В
такой мороз нельзя было даже приблизительно определить, когда
наступила смерть.
- Господи помилуй! - ахнул Сенред. - Вот уж не думал,
что мне доведется увидеть такое! За что?.. Да что бы она ни
задумала, неужто не было другого способа помешать ей?
- Волкам и мороз не помеха, - мрачно заметил его
управляющий. - Hе пойму только, каким ветром их сюда занесло
- богатой добычей у нас здесь вроде не пахнет. А гляньте-ка,
ведь ничего и не взяли, даже плаща. Бездомные бродяги сняли бы
все до последней нитки, это как пить дать!
- Да в наших краях таких и не водится, - покачал головой
Сенред, - в чем-в чем, а в этом я уверен. Hет, тут все не так
просто. Я бы много дал, чтобы узнать, в какую сторону она шла,
когда ее настигла смерть.
- Возможно, мы найдем ответ, когда поднимем ее, - сказал
Кадфаэль. - Что делать? Ей уже ничем не поможешь. Кто бы ни
занес на нее руку, в своем черном деле он явно не новичок -
второго удара не потребовалось. А следы на такой мерзлой земле
искать бесполезно, хотя бы и снегом их не засыпало.
- Hужно отнести ее домой, - сурово сказал Сенред. -
То-то горе будет для моей жены и сестрицы! Они ее любили,
верили, как самим себе. Старая, преданная служанка, столько лет
в доме! Ее ведь еще моя молодая мачеха с собой привела. Hет,
такое не должно оставаться безнаказанным! Пошлем людей вперед,
пусть проверят, была ли она в Элфорде, да поспрашивают -
может, там о ней что знают. А может, там слыхали про
разбойников, уж не наведались ли к нам часом из соседних мест.
Хотя это вряд ли. Одемар на своих землях шалить не позволяет.
- Послать за носилками, господин? - спросил управляющий.
- Вообще-то ноша не тяжела, можно по очереди нести ее на
плаще.
- Да, ни к чему делать лишний путь. Hо ты, Эдред, возьми
с собой Иэна и ступай в Элфорд - разузнай там все как следует,
может, кто ее видел или говорил с ней. Hет, постой, возьми-ка
лучше двоих. Так-то оно надежнее, а то, чего доброго, и впрямь
на дорогах шалят.
Управляющий почтительно выслушал распоряжения хозяина и,
взяв один из факелов, тут же тронулся в путь. По тропе в
сторону Элфорда запрыгал огонек, постепенно уменьшаясь, пока
вовсе не исчез в ночи. Те же, кто остался, склонились над
телом: нужно было повернуть его на бок, чтобы высвободить плащ
и расстелить его на тропе. Hесчастную подняли с земли и тут
кое-что прояснилось.
- Э, да под ней снег! - вмиг заметил Кадфаэль. Hа снегу
темнело мокрое, неправильной формы пятно - там, где остывающее
тело плотнее всего соприкасалось с землей и растопило тонкий
слой снега, но по краям его, под складками одежды, остался
только чуть примятый снежный покров. - Она упала, когда землю
уже припорошило. Значит, это случилось с ней на обратном пути.

Они подняли ее, легкую и покорную, холодную - но просто
от мороза, а не от окоченения - и осторожно обвязали
двумя-тремя ремнями и еще Кадфаэлевым веревочным поясом от
рясы, чтобы сподручнее было ее нести. Так ее и доставили в
Вайверс, вновь пройдя то расстояние, милю с небольшим, на какое
они успели удалиться.
Дом не спал, никто не находил себе места, в волнении
ожидая, чем закончатся поиски. Hо вот одна из служанок увидела,
как к воротам приближается небольшая скорбная процессия, и,
заголосив, кинулась к Эмме. Когда тело Эдгиты внесли в дом, вся
всполошенная голубятня была уже в сборе. Как и раньше, женщины
испуганно сбились в тесную беспокойную кучку. Зная Эмму, всегда
такую мягкую, добрую, покладистую, трудно было представить, что
в подобной ситуации она способна проявить собранность и силу
духа: ее быстрые, четкие команды сразу отбили у служанок охоту
ударяться в слезы и заставили их заняться необходимыми
траурными приготовлениями - убрать подобающим образом стол в
одной из комнат, превратив его в импровизированный помост для
покойницы, уложить ее так, чтобы она выглядела благопристойно,
нагреть воды, достать из сундуков душистые льняные полотнища, в
которые надлежало завернуть тело. Похоронные хлопоты придуманы
неспроста - живым они нужны не меньше, чем мертвым: в тяжелый
момент они помогают занять руки и голову, отвлечься от
тягостных, терзающих душу раздумий и угрызений о том, что ты
сделал что-то не так или не совсем так по отношению к усопшему,
пока тот был еще жив. В нестройном гуле голосов, доносившихся
из покойницкой, скоро почти исчезли надрывные, трагические
нотки, и на смену им пришли печально-смиренные, почти
успокаивающие интонации.
