- Ладно, мистер Грендон, можете думать как хотите. Я ваших мыслей не
разделяю, и не желаю, чтобы от вашего безумия страдали ваши близкие.
Мистер Грендон... сэр, я прошу руки вашей дочери.

Первые три дня, проведенные вне дома, Нэнси Грендон лежала в своей
комнате в "Путнике"; жизнь, казалось, вот-вот оставит ее. Казалось, любая
обычная пища была для нее ядом. Но постепенно, под наблюдением доктора
Кроучхорна - возможно, напуганная тем гневом, который, как она полагала,
доктор обрушит на нее, если она не будет выздоравливать, - силы начали
возвращаться к девушке.
- Сегодня ты выглядишь намного лучше! - сказал Грегори, поглаживая ее
по руке. - Скоро ты снова будешь совсем здорова, как только твой организм
окончательно избавится от этой дряни с фермы.
- Грег, милый, обещай мне, что не поедешь больше на ферму. Теперь,
когда я здесь, тебе там нечего делать.
Грегори опустил глаза и сказал:
- Тогда тебе незачем требовать от меня обещаний, правда?
- Я просто хочу быть уверена, что никто из нас больше не поедет туда.
Надеюсь, отец чувствует себя прекрасно. Но я... мне кажется, что я
пробудилась от кошмарного сна!
- Не думай об этом! Посмотри, я принес тебе цветы!
Он протянул Нэнси глиняный горшок, в котором стояли цветы с огромными
бутонами.
Она улыбнулась и сказала:
- Какие большие! Грег... они... они с фермы, правда? Они невероятно
большие!
- Я думал, тебе доставит удовольствие подарок из родного дома.
Нэнси изо всех сил швырнула горшок через комнату; он ударился о дверь
и разбился. Сломанные цветы рассыпались среди комьев земли.
- Как ты мог принести сюда эту гадость! И это означает, Грег, что ты
снова побывал на ферме - после того, как мы вместе уехали оттуда!
Грегори кивнул, вызывающе глядя на нее.
- Я должен был узнать, что там происходит.
- Пожалуйста, Грег, не надо больше туда ездить! Сейчас я, кажется,
начинаю приходить в себя - но я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь
случилось! Представь себе, что эти существа, ауриганцы, могут последовать
за нами сюда, в Коттерсолл!
- Знаешь, Нэнси, я много раз думал о том, почему они не покидают
ферму. Ведь, поняв, что с человеком им справиться нетрудно, они могли бы
нападать на всех подряд, или вызвать подкрепление и попытаться завоевать
нас. Однако их, кажется, вполне устраивает то место, где они сейчас
находятся.
Нэнси улыбнулась.
- Может быть, я и не такая умная, как ты, но я, кажется, знаю ответ
на твой вопрос. Им просто не хочется отправляться куда-то еще. Я думаю, их
всего двое; они прилетели на нашу маленькую планету в своей космической
машине на отдых - так же, как мы можем поехать в Грейт-Ярмут, чтобы
провести там медовый месяц. Предположим, у них тоже медовый месяц.
- Медовый месяц! Ничего себе!
- Ну, значит, они просто отдыхают. Это идея отца - он говорит, что их
всего двое, и Земля для них - тихий, спокойный уголок. А когда люди
отдыхают, они любят хорошо поесть, верно?
Грегори в ужасе уставился на Нэнси.
- Ты хочешь сказать, что тебе нравятся ауриганцы?
- Конечно, нет, глупый! Но я полагаю, они нравятся друг другу.
- Я все-таки предпочитаю думать о них как о врагах.
- Тем более стоит держаться от них подальше.
Но мысли об ауриганцах и о том, что происходит на ферме, не оставляли
Грегори. Он получил еще одно письмо от доктора Хадсон-Уорда, доброе и
ободряющее, однако не стал отвечать. Грегори чувствовал, что не в
состоянии уехать из этих мест, хотя необходимость в работе, учитывая его
матримониальные планы, становилась все более очевидной; скромных средств,
которые посылал ему отец, на двоих в любом случае не хватит. Однако он не
мог заставить себя думать о подобных проблемах. Его мысли были заняты
ужасами фермы и другим письмом, которого он ждал. А ночью ему снова
приснилось слюнное дерево.
Днем он набрался смелости и рассказал об этом Фоксу и Нэнси. Они
сидели у камина, в обтянутых красным бархатом креслах. Нэнси чувствовала
себя хорошо и в полдень даже вышла на прогулку.
- Люди сами хотели отдаться слюнному дереву, - говорил Грегори. - И,
хотя я сам этого не видел, у меня было такое чувство, что они на самом
деле не столько умирали, сколько превращались в неких иных существ -
вероятно, не похожих на людей. И на этот раз я понял, что дерево сделано
из металла; с помощью насосов оно становится все выше и выше - внутри него
видны какие-то устройства, клапаны, а из ветвей идет пар.
Фокс мрачно усмехнулся.
