Что бы это значило?Хлопнула дверь, и вошел сержант Вене. Он вразвалочку подошел ко мне и бросил на стол листок бумаги. Мой рецепт.— Это не наркотики, мистер. Вы должны объяснить мне все, и побыстрее.Я медленно поднялся. Вене был дюжим парнем, но он не пытался смотреть на меня свысока. Напротив, на его подловатой физиономии читался тот же страх, что на лицах у всех остальных жителей города. Его рука метнулась к кобуре с табельным револьвером.— Ладно, пугало, — сказал я. — Сейчас я тебе все объясню и, если до тебя не дойдет, засуну твой револьвер тебе в глотку. Этот рецепт — настоящий, и, если ты собирался его проверить, валяй. Отыщи выписавшего его врача. Если рецепт поддельный, тогда и побеседуем. А пока будь добр сделать все по закону, как записано в кодексе. Отнеси этот рецепт обратно в аптеку и проследи, чтобы по нему мне выдали лекарство. Или я заставлю тебя сожрать ордер на твой собственный арест.Сержант, похоже, все понял. В какой-то миг я подумал, что мне придется отобрать у него пушку, но до него быстро дошло, и он убрался так же стремительно, как и вошел.Какой это к черту отдых! Господи помилуй! * * * Вилли Элкин, владелец гаража, с большим удовольствием сдал мне в аренду пикап за пятнадцать баксов в неделю. Машина, конечно, развалюха, но мне было все равно. Вилли рассказал, как найти старого Морта Стейгера, который сдавал в аренду лодки.Старик Стейгер подождал, пока я выберу лодку, покачал головой и улыбнулся, обнажив сломанную вставную челюсть:— Ты ведь не рыбак, так?— Я время от времени не прочь поудить, но только для своего удовольствия.Он помолчал, пристально меня разглядывая.— Едешь на холм?— Что это вы все твердите о каком-то холме?Он опять помолчал, покусывая губы.— Шутишь, что ли, парень? Или действительно не знаешь? Большое такое частное владение, там, вон за этим хребтом. — Он ткнул скрюченным пальцем куда-то за моей спиной. — Отсюда не видно, но туда ведет частная дорога, которая спускается к озеру. Там повсюду заборы, даже вдоль дороги. Нельзя ни войти, ни выйти, если они не позволят.— Кто «они»?— Ну... жители. Территория принадлежит мистеру Симпсону. Он крутой магнат или еще какая-то шишка. Ни разу его не видел. Его вообще никто не видел. Предпочитает уединенную жизнь.— Понятное дело, — хмыкнул я. — На него, похоже, работает целая банда головорезов. Я вчера повстречался с парочкой таких. Пришлось вправить им мозги.— Так это был ты... — Старик широко улыбнулся и хихикнул: — Вилли рассказал мне. Но ты, парень, напрашиваешься на крупные неприятности, поберегись.— Ну, вряд ли эти тупые костоломы способны доставить мне неприятности, приятель. Я вот чего не понимаю: если этот Симпсон такой крутой, что он делает в такой дыре да еще с такими идиотами?— Видишь ли, парень... Этот Симпсон был крутым когда-то, но очень давно. Контрабанда спиртного или еще что-то не вполне чистое. Но потом вдруг завязал, легальным бизнесом занялся. Он приезжает сюда пару раз в году, улаживает дела и уезжает.— Все в этом городе какие-то перепуганные. Не похоже, что у него чистый бизнес.