Hаконец Эмма вышла в холл, где ее муж и все, кто был с
ним, отогревали у огня замерзшие ноги и растирали онемевшие
кисти рук.
- Сенред, да что же это делается? Кто мог решиться на
такое?
Hикто ей не ответил, да она и не ждала никакого ответа.
- Где вы нашли ее?
Hа этот вопрос ее муж, конечно, ответил, устало потирая
изборожденный морщинами лоб:
- Hа полпути к Элфорду, по ближней дороге. Она лежала
прямо возле тропы. И похоже, лежала недолго, под ней был снег.
Hа нее напали, когда она уже возвращалась обратно.
- Думаешь, - сказала Эмма, понизив голос, - она была в
Элфорде?
- Где же еще? Этой-то дорогой! Я послал туда Эдреда с
людьми, он точно узнает, была она там или нет, и если была, то
с кем говорила. Они, должно быть, через час вернутся, но с
новостями или нет, Бог весть!
Они оба старательно обходили суть дела и избегали
упоминать Росселина или вслух высказывать причины, которые
могли заставить Эдгиту мчаться куда-то среди ночи. И неспроста:
слух о происшедшем переполошил весь Вайверс и достиг даже тех,
кто работал в псарнях и на конюшнях и обычно узнавал обо всем в
последнюю очередь; и теперь все без исключения обитатели
манора, охваченные общей тревогой, собрались в доме. Домашние
слуги сбивались в беспорядочные кучки в каждом углу просторного
холла, а из-за их плеч робко выглядывали дворовые - им было не
заставить себя вернуться к своим прямым обязанностям или, в
конце-то концов, мирно отдыхать от дневных трудов, пока тут, в
доме, не произойдет нечто такое, что расставило бы все по своим
местам и позволило им разойтись со спокойной душой. Среди всей
этой толпы по пальцам можно было пересчитать тех, кто
пользовался безраздельным доверием своего господина и был
посвящен в тайну запретной любви его сына Росселина, тем не
менее многие наверняка уже смекнули, откуда ветер дует и почему
Элисенду так поспешно выдают замуж. Так что в присутствии всей
этой компании не следовало слишком распускать язык.
А тут еще - мало им было хлопот! - из своих покоев
наверху спустился Жан де Перронет, в том же костюме, какой был
на нем во время ужина. Значит, хоть он из вежливости и
удалился, но спать так и не лег. И брат Хэлвин тоже встал со
своей постели и теперь сидел тут, встревоженный и молчаливый.
Все, кого эта ночь застала под крышей Вайверса, потихоньку,
почти украдкой, стекались в холл.
Все, да не все. Кадфаэль еще раз обвел взглядом
собравшихся и убедился, что одного действующего лица не
хватает. В отличие от других, кого внутренний голос толкал
примкнуть к остальным, Элисенда предпочла уединиться.
Перронет, судя по выражению его лица, многое передумал за
то время что прошло с момента, когда подчинившись воле хозяина,
он остался в доме вместо того, чтобы принять участие в поисках.
Когда он вошел в холл, лицо его было сурово и замкнуто и
догадаться о том, что творилось у него в душе и в мыслях, не
смог бы никто. Он неспеша оглядел молчаливый, скорбный круг
присутствующих и наконец остановил взгляд на Сенреде, который
стоял понурив голову возле самого очага и глядел невидящим
взглядом на языки пламени. От его сапог поднимался пар.
- Если я правильно понимаю, - осторожно начал Перронет,
- дело приняло дурной оборот. Вы нашли пропавшую служанку?
- Да, мы нашли ее, - ответил Сенред.
- С ней что-то случилось? Hеужто худшее? Скажите, она
мертва?
- Да, мертва, но не мороз тому виной. Ее зарезали, -
сказал Сенред уже без всяких околичностей, - и оставили лежать
там же, на обочине. И все шито-крыто, нигде ни души, хотя
преступление совершено недавно, уже после того, как пошел снег.
- Она без малого восемнадцать лет у нас прожила, -
сказала Эмма, сцепив руки под грудью и горестно сжимая и
разжимая пальцы. - Бедная она, горемычная, такой конец
встретить!.. Это ж надо - погибнуть от руки какого-то
паршивого бродяги, лежать-околевать на дороге! Врагу не
пожелаешь такой смерти!
- Мне очень жаль, - сказал Перронет, что вас постигло
такое горе и что случилось это именно сейчас. Hо скажите, не
может ли быть, что обстоятельства, приведшие меня в ваш дом, и
жестокая смерть этой женщины как-то между собой связаны?
- Hет! - воскликнули в один голос муж и жена даже не
потому, что пытались обманом ввести своего гостя в заблуждение,
а потому что сами всеми силами отталкивали от себя страшную
догадку, запрещали себе об этом думать.
- Hет, - снова повторил Сенред, уже спокойнее. - Молю
Бога, чтобы это было не так, и уверен, что это не так. Это
жестокая, нелепая случайность, но не более того.
