. он уже вернулся?
- Да.
- Ну, я пошел в ванную. - И Скотт направился к двери. Парадин пе-
рехватил взгляд Джейн и многозначительно покачал головой.
Гарри был дома, но он совершенно ничего не знал об этих странных иг-
рушках. Довольно мрачно Парадин приказал Скотту принести из его ком-
мнаты все игрушки. И вот они все лежат в ряд на столе: кубик, абак,
шлем, кукла и еще несколько предметов непонятного назначения. Скотту был
устроен перекрестный допрос.
Какое-то время он героически лгал, но наконец не выдержал и с ревом
и всхлипываниями выложил свое признание.
После того как маленькая фигурка удалилась наверх, Парадин подви-
нул к столу стул и стал внимательно рассматривать Коробку. Задумчиво по-
ковырял оплавленную поверхность. Джейн наблюдала за ним.
- Что это, Денни?
- Не знаю. Кто мог оставить Коробку с игрушками у ручья?
- Она могла выпасть из машины.
- Только не в этом месте. К северу от железнодорожного полотна ру-
чей нигде не пересекает дорога. Там везде пустыри, и больше ничего. -
Парадин закурил сигарету. - Налить тебе чего-нибудь, милая?
- Я сама. - Джейн принялась за дело, глаза у нее были тревожные. Она
принесла Парадину стакан и стала за его спиной, теребя пальцами его во-
лосы.
- Что-нибудь не так?
- Разумеется, ничего особенного. Только вот откуда взялись эти иг-
рушки?
- У Джонсов никто не знает, а они получают свои товары из Нью- Йор-
ка.
- Я тоже наводил справки, - признался Парадин. - Эта кукла... - он
ткнул в нее пальцем, - она меня тревожит. Может, это дело т а м о ж- н
и, но мне хотелось бы знать, кто их делает.
- Может, спросить психолога? Абак - кажется, они устраивают тесты с
такими штуками.
Парадин прищелкнул пальцами:
- Точно! И слушай, у нас в университете на следующей неделе будет
выступать один малый, Холовей, он детский психолог. Он фигура, с репу-
тацией. Может быть, он что-нибудь знает об этих вещах?
- Холовей? Я не...
- Рекс Холовей. Он... хм-м-м! Он живет недалеко от нас. Может, это
он сам их сделал?
Джейн разглядывала абак. Она скорчила гримаску и выпрямилась.
- Если это он, то мне он не нравится. Но попробуй выяснить, Денни.
Парадин кивнул.
- Непременно.
Нахмурясь, он выпил коктейль. Он был слегка встревожен. Но не на-
пуган - пока.
Рекса Холовея Парадин привел домой к обеду неделю спустя. Это был
толстяк с сияющей лысиной, над толстыми стеклами очков как мохнатые гу-
сеницы нависали густые черные брови. Холовей как будто и не наблю- дал
за детьми, но от него ничто не ускользало, что бы они ни делали и ни го-
ворили. Его серые глаза, умные и проницательные, ничего не про- пускали.
Игрушки его обворожили. В гостиной трое взрослых собрались вокруг
стола, на котором они были разложены. Холовей внимательно их разгля- ды-
вал, выслушивая все то, что рассказывали ему Джейн и Парадин. На- конец
он прервал свое молчание:
- Я рад, что пришел сюда сегодня. Но не совсем. Дело в том, что все
это внушает тревогу.
- Как? - Парадин широко открыл глаза, а на лице Джейн отразился
ужас. То, что Холовей сказал дальше, их отнюдь не успокоило.
- Мы имеем дело с безумием. - Он улыбнулся, увидев, какое воздей-
ствие произвели его слова. - С точки зрения взрослых, все дети безумны.
Читали когда-нибудь "Ураган на Ямайке" Хьюза?
- У меня есть. - Парадин достал с полки маленькую книжку. Холо- вей
протянул руку, взял книгу и стал перелистывать страницы, пока не нашел
нужного места. Затем стал читать вслух: - "Разумеется, младенцы еще не
являются людьми - это животные, со своей древней и разветвлен- ной куль-
турой, как у кошек, у рыб, даже у змей. Они имеют сходную при- роду,
только сложнее и ярче, ибо все-таки из низших позвоночных это са- мый
развитый вид. Короче говоря, у младенцев есть свое собственное мышление,
и оно оперирует понятиями и категориями, которые невозмож- но перевести
на язык понятий и категорий человеческого мышления".
Джейн попыталась было воспринять его слова спокойно, но ей это не
удалось.
- Вы что, хотите сказать, что Эмма...
- Способны ли вы думать так, как ваша дочь? - спросил Холовей. -
Послушайте: "Нельзя уподобиться в мыслях младенцу, как нельзя уподо-
биться в мыслях пчеле".
Парадин смешивал коктейли. Он сказал через плечо:
- Не слишком ли много теории? Насколько я понимаю, вы хотите ска-
зать, что у младенцев есть своя собственная культура и даже довольно вы-
сокий интеллект?
