басистый аккомпанемент ужасного крика
- ворчание церберов.
Корнуэлл прошел вперед и встал впереди толпы, рядом с Джибом и Холом.
Он попытался заговорить, но не смог. Холодная дрожь охватила его: он не
мог унять стук зубов. Оливер оказался рядом с ним.
- Это Беккет, - повторил он. - Я узнал его. Я его часто видел.
Подойдя к лагерю, Беккет неожиданно перестал кричать и, пошатнувшись,
повернулся лицом к толпе. Он протянул вперед свои руки.
- Убейте меня! - завопил он. - Ради любви девы Марии, убейте меня.
Если среди вас есть человек, пусть он, ради любви Господней, убьет меня.
Хол поднял лук и потянулся за стрелой. Снивли перехватил лук и
потянул его вниз.
- Вы сошли с ума! - закричал он. - Только попробуйте - и они
набросятся на нас. Вы не успеете пустить стрелу, как они вцепятся вам в
горло.
Корнуэлл, вытаскивая меч, пошел вперед. Джоунз преградил ему дорогу.
- Прочь с дороги! - проревел Корнуэлл.
Джоунз ничего не ответил. Его правая рука поднялась снизу вверх, и
кулак ударил Корнуэлла в подбородок. От этого удара Корнуэлл упал, как
подрубленное дерево.
На дороге церберы набросились на Беккета. Они не уронили его,
оставили стоять, но рвали клыками его тело и отскакивали. Половина его
лица исчезла, кровь струилась по щеке, зубы показались из-под нее, язык
двигался в агонии, крик застрял в горле. Снова сверкнули клыки и
внутренности человека вывалились наружу. Рефлекторно Беккет наклонился
вперед, сжимая руками разорвавшийся живот. Острые клыки оторвали ему
половину ягодицы, и он выпрямился, размахивая руками и дико крича. Потом
он упал и задергался в пыли с воем и стонами.
Церберы отошли и сели кружком, рассматривая свою жертву с
благожелательным интересом. Постепенно стоны стихли. Беккет медленно
поднялся на колени, а потом встал. Он снова казался целым. Лицо и ягодицы
не разорваны, внутренности на месте. Церберы лениво встали. Один из них
подтолкнул Беккета носом, и тот пошел дальше по дороге, возобновив свой
бесконечный крик.
Корнуэлл сел, тряся головой и держась за меч. Из тумана перед ним
показалось лицо Джоунза.
- Вы ударили меня кулаком. Честный способ борьбы?
- Держите руки подальше от своей железной палки, - сказал Джоунз. -
Или я опять вас ударю. Мой друг, ведь я спас вас, вернее, спас вашу
драгоценную жизнь.

22
Корнуэлл постучал, и ведьма открыла дверь.
- Ага, - сказала она Мери, - вот ты и вернулась. Я всегда знала, что
ты вернешься. С того дня, как я рассталась с тобой, я знала, что ты
придешь обратно ко мне. Тогда я поставила тебя на дорогу, ведущую в
Пограничье, хлопнула по маленькой попке и велела тебе идти. Ты пошла не
оглядываясь, но я знала, что ты вернешься, когда подрастешь. В тебе всегда
было что-то странное. Ты не подходила для мира людей, и ты не обманула
надежды старой бабки...
- Мне было тогда три года, может меньше, - сказала Мери, - но вы не
моя бабушка и никогда ей не были. Я никогда не видела вас.
- Ты была слишком мала, чтобы помнить. Я бы оставила тебя у себя, но
времена наступили опасные и неустойчивые, и мне казалось, что тебе лучше
уйти с зачарованной земли. Хотя это и разбило мое сердце, потому что я
тебя любила, моя девочка.
- Это все ложь, - сказала Мери Корнуэллу. - Я ее не помню, она не моя
бабушка.
