Он присмотрелся, увидев ободранные костяшки пальцев. На сей раз он одарил меня широкой ухмылкой.— Твоя работа?— Угу.— Ну, парень, тогда мы друзья. Что ты хотел узнать?— Кто тут ездил прошлой ночью.— Помню, а как же. С девяти до восхода проехало с дюжину машин. Я их почти все знаю, понял? Пара иногородних. Кроме двух, все были фермерские — возят молоко на сепаратор в другом конце города.— А остальные две?— Во-первых, “кэдди”. Я видел ее в здешних местах несколько раз. Запомнил потому, что у нее один бок помят. Другая — двухдверный “седан” этой дамочки Грэйндж. Небось ездила мужиков искать, — он рассмеялся своей шутке.— Грэйндж?— Ага. Старая карга, что работает у Йорка. Чаевых от нее не жди.— Спасибо за сведения, парень, — я сунул ему доллар, и он заулыбался. Между прочим, с копами ты тоже поделился?— Только не я. Им я не сказал бы. Который час?— Почему?— Вшивая банда сволочей, — он выразил самую суть в двух словах без лишних подробностей.Я сел за руль и запустил мотор, но прежде чем отъехать, высунул голову в окошке.— Где живет малютка Грэйндж?— В Гленвуд Апартаментс. Найдешь сразу. Другого многоквартирного дома в этом городишке нет.Ладно, так или иначе, не повредит заглянуть к ней и потолковать. Я резко взял с места и вернулся на шоссе, переходившее в главную улицу, а там сбросил скорость и медленно покатил мимо темных витрин магазинов. Немного не доезжая до делового центра, я увидел широкий зеленый навес над входом в современный трехэтажный дом, протянувшийся от дверей до края тротуара. Сбоку надпись маленькими аккуратными буквами гласила: “Гленвуд Апартаментс”. Я вполз на стоянку позади черного “Форда” и выскочил из машины.“Грэйндж Майра” стояло на табличке со списком жильцов вторым сверху. Я надавил звонок и стал ждать, когда откроется электрический замок. Не дождавшись, позвонил еще раз. На этот раз послышалась серия щелчков, и я распахнул дверь. К ее квартире вел всего один лестничный марш. Не успел я позвонить, как металлическая заслонка дверного замка с глазком отворилась, и на меня неприветливо уставились сердитые темные глаза.— Мисс Грэйндж?— Да.— Я хотел поговорить с вами, если у вас есть свободное время.— Прекрасно. Говорите, — ее голос звучал так, словно исходил из дупла дерева. Это была уже третья личность в Сайдоне, которую я невзлюбил.— Я работаю для Йорка, — объяснил я терпеливо. — Хотелось бы поговорить с вами насчет мальчишки.— Мне не о чем с вами беседовать.Понятия не имею, почему некоторым дамочкам удается взбесить меня так быстро и такой малостью, но она этого добилась. Я вытащил свой сорок пятый и дал ей полюбоваться.— Вы откроете дверь, или я стреляю в замок, — сказал я.Она открыла. Злость в ее глазах сменилась ужасом, не уходившим из них, пока я не убрал пушку. Потом я посмотрел на нее. Если она была старой каргой, тогда я — Королевой Мая. Почти с меня ростом, с красивыми каштановыми волосами, остриженными коротко, почти по-мужски, и с фигурой, которая казалась хорошо сформированной, хотя судить об этом определенно мешали надетые на ней брюки и домашний жакет. Ей могло быть и тридцать лет, и сорок. Лицо ее, с присущим ему отсутствием выражения, напоминало лица со старинных картин. Она не красилась, что не прибавляло ее чертам выразительности, однако и не портило их.Я кинул шляпу на столик и вошел без приглашения. Майра Грэйндж следовала за мной по пятам, шаркая по ковру сандалиями на деревянной платформе. Нора была симпатичная, но маленькая. Что-то здесь было не так, словно обстановка и хозяйка не подходили друг к другу. Какого черта, может, она просто сняла квартиру у выехавшего жильца!