- Таким я и вижу облик грядущего - когда даже деревья будут расти с
помощью машин... Эта ферма совсем замучила тебя, Грег! Послушай, завтра
моя сестра едет в Норидж. Почему бы вам вдвоем не поехать с ней? Она
собирается купить украшения к своему свадебному наряду, так что вас,
Нэнси, это могло бы заинтересовать. Можете пожить несколько дней у дяди
Грега. Честное слово, я немедленно сообщу, как только начнется вторжение
ауриганцев в Коттерсолл, вы ничего не пропустите.
Нэнси схватила Грегори за руку.
- Грег, может быть, так и сделаем? Я сто лет не была в Норидже, это
чудесный городок!
- В общем-то, неплохая мысль, - с сомнением сказал Грегори.
Фокс и Нэнси продолжали уговаривать, пока наконец Грегори не был
вынужден уступить. Как только представился подходящий момент, он
попрощался, поцеловал Нэнси, пожелал ей спокойной ночи и поспешил обратно
к дому пекаря. Он был уверен в одном: если ему придется уехать, даже
ненадолго, до этого он должен увидеть, что происходит на ферме.

В лучах заходящего солнца ферма представляла собой непривычное
зрелище. Массивные деревянные заграждения в девять футов высотой, наспех
вымазанные креозотом, были беспорядочно расставлены вокруг фермы -
очевидно, с целью уберечь от посторонних взглядов то, что творится не
только во дворе, но и вдоль границ территории; заграждения виднелись среди
фруктовых деревьев, в зарослях папоротника, и даже - совершенно не к месту
- посреди болота. Тяжелые удары молотка, сопровождающиеся мычанием и
визгом животных, говорили о том, что сооружаются все новые заграждения.
Совершенно неестественный вид ферме придавало освещение. В дополнение
к столбу с электрическим фонарем, который Грегори уже видел, появилось еще
пять - у ворот, у пруда, за домом, возле механической мастерской и около
свинарника. В желтом свете фонарей перед глазами вставала мистическая
картина, будто неожиданно возникшая посреди вечной ночи египетской
гробницы.
Грегори был не настолько глуп, чтобы пытаться войти через ворота. Он
привязал Дэйзи к нижним ветвям вяза и, обойдя ферму, проник во владения
Грендона со стороны южного луга. Бесшумно приближаясь к дому, он видел,
насколько растительность на ферме отличается от той, что была за ее
пределами. Постоянный шум зарослей исполинской кукурузы в темноте нагонял
страх. На клубничных грядках ягоды были размером с грушу. Лоснились
гигантские кабачки. Деревья в саду трещали под тяжестью яблок величиной с
футбольный мяч; одно яблоко с глухим звуком упало на землю. Повсюду
чувствовались какие-то движение и шум; Грегори остановился и прислушался.
Поднимался ветер. Со скрипом, напоминающим крик чайки, начали
вращаться крылья старой мельницы. В механической мастерской слышался гул
работающей паровой машины. Громко лаяли собаки, и этому лаю вторили
беспокойные голоса животных. Грегори вспомнил слюнное дерево; как и в том
сне, казалось, что сельское хозяйство превратилось в промышленность, и
новый Бог Науки поглощает все создаваемое Природой. Под корой деревьев
ощущалась темная, неведомая сила.
Заставив себя двигаться, он осторожно пересек колеблющуюся границу
света и тени от заграждений и подошел к задней двери дома. В окне кухни
светился огонек. Пока Грегори нерешительно стоял на пороге, послышался
звон разбитого стекла.
Грегори осторожно пробрался мимо окна и заглянул в дверной проем. Из
гостиной доносился голос Грендона, звучащий несколько приглушенно, как
будто тот разговаривал сам с собой:
- Лежи теперь здесь! Ты мне не нужен. О Господи, спаси меня, дай мне
испытать свои силы! До сих пор Ты лишал мою землю плодородия - позволь же
мне теперь собрать урожай! Мне неведомы помыслы Твои. Эта ферма - моя
жизнь. Прокляни их, прокляни их всех! Все они - мои недруги.
Он бормотал что-то еще, точно спьяну. Как зачарованный, Грегори
пересек кухню и остановился на пороге гостиной. Заглянув в приоткрытую
дверь, он увидел фермера, стоящего в полумраке посреди комнаты.
Мерцающее пламя свечи на камине отражалось в стеклянных ящиках с
чучелами животных. Видимо, электричество в доме было отключено, чтобы
получить дополнительную мощность для наружного освещения.
Грендон стоял спиной к Грегори. Свеча освещала небритую щеку фермера;
казалось, он еще больше сгорбился под тяжестью непомерного бремени,
которое сам на себя взвалил, и, глядя на него, Грегори снова ощутил к нему
уважение. Все еще бормоча себе под нос, Грендон вышел через переднюю
дверь, оставив ее широко распахнутой, свернул за угол дома и скрылся из
виду, а лай собак заглушил его голос.