- Не обязательно. Понимаете, это вещи несоизмеримые. Я только хо- чу
сказать, что младенцы размышляют совсем иначе, чем мы. Не обяза- тельно
л у ч ш е - это вопрос относительных ценностей. Но это просто различный
способ развития... - В поисках подходящего слова он скорчил гримасу.
- Фантазии, - сказал Парадин довольно пренебрежительно, но с раздра-
жением из-за Эммы. - У младенцев точно такие же ощущения, как у нас.
- А кто говорит, что нет? - возразил Холовей. - Просто их разум нап-
равлен в другую сторону, вот и все. Но этого вполне достаточно.
- Я стараюсь понять, - сказала Джейн медленно, - но у меня аналогия
только с моей кухонной машиной. В ней можно взбивать тесто и пюре, но
можно и выжимать сок из апельсинов.
- Что-то в этом роде. Мозг - коллоид, очень сложной организации. О
его возможностях мы пока знаем очень мало, мы даже не знаем, сколько он
способен воспринять. Но зато доподлинно известно, что, по мере того как
человеческое существо созревает, его мозг приспосабливается, усваивает
определенные стереотипы, и дальше мыслительные процессы базируются на
моделях, которые воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Вот
взгляните, - Холовей дотронулся до абака, - вы пробовали с ним у п р а ж
н я т ь с я?
- Немного, - сказал Парадин..
- Но не так уж, а?
- Ну...
- А почему?
- Бессмысленно, - пожаловался Парадин. - Даже в головоломке должна
быть какая-то логика. Но эти дурацкие углы...
- Ваш мозг приспособился к Эвклидовой системе, - сказал Холо- вей. -
Поэтому эта... штуковина вас утомляет и кажется бессмысленной. Но ребен-
ку об Эвклиде ничего не известно. И иной вид геометрии, отлич- ный от
нашего, не покажется ему нелогичным. Он верит тому, что видит.
- Вы что, хотите сказать, что у этой чепухи есть четвертое измере-
ние? - возмутился Парадин.
- На вид, во всяком случае, нет, - согласился Холовей. - Я только
хочу сказать, что наш разум, приспособленный к Эвклидовой системе, не
может увидеть здесь ничего, кроме клубка запутанной проволоки. Но ре-
бенок - особенно маленький - может увидеть и нечто иное. Не сразу. Ко-
нечно, и для него это головоломка. Но только ребенку не мешает пред-
взятость мышления.
- Затвердение мыслительных артерий, - вставила Джейн.
Но Парадина это не убедило.
- Тогда, значит, ребенку легче справиться с дифференциальными и ин-
тегральными уравнениями, чем Эйнштейну?
- Нет, я не это хотел сказать. Мне ваша точка зрения более или менее
ясна. Только...
- Ну хорошо. Предположим, что существуют два вида геометрии - огра-
ничим число видов, чтобы облегчить пример. Наш вид, Эвклидова ге- омет-
рия, и еще какой-то, назовем его X. X никак не связан с Эвклидовой гео-
метрией, но основан на иных теоремах. В нем два и два не обязательно
должны быть равны четырем, они могут быть равны Y2, а могут быть даже
вовсе не р а в н ы ничему. Разум младенца еще ни к чему не приспособил-
ся, если не считать некоторых сомнительных факторов наследственности и
среды. Начните обучать ребенка принципам Эвклида...
- Бедный малыш, - сказала Джейн.
Холовей бросил на нее быстрый взгляд.
- Основам Эвклидовой системы. Начальным элементам. Математика, гео-
метрия, алгебра - это все идет гораздо позже. Этот путь развития нам
знаком. А теперь представьте, что ребенка начинают обучать основным
принципам этой логики X.
- Начальные элементы? Какого рода?
Холовей взглянул на абак.
- Для нас в этом нет никакого смысла. Мы приспособились к Эвкли- до-
вой системе.
Парадин налил себе неразбавленного виски.
- Это прямо-таки ужасно. Вы не ограничиваетесь одной матема- тикой.
- Верно! Я вообще ничего не хочу ограничивать. Да и каким обра- зом?
Я не приспособлен к логике X.
- Вот вам и ответ, - сказала Джейн со вздохом облегчения.
- А кто к ней приспособлен? Ведь чтобы сделать вещи, за которые вы,
видимо, принимаете эти игрушки, понадобился бы именно такой человек. Хо-
ловей кивнул, глаза его щурились за толстыми стеклами очков.
- Может быть, такие люди существуют.
- Где?
- Может быть, они предпочитают оставаться в неизвестности.
- Супермены?
- Хотел бы я знать! Видите ли, Парадин, все опять упирается в отсут-
ствие критериев. По нашим нормам, эти люди в некоторых отношениях могут
показаться сверхумниками, а в других - слабоумными. Разница не количест-
венная, а качественная. Они по-иному мыслят. И я уверен, что мы способны
делать кое-что, чего они не умеют.
- Может быть, они бы и не захотели, - сказала Джейн.
Парадин постучал пальцем по оплавленным приспособлениям на по- верх-
ности Коробки.
- А как насчет этого? Это говорит о...
- О какой-то цели, разумеется.
- Транспортация?
- Это прежде всего приходит в голову. Если это так. Коробка могла
попасть сюда откуда угодно.