Гостиная была ультрасовременной. Даже кофейный столик рискованно балансировал на маленьких пирамидках, служивших ему ножками. Две лесные нимфы в рамах, казалось, мерзли в своей наготе на фоне леденяще-голубых стен. Ни за что не стал бы жить в такой комнате.Майра встала посредине гостиной, расставив ноги и засунув руки в карманы. Я присмотрел себе кожаную оттоманку и уселся.Она следила глазами за каждым моим движением с еле скрываемым бешенством.— Раз уж вы вломились сюда, — сказала она, цедя слова сквозь сжатые губы, — то, может, объясните, почему, или мне позвать полицию?— Не думаю, чтобы у меня были хлопоты с полицией, дамочка, — я вытащил из кармана свой значок и показал ей. — Я сам шпик, правда, частный.— Дальше!“Хладнокровная штучка”, — подумал я.— Меня зовут Хаммер, Майк Хаммер. Йорк хочет, чтобы я отыскал парнишку. Как, по-вашему, что случилось?— Я думаю, его похитили, мистер Хаммер. Уж это-то очевидно.— Ничего не очевидно. Вас видели на шоссе поздно вечером в день пропажи мальчика. Почему?Вместо ответа она сказала:— Я не знала, что время его исчезновения установлено.— Для меня оно установлено. Это случилось в тот самый вечер. Куда вы ездили?Она начала раскачиваться на носках.— Я была здесь. Если кто-то говорит, что видел меня в тот вечер, он ошибается.— Вряд ли, — я пристально следил за ней. — У него зоркие глаза.— Он ошибается, — повторила она.— Ладно, замнем для ясности. В какое время вы уехали из дома Йорка?— В шесть, как обычно. И поехала прямо домой.Она несколько раз нетерпеливо ткнула ковер носком сандалии, потом достала из кармана сигарету и сунула ее в рот. Черт возьми, каждое ее движение напоминало мне что-то знакомое, хотя мне и не удавалось вспомнить, что именно. Закурив, она села на диван и опять уставилась на меня.— Давайте перестанем играть в кошки-мышки, мисс Грэйндж. Йорк сказал, что вы были как мать для парнишки, и, надо полагать, вам хочется увидеть его живым и невредимым.— Тогда не относите меня к категории подозреваемых, мистер Хаммер.— Это сугубо временная мера. Вас подозревают, пока вы не предоставите удовлетворительное алиби, тогда не придется ходить вокруг да около, зря отнимать время и у себя, и у вас.— Мое алиби принято?— Конечно, — соврал я. — Теперь вы можете спокойно ответить на несколько вопросов?— Спрашивайте.— Вопрос первый. Подозрительные личности, бродящие вокруг дома перед исчезновением.— Она на минуту задумалась, сведя брови и наморщив лоб.— Ничего такого не припомню. Хотя ведь, я весь день не выхожу из дому, работаю в лаборатории. Я никого не смогла бы увидеть.— Враги Йорка. Знаете таких?— У Рудольфа... у мистера Йорка нет врагов, насколько мне известно. Некоторые лица, работающие в той же области, высказывали, скажем так, профессиональную зависть, но не более того.— В чем она выражалась?— О, обычное злословие в клубах, насмешки над его работой. Сами знаете.Ничего такого я не знал, но все же кивнул.— Что-нибудь серьезное?— Ничего, что могло бы толкнуть на похищение ребенка. Да, были жаркие споры, но не часто. Мистер Йорк терпеть не мог обсуждать свою работу. Кроме того, ученый не станет прибегать к насилию.— Это все о чужих. А теперь давайте немного о родственниках. Вы давно связаны с Йорком, что-нибудь приметили за ними.— Я предпочла бы не обсуждать их, мистер Хаммер. Их дела меня не касаются.— Не ломайтесь. Речь идет о похищении.