- Но это я поставила тебя на дорогу, ведущую в Пограничье, - сказала
ведьма. - Я взяла тебя за маленькую ручку и побрела, согнувшись, так как
меня тогда мучил артрит. Ты шла рядом со мной и щебетала.
- Я не могла щебетать, - возразила Мери, - я никогда не была
болтуньей.
Дом оказался точно таким, каким описала его Мери. Старый,
полуразрушенный дом на холме, а под холмом ручей, со смехом бегущий по
равнине, с каменным мостом над сверкающей водой. Группа берез росла у
одного из углов дома, а ниже по холму была живая изгородь, которая ничего
не ограждала. За ней виднелась груда булыжников, а дальше, у ручья, был
болотистый бассейн.
Остальные члены отряда стояли у каменного моста и ждали, глядя на
дом, где перед открытой дверью стояли Мери и Корнуэлл.
- Ты всегда была извращенным ребенком, - говорила ведьма, - и всегда
устраивала нехорошие шутки. Впрочем, это не было свойством твоего
характера. Так ведут себя многие дети. Ты невыносимо дразнила бедного
людоеда, бросая камни в его нору, так что бедняга едва мог спать. Ты
наверно удивишься, узнав, что он вспоминает о тебе лучше, чем ты этого
заслуживаешь. Услышав о том, что ты идешь сюда, он сказал, что надеется
тебя увидеть. Хотя, будучи людоедом с большим чувством собственного
достоинства, он не может сам выйти к тебе. По крайней мере, сразу. Так
что, если ты хочешь увидеться с ним, то тебе придется подождать.
- Я помню людоеда, - сказала Мери, - и как мы бросали камни в его
нору. Не думаю, что я когда-либо видела его. Я часто вспоминала о нем и
гадала, был ли он на самом деле. Мне говорили, что он существует, но я
сама его никогда не видела.
- Конечно, людоед есть, и очень милый. Но я совсем забылась. Я так
рада увидеть тебя, дорогая, что боюсь оказаться невежливой. Вы стоите
здесь, а мне давно бы следовало пригласить вас к чаю. И я еще ни слова
приветствия не сказала рыцарю, который сопровождает тебя. Я не знаю, кто
вы такой, - сказала она Корнуэллу, - но рассказывают чудеса о вас и вашей
компании. И о тебе тоже, - добавила она, обращаясь к Мери, - я вижу, рог
единорога больше не с тобой. Не говори, что потеряла его.
- Нет, не потеряла, - сказала Мери. - Просто его надоело нести. Я его
оставила с теми, кто ждет у моста.
- Ну, хорошо, - сказала ведьма, - я погляжу на него попозже. Услышав
о нем, я очень рассчитывала, что увижу его. Ты ведь покажешь мне его?
- Конечно, покажу.
Старая карга захихикала.
- Я никогда не видела рог единорога, и, хотя это кажется странным,
самого единорога тоже. Даже в этой земле единорог очень редок. Но идемте
пить чай, но только втроем, так будет уютней. А тем, у моста, я вышлю
корзину печенья, моя дорогая. Ты всегда любила это печенье с семечками...
Она шире открыла дверь и сделала жест рукой, приглашая их войти. В
прихожей было темно. Мери остановилась.
- Тут что-то не так. Я помню другое. Дом был яркий, полный смеха и
света.
- Это воображение, - резко сказала ведьма. - У тебя всегда было
сильное воображение. Ты выдумывала игры и играла с этим глупым троллем,
который жил под мостом, и со Скрипичными Пальцами.
Она захихикала, вспоминая.
- Ты могла вовлечь их во что угодно. Они ненавидели те пироги из
глины, но делали их для тебя. Они страшно боялись людоеда, но когда ты
бросала камни в его нору, они шли и тоже бросали. Ты говоришь, что я
ведьма, моя дорогая, с моей горбатой спиной, с моим артритом и с длинным
изогнутым носом, но ты сама ведьма, и еще получше меня.