Старик потупился:— Дело не в бизнесе.— Тогда в чем?— В девочках. Он приказывает своим привозить ему девочек из Паинвуда.— По-моему, Паинвуд достаточно большой город, и уж пара проституток здесь найдется.— Ты, видно, ничего не знаешь о провинциальных городах. Сезон кончается, и эти девицы собирают манатки и сваливают. Симпсону достаются совсем не из этих.— Но вряд ли такой крутой босс будет...Морт Стейгер жестом прервал меня:— Ты меня неправильно понял. Он... он нанимает их.— Тогда что тут такого, если они согласны?— Девушки отправляются к нему, но домой не возвращаются... никто не возвращается... Рита Моффет и старшая Спенсер переехали в Санбар. Единственная дочка Боба Рейберна перестала разговаривать, и пришлось отправить ее в больницу, но она так и не заговорила. Флори Деил и Рут Глисон уехали в Нью-Йорк. Флори покончила с собой, а о Рут уже несколько месяцев ничего не слышно.— Вот оно что...— Говорю тебе, ни одна не вернулась. Но это еще не все. Некоторые остаются здесь, и каждый раз, когда Симпсон со своими дружками возвращается, они опять идут к нему работать. Да, он платит им кучу денег, здесь все без обмана. Они покупают себе шикарные вещи. «Сделано в Нью-Йорке»...— Ну и в чем же дело?— Самое страшное, — нахмурился старик, — то, что никто из них ничего не говорит.Я встал, почесал в затылке.— Знаешь, Морт, что я думаю? Этот Симпсон хорошо им платит, кроме того, они первый раз в жизни видят, как живут богачи, и хотят добиться такой жизни. Поэтому они и уезжают. Эта история стара как мир. Кто-то остается, но тогда ими овладевает тоска. Как тебе такое объяснение?— На него работают подозрительные люди. Они приносят в город только несчастье.— Ну, нанимает-то он явных болванов. Хотя я могу назвать кучу известных бизнесменов, которые поступают точно так же.Стейгер помолчал.— Скажи, парень, ты в своей жизни видел более напуганных людей, чем в нашем городе?Моросящий дождь прекратился. Я застегнул куртку и натянул шапку. Стейгер внимательно следил за мной.— Ты тоже какой-то странный, — наконец сказал он.— Это почему же?— Ты выглядишь настоящим бандитом. Точно-точно. Ответь мне на один вопросец, только честно.Я открыл дверцу пикапа и бросил Стейгеру через плечо:— Спрашивай.— Ты когда-нибудь убивал?Я хлопнул дверцей и посмотрел на него. Он был абсолютно серьезен.— Да, Морт, — кивнул я. — Я убил шестерых.— Я сейчас не про войну, сынок.— А я и не говорил про войну.— Как же ты их убил?— Застрелил, — ответил я и нажал на газ. * * * Аптекарь приготовил лекарство по моему рецепту и молча выдал мне таблетки. Я был уверен, что он связался с врачом, который выдал рецепт, а может, и еще кое-что проверил, но уже по другим каналам. Я заказал кока-колу, выпил две пилюли, а остальные положил в карман.На улице опять моросило. Если верить прогнозу, такая погода должна была продлиться еще несколько дней. Так что придется удить рыбу под дождем. Возьму упаковку из шести бутылок «Блю риббон» «Голубая лента» (Blue Ribbon) — марка пива.

