Но она моим советам не вняла, заявила, что хочет сама всем заправлять. Ну я и предложила ей умерить свои запросы, снизить цены, принимать семьи и простых туристов, добропорядочных людей среднего возраста, желающих отдохнуть от забот и хорошо провести время. Но все это было не по ней. В конце концов ей пришлось продать заведение, как я и предсказывала. А что до того, что я ее погубила, это просто верх нелепости. На продаже отеля она только выиграла в деньгах. Ведь так, выиграла? Ах, думай как хочешь, - проговорила она под конец; переубедить его было невозможно, и, что бы он ни думал, он был бы прав. Доводы Жюстины не были эгоистичными; к тому же, оправдывая себя в его глазах, она потратила массу времени и сил, которых у нее было в обрез.
- Речь не о деньгах! Речь о том, что ты разрушила ее уверенность в себе!
- Да у нее этой уверенности никогда и не было.
- Конечно, благодаря тебе!
- Ой, не будь занудой! Это ты рушишь ее веру в собственные силы. Ты, могущественный Кил Линдстрем, который может абсолютно все...
- Что не меняет существа вопроса, - отпарировал он резко, - а именно: отказ от идеи содержать гостиницу и отсюда вынужденная работа Дэвида на верфи, которую он терпеть не может и к которой совершенно не приспособлен!
- Ему вовсе не обязательно было заниматься этим делом! Катя достаточно богата!
- Да, но, если содержать мужиков на свой счет в твоем стиле, это еще не значит, что Катя того же мнения! И что бы я ни думал о Дэвиде, у него по крайней мере есть гордость! Итак, где он?
- Не знаю! - завопила Жюстина. - Сколько раз тебе повторять?
- Должна знать! - Кил тоже заорал, но, осознав, что потерял над собой контроль, постарался взять себя в руки. Отшатнувшись от нее, он в сердцах пнул ногой стульчик в углу палаты. - Как все просто для тебя, правда? Идешь по жизни своим путем, походя приносишь боль людям, ничтожным маленьким людишкам, которые для тебя ничего не значат. Ну а для меня Катя и Джон значат очень много.
- Джон? - устало спросила она. - Это еще кто?
- Джон Кендрик, - пояснил он нетерпеливо. - Ему принадлежит вторая половина верфи, которую твой дядя оставил Дэвиду. И за время отсутствия Дэвида, - добавил он с досадой, - Джон сделал ее преуспевающей. Как только Дэвид берется за дело, все разваливается на куски.
- Ну, это уж не моя вина!
- Я этого и не говорил!
- Говорил, ты сказал, что...
- О, заткнись!
- Через несколько минут, мисс Хардести, вашему жениху следует уйти.
Подавшись вперед от изумления, Жюстина уставилась на маленькую сестру-китаянку. Она даже не слышала, как та вошла!
- Жениху? - повторила Жюстина, в растерянности глядя на своего мучителя.
- Что же еще я ей должен был сказать? - спросил он, сварливо передернув плечами. - Сегодня утром со мной тут была Катя, она плакала, вокруг нее все суетились, и меня бы к тебе не пропустили, если бы я не назвался твоим женихом.
- М-да, эта ложь не больно-то ее успокоила, правда? Тем более что она считает, что у меня виды на Дэвида. Сперва я якобы отняла у нее мужа, затем и брата. Я до сих пор не могу взять в толк, как кто-либо в здравом уме может подумать, что я могла сделать его своим любовником! Она наверняка не так поняла его записку.
- Она ее правильно поняла! Там было ясно написано... Ну, что...
- Что? - мило поинтересовалась Жюстина.
Вконец раздосадованный, он отвернулся от нее и провел рукой по густым, довольно лохматым волосам цвета спелой пшеницы.
- Пора подстричься, - автоматически проговорила она.
Отпрянув, он посмотрел на нее как на сумасшедшую и выпалил:
- Сам знаю, что пора! У меня не было на это времени! Я был на испытаниях лодки, когда позвонил Джон и сообщил о том, что Дэвид исчез вместе с чертежами, а тут еще Катя с ее истериками по этому поводу. У меня не было времени ни переодеться, ни принять душ, ни еще на что другое! Как только я узнал об автомобильной аварии и разыскал больницу, в которой ты лежишь, я сразу же примчался сюда и нашел здесь Катю...
- И в паузе между ее рыданиями ты решил сказать первое, что пришло тебе в голову? Надеюсь, она тебе не поверила, - злобно добавила она.
- Не будь смешной. Так или иначе. Катя верит в то, во что сама желает верить. Она не такая, как ты, не такая сильная, надменная.
- О, не начинай все сначала. Да я и не надменная вовсе.
- Ха, скажи еще, что ты - невинная виноградная лоза с прелестным характером!
- Этого я не скажу, потому что мы оба знаем, что это не так, но я-то, черт возьми, не стала бы выть да рыдать, если бы мой муж удрал с другой женщиной.
- Уж конечно, не стала бы, ты бы задушила либо его, либо эту женщину.