- Оттуда... где... все п о - д р у г о м у? - медленно спросил Пара-
дин.
- Именно. В космосе или даже во времени. Не знаю. Я психолог. И, к
счастью, я тоже приспособлен к Эвклидовой системе.
- Странное, должно быть, место, - сказала Джейн. - Денни, выбро- си
эти игрушки.
- Я и собираюсь.
Холовей взял в руки стеклянный кубик.
- Вы подробно расспрашивали детей?
Парадин ответил:
- Ага, Скотт сказал, что, когда он впервые заглянул в кубик, там бы-
ли человечки. Я спросил его, что он видит там сейчас.
- Что он сказал? - Психолог перестал хмуриться.
- Он сказал, что они что-то строят. Это его точные слова. Я спросил:
кто, человечки? Но он не смог объяснить.
- Ну да, понятно, - пробормотал Холовей, - это, наверно, прогрес-
сирует. Как давно у детей эти игрушки?
- Кажется, месяца три.
- Вполне достаточно. Видите ли, совершенная игрушка механи- ческая,
но она и обучает. Она должна заинтересовать ребенка своими воз- можнос-
тями, но и обучать, желательно незаметно. Сначала простые зада- чи. За-
тем...
- Логика X, - сказала бледная, как мел, Джейн.
Парадин ругнулся вполголоса.
- Эмма и Скотт совершенно нормальны!
- А вы знаете, как работает их разум сейчас?
Холовей не стал развивать свою мысль. Он потрогал куклу.
- Интересно было бы знать, каковы критерии там, откуда появились эти
вещи? Впрочем, метод индукции мало что даст. Слишком много неиз- вестных
факторов. Мы не можем представить себе мир, который основан на факторе X
- среда, приспособленная к разуму, мыслящему неизвест- ными категориями
X.
- Это ужасно, - сказала Джейн.
- Им так не кажется. Вероятно, Эмма быстрее схватывает X, чем Скотт,
потому что ее разум еще не приспособился к нашей среде. Парадин сказал:
- Но я помню многое из того, что я делал ребенком. Даже когда был
совсем маленьким.
- Ну и что?
- Я... был тогда... безумен?
- Критерием вашего безумия является как раз то, чего вы не помните,
- возразил Холовей, - но я употребляю слово "безумие" только как удобный
символ, обозначающий отклонение от принятой человеческой нормы. Произ-
вольную норму здравомыслия.
Джейн опустила стакан.
- Вы сказали, господин Холовей, что методом индукции здесь дей-
ствовать трудно. Однако мне кажется, что вы именно этим и занимаетесь, а
фактов у вас очень мало. Ведь эти игрушки...
- Я прежде всего психолог, и моя специальность - дети. Я не юрист.
Эти игрушки именно потому говорят мне так много, что они не говорят по-
чти ни о чем.
- Вы можете и ошибаться.
- Я хотел бы ошибиться. Мне нужно проверить детей.
- Я позову их, - сказал Парадин.
- Только осторожно. Я не хочу их спугнуть.
Джейн кивком указала на игрушки. Холовей сказал:
- Это пусть останется, ладно?
Но когда Эмму и Скотта позвали, психолог не сразу приступил к пря-
мым расспросам. Незаметно ему удалось вовлечь Скотта в разговор, то и
дело вставляя нужные ему слова. Ничего такого, что явно напоминало бы
тест по ассоциациям - ведь для этого нужно сознательное участие второй
стороны.
Самое интересное произошло, когда Холовей взял в руки абак.
- Может быть, ты покажешь мне, что с этим делать?
Скотт заколебался.
- Да, сэр. Вот так... - Бусина в его умелых руках скользнула по за-
путанному лабиринту так ловко, что никто из них не понял, что она в кон-
це концов исчезла. Это мог быть просто фокус. Затем опять...
Холовей попробовал сделать то же самое. Скотт наблюдал, морща нос.
- Вот так?
- Угу. Она должна идти вот с ю д а...
- Сюда? Почему?
- Ну, потому что иначе не получится.
Но разум Холовея был приспособлен к Эвклидовой системе. Не было ни-
какого очевидного объяснения тому, что бусина должна скользить с этой
проволочки на другую, а не иначе. В этом не видно было никакой логики.
Ни один из взрослых как-то не понял точно, исчезла бусина или нет.
Если бы они ожидали, что она должна исчезнуть, возможно, они были бы го-
раздо внимательнее.
В конце концов так ни к чему и не пришли. Холовею, когда он прощал-
ся, казалось, было не по себе.
- Можно мне еще прийти?
- Я бы этого хотела, - сказала Джейн. - Когда угодно. Вы все еще по-
лагаете...
- Он кивнул.
- Их умы реагируют ненормально. Они вовсе не глупые, но у меня очень
странное впечатление, что они делают выводы совершенно непонят- ным нам
путем. Как если бы они пользовались алгеброй там, где мы поль- зуемся
геометрией. Вывод такой же, но достигнут другим методом.
- А что делать с игрушками? - неожиданно спросил Парадин.
- Уберите их подальше.
1 2 3 4