- Потише, - сказал Корнуэлл, берясь за меч. - Миледи не ведьма.
Старая карга протянула свою костлявую руку и легко положила ее ему на
ладонь.
- Я ей сказала комплимент, благородный сэр. Нельзя больше похвалить
женщину, чем сказать ей, что она ведьма.
Корнуэлл отбросил ее руку.
- Следите за своим языком.
Ведьма улыбнулась, показав обломки зубов, и повела их по темному,
сырому коридору, в маленькую комнату, устланную старым ковром. У одной
стены был камин. Через широкое окно лился солнечный свет, подчеркивая
убогость обстановки. На узкой полке у окна - разбитые тарелки. В центре
комнаты находился резной стол, покрытый скатертью, а на ней - серебряный
чайный сервиз.
Ведьма указала им на стулья, а сама села перед дымящимся чайником.
Потянувшись за чайником, она сказала:
- Теперь мы можем поговорить о старых временах, о том, что изменилось
в мире, и что вы здесь делаете.
- Я хочу поговорить о своих родителях, - сказала Мери. - Я о них
ничего не знаю. Мне нужно знать, кто они, что они здесь делали и что с
ними случилось.
- Это были хорошие люди, - сказала ведьма, - но очень странные, не
похожие на других. Они не смотрели сверху вниз на жителей Диких Земель. В
них не было зла, а было глубокое понимание. Они разговаривали со всеми
встречными. И вопросы, которые они задавали - о, какие они задавали
вопросы! Я часто задавала себе вопрос: что они тут делают? Они ни чем не
занимались. Говорили, что у них отпуск. Противно думать, что такие умные
люди могут проводить свой отпуск здесь. И если у них был отпуск, то очень
долгий. Они были здесь почти год, ничего не делали, просто ходили вокруг и
были добры со всеми встречными. Я помню день, когда они пришли ко мне. Они
шли вдвоем, дорогая, а между ними - ты. Они держали тебя за руки, как
будто ты нуждалась в помощи, хотя она тебе никогда не требовалась.
Подумать только! Люди спокойно идут по дороге в Диких Землях и ведут с
собой ребенка, как будто вышли на прогулку. Помню, как они подошли к этому
дому и постучали в дверь. Они спросили, не смогут ли они пожить тут, и я,
конечно, сказала, что это можно. Я так добра, что никому не могу отказать.
- Я думаю, что вы лжете, - сказала Мери колдунье. - Я не верю, что
это ваш дом. Мои родители не могли быть вашими гостями.
- Не будем спорить, - сказал Корнуэлл. - Правда или нет, пойдем
дальше. Что с ними случилось?
- Они ушли к Сожженной равнине. Я не знаю, зачем они туда пошли.
Конечно, они были приятными людьми, но мне ничего об этом не сказали. Они
оставили со мной этого ребенка, а сами ушли к Сожженной равнине. С тех пор
никто о них не слышал.
- И тогда вы отвели Мери в Пограничье?
- Ходили разные толки. Я боялась оставлять ее здесь.
- Какие толки?
- Не помню.
- Видите, - сказала Мери, - она лжет.
- Конечно, лжет, - сказал Корнуэлл, - но мы не знаем, насколько.
- Как печально, - сказала ведьма, - что они сидят за моим столом,
пьют мой чай и не верят моим словам.
Она закрыла лицо руками.
- Они оставили после себя какие-либо бумаги? - спросила Мери. -
Письма или еще что-нибудь?
- Как странно, что ты спросила об этом, - сказала ведьма. - Об этом
меня спрашивал другой человек. Его зовут Джоунз. Я сказала, что ничего не
знаю. Я не подглядывала за ними. Я ему сказала, что, может быть,
что-нибудь осталось на втором этаже. Я стара и не могу подниматься по
ступенькам. О, я знаю, вы думаете, что ведьма может взять метлу и лететь
куда угодно. Но вы, люди, не понимаете, есть определенные правила...