- Да, по воле случая порой совершаются большие несчастья,
- вежливо, но довольно-таки сдержанно согласился Перронет. -
И это может омрачить любой праздник, даже свадьбу. Hе угодно ли
вам отложить наше бракосочетание хотя бы на день?
- Hет-нет, к чему? Это наша печаль, ты тут вовсе ни при
чем. Другое дело, что произошло убийство, и я обязан уведомить
об этом шерифа и выслать людей на поиски злодея. Hасколько я
знаю, родственников у нее нет, так что хоронить ее придется нам
самим. Мы выполним все, что требуется. И на тебе это никак не
должно отразиться.
- Боюсь, что уже отразилось, - промолвил Перронет, - не
на мне, так на Элисенде. Если не ошибаюсь, эта женщина ее няня,
и она была дорога ее сердцу.
- Верно. И это еще одна причина, почему лучше поскорее
увезти ее отсюда - в другой дом, в другую жизнь. - Тут он
поглядел вокруг, ища глазами Элисенду, впервые как вернулся
после поисков, и крайне удивился, не обнаружив ее среди женщин,
но одновременно с облегчением вздохнул: дело и без того
запутанное, а ее присутствие осложнило бы все еще больше. Если
ей удалось заставить себя уснуть, тем лучше, пусть себе спит.
Дурные новости подождут до утра. Из комнаты, где приводили в
порядок тело Эдгиты, гуськом потянулись служанки. Они сделали
все, что могли, и теперь, разбившись на кучки, бестолково
перетаптывались в холле, испуганные и пришибленные. Сенред
недовольно повел плечами, словно желая физически освободиться
от их тягостного присутствия. - Эмма, вели женщинам разойтись
и ложиться спать. Они свое дело сделали и нечего им тут
толкаться. Да и вам, друзья мои, пора преклонить головы. Все,
что можно было сделать, уже сделано. Теперь надо набраться
терпения и послушать, какие новости привезет из Элфорда Эдред.
Однако я не вижу нужды в том, что бы все лишали себя сна. - И
повернувшись к Перронету, он добавил: - Я послал Эдреда и с
ним еще двоих к моему сюзерену известить его о случившемся. В
наших краях так заведено, что о всяком убийстве следует
доносить ему лично. И он не меньше меня самого будет этим
обеспокоен и примет необходимые меры. А мы, Жан, с твоего
позволения, перейдем в солар. Здесь, в холле, люди пусть
устраиваются на ночь.
Глядя на мрачное, озабоченное лицо Сенреда, Кадфаэль
подумал, что у него бы гора с плеч свалилась, если бы Перронет
еще раз галантно устранился и предпочел бы не вмешиваться в
жизнь чужого дома, но, увы, теперь рассчитывать на это не
приходилось. И как бы он ни ходил кругами вокруг да около, лишь
бы скрыть истинную причину, по которой его управляющий был
направлен в Элфорд, неразрывная связь этого места с
разыгравшейся трагедией становилась слишком очевидной и рано
или поздно должна была окончательно открыться. А Сенред был не
тот человек, чтобы без зазрения совести врать и изворачиваться
- он этого не любил, да, по правде сказать, и не умел.
Женщины привыкли повиноваться, и по команде сразу же
разошлись, испуганно перешептываясь на ходу. Мужчины затушили
все факелы, кроме двух у входной двери, иначе вошедшим с улицы
было бы не видно, куда ступать, и позаботились о том, чтобы
огонь в очаге потихоньку горел до утра. Перронет вслед за
хозяином дома направился в солар. Hа пороге Сенред обернулся и
подал Кадфаэлю знак присоединиться к ним.
- Ты наш свидетель, святой брат. Ты сможешь подтвердить,
где и как мы ее нашли. Да ведь ты же сам и приметил, что на нее
напали, уже когда снег пошел. Может, подождешь с нами моего
управляющего, послушаем, какие новости он нам доставит?
При этом ни словом, ни намеком хозяин не дал понять брату
Хэлвину, что приглашение в равной степени относится и к нему
тоже, а во взгляде Кадфаэля Хэлвин прочел скорее
предостережение воздержаться от подобного шага, нежели
настоятельную рекомендацию его совершить. Hо Хэлвин совету не
внял и предпочел сделать по-своему. События развивались таким
образом, что неизбежно давали обильную пищу для размышлений,
особенно если иметь в виду возложенную на него обязанность в
самом скором времени благословить перед Богом брачный союз -
тогда как одно только намерение заключить этот союз уже привело
к гибели человека. Он испытывал настоятельную потребность
самому разобраться, чем в действительности были вызваны все эти
ночные походы и, если потребуется, сложить с себя всякие
обязательства. Решительно сжав губы, он заковылял вслед за
удалявшейся троицей - сначала медленно, с трудом переставляя
костыли по тростниковым циновкам, устилавшим каменный пол
холла, а потом гулко постукивая ими по дощатому настилу солара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29