— Я все-таки не понимаю, какое они могут иметь отношение к этому.— Черт побери! — взорвался я. — Вам и незачем понимать! Мне нужна информация, а я слышу от вас одни остроумные реплики. Еще немного времени, и я начну хватать таких как вы за глотку и выдавливать из них ответы.— Право же, мистер Хаммер, в этом нет никакой необходимости.— Уже слышал. Тогда выкладывайте!— Членов семьи я вижу очень часто. Я ничего о них не знаю, хотя все они настойчиво выспрашивают меня о деталях нашей работы. Никаких сведений я им не давала. Незачем и говорить, что все они мне несимпатичны. Быть может, мое мнение и предвзято, но другого у меня нет.— И они платят вам той же монетой?— Думаю, они отнеслись бы очень ревниво ко всякому, кто связан с мистером Йорком так близко, как я, — ответила она с язвительной гримасой. — Этого следует ожидать от любого родственника богатого человека. Между прочим, хотя они этого и не знают, я располагаю собственными средствами, помимо жалования, которое получаю от мистера Йорка, и мне совершенно безразлично, как будет распределено наследство, если с ним что-нибудь случится. Из всего его достояния меня интересует только мальчик. Всю свою жизнь он провел со мной и, как вы сами сказали, стал мне сыном. Вас интересует что-нибудь еще?— В чем состоит работа Йорка... и ваша?— Если он не сказал вам сам, я не имею права. Вы, естественно, понимаете, что в центре ее стоит ребенок.— Естественно, — я встал и взглянул на часы. Было девять пятнадцать. — Пожалуй, у меня все, мисс Грэйндж. Извините, что ворвался и взбудоражил вас, но может, мне еще доведется как-то это загладить. Чем вы тут занимаетесь по вечерам?Ее брови полезли вверх, и она впервые улыбнулась. Это больше походило на сдерживаемый смех, чем на улыбку, и у меня появилось глупое ощущение, что смеются надо мной.— Ничем таким, в чем вам хотелось бы участвовать, — ответила она.Меня снова взяла злость, неизвестно почему. Стараясь не подавать виду, я нахлобучил шляпу и встал. За спиной я услышал приглушенный смешок.Первым делом я быстро смотался на бензозаправочную станцию. Подождав, пока отъедет машина, я покатил к двери. Парень узнал меня и помахал рукой.— Удачно? — ухмыльнулся он.— Да, повидал ее. По-твоему, она старуха?— Ну, она надутая такая. Слова не скажет.— Слушай, — сказал я, — ты уверен, что видел ее прошлой ночью?— Само собой, а что?— Она говорит — нет. Теперь вспомни хорошенько. Ты видел ее или машину?— Ну, машина была ее. Я знаю, она всегда в ней ездит, больше никто.— Откуда ты знаешь?— По антенне. Она погнута, так что сложить ее можно только до половины. Такой она и была с тех пор, как приобретена машина.— Выходит, ты не можешь быть уверен, что она сидела в машине. Ты ведь не присягнул бы?— Ну... нет. Пожалуй, нет... если так повернуть. Но машина была ее, — настойчиво повторил он.— Большое спасибо, — я сунул ему еще доллар. — Забудь, что я здесь появлялся, идет?— В жизни тебя не видел, — улыбнулся он.Дальше я ехал без определенной цели, Я и из дома-то убрался только для того, чтобы успокоиться самому и успокоить Йорка. Дождь перестал, и я выключил дворники и взял курс на север, к поместью. Если похитители следовали обычному методу, надо вскоре ждать звонка или письма. Я мог только посоветовать Йорку постараться обеспечить возвращение мальчугана, а уж после пуститься по следу похитителей.