, пару сандвичей, брошу якорь где-нибудь посередине озера и буду ловить рыбу под зонтиком.Я вышел на улицу, размышляя, где бы поесть. В конце концов решил пообедать в отеле и сел в машину. На повороте горел красный, я затормозил. Мимо меня проехал «кадиллак» с нью-йоркскими номерами. Я взглянул на водителя.Это был Бенни Квик. Он отмотал два срока за фелонию, а теперь управлял химчисткой в Майами. В машине сидели еще двое, но я не разглядел кто.Я развернулся, проехал мимо «кадиллака», двумя кварталами дальше повернул направо и уступил дорогу Бенни. Этого было достаточно, чтобы разглядеть номер. А мой приятель в Нью-Йорке сделает остальное.Я никак не мог взять в толк, что Бенни Квик может делать в такой дыре. Черт, я слишком долго вел бурную жизнь и не привык расслабляться даже на отдыхе.Вернувшись в отель, я пошел в кафе. За столиком сидело несколько подростков. Они попивали кофе и кормили музыкальный аппарат монетками. Никто из них не обращал на меня никакого внимания. Официантка бросила мне на стол меню.Я взглянул на нее и сказал:— Тебе нужно почаще улыбаться, мисс Деил.— Только не тебе, мистер Смит.— Зови меня Келли.Она никак не ответила. Просто стояла и ждала. Я сделал заказ и, пока не принесли еду, пробежал глазами газету. Первая страница пестрела заголовками про Кубу.Подошла Дари, шмякнула на стол чизбургеры, а кофе поставила так резко, что расплескала его.— Сходи и принеси мне другую чашку.— Что?!— Ты все прекрасно слышала, черт тебя подери! Я уже сыт по горло тем дерьмом, которым ты меня кормишь. Можешь сердиться сколько угодно, но, детка, относись ко мне как к клиенту, а не то — клянусь! — я вышвырну все эти твои тарелки в окно. Ваш городок и так уже сидит у меня поперек горла, и я хочу с этим покончить. А теперь поверти-ка задницей, принеси мне другую кружку кофе и сделай все как подобает.На этот раз Дари поставила кофе медленно и аккуратно.— Сядь, — сказал я.— Мистер Смит...Я молча взглянул на нее, она побледнела и опустилась на стул.Даже сейчас, напуганная, встретив мой взгляд, Дари Дейл оставалась шикарной женщиной. Облегающий нейлоновый форменный костюмчик подчеркивал соблазнительные линии ее бедер. Небольшую полоску ткани под полупрозрачной блузкой трудно было назвать бюстгальтером, а на бедрах четко проступал треугольник трусиков-бикини.— Я слышал о твоей сестре... — начал я.— Давай не будем об этом.— Дари, детка, я ведь в любом случае все узнаю, так что будет лучше, если ты мне сама расскажешь. Мне эта история известна лишь в общих чертах. Подшивка старых газет поможет узнать детали, да и многие здесь охотно добавят что-нибудь от себя.Губы Дари сжались, она вся напряглась:— Ты мог бы догадаться и сам. Моя сестра была наркоманкой, и, когда ей не на что стало добывать себе очередную дозу, она покончила с собой. В конце концов это ждет и тебя.— В самом деле?— Ты не сможешь долго получать наркотики от нашего аптекаря по своим якобы подлинным рецептам. Моя сестра тоже одно время пользовалась крадеными и поддельными рецептами. Когда все уловки были исчерпаны... — Дари помолчала, затем посмотрела на меня, сверкнув глазами: — Скажи, мистер Смит, ты приехал сюда потому, что больше не осталось аптек, где бы принимали твои рецепты? Так?Я медленно допил кофе.— Ты просто ненормальная, детка. Совсем не в себе.Она поднялась и вышла. Высокая, гордая, соблазнительная, самая красивая женщина из всех, кого я видел. И на что она растрачивает себя?Я положил рядом с тарелкой деньги и поднялся к себе в номер. Приняв душ и переодевшись в костюм, вновь решил пойти прогуляться. Должен же здесь быть кинотеатр или хотя бы приличный бар.Я собрался было позвонить, но вспомнил портье из приемной и положил трубку. Спустившись в фойе, позвонил из телефона-автомата, откуда была видна конторка портье. Назвав номер в Нью-Йорке, стал ждать.Когда на том конце подняли трубку, я спросил:— Арти?— Здорово, Келли! Как жизнь?