- Вовсе необязательно, - раздумывая над таким ходом, произнесла Жюстина. - По всей вероятности, я бы вышла из игры. Если мужчина изменил единожды, можно дать голову на отсечение, что он будет изменять и в дальнейшем.
- А мужчина, если он такой идиот, чтобы влюбиться в тебя, должен двадцать четыре часа в сутки доказывать свою неземную любовь, - прокомментировал Кил язвительно.
- Тебе-то об этом не стоит волноваться! - парировала она. - Ты даже не понимаешь, что значит любить. А обмен оскорблениями со мной ничуть не поможет тебе в розысках Дэвида! Что конкретно было в записке?
- О, не знаю, - отмахнулся он устало. - В руки Катя мне ее не дала, сказала только, что он уезжает, что ему нужно время все обдумать. Она не очень ясно излагала, повторяла, что надо поехать к тебе, что ты не представляешь особой опасности для мужчины.
- Смею надеяться, что действительно не представляю, - согласилась она мягко. - Мужчины думают, что им угрожает опасность, только если женщина им небезразлична. А уж поверь мне, Дэвид ничего подобного ко мне не испытывает.
- А почему же в таком случае вы были вместе?
- Я не знаю, - призналась Жюстина с тревогой в голосе. - Я действительно не знаю.
- Итак, мы вернулись к тому, с чего начали.
- Да. Я не помню даже, чтобы я виделась с ним! - озадаченно воскликнула она. - Мне кажется, что я не встречалась с ним с Рождества, мы тогда немного выпили в Кокни-прайд. Последнее, что я припоминаю, - это то, что я готовила воскресный обед; и я так же, как и ты, теряюсь в догадках, к чему бы мне вдруг прерывать это занятие и ни с того ни с сего уезжать куда-то с Дэвидом. Промежуток времени между часом дня, когда я варила обед, и одиннадцатью вечера, когда меня нашли возле машины Дэвида, остается для меня полным провалом. - Она усиленно вспоминала, напрягая свой мозг в поисках ответа. Почему? Что это за необычайная причина заставила ее броситься куда-то с ним посреди приготовления обеда?
Вздохнув, она мрачно окинула взглядом своего гостя, который, прислонившись широким плечом к оконному переплету, смотрел сквозь планки жалюзи во двор. Зеленый рыбацкий свитер плотной вязки гладко обволакивал массивную спину; облегающие джинсы, затертые до колен, подчеркивали мощные бедра. Бедра лыжника. Длинные, мускулистые ноги, без труда несущие его на лыжных перегонах. Зоркие глаза, привыкшие вглядываться в далекий горизонт.
- Ну, Жюстина, куда бы он мог направиться? - продолжил он с величайшим терпением. - Может, у него есть где-нибудь коттедж? Есть? - У Кила проснулась надежда, так как она внезапно задумалась.
Пытаясь поймать неуловимый всплеск памяти, она наморщила лоб и медленно проговорила:
- Мадейра.
- Мадейра? - в изумлении воскликнул он. - Какого черта ему делать на Мадейре?
Она вышла из себя:
- Знаешь, и туда люди ездят!
- Естественно. Я просто хотел сказать, что это не то место, куда бы мог поехать Дэвид. По крайней мере добровольно.
- Но тем не менее это так и есть. И он бывал там раньше. Жил на вилле какого-то своего приятеля. О, это было очень давно, вечность назад, еще до того, как он встретил Катю. Он ездил туда рисовать...
- Рисовать?
- Да, писать картины! И, пожалуйста, прекрати повторять за мной каждое слово! - взорвалась Жюстина.
- Мне не было бы нужды ничего повторять, если бы ты последовательно излагала события!
- Да как же мне последовательно излагать, если я только сейчас это вспомнила?
- Из-за твоей чертовой памяти целый день потерян... Где телефон? рявкнул вдруг Кил.
- Откуда же мне знать?
Недовольно окинув взглядом палату, как будто телефон мог тут же материализоваться сам по себе, он направился к двери.
- Жди здесь, - бросил он через плечо.
Интересно, куда бы я могла направиться со сломанной кистью и сотрясением мозга? Обиженно вздохнув, она прикрыла глаза. У нее ужасно разболелась голова, казалось, в черепе резвится целая армия эльфов и каждый из них стучит огромным молотком; да и рука причиняла боль. Сестра ей сказала "отдыхайте", а какой тут к дьяволу отдых, когда этот древнескандинавский бог-истукан постоянно донимает ее? И как это только получилось, что у мягкой, нежной Кати такой не похожий на нее брат? Этого Жюстина не могла взять в толк.
- Итак, мы установили, что он уехал на Мадейру, - констатировал Кил, снова врываясь в палату. - Его фамилия значится в списке пассажиров, отлетавших в воскресенье.
- Отлично, - саркастически заметила она. - Рада, что мы хоть что-то установили. Теперь ты можешь заказать себе билет и наконец оставить меня в покое. И, пожалуйста, будь так добр, когда будешь уходить, объясни сестре, что наша помолвка расторгнута.
Не получив в ответ новой колкости, она бросила на него выразительный взгляд. Он оценивающе смотрел на нее, склонив голову набок.
- Что ты на меня уставился? - воскликнула она раздраженно.