Лай, однако, не помешал Грегори услышать раздавшийся совсем рядом
стон. В полутьме он увидел лежащего под столом человека. Человек
повернулся на бок, давя битое стекло, и приглушенно вскрикнул. Еще не видя
его лица, Грегори понял, что это Некланд. Он склонился над ним и,
отшвырнув в сторону чучело рыбы, приподнял его голову.
- Не убивайте меня, хозяин! Я просто хотел уйти отсюда, только уйти!
- Берт? Это я, Грег. Берт, что с тобой?
На спине парня, под разорванной рубашкой, было множество порезов от
битого стекла. Большая ссадина на плече все сильнее наливалась красным. В
доме явно произошла ссора. Под столом валялась еще одна рыба - с
раскрытым, будто в удушье, ртом - и отдаленное подобие козы, стеклянный
глаз которой выкатился из глазницы. Пол был усыпан осколками стеклянных
ящиков.
Вытерев лицо и немного успокоившись, Некланд сказал:
- Грегори? Я думал, ты в Коттерсолле. Что ты здесь делаешь? Он убьет
тебя!
- Что случилось, Берт? Ты можешь встать?
Некланд уже пришел в себя. Он схватил Грегори за руку и умоляюще
прошептал:
- Ради Бога, тише, иначе он услышит нас, вернется и разделается со
мной! Он совсем свихнулся, говорит, что эти твари здесь на отдыхе! Он чуть
голову мне не снес своей палкой! Хорошо, что у меня череп крепкий!
- Из-за чего вы поссорились?
- Скажу тебе прямо, Грег, я хочу смыться с этой фермы. Эти твари, в
пруду, сожрут меня, высосут, как Грабби, если я здесь останусь. Так что я
решил сбежать, когда Джо Грендон не видит... пришел сюда - собрать пожитки
и смыться. Это проклятое место, это рассадник зла, его нужно уничтожить! В
аду не может быть хуже, чем на этой ферме!
- Так, значит, он поймал тебя здесь?
- Он ворвался сюда; я швырнул в него этой рыбиной, а потом козой. Но
он все-таки до меня добрался!.. Теперь я ухожу, и тебе советую. Ты,
наверное, совсем рехнулся, если решил вернуться сюда!
Продолжая говорить, он с помощью Грегори встал на ноги и со стоном
начал взбираться по лестнице.
- Берт, - сказал Грегори, - предположим, мы набросимся на Грендона и
скрутим его. Тогда мы сможем запихнуть его в повозку и уехать. Все вместе.
Некланд повернулся и уставился на него, потирая плечо. Лица его не
было видно.
- Сам попробуй! - буркнул он и, спотыкаясь, потащился наверх.
Грегори остался внизу, глядя в окно. Он приехал на ферму без
определенных намерений, но теперь у него возникла идея - попытаться увезти
Грендона с фермы. Он чувствовал себя обязанным сделать это, хотя уже и не
относился к Грендону так хорошо, как прежде, - он не мог оставить
человека, тем более в таком состоянии, наедине с жуткими пришельцами.
Можно было бы попросить помощи на ферме в Дерхэме, если бы только удалось
каким-то образом изолировать Грендона, чтобы тот не встретил прибывших
выстрелами.
Здание механической мастерской было сложено из кирпича, и прочная
дверь запиралась снаружи. Единственное окно, к тому же зарешеченное,
находилось под потолком. Если заманить туда Грендона и поехать за
помощью...
Не без опасений Грегори подошел к открытой двери и выглянул наружу.
Он с беспокойством посмотрел на землю в поисках следов, более зловещих,
чем следы фермера; но никаких признаков ауриганцев видно не было. Грегори
вышел во двор.
Не успел он сделать и двух шагов, как послышался женский крик. От
этого крика Грегори похолодел - перед его мысленным взором возникла
обезумевшая миссис Грендон. Но потом он узнал голос Нэнси. Крик еще не
успел смолкнуть, а он уже со всех ног мчался вдоль темной стены дома.
Только потом он услышал громкий галдеж свиней и понял, что бежит в
свинарник, мимо гигантских заграждений, на которые лился сверху тусклый
желтый свет фонарей.
Шум в свинарнике оглушил его. Свиньи отчаянно били копытами по стенам
своих загонов. Фонарь под потолком качнулся, и в его свете Грегори увидел,
сколь невероятные перемены произошли со времени его последнего визита.
Свиньи выросли до чудовищных размеров, их огромные уши с глухим звуком
ударялись о бока. Косматые спины возвышались над загородками.
Грендон стоял у дальнего входа, держа на руках безжизненное тело
дочери, у его ног валялся мешок с кормом для свиней. Приоткрыв одну из
загородок, он попытался пробраться между стеной и боком свиньи, которая в
холке почти доставала ему до плеча. Фермер повернулся и уставился на
Грегори; мертвенная бледность его лица была более ужасна, чем гримаса
ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11