца эти соображения, но тут его накрыло.
Сначала он задохнулся, легкие словно огнем обдало. Потом его ноги обожгло так яростно, что он почти чувствовал прошивающие их осколки.
Йайна?
Наделенные Силой еще до рождения, они с Йайной всегда чувствовали, что с одним из них стряслась беда. Но то, что он ощутил ее через расстояние, пролегавшее между ними сейчас, означало, что дела ее по-настоящему плохи. На миг боль отступила.
— Йайна! — в смятении закричал он. — НЕТ!!!
Он бросился в паутину Силы, пытаясь снова отыскать ее. Он ощущал только неясные тени, кружащиеся рядом. Голос рина, хрипло зовущий меддроида. Он сам как будто растворялся, исчезал, становился все меньше и меньше, проваливаясь в пустоту. Он попытался сконцентрироваться глубоко внутри или снаружи — чтобы ухватиться за Силу и вытолкнуть себя обратно в мир. Пожалуй, это была самая незапланированная и самая глубокая из его сегодняшних медитаций. И от результата ее зависело многое. Мог бы он взять с собой Йайну, если бы ему удалось найти ее? Дядя Люк обучал его дюжинам техник концентрации — еще в академии, да и потом тоже.
Йакен.
Голос прозвучал как отзвук его собственных мыслей, но это был не голос Йайны, а другой — низкий, мужской, отдаленно напоминающий голос дяди.
Йакен напрягся и представил лицо дяди, стараясь сосредоточиться на этом отзвуке. Ему показалось, что вокруг него закружился гигантский белый вихрь. Вихрь подхватил его, затягивая в центр своей сияющей воронки.
Что происходит?
Потом он увидел дядю. Люк Скайуокер в белом плаще с лазерным мечом в диагональной позиции — руки на уровне бедра.
Йайна! — мысленно закричал Йакен. — Дядя Люк, Йайна в беде!
И тогда он увидел.
Второй силуэт четко выделялся на размытом фоне — прямой и темный. Высокий, человекоподобный, атлетически сложенный. Лицо и грудь покрыты извилистыми шрамами и татуировками. Бедра и ноги защищены ржавым доспехом. Из костяшек пальцев растут длинные и острые шипы-когти. И такие же шпоры на пятках. Непроницаемо черный плащ стекает с плеч.
В руках чужак держал столь же черный жезл — зеркально отражая позицию Люка. Тьма противостояла Свету.
Пытаясь справиться с потрясением, Йакен потянулся к ним Силой. За фигурой в белом стояла бездна мощи, лучащаяся Силой, подобно сверхновой звезде. Но по другую сторону медленно вращающегося диска, на котором стояли обе фигуры, там, где Йакен видел внутренним зрением воина йуужань-вонга, — там он не почувствовал ничего. Вообще ничего. Все йуужань-вонги казались неодушевленными, если джедаи пытались ощутить их при помощи Силы. Словно неорганические механизмы, которых йуужань-вонги не признавали.
Чужак взмахнул жезлом. Блеснул лазерный меч мастера джедая, блокируя удар. Его сияние делало все остальное почти неразличимым. Жезл йуужань-вонга казался чернее самой тьмы. Абсолютная чернота, больше, чем просто отсутствие света, она казалась живой, но несла смерть.
Вращение открытого диска, на котором стояли оба противника, замедлилось. Он состоял из биллионов звезд. Йакен припомнил привычную карту исследованного пространства. Галактика!
Люк занял позицию у Центра Галактики. Он поднял меч, защищаясь. Из кромешного мрака где-то за Внешними территориями приближались еще три татуированных чужака.
Их стало еще больше? Йакен осознавал, что видение битвы, разворачивающееся перед его внутренним взором, отражает что-то из того, что происходит с его сестрой.
Или, быть может, отражает как раз все, что с ней происходит! А что, если эти трое символизируют вторжение новых «летающих миров»? А силы Новой Республики и так уже на исходе. Возможно, пытаясь дотянутся до Йайны, Йакен вышел на источник Силы — или Сила сама прорвалась сквозь него.
Казалось, Галактика находится в положении неустойчивого равновесия, балансируя между Светом и Тьмой. Люк, стоящий у центра, уравновешивал темных захватчиков. Но если число их возрастет, равновесие — будет нарушено.
— Дядя Люк! — закричал Йакен. — Что мне делать?
Люк отвернулся от тройки йуужань-вонгов. Одарив Йакена свинцовым взглядом, он бросил ему свой лазерный меч. Тот с тихим жужжанием полетел по плавной дуге, очерчивая зеленый контур на проекции Галактики.
Неотрывно следя за нападающими, Йакен почувствовал, как другой враг пытается достать его — гнев рвался из глубины сердца. Страх и ненависть помогли ему собрать все силы в кулак. О, если б он только мог, он бы уничтожил йуужань-вонгов и все, что за ними стоит. Сейчас… Он протянул ладонь…
И рука осталась пуста.
Оружие джедая плавно проплыло мимо него.