- Пытаюсь понять, бываешь ли ты хоть когда-нибудь мягкой.
- Это тебе зачем?
Протяжно вздохнув, он признался:
- Понятия не имею.
- Я надеюсь, - сказала она, в замешательстве покачивая головой, - тебе удастся вернуть назад ваши чертежи и Катя с восторгом примет в объятия своего дорогого муженька, хоть я и не могу понять, чего она так волнуется по этому поводу. Если он сказал, что ему требуется неделя-другая, чтобы разобраться в себе, почему она не хочет дать ему это время? Оставим на минутку чертежи. Если насильно заставить его вернуться, он от этого более сговорчивым и любящим не станет.
- А следовало бы стать, - сказал он мрачно.
- Это почему?
- Потому что она беременна.
С изумлением глядя на него, она почувствовала, как губы ее дрогнули в улыбке.
- В этом нет ничего смешного! - рявкнул он.
- Конечно, нет.
- Тогда прекрати смеяться, черт возьми!
- Достала она тебя?
- Да уж.
- Гм... - Тогда неудивительно, что он так заряжен ненавистью. Раз ему пришлось иметь дело с Катиными истериками, да еще, наверное, с утренними недомоганиями, вполне понятно, что он был совершенно не в себе. - Что, ее тошнит? - спросила она противным голосом.
- Да! Можно подумать, она единственная в мире женщина в таком положении!
- Женщины часто бывают подвержены разным страхам и капризам, - мягко поддразнила она его и усмехнулась, потому что он тут же взорвался.
- Тебе-то откуда знать? Ты же никогда не была беременна! Или была?
- Нет, не была.
- И, похоже, никогда не будешь, - добавил он с неприязнью.
- А Дэвид об этом знает? - нахмурившись, спросила Жюстина. - И поэтому он сбежал?
Кил замер, пораженный, как будто эта мысль раньше не приходила ему в голову, лицо его стало жестким, в темно-зеленых глазах блеснул мстительный огонек.
- Лучше бы это было не так.
В который раз пожалев, общаясь с этим человеком, что она не в состоянии держать свои мысли при себе, Жюстина торопливо переменила тему разговора.
- Сколько копий снято с чертежей?
- Что?
- Ты сказал, что он исчез с документами, ну, я и подумала, должны же остаться копии чер... - она осеклась и, правильно истолковав выражение его лица, озорно улыбнулась, подтрунивая: - Ой-ой, так это ты не сделал копии? Ты?
- Да, я не сделал их! - Он взорвался. - Джон только что закончил окончательную доработку чертежей и мы собирались снять фотокопии, как появился Дэвид. - Он свирепо посмотрел на нее, словно это она была виной всему, затем покопался в заднем кармане брюк и вытащил грязный клочок бумаги и карандаш. - Ладно. Адрес?
- Что? - не поняла Жюстина.
- Адрес, - повторил он нетерпеливо. - Как я его, черт возьми, найду без адреса?
Непонимающе взглянув на Кила, она состроила гримаску.
- О Боже, - выдавил он в отчаянии. - Должен же у тебя быть адрес!
- У меня его нет.
- Хорошо, тогда имя парня, владельца той виллы... О, ради всего святого, ты ведь знаешь его имя?
На мгновение ей стало действительно его жаль. Казалось, он находится на грани срыва.
- Ты была там? - хватаясь за соломинку, спросил Кил.
- Один раз, - подтвердила она, - но это было очень давно, когда у Дэвида случился очередной приступ донкихотства. У меня тогда был ужасный грипп, и он взял меня с собой, чтобы я окончательно поправилась, и... нет, не спрашивай, я не помню, где это находится.
- Ты должна помнить! - воскликнул он в отчаянии.
- А я не помню. - Кил-то наверняка был из породы тех, кому стоит только раз где-то побывать, и это место навечно фиксируется в их памяти.
- Ты говоришь, это вилла?
- Да.
- Ну вот.
- В каком смысле "ну вот"? Знаешь, сколько вилл на том острове? воскликнула Жюстина. - Десятки тысяч! Не могу же я просто описать ее, и ты ее сразу найдешь! Это же как иголку в стоге сена искать!
- Вполне возможно, - учтиво согласился Кил, - но у нас есть шанс найти эту иголку, если ты будешь со мной.
- О нет, на Мадейру я ни в коем случае не полечу...
- Жюстина, - мягко прервал он ее.
- Нет, - ответила она холодно.
- Да. Медсестра сказала, что нет ни малейшего повода задерживать тебя в больнице. Тебе только нельзя волноваться.
- Не волноваться? Мчаться куда-то на Мадейру, по-твоему, означает не волноваться?
- Безусловно. В любом случае выбора нет. Джону эти чертежи необходимы. Сам он не может гоняться за ними, бросив свою верфь. Значит, заниматься этим должен я. И ты, - добавил он медовым голосом. - Сейчас у меня нет никаких срочных дел. Думаю, мы без хлопот доберемся до Лиссабона, а там уж наверняка есть какое-нибудь челночное сообщение с Фуншалом. Пойду скажу сестре, что ты готова покинуть больницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19