- Джоунз поднимался наверх?
- Конечно. Он сказал, что ничего не нашел. Но глаза у него бегали. Я
помню, как спросила его...
Дверь дома распахнулась, и что-то влетело в прихожую. Ворвавшись в их
комнату, Джиб с трудом затормозил.
- Марк, - сказала он. - Снова неприятности. Опять появился Беккет.
Корнуэлл вскочил.
- Беккет? Вот как? А церберы?
- Он бежал от них.
- Невозможно, - сказал Корнуэлл. - Как от них убежать? Где он?
- Он у моста. Прибежал к нам голый, но Бромли принес ему полотенце.
Дверь снова хлопнула. Тяжело вбежал Снивли.
- Это ловушка! - закричал он. - Мы не можем его оставить здесь.
Церберы позволили ему убежать специально. Теперь они скажут, что мы ему
предоставили убежище, и набросятся на нас.
- А, эти маленькие жалкие песики, - сказала ведьма. - Где моя метла?
Ни один цербер не подойдет ко мне. Дам им разок как следует...
- Мы не можем его вернуть им, - сказал Корнуэлл. - После того, что мы
вчера видели, он имеет право просить у нас защиты. В конце концов, он
христианин, хотя и весьма плохой.
Корнуэлл быстро вышел наружу, а за ним последовали остальные.
Снаружи по склону холма к дому поднималась пестрая процессия.
Посреди, обвязанный по талии полотенцем, шел Беккет, а за ним, обернув
тетиву лука вокруг его шеи, шел Хол. Еще дальше, во главе толпы троллей,
домовых, гномов и фей, шел Оливер.
Хол указал пальцем через плечо.
- Мы не одни, - сказал он Корнуэллу, не отводя взгляда от Беккета.
Корнуэлл посмотрел в указанном направлении. На вершине соседнего
холма за ручьем сидела стая церберов, ничего не делая. Они кротко сидели и
ждали, что произойдет.
С этого же холма, направляясь к мосту, спускался весьма неуклюжий
гигант, примерно двадцати футов ростом, но с очень маленькой головой.
Корнуэлл понял, что его голова не больше человеческой, а может, даже и
меньше. Огромное тело гиганта не было мускулистым, это было мягкое,
дряблое тело безо всякой силы. Двигался он медленно, и его большие ступни
гулко ударялись о землю. Длинные вялые руки свисали, но не раскачивались,
как у человека при ходьбе, а просто свисали и дергались при каждом шаге.
Корнуэлл пошел ему навстречу.
- Оставайтесь с Беккетом, - сказал он Холу. - Я с ним справлюсь.
Гигант остановился у моста. Он широко расставил ноги, и голос его
загремел так гулко, что все могли его услышать.
- Я посланник церберов, - ревел он, - и я говорю с теми, у кого нет
права находиться здесь. Я принес вам последнее предупреждение.
Поворачивайте назад, возвращайтесь туда, откуда пришли. Но сначала выдайте
того, который бежал.
Он замолчал и стал ждать ответа.
Корнуэлл услышал сзади шум и поспешил обернуться. Беккет вырвался от
Хола и бежал к груде булыжников. Лук по-прежнему висел у него на шее. Хол
гнался за ним. Неожиданно Беккет куда-то провалился. Он исчез, как-будто
земля поглотила его.
Ведьма, ковылявшая сзади, испустила громкий крик.
- Вот сейчас начнется! - закричала она. - Он провалился прямо в нору
к людоеду.
- Отвечайте! - взревел гигант. - Дайте же ответ!
Корнуэлл повернулся к нему лицом.
- Мы простые пилигримы, - сказал он. - И не хотим ни с кем ссориться.
Мы лишь ищем древних.
Вестник загоготал.
- Древние, если вы их найдете, разрежут вас на куски, - ревел он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25