Когда гнев оставил его, страх взял Йакена за глотку. Сердце его отчаянно заколотилось. Йакен заметался, пытаясь использовать Силу, чтобы уйти из-под удара. Лазерный меч Люка продолжал плавно удаляться от него, становясь все менее различимым на расстоянии. Колебания Галактики нарастали. Темные, несущие смерть вихри стали собираться вокруг чужих воинов. Безоружный Люк вытянул вперед обе руки. Он, а затем и его противники выросли до совсем уж невообразимых размеров. Теперь вместо фигур Йакен видел Свет и Тьму, две противоборствующие силы. Мощь, и величие Света заставили его содрогнуться. Галактика стала клониться во Тьму, но Йакен ничего не мог поделать. Ослепленный и зачарованный, он стоял и смотрел на ужасающий Свет.
Джедай не знает страха… Он слышал это тысячи раз, но сейчас им владела не малодушная трусость, а благоговейный трепет, непреодолимое желание оказаться рядом. Чтобы служить Свету и нести всюду его величие.
Но по сравнению с силами, что сражались вокруг него, он был не более чем песчинкой. Беспомощной и безоружной. Все из-за одной единственной вспышки черной ярости. А вдруг эта оплошность окажется фатальной для него? Или даже не только для него, а для всей Галактики?
Голос, похожий на голос Люка, но более низкий, заставил пространство содрогнуться.
— Йакен, — прогрохотал он, — держись крепче!
Горизонт отклонился еще сильнее. Йакен рванулся вперед, чтобы добавить свой небольшой вес на сторону Люка, к Свету.
Он оступился. Он задел руку Люка, но опять промахнулся. Он чуть-чуть, совсем немного, не дотянул до светлой стороны, и опять его вес остался на чаше весов Тьмы.
Люк мертвой хваткой вцепился в его руку. Держись, Йакен! Опора под ногами накренилась еще больше. Звезды потухли. Воины йуужань-вонги карабкались все дальше. Целые созвездия мигали и гасли, тьма растекалась под когтистыми лапами врагов.
Было ясно, что разрозненная сотня джедаев не может спасти Галактику от этой угрозы. Достаточно, чтобы один-единственный чело век, оказавшийся в центре событий, сделал один-единственный неверный шаг в один-единственный критический момент — и все, что они поклялись защищать, будет уничтожено. Никакая армия не сможет остановить это вторжение, потому что это — битва духа. И если человек, от которого в какой-то момент зависит все, перейдет на сторону Тьмы — или просто неправильно использует внушающую одновременно ужас и восхищение светлую Силу — весь знакомый мир рухнет в душную тьму.
— Это так? — закричал Йакен через непреодолимую пропасть пространства.
И снова ему ответил до боли знакомый голос, слишком низкий, чтобы принадлежать Люку: — Держись, Йакен!
Один из йуужань-вонгов рванулся к нему. Йакен двумя руками вцепился в противника…
И ощутил в руках тонкую простыню. Он лежал на спине, на больничной койке под гофрированной синтпластовой крышей. Комната была побольше, чем в стандартных хижинах беженцев. Должно быть, это был медотсек в контрольном центре.
— Привет, мелкий, — произнес другой до боли знакомый голос, растягивая слова. — Рад, что ты снова с нами.
Йакен поднял глаза. Его отец стоял рядом и криво улыбался. Множество беспокойных морщинок разбегалось от уголков его глаз. За его спиной рин по имени Дрома теребил и тискал свою красно-синюю кепочку. Его длинные усы уныло обвисли. За последние месяцы Дрома стал отцовским… Йакен не мог подобрать точного слова. Другом? Помощником? Во всяком случае, не партнером или напарником, но чем-то он определенно был.
Самый дорогостоящий из дроидов колонии, меддроид 2-1Б, которого Хэн обзывал «Незнамогде», топтался с другой стороны койки, отключая аппарат искусственного дыхания.
— Что случилось? — Хэн выглядел совершенно сбитым с толку. — Головой ударился при посадке? Ты тут так сдал, что…
Дрома указал на меддроида и закончил фразу Хэна: — Тебя уже хотели положить в ванну с бактой.
Рины очень проницательны и достаточно восприимчивы, чтобы уловить намерения человека и закончить то, что он недоговорил.
Хэн резко повернулся к приятелю.
— Слушай, ты, волосатая рожа! Если я хочу что-то сказать, так я и скажу!! !
— Йайна, — пресек перепалку Йакен.
Удары сердца отдавались в затылке. Очевидно, он все-таки ударился головой, когда падал. Он открыл было рот, чтобы описать, что он видел, но не решился. Хэна и так смущала эмоциональная подавленность Йакена и то, как он старался избегать участия в расследованиях и спасательных миссиях джедаев. Но чем больше Йакен пытался избегать дел джедаев, тем меньше Сила давала ему покоя. Такова была его судьба. Династия, ситх подери!
И если жизни миллиардов так сильно зависят от точки равновесия, что один неверный шаг может все погубить, имеет ли он право даже упоминать о своем видении, пока его собственная стезя не определена? Однажды предвидение опасности уже подвело его. Йуужань-вонги зашли так далеко, что могли бы посеять один из своих убийственных кораллов прямо у него под носом. Может быть, сейчас он получил предупреждение о возможной опасности. Кто знает, что откроется перед ним?
Это видение не приблизило его к разгадке.
— Что? — спросил отец. — Что с Йайной?
Йакен зажмурился. Он не хотел использовать Силу как банальное средство от легкой головной боли. «Ну что же, — с мольбой спрашивал он невидимую Силу, — что ты от меня хочешь? Что я должен сделать?» И не получится ли так, что, пытаясь предотвратить катастрофу, он лишь приблизит ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44