Если бы не дурацкая страсть Йорка к секретности, я мог бы звякнуть в управление полиции штата и добиться объявления тревоги в семи близлежащих штатах, но это означало бы, что дом будет кишеть копами. Стоит наводчику сообразить, что к чему, и они кинут парнишку где-нибудь, и на том конец, пока на его останки не набредут какие-нибудь туристы. До тех пор, пока перед местной полицией маячит крупное вознаграждение, они не захотят его упускать, тем белее, что Йорк велел держать язык за зубами.Я не принижал способностей Дилвика и поставил бы последний доллар, что он уже присоединился к телефонной линии Йорка, готовый сорваться с цепи, как только тому позвонят. Если я не узнаю об этом звонке одновременно с ним, меня могут оттеснить. Ну нет, братец, только не меня! Десять кусков — уйма деньжищ на любом языке.Во всех окнах по-прежнему горел свет, когда я проносился мимо. Возвращаться было еще рано, и я решил немного порыскать вокруг. Если старикан чувствует себя спокойней, зная, что я работаю, я по крайней мере отработаю его деньги.Миль через десять дальше по шоссе раскинулся вдоль берега городок Бейвью, притихший в ожидании летнего сезона. Машина похитителей могла уйти в любом направлении, хотя этот путь казался самым неподходящим. За городком шоссе переходило в гудронированную дорогу, которая местами совершенно исчезала под зимними песчаными заносами. Впрочем, попытаться стоило. Я обогнул старый драндулет, стоявший посредине дороги, и свернул на усыпанную гравием площадку перед захудалой пивнушкой. Заведение было сильно запущено и отчаянно нуждалось в свежей покраске. Хороший дезодорант тоже не помешал бы. Не успел я поставить ногу на перекладину стойки, как ко мне бочком подобралась нечесаная блондинка и окинула меня быстрым взглядом.— Вы новенький здесь, верно?— Просто проезжал мимо.— Мимо, а дальше? Эта дорога ныряет в лужу.— Может, мне туда и надо.— А, брось, парень, так не годится. У всех нас есть свои неприятности, но это не дело — унывать. Дай-ка я угощу тебя стаканчиком, сразу веселей станет.Она свистнула сквозь зубы и, не дождавшись ответа, приложила руки ко рту рупором и крикнула бармену, который бросал кости на стойке:— Эй, Энди! Пошевели задом и обслужи своих клиентов!Тот не сразу отозвался.— Что подать, приятель?— Пиво.— Мне тоже.— Никаких “мне тоже”. Выметайся! Ты, Джейни, и так уже перебрала.— Эй, слушай-ка, ты, ведь я плачу за себя!— Не в моем баре.Я улыбнулся обоим и включился в разговор.— Дай ей пиво, чего там.— Слушай, приятель, ты ее не знаешь. Она уже залила полбака. Еще один стакан, и она станет изображать из себя красотку из “Копабаны”. Не то, чтобы мне не нравилась “Копа”, но тамошние дамочки одно, а она — совсем другое, вроде как день и ночь. Вместо того, чтобы глазеть, все мои клиенты плюются и топают к Чарли на пристань.— Нет, это мне нравится! — Джейни встала в оскорбленную позу и замахала пальцем перед носом у бармена. — Сию минуту подавай мое пиво, не то я устрою почище, чем в “Копа”. Устрою как... как...— Ладно, ладно, Джейни, еще один и больше ни капли, — бармен нацедил два пива, взял деньги у меня и за нее и кинул их в кассу.Я управился со своей порцией одним глотком. Джейни так и не удалось как следует ухватиться за свой стакан. Пока Энди набирал сдачу, она уже разлила пиво по всей стойке.Энди сказал что-то вполголоса, забрал стакан и, нашарив под стойкой тряпку, начал вытирать лужу.Я смотрел. В голове у меня зазвенело, сначала медленно, как бой колоколов в холодную ночь. Они звонили все громче и громче, наигрывая иную, дикую и беззвучную симфонию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25