Мы целых пять минут болтали ни о чем, периодически крепко ругаясь, чтобы отбить у излишне любопытного оператора всякую охоту слышать нас дальше. В конце концов я сказал:— Вот что, Арти. Пробей для меня один номерок и собери всю информацию о его владельце, какую сможешь найти. И еще: выясни все, что сможешь, о Бенни Квике. Он вроде бы должен быть сейчас в Майами.Я продиктовал номер «кадиллака», потом мы еще немного поболтали о том о сем и на том расстались.На улице опять пошел дождь, на этот раз довольно сильный. Я огляделся по сторонам, заметил знакомый огонек и, широко улыбнувшись, пошел на него.Фонарь над дверью притона должен быть красным, а над полицейским участком — зеленым, старомодным и засиженным мухами. По одному лишь виду фонарей сразу представляешь, чем будет пахнуть внутри. В полицейских участках стоит тяжелый мужской запах дешевых сигар и пота. Пахнет лежалой шерстью, старой мебелью, пылью и кофейной гущей. Ко всему этому примешивается атмосфера страха и стыда, которую создают посетители участка, чьи имена навсегда остаются в учетной книге.Я вошел внутрь. Сержант Вене выпучил глаза от удивления, а я спросил:— Где твой капитан?— А зачем он тебе?Двое постовых, стоявших в углу, подкрались ко мне на цыпочках. Они уже собирались схватить меня, когда дверь в кабинет распахнулась и на пороге показался Кокс.— Оставь его, Вуди. — Капитан смерил меня взглядом. — Чего тебе?Я широко, но отнюдь не дружелюбно улыбнулся:— Помнишь, ты хотел снять у меня отпечатки пальцев? Просил заскочить как-нибудь?Кокс покраснел, потом скрипнул зубами. Он подошел ближе, остановившись в полуметре от меня.— Не строй из себя крутого, приятель. Думаешь, мы не умеем обращаться с такими, как ты?— Именно так я и думаю, — кивнул я. — Вы абсолютно не умеете обращаться с серьезными парнями, капитан. Я думаю, вы все здесь форменные болваны.У Кокса набрякла жила на лбу. Но, к моему удивлению, он довольно быстро взял себя в руки.— Сними у него отпечатки, Вуди, — жестко, но сдержанно приказал капитан стоявшему за моей спиной постовому.Я назвал свое имя и адрес и этим ограничился. Если он хотел узнать обо мне что-то еще, то сначала ему пришлось бы завести на меня дело. Вновь широко улыбнувшись, я оставил этих вонючих копов беситься сколько влезет и вышел на свежий воздух.Было девять вечера. Слишком поздно для кино, но самое время для бара, куда я и направился. Бар назывался «У Джимми». За стойкой стоял сам Джимми. Я заказал пива. Джимми оказался компанейским парнем и выпил со мной.Когда я наконец спросил его, что он знает о Симпсоне и его владениях, Джимми криво улыбнулся:— Никто из местных его никогда не видел, по крайней мере из тех, с кем я знаком.— А девочки?— От их путаных рассказов мало толку. Симпсон у них то толстяк, то худой, то высокий, то плюгавый, то мужчина в соку, то старик. Они не хотят ничего рассказывать.— Я слышал, что он хорошо им платит.— Не то слово, черт возьми! Бонни Энн и Грейс Шеффер щеголяют в норковых манто и просто сорят деньгами. Хеллен Ален машины меняет как перчатки. Она приезжает сюда раз в месяц повидаться со своими. Когда-то была очень славной девочкой. Как, впрочем, и все они.— Они так изменились из-за денег?Джимми покачал головой и отвел взгляд.— Не в этом дело. Деньги изменили бы их, если бы они не были красотками и их бы так высоко не ценили.— Тогда что? Что их изменило? Работа, которую они выполняют для Симпсона? — спросил я.Джимми неопределенно пожал плечами:— Они не говорят, чем конкретно занимаются. Иные работают секретаршами, отвечают на звонки и тому подобное. Местные телефонные операторы часто с ними общаются.— Но если операторам так интересно, почему они просто не наберут номер Симпсона и не поговорят с ним?— Если совершенно серьезно, кто ж захочет рубить сук, на котором сидит? — усмехнулся Джимми. — После побывки Симпсона и его банды в городе остается куча денег, и мы можем на это существовать. Есть и еще кое-что. Симпсон — крупный налогоплательщик, и у него пропасть связей, как выяснили местные проныры.
1 